strawberry chainsaw

      Пока Аки валяется в отключке, Денжи ходит кругами по комнате, время от времени выглядывая в коридор и накручивая на кулак галстук. Минуты тянутся как многократно пережеванная жвачка. В длинной обойной кишке ничего не меняется, даже не мерцает свет, поэтому, когда Денжи начинает укачивать от постоянных поворотов по часовой стрелке, он ложится рядом с Аки на кровать. Переворачивается с боку на бок, тяжело вздыхает. Внутри ширится что-то непонятное; пальцы рук сводит холодной судорогой. Денжи скулит, накрывает голову подушкой, зарывается под одеяло, почти спихивая Аки на пол, но даже это копошение не разбавляет гробовое спокойствие отеля.         Чувствуя себя оцепеневшей мухой, он пинает лежащее рядом тело. — Эй! — почти кричит громким шепотом в самое ухо и Аки открывает глаза. Секунду он смотрит в потолок, затем переводит глаза на Денжи и поджимает губы. — Что? — голос у него надтреснутый. — Мне-е-е-е…- тянет Денжи, судорожно соображая, и щупает сквозь ткань прилипший к коже стартер. Как бы он хотел сейчас открыть окно и набрать полные легкие воздуха. — У меня сердечный приступ.       Аки надавливает руками себе на глаза и медленно привстает на локтях, оглядываясь. — Где мой меч? — спрашивает он напряженно.       Денжи скалит зубы, ерзая по шелестящему пледу. — Да под кроватью, болван. Ты слышал меня вообще? — Слышал. Воды передай. — Аки слепо шарит в поисках оружия, перегнувшись через край кровати. Выбившаяся из-под ремня рубашка промокла от пота, оттеняя глубоко въевшийся в подкладку запах табака. Невнятная трясучка внутри Денжи усиливается, и он закусывает кончик галстука, в бессилии разметав конечности. — Я выпил всю воду, а новой в коридоре нет.   — Сколько я пробыл без сознания? — спрашивает Аки, снова ложась на спину и убирая с лица волосы.       Денжи дергает головой и подкатывается, почти упираясь носом в чужую щеку. — Не ебу вообще. — вкрадчиво говорит он, сверля глазами маленький темно-синий гвоздик в густо покрытой светлым пухом мочке. — Понял. -Аки кивает, скашивая на Денжи глаза. — Что у тебя болит? — Ниче у меня не болит. Просто в груди странное чувство. Словно воздушный шарик надули. Почита внутри возится. Мне скучно и я зол. Хочу выбраться отсюда. Хочу накостылять тому демону, который нас здесь запер. Ходить тяжело, но и лежать не легче. — Денжи сглатывает, высовывает язык и облизывает сережку перед собой.       Аки замирает. — Удивлен, что ты в состоянии испытывать столько эмоций одновременно. — говорит он негромко, осторожно отстраняясь. — Ну так я же не умственно отсталый. — с долей самодовольства отвечает Денжи и вбирает мочку целиком в рот, плотно зажмуривая глаза. — Может прекратишь? — интересуется Аки. — Фе. — отзывается Денжи и закидывает на него колено. — Так, ну все.       Крепкие пальцы уверенно сталкивают с себя чужую ногу несмотря на возмущенный возглас и клацнувшие зубы. — Я хочу выйти в коридор. — Там ничего нет. — Денжи в одно движение вжимает Аки локтем в матрас и шмыгает носом. Зрачки у него здоровые и пустые. — Меня распирает. — добавляет он зачем-то и задумывается, прижав палец к губам.         Сердце Аки успевает сделать восемь ударов.   — Она взяла мои пальцы в рот. — неожиданно включается обратно Денжи удивленным и высоким голосом. — Вот так. — он подносит указательный палец к лицу Аки и выжидающе смотрит на него.       Аки хмурится, стараясь уловить мысль, и делает глубокий вдох. — И? –нарушает он тишину и тут же чувствует, как солоноватый палец проскальзывает внутрь, упираясь в верхнее небо.       Первый позыв, конечно, откусить Денжи его ебаные культяпки, но вдруг он понимает, что эти самые пальцы побывали во рту Макимы и вспыхнувший фейерверк вопросов парализует Аки. Денжи же просовывает между обветренных губ еще один палец и склоняется ниже, внимательно следя за тем, как пузырится между фаланг слюна. От натяжения сухая кожа лопается, кровь растекается разводами по зубам. Денжи с присвистом выдыхает, а затем высовывает язык и слизывает все, до чего дотягивается.         Аки с трудом сдерживает молниеносное желание одновременно блевануть и сломать Денжи позвоночник. Он сводит бедра, одним коленом заехав куда-то под мышку, а вторым впечатавшись в ребро. Денжи отвешивает ему смачную затрещину и снова припадает к потекшей по щеке крови, жмурясь и придавливая Аки всем весом. — Денжи! — сипит Аки, пытаясь отвернуться, но тот только отрицательно мычит и прихватывает свободной рукой за подбородок. Еще одно суетливое копошение, и перепачканный кровью язык проскальзывает между зубов.         Пасть Аки внутри холодная и гладкая, рассеяно думает Денжи, чувствуя, как тело под ним напрягается. И совсем не похожа на теплый и нежный рот госпожи Макимы или Химено. Он закрывает глаза, представляя вместо плоской доски под собой мягкие груди, но ничего не выходит. Аки тяжело дышит, морщится от боли в губе, снова, пусть уже и не так больно, бьет его пяткой в копчик.       Денжи шевелит языком, проходится по небу, прикусывает сладко кровоточащую ранку, долгие несколько секунд жадно тянет, пока не сводит челюсть, и с громким чмоком отлипает.         Восхитительно.         В открывшиеся словно спустя сотни лет веки льется яркий свет потолочной лампы. Денжи отстраняется, смотрит на лицо под собой, с удивлением отмечая набухающий угол рта, подтекающие укусы и только потом уже широко распахнутые темные глаза. Аки сглатывает, натужно выдыхает и дергает на себя Денжи за ослабленный узел галстука.   — Хочешь еще крови?