Ты открывал ночь Всё, что могли позволить. Маски срывал прочь, Душу держал в неволе.
***
Встречая каждый новый рассвет и провожая каждый наступивший закат, они помнят, что где-то за этими стенами остались близкие им люди. Кто-то, увидев их истинное обличие, вычеркнет из своей жизни навсегда, а кто-то, с теплящейся надеждой в груди, будет считать каждую секунду до встречи. И она обязательно настанет.***
По щеке Лу скатилась слеза, оставляя след на шершавой бумаге. Радость, что казалась непостижимой эмоцией в данных условиях, захлёстывала. — Они живы, живы… Он жив… Осознание этой фразы до сих пор не укладывалось в голове. На реальность больше походило то, что это письмо сейчас рассыплется пеплом, а Лу откроет глаза от очередного сна, который рисует картинки идеальной жизни. Малая запрыгала на кровати и вскрикнула. Рид прижала её к себе, и с восторгом наблюдала как она вчитывается в каждое слово. Даниэль тихо прошла и села рядом. Тина протянула ей записку. Вейсс прочитала её раз пять, не меньше. Руки задрожали, она бережно отложила её. — Ничего… Дани накрылась одеялом с головой, и на смену всеобщей радости пришла тишина, только нарушаемая судорожными всхлипами девушки. — Эй, ты чего? Лу залезла к ней и аккуратно коснулась её лица, всего мокрого от слёз. — Он ничего не написал обо мне… Он ненавидит меня… и я сама себя ненавижу. Иво так долго шёл к этому, а я… всё испортила… — Прекрати. Ты не виновата. Уже навзрыд плача, Даниэль произнесла: — Полицейские и бойцы Корпуса убивали друг друга. Из-за моей ошибки… Я должна была этому помешать, тогда в Центре Связи… Я жила взломами, это единственное, что я умею… а как оказалось, и это… не моё. Я подвела всех, из-за меня мы здесь. — Крэп, послушай. Иво не написал тебе, не потому что ненавидит или злится. Ему даже в голову не приходило как сильно ты тут убиваешься. Я тоже облажалась, когда не смогла убедить Совет. Есть как есть, ничего не исправить. Отпусти и живи дальше. — Ты правда так считаешь?.. — Уверена. Иди сюда… Она прижала девушку к себе. Хотелось забрать всю её боль. Даниэль хрупкая, а Лу таковой не являлась. Тем более, когда собственная душа и так вся в шрамах, лишний не сыграет роли. Под долгие разговоры ни о чём удалось уснуть. И эта ночь была другой, не похожей на предыдущие. Завтра Лу встретит не равнодушием, а надеждой, что когда-нибудь будет сжимать не письмо, пронизанное древесным, немного сладковатым ароматом, а его руку.***
Йонас раскачивался на стуле, уповая на то, что сломанная ножка наконец не выдержит, и стоящие за дверью слетятся на шум и уведут его обратно. — Сказал ж не приходить. Ирма суетилась вокруг, выкладывая принесённые продукты. От холодного голоса брата она чуть нахмурилась. — У тебя сегодня день рождения, я не… Хилер перебил: — Вот именно. Ещё одна причина была не приходить. В этот день ты последняя кого я хочу слышать. Не видеть, Ирма, слышать. Последнюю фразу он проговорил с упрёком, с открытым обвинением, но девушке, казалось, было всё равно. — Зачем ты так со мной? Я же хотела как лучше. — И без тебя бы разобрались. Был чёткий план, а потом влезли вы, революционеры херовы. Знаешь сколько раненных было? В глаза мне посмотри и поймёшь. — Никакая революция не проходит без жертв. Мне жаль, — ответила Ирма безвкусным голосом. — Как там Тома? Йонас знал ответ на этот вопрос, но продолжал задавать его каждую встречу. Пытался им до сестры достучаться, воззвать к чувствам или просто позлить — сам не знал. — Мне неловко о нём говорить. — Неловко это чихнуть во время секса, а не когда твоего будущего мужа вешают. Крэп. Да чё с тобой?! Парень ударил по столу так, что Ирма вздрогнула. Его бесила та притворная невинность, что исходила от сестры, та интонация, с которой она говорила, словно искренне не понимала в чём была виновата. — Викарий попросил назвать соучастников. Я растерялась. Нужно же было кого-то казнить. Лучше он, чем я. Ты всегда будешь мне это припоминать? — Самой от себя не противно? Не отвечай. Не вынесу ещё один бред про мир во всём мире. Хилер немного помолчал и снова задал риторический вопрос. — Ты теперь на побегушках у Церкви. Родители гордятся? После того рокового дня Викарий распорядился о частичной ликвидации мятежников, в том числе и манифестантов. Половину повесили, другую часть — кого на исправительные работы, кого в тюрьму, что, по сути, было одним и тем же. Ирму долго допрашивали, требуя назвать имена подсобников, и она, конечно же, назвала. Взамен ничего не обещали, и с течением времени её саму хотели к остальным отправить. Но, глядя, с каким равнодушием она провожает близкого ей человека на эшафот, Викарий приметил её. Она стала идеальным кандидатом для взращивания нового светлого ума. — Родители больше ни в чём не нуждаются, им не приходиться сводить концы с концами. Церковь лояльна к своим, а я теперь своя. — Круто. Получила, что хотела? — Не совсем. Йонас откинулся на спинку стула, гадая какие