Вновь у судьбы меняются планы, С неба вернулся брошенный камень. Было одним — стало другим В долгой цепи замыкаются звенья.
***
Расстегнув пуговицы на чёрной рубашке, Лу наклонилась, и её волосы опустились на плечи мужчины. Иво притянул её к себе, поймал поцелуем. Руки уверенными движениями заскользили по бёдрам, сжимая их до красных следов. Страсть, заполняющая каждый уголок… Жадные глубокие движения и ни секунды на передышку. Владеть ей сейчас было равносильно господству над целым миром. Одержимость друг другом после долгой разлуки рождала всё новые и новые вселенные. Её голос, искусанная кожа на шее, губы слитые в бесконечном поцелуе… всё это доводило до исступления. Иво ощущал, как по телу разливалось тепло — исключительная роскошь этими холодными ночами. Тепло, настолько осязаемое, от которого становилось горячо.***
Сон испортил ворвавшийся в него голос Марка: — Просыпайся! Живее! Мы горим! Каждый стук по металлической двери отдавался звоном в ушах. Кей сидел рядом с Йонасом, дыша через свою футболку, смоченную водой. Ещё не до конца пробудившийся, Иво тоже интуитивно прикрыл органы дыхания. Никто не знал собираются ли их спасать. Никто не знал хорошо это или плохо. Вскоре и Жонсьер перестал суетиться, сел наряду с остальными, тихо констатировал: — Задохнёмся… — Лучше так, — чиркнув зажигалкой, Йонас продолжил, — Насмотрелся в больницах на несчастных с ожогами. Не хочу. Когда дым уже заполнил собой всё пространство, дверь отворилась. Под раздирающий кашель, все выбежали на улицу. Первый снег кружился в воздухе на фоне здания, объятого пламенем. Несмотря на одежду, которая явно была не по погоде, холода они не ощутили. Стояли и наблюдали как догорает столь ненавистная им клетка, в надежде, что пламя заберёт с собой и тяжкие воспоминания, оставив на их месте горстку пепла. В эту ночь вектор жизни изменил своё направление.***
Не дожидаясь пока их распределят, все заняли место за одним столом, на который даже опираться локтями было страшно. Никого не волновало сколько им теперь отведено времени находиться вместе, все были просто счастливы увидеть друг друга, прикоснуться… День, что объединил их вновь. День, что стал бы обычным собранием в кабинете Приора, если бы не все предшествующие события. Кей едва заметно приобнял Лу, стараясь не привлекать внимания других осуждённых. К ним и так были прикованы все взгляды, кого-то они даже помнили в лицо. Йонас нашёл руку девушки, крепко сжал в своей. Глядя на друга-хилера, она сразу поняла причину повязки на глазах, но о плохом не хотелось. Сейчас Лу просто сидела и улыбалась, по-дурацки, но улыбалась. Но слёзы сами полились, когда остальные последовательно положили ладони друг поверх друга, даже непробиваемый Жонсьер поддержал эту затею. Самые дорогие ей люди рядом, живые… Малая боязливо смотрела через плечо на того, в ком видела свою мечту, набираясь сил, чтобы озвучить свой вопрос. — Йонас, что случилось?.. Почему?.. Парень, уточняя, коснулся своей повязки, затем произнёс: — Глаза дезинфицирую. Не трясись. Всё ок. Лучше про себя расскажите. Все принялись делиться немногочисленными историями, которые, по сути, были одинаковыми. Подъём по расписанию, работа, отбой, мысли перед сном о том, как бы всё могло сложиться… От пережитых ночных потрясений организм требовал еды, взывая приступить к завтраку. Иво сделал небольшой глоток кофе, от которого тут же поморщился. Следующий комментарий о его качестве вырвался сам собой. — Дрянь. Ловя на себе удивленные взгляды от неожиданного крепкого для него слова, он пояснил: — По-другому тут не скажешь. Жонсьер, проверяя оценку продукта друга, сделал несколько глотков, после чего отставил пластмассовую кружку в сторону. — А я думал, что нам самый дешёвый возят… Вас тут совсем что ли заморить решили? В женскую столовую действительно возили пропитание более низкого качества. Силовые нагрузки были значительно меньше, энергия расходовалась медленнее, соотвественно, и лишние траты были ни к чему. — Пить можно, — пожав плечами сказал Кей. — Даже если весь мир рухнет, вы не растеряете своего оптимизма, Стоун, — хмыкнул Марк. Лу, переглянувшись с эмпатиком, обменялись улыбками и продолжили трапезу. Только Мартен не притронулся к еде. Постукивая костяшками пальцев по белой панели стола, думал. Знал, что нельзя упускать подвернувшуюся возможность. — Нам не выбраться отсюда без сторонней помощи. У кого-то на свободе остались люди, которым вы можете доверять? Марк сразу же закатил глаза, так что на секунду показалось, что они навсегда останутся в таком положении. — Снова за своё?! И так уже допереворачивались дальше некуда. Лучше бы подумали, где пуховое одеяло взять. Зиму холодной обещают, перемёрзнем тут все. Иво поднял руку, призывая друга замолкнуть, для того чтобы выслушать остальных, но Марка этот жест только больше вывел из себя. — Не нужно меня затыкать! Это всё ерунда. На кого ты рассчитываешь?! Ребекка Стоун даже внука видеть не хочет, сестричка хилера с Церковью заодно, а женушка моя… про неё и говорить нечего. — Соглашусь. Летицию втягивать было неразумно. Ей сейчас о вашем ребёнке заботиться надо. — Это не мой ребёнок, — сухо констатировал дознаватель. — А чей, Марк?.. Мой? Остальные не лезли в перепалку, молча слушали, обдумывая вопрос Иво и благоразумность ещё не до конца выстроенного плана. Если всё снова выйдет из-под контроля — обратной дороги не будет. Да и проще оставить всё как есть, нежели гнаться за призрачной надеждой… То стечение обстоятельств, по которым они вместе, пусть и только за приёмом пищи, не могло не радовать. А поддерживать новосозревшие радикальные идеи грозит потерей друзей, на этот раз уже навсегда. Из-за возникшей дилеммы настроение заметно попортилось. — Нас теперь подселят к кому-то. Женские комнаты объединят, чтобы места всем хватило, — сказал Кей. Лу вспомнила, как вчера повсюду искала тёплые вещи для Даниэль, которая за это время так и не выздоровела. Уверенно ответила: — Не. Мы своим составом останемся. Дани болеет, нас не будут трогать. Иво взглянул на бывшую подчинённую и сказал, обращаясь к ней: — Подойди сюда. Медленно приблизившись, девушка ожидала порицания за свою плохо сделанную работу, но Мартен внезапно прижал её к себе, уткнувшись подбