***
Буря, как и сказал Чонгук, закончилась на второй день. Отряд северян готов был отправиться в путь. Большая же часть их армии после окончания войны сразу направилась на север, с Чонгуком во владения семьи Пак пошли самые приближенные во́ины. Чимин смотрел на сборы из своего окна и рассуждал. До замка Чонгука две недели пути, при чем несколько дней придется идти по снегу и льду. Сможет ли он выдержать эту поездку? Омега завернулся в пушистую накидку, надел перчатки и спустился во двор, где встревоженный отец раздавал приказы. Он смотрел на сгорбленного старика, кричащего сиплым голосом, и вспоминал, каким в детстве тот казался большим и сильным, какой звучный был у него голос. С тех пор много воды утекло, они отдалились и уже навряд ли смогут стать ближе вновь, всё-таки Чимин уезжает, а отец остаётся здесь. Омега всегда знал, что когда-нибудь покинет родительский дом, но не был готов к тому, что на душе будет настолько тяжело. — Пап? — Да? — Лорд Пак остановился и взглянул на сына. Перемены в нём привели мужчину в замешательство. Повзрослевший, одетый на северный манер, Чимин разительно отличался от маленького мальчика, каким отец его запомнил. Каким всегда будет его помнить. — Почти всё готово. Как раз заканчивают снаряжать карету. — Карета не нужна. — Что? Но как же ты поедешь? — Их заметил Чонгук и, бросив напоследок что-то своему человеку, широкими шагами направился к ним. Он вырастал за спиной лорда Пака, был выше и шире его. — Я хочу поехать на лошади. — Теперь, когда взгляды омеги и альфы пересеклись, Чимин невольно говорил тише. — Как все. — Это длительное путешествие, к тому же ты можешь замёрзнуть и заболеть! Поедешь в карете, и это не обсуждается! — Мой жених поедет на лошади. — Лорд Пак обернулся на мужчину и взглядом метал в него молнии, но ему, как королю, он перечить более не смел. — Я позабочусь о нем. Отец чувствовал, что теряет своё влияние, и ему это, очевидно, не нравилось. Он с досадой приказал загнать карету обратно и удалился в замок, оставив Чимина наедине с Чонгуком. — Ты выезжал за пределы владений своей семьи? — Никогда. — Чимин прячет руки за спиной и спрашивает. Из-за навалившего снега все было белым, отраженный от солнца свет резал глаза. Северяне в их одеждах казались черными воронами. Хотя, скорее волками. — Думаешь, это правильное решение? — Север суров. Тебе нужно привыкнуть к нему. Думаю, это будет самый быстрый способ. К тому же, я буду рядом, помнишь? Даю тебе слово: всё пройдёт благополучно. — Чимин всматривается в чужое лицо и вспоминает, что Молодой волк не даёт пустых обещаний. Он расслабляется. Что ему морозы, когда рядом есть Чонгук, чья кровь подобна пламени? Южане говорили, что на севере живут люди, никогда не улыбающиеся. Что они упрямые, бессердечные и неверные. Чимин, пусть и был знаком лишь с немногими, мог сказать вот что: это действительно люди жестокие, холодные как лёд, сильные как быки, свободолюбивые как волки, но справедливые как во́роны. Они вовсе не бессердечные, наоборот, чувства в них больше, чем во всех южных дворянах вместе взятых. Они честные, искренние, и Чимину этого достаточно, чтобы полюбить их всех душой. Для него будет в радость стать их королём. Прощание с семьёй не заняло много времени. Старшие братья были слишком высокомерны для сентиментальной речи и завистливы, чтобы пожелать омеге счастливого будущего. Младшие были слишком малы, чтобы понять, что происходит, а потому лишь радостно махали ладошками вместе со всеми. Только родители, смотря на своего сына, еле сдерживали слёзы. Даже бесчувственный лорд, отец, морщился больше обычного, чтобы скрыть от окружающих увлажнившиеся глаза. — Я буду вам писать. Не забывайте меня. Я вас никогда не забуду. Прощайте. — Чимин забрался на свою лошадь и, в последний раз обернувшись к своей семье, направился к выходу из главных ворот. Там его уже ждал жених, Чон Чонгук. Чимин оглядел открывшийся виду пейзаж и охнул. Мир казался покрытым белой простыней. Солнечные лучи отражались от снега, он переливался разными цветами. Чимин выдохнул, и из его рта вылетели маленькие клубки пара. Так и началась их поездка. Позади: родной дом и семья; рядом: отряд северян и Чонгук; а впереди: лёд, снег и свадьба.Новый мир, новая жизнь.