ещё желания крутятся в её извращённой голове. — Палач до сих пор жив. Меня это не устраивает, — спокойный голос Ирмы исказила нотка ненависти. — Да сука… Чё ты прицепилась к нему?! Вспоминая всё то, за что боролся Мартен, всю оказанную им помощь, как он участливо подавал пачку сигарет, которую Йонас не мог сам нащупать, его руку на своём плече, сопровождающую по длинным коридорам, парень резко вскочил. Ирма поравнялась с ним. Сдерживать себя с трудом получалось, она крикнула: — Ты его сейчас защищаешь?! — Крэп, да. Если я сейчас спрошу — как там Лу с Малой, ты же просто пожмёшь плечами. Подруга из тебя такая же паршивая, как и сестра. Забавно то, что Мартена больше волнует судьба девушки, которую он знает не так давно, в сравнении с тобой. Я прост не пойму, в какой момент ты стала такой? В детстве я тебя на роликах подрезал, ты упала и поразбивала коленки. Надеюсь не это так изуродовало тебя. — Йонас, я… Парень не дал ей договорить. — Сделай одолжение — не приходи больше. Хилер развернулся, интуитивно взяв пакет, стоящий на столе. Гордость гордостью, а есть хотелось. Постучал в железную дверь и даже не обернувшись на девушку, вышел из комнаты. Несмотря на блокатор, Кей уловил нервозность, что исходила от возвратившегося товарища. Он спросил: — Как встреча прошла? Йонас махнул рукой, заваливаясь на кровать. — Начали за здравие, закончили за упокой. Лучше б не ходил. Жонсьер, отлипнув от газеты, которую прочитал уже вдоль и поперёк, добавил: — Ваша сестричка с женушкой моей спелись. Всё ходят, вынюхивают. Напишите запрет на посещение, чтобы больше не появлялась. А то весь взвинченный сидите. — Не будь так категоричен, Марк, — сказал Иво, — Она его семья. — Она мне никто. Я надеялся, что в ней хоть чёт человеческое осталось, ошибся. Для меня моя сестра умерла там, на площади. И не надо учить… Она сегодня не забыла упомянуть, как смерти вам желает. Мартен усмехнулся, сведя пальцы. — Из желающих мне смерти уже можно очереди выстраивать.***
Время проходило однотипно. День за днём, Лу берегла ту единственную мечту, которая, казалось, была всё дальше от неё. Никаких новых вестей, шансов на встречу тоже не подворачивалось. Но даже на просторах бескрайнего моря всегда может повстречаться маяк, озаряющий беспросветную тьму на одиноком островке земли. Она не сразу его узнала. Одетый в мирскую одежду, а не в синюю форму Корпуса, Нарсис Уэйн оглядывал осуждённых, изнеможённо покачивая головой. Лу сразу бросилась к нему, но он такой порыв не оценил. Отвёл в сторону, чтоб без лишних глаз. — Посвящённая Рид! Вы снова изыскиваете как испортить мне жизнь? Ей было всё равно на его слова. Искренне радуясь знакомому лицу и забывая о всякой субординации, что уже не имела никакой силы, уткнулась лбом в его грудь. — Ну, ну хватит нежности. Капеллан легонько провёл рукой по её спине. «Месье Уэйн… Человек, с которого всё начиналось. Означает ли его появление, что я в самом конце пути или же… это будет новым началом?.. Что за бред в голову лезет?» Лу усмехнулась своим мыслям. Спросила: — Что вы тут делаете? — Викарий реформирует составы. Ему теперь везде предатели мерещатся. А у вас тут недавно главного, кхм… заточкой пырнули. В больнице вчера скончался. Уэйн боязливо покосился на людей, слонявшихся вокруг, поняв, что здесь нужно держать ухо востро. — Меня на его место прислали. — Вас? — Удивлены? В сговорах я замечен не был, с мятежниками контактов не поддерживал, только с вами, но сугубо рабочие. Предполагаю, что главный тут это так, на словах, конечно. Безусловно, Викарий своих людей за мной следить приставил, поэтому лишний раз, Рид, не кидайтесь ко мне так. — Не слишком мрачное место для человека на хорошем счету? Капеллан обратил взгляд к стене, исписанной непристойными высказываниями. Глубоко вздохнул. — Гиблое… А что я поделаю, спорить с начальством буду? У меня ещё сохранялись остатки здравого смысла. Вы сами-то как тут? — Терпимо. — Сочувствую, искренне сочувствую, Рид. Но ничего поделать не могу, даже с таким положением у меня руки связаны. Извините. Лу и не собиралась просить о свободе. Просто приятно было пообщаться с кем-то из прошлой жизни. Кивнув в благодарность за поддержку, уже собиралась уходить, как сознание ухватилось за то, ради чего она просыпалась по утрам все последние дни. — Месье Уэйн, у меня к вам будет единственная просьба. Устройте нам встречу с месье Мартеном. Я знаю, что свидания с другими заключёнными запрещены, но… умоляю вас. Мужчина долго обдумывал свой ответ, потирая подбородок. — Рид, под монастырь меня подведёте… Ладно, постараюсь. Но всего одна ночь. И так под риски подставляете. — Этого будет достаточно, — прошептала Лу, а улыбка не сходила с её лица. — Не улыбайтесь так, Рид. И не надо смотреть на меня таким взглядом. Я сказал постараюсь, а не обещаю. Девушка понимала, что вероятно эта встреча состоится очень нескоро, но когда есть чего ждать… Здесь и сейчас жизнь обрела смысл.