Одинокая мутация Питера Стокмана

Бакстер смотрел на маленькую фигурку на кровати. Он выглядел таким маленьким… таким беспомощным. Бакстер знал, каково это — чувствовать себя маленьким, беспомощным. Чувствовать себя испуганным и одиноким. «Он ничего не вспомнит, — прошептал тихий голос в глубине его сознания. — Он проснется в полном одиночестве, совсем без воспоминаний… если вообще проснется». Бакстер закрыл глаза. Это не его вина! Он не просил глупого, склонного к самопожертвованию героя прыгать и спасать его! Он не просил Лео защищать его от огня. Он не просил Лео в буквальном смысле принимать за него пулю! Пулю из мутагенного пистолета с электрическим приводом. Мутаген предназначался Тигриному Когтю, Рахзару и Фишфейсу, головорезам, причинившим ему зло. Он был задуман как мера безопасности, обеспечивающая его защиту, как гарантия, что его больше не побеспокоят те, кто остались в его прошлом. «Месть и вендетта приведут лишь к жизни, полной боли и страданий, Бакстер, — слова черепахи эхом отдавались в мозгу, раня до глубины души. — Если ты действительно хочешь начать с чистого листа, по-настоящему начать сначала, тебе придется отпустить прошлое». Бакстер открыл глаза. Черепаха… Лео… был прав. Месть это неверный путь. Шредер превратил его в монстра. В конце концов, он сам стал всем, что когда-либо презирал. Бакстер не хотел, чтобы его постигла та же участь. Он утверждал, что сам отвечает за свою судьбу, сам управляет своей жизнью. Ему выпал шанс доказать это. Шанс по-настоящему начать все заново. Сейчас он человек, и у него всё еще есть все знания, бывшие и раньше, плюс знания и ноу-хау, приобретенные за годы работы под руководством Шредера и с технологиями Кренгов. Он может уехать, перебраться туда, где его никто не знает. Может устроиться на работу и просто жить нормальной жизнью. Может добиться признания, уважения и внимания, которых всегда жаждал. Но на этот раз правильным путем. «Но что это за судьба? Преступная жизнь? Манипуляции и причинение вреда другим, как, по твоим словам, поступали с тобой?» Нет. Он устал быть злодеем. Устал от игр в поиск виноватого. От вендетты. Все это привело его туда, где он был сейчас. Одинокий. Обиженный. Сбитый с толку. И в больнице. К слову об этом. Взгляд остановился на фигуре на кровати рядом с ним. Юноша был весь в бинтах. Когда пожарные прибыли на место происшествия, здание уже рухнуло. Им повезло, что они вообще остались живы. Спасатели нашли их в углу здания, под кучей щебня. Ситуация была критической, врачи сделали Лео искусственное дыхание в машине скорой помощи и сразу же направили на экстренную операцию. Бакстеру повезло гораздо больше. Когда Лео оттолкнул его от греха подальше прочь от мутагенного пистолета, он заслонил его от взрыва оружия, а также прикрыл своим телом, что, в свою очередь, спасло ему жизнь во второй раз, когда здание рухнуло, превратившись в горящие обломки. Бакстер получил сильные ожоги, перелом левой ноги и правой руки, а также сотрясение мозга и ушиб нескольких ребер. Его спаситель также получил серьезные ожоги, наверняка не без переломов. Но самым тревожащим были сломанное ребро, проткнувшее легкое, и огромная рана на голове. Когда Леонардо очнется с амнезией, врачи, вероятно, обвинят в этом ее. Если он вообще проснется. Бакстер сдержал злые слезы. Он не понимал, почему это вообще его волнует. Это не должно его волновать. Фигура на соседней койке была его врагом! Врагом, который спас ему жизнь. Врагом, который верил, что в нем все еще есть что-то хорошее. Верил, что Бакстер может начать жизнь с чистого листа. Заслонил его от оружия. Но что нового произошло для Лео? Просто глядя на него, невозможно было опознать узнать в нем того, кем он был раньше. Леонардо больше не был мутантом, не был черепахой. Фигура на соседней койке была человеком. На вид ему было чуть больше двадцати, может быть, лишь девятнадцать или восемнадцать. Он был юношей японского происхождения с длинными черными волосами, спадавшими на глаза. Мутаген, который ученый разработал для оставшихся головорезов Шредера, был обратным ретромутагеном. Но если ретромутаген обращал вспять эффекты мутагена обычного, то творение Бакстера сделало шаг в противоположном направлении. Обычный мутаген превращал людей и животных в смесь того, чем они были ранее, и последнего, к чему они прикасались. Ретромутаген возвращал человека в изначальное состояние, но обратный ретромутаген превращал его в то, с чем он контактировал, что повлияло на первоначальную мутацию. Например, Фишфейс превратился бы в рыбу, а Тигриный Коготь — в тигра. Но черепаха изначально была черепахой, которая вступила в контакт с человеком, Хамато Йоши, поэтому обратный ретромутаген подействовал на гены Йоши и превратил Лео в человека. Бакстер вздохнул. Хуже всего был амнезирующий аспект мутагена. Ученый намеревался с помощью мутагена превратить врагов в животных, и не хотел, чтобы у них сохранились воспоминания о прошлом. К сожалению, вместо Фишфейса, Тигриного Когтя или Рахзара именно лидер черепах вступил в контакт с мутагенной слизью, превратившей его в человека с ретроградной амнезией. …Но какое ему до этого дело? Кого он обманывает, что ему не все равно? Бакстер почувствовал, как на его карие глаза навернулись слезы, когда он взглянул на юношу рядом с собой. Он выглядел таким маленьким… таким одиноким. Он выглядел таким маленьким… таким беспомощным… Бакстер знал, каково это — ощущать себя таким. Чувствовать себя маленьким, беспомощным. Ощущать страх и одиночество. Что-то глубоко внутри него, казалось, щелкнуло. Его охватила решимость. Он начнет все сначала. Начнет заново. Переезд в другой город — именно то, что ему нужно. Но он начнет новую жизнь не один. Он так устал от одиночества. Бакстер был один с тех пор, как умерли его родители, и он так устал в одиночку противостоять миру. Он знал, каково это — быть брошенным, чувствовать себя потерянным и неуверенным. Он чувствовал себя брошенным, когда умерли родители, когда не мог завести друзей и подвергался травле, когда потерял работу, когда им помыкали и над ним издевались Шредер и его головорезы. И как он отреагировал? Злобой и жаждой мести. «Месть и вендетта приведут только к жизни, полной боли и страданий, Бакстер». Теперь он это понял. Судьба — это выбор. И на этот раз он полон решимости сделать правильный выбор. Он не бросит человека, который спас ему жизнь. Человека, которому прямо сейчас нужен кто-то рядом. Жизнь только что сыграла над ними обоими злую шутку. Сейчас они в одной лодке. С шансом начать все заново. У Бакстера есть выбор, выбор их судьбы. — Здравствуйте, — Бакстер повернул голову, когда в палату вошла медсестра. — Рада видеть вас в сознании. Вам обоим повезло, что вы остались живы, — она сочувственно улыбнулась Бакстеру, ставя стул рядом с их с Лео кроватями. — Теперь я знаю, что вы только что пережили травматический опыт, и последнее, чего хотите — оформлять документы. Но ни у кого из вас при прибытии не было документов, удостоверяющих личность, и мы не смогли связаться с семьей ни одного из вас. Бакстер сглотнул. Семья? У него нет семьи… — …после этого подпишите здесь, и мне нужно, чтобы вы подтвердили свой список контактов. И что насчет вашего друга? У него есть семья? Бакстер посмотрел на человека рядом, ощутив, как накатила волна защищающего чувства. — Да. Брат. Я его брат, и я присмотрю за ним. Слезы навернулись ему на глаза. В глубине души Бакстер чувствовал, что его утверждение верно. И он дал торжественное обещание заботиться о своей новообретенной семье и защищать ее. Может, они и не семья по крови, но пережитый опыт стал новым началом для них обоих. Он не позволит своему брату остаться в одиночестве, он слишком хорошо знает, каково это — быть одному. — О, это здорово, — медсестра вздохнула с облегчением. — Тогда я смогу использовать большую часть вашей информации для оформления его документов, — она вытащила второй файл и открыла его. — Как его зовут? — Питер, — Бакстер улыбнулся. — Его зовут Питер Стокман.