2 мая 2024 г. в 09:31
Чимин словно сделал прыжок во времени. Суета в банкетном зале напоминала ему прием почти год назад: неуёмное веселье, крики, смех, алкоголь и музыка. Но как же много с тех пор изменилось. Теперь Чимин искренне наслаждался и заливисто смеялся вместе с северянами, не замечая жавшихся по углам слуг и приглашенных южан. Он не выпускал руку Чонгука, постоянно трогал ее и гладил, согревал свои пальцы. Несмотря на долгое пребывание на морозе, Чонгук чувствовал себя хорошо, кожа его была теплой. Чимин же, проведя на улице несколько минут, сильно замёрз.
Появилась потребность смотреть на Чонгука. Омега заметил шрам, которого не было год назад. Тонкая белая полоска проходила от козелка уха до угла рта. Когда альфа улыбался, шрам становился заметнее, деформировал кожу. Но Чимин не считал это уродством, нет. След от раны являлся напоминанием, что Чонгук победил, выиграл войну и вернулся к нему. Напоминанием, что его жених сильный, упрямый и… В общем, невероятный.
— Чонгук? — Омега внимательно следил за выражением лица альфы, желая понять его отношение к такому обращению. В чужих глазах он прочитал только одобрение и интерес. — Ты так и не объяснил. Что значит Король севера?
— Я, кажется, говорил тебе, что король давно не был в подобном положении. Когда в войну вступили соседние королевства, наша армия несла большие потери. — Голоса начали стихать, все прислушались к рассказу. — Наши действия давно вышли за рамки договора, я не желал, чтобы мои люди погибали зазря. А потому выдвинул возмутительное предложение: подарить северу независимость, свободу.
— Командир, но вы ведь не договариваете? — С места поднялся захмелевший воин и, держа в руке кружку пива, активно жестикулировал. — Вы ещё и угрожали ему при этом!
— Правда? Не припомню такого, — Чонгук театрально закатил глаза, но довольная улыбка его выдала. — Помнится мне, что король с удовольствием подписал акт о выходе севера из королевства.
— Разумеется! С удовольствием подписал, когда почувствовал нож у горла! — Зал взорвался хохотом, но Чонгук приставил палец к губам, безмолвно приказывая всем замолчать, и подмигнул Чимину. Омега игнорировал чувство ужаса, сжавшее его сердце, и смотрел на Чонгука: такого сурового, привыкшего решать все вопросы силой, жестокого. Но, если быть честным, Чимина всё это не волновало. Альфа обещал, что будет хорошо с ним обращаться и пока сдерживал своё слово: отвечал на письма, присылал подарки, уделял внимание. Герой ли Чон Чонгук или злодей, для Чимина не имеет значения.
— Так как Север теперь независим, после единогласного решения я стал королём. А значит ты, — Чонгук взял его руку и поднял её, чтобы все обратили внимание на омегу, — После нашей свадьбы также наденешь корону.
— Поприветствуем короля Чонгука и его жениха! — зал взорвался аплодисментами, Стрела внесла в какофонию свой победоносный вой. Чимин смотрел на счастливые лица людей и не мог понять своих чувств. Чимину нравилась его размеренная жизнь, готов ли он к таким сильным изменениям? Стать королём. Даже будучи ребенком он о таком не мечтал. Кто же знал, что варвар, который при первой встрече заставлял колени трястись от страха, сделает его королём сурового Севера?
Пальцы покалывало от предвкушения власти. Отец будет им гордиться, он и подумать о подобном не мог. Непокорный север теперь имеет своего короля. И Чимин будет стоять подле него.
— Через пару дней, когда буря закончится, мы отправимся домой. Проведём коронацию и сыграем свадьбу. — Чонгук встал из-за стола и протянул ему руку, приглашая на танец.
И Чимин закружился, утонув в представлениях светлого будущего.