strawberry chainsaw

      Хорошо, что Аки не девчонка. Но если бы он был девчонкой, было бы проще — Денжи было бы нужно от него совсем мало, просто две классные сиськи, такие, чтобы уместились в ладони, и поцелуй. С языком, конечно же. А так все какое-то сложное. Вроде бы, его можно бить, но потом он шипит и курит на балконе в два раза дольше. И лицо у него потом не обиженное и не злое, а какое-то… Привыкшее. И карри свой вкусный не досаливает, и за беспорядок не так сильно ругает. Но и не хвалит, как госпожа Макима.         С другой стороны, а что Макима? Она-то, конечно, его дождется, но когда, а Аки вот прямо сейчас говорит «Денжи, я набрал тебе воду в ванну, помойся, иначе я выгоню тебя нахуй». Приятно. И футболки его таскать приятно, они всегда мягкие и пахнут чистотой.         Есть еще, конечно, Химено, и пусть у них не сложилось, потому что Денжи будет верен госпоже Макиме, ведь у них договор, но Химено классная. Правда, Аки ей нравится явно больше Денжи и всех остальных, но Аки это словно и не заботит. Почему…? Загадка. Химено красивая и веселая. И все у нее при себе так-то. Не Макима, но тоже вполне. А Аки ее как будто не замечает, хотя она и так, и эдак. Может, ему тоже нравится Макима? А кому она не нравится! Но Денжи не уверен. Аки, как будто, вообще никто не интересен. Или он просто знает, что Макимы ему не видать, как своих ушей, и потому сдался?         Что там еще по девчонкам? Ну, про Пауэр и говорить нечего.         Вот Аки, честно говоря, уже закопался там в себе, кажется, по самые помидоры. Химено ему не интересна, телек смотреть тоже не интересно. Сплошной дурдом. Вот честно, был бы он девчонкой, все было бы проще. А так — че с ним делать? Вот вроде пилить с уборкой перестал, это плюс. Но минусов тоже выше крыши. Все время показывает, что он тут главный и самый умный, а Денжи с Пауэр так, плевок с подошвы. Ну, может, они и не самые там образованные или умные, зато Денжи,  

нахуй,

 

ЧЕЛОВЕК-БЕНЗОПИЛА.

        Аки, конечно, не девчонка. Но, почему-то, когда они работают, дерутся или жрут дома всякую лапшу и прочую фигню, внутри Денжи происходит много чего.         Как например в тот раз с душем.  

***

  — Блядь, Денжи, закрывайся в следующий раз! — Аки со всей дури бьет дверью так, что она отскакивает обратно и повисает, мелко дрожа. — Охуеть просто! — снова рычит и, вывернув шею под неестественным углом, повторно захлопывает жалобно скрипнувшее полотно, чуть не прищемив свой дебильный хвостик.       Денжи, вжавший было голову в плечи, встряхивается и включает душ.         И стоило так орать?         Когда он выходит на кухню, чтобы спереть из холодильника бутылку холодного чая, Аки с настолько серьезным видом опускает только пригубленную чашку черного кофе, что у Денжи против воли екает где-то в желудке. Он подтыкает получше полотенце, складывает руки на груди и хмурится. — Че тебе? — берет быка за рога. Аки, явно заготовивший речь, моргает. — А знаешь что, я хотел с тобой нормально поговорить, по-человечески. Но нет. Так вот, Денжи, дрочить прилюдно в нормальном обществе не принято! — он хлопает ладонью по столу и Денжи удивленно отшатывается. — Какое прилюдно?! Тебя кто вообще просил в ванную входить? — повышает он голос и делает шаг вперед, упираясь руками в спинку стоящего перед ним стула.       Щеки Аки покрываются болезненно-красными пятнами. — Я зашел руки помыть. А там ты, — он резко толкает от себя стол и, раздвинув колени, проводит пару раз сомкнутыми в кольцо пальцами вверх-вниз. — Наяриваешь. Денжи непроизвольно облизывает вмиг высохшие губы. — Да и пусть. — идет в нападение. — Ты парень и я парень, хули тебе не нравится? Че, хуй ни разу не видал? А свой давно видал?       Аки рычит, с силой сжимая виски пальцами, затем с неожиданной яростью срывается с места и вылетает на балкон. Щелкает зажигалка.       Денжи громко выдыхает и взъерошивает мокрые волосы. — Я просто хочу!.., — с нервными паузами орет Аки в приоткрытую дверь, — чтобы в моем собственном доме!.. никто не размахивал, блядь!.. членом направо и налево! — Пусть тогда Пауэр тоже прекратит сракой трясти. Или тебе нравится? — язвит Денжи и юркает обратно прежде, чем кулак Аки влетит ему в скулу.         Вечером оба, не сговариваясь, умолчали эту историю от соседки, только глаза Аки, стоило им коснуться Денжи, вспыхивали бурлящим негодованием. Денжи в ответ склабился. Пауэр, если что-то и заметила, не оказалась достаточно заинтересована в происходящем и комментариев не давала.   — Слушай, — следующим утром Денжи встает поразительно рано и мнется на холодном полу, рассеяно поглядывая на отгородившегося от него газетой Аки. — А че ты так разорался-то вчера? Ну то есть, — торопливо продолжает, услышав вздох, — я извиняюсь, конечно, что потревожил там какие-то струны твоей души, но, честно, ты сам что ли так не делаешь? — Не дрочу ли я в ванной с открытой нараспашку дверью зная, что ты можешь туда в любой момент зайти? — уточняет Аки, завернув уголок газеты и внимательно глядя поверх на макушку Денжи. — Почему сразу я? — тот дергает плечом, сразу делая отвлеченное лицо. Для достоверности даже встает и отходит к перилам, с преувеличенным вниманием разглядывая мусорный бачок у подъезда.       Аки прикрывает глаза. — Да кто угодно. Дело не в этом. — А че тогда? Пауэр пердит так, что на улице слышно, но ей таких вещей ты не говоришь. — получается, против воли, обижено. Денжи сжимает кулаки. — Это абсурд. — говорит Аки в полголоса, качает головой и присасывается к кофе. Денжи смотрит на него через плечо и почему-то спрашивает: — Так а если бы я зашел, ты был бы против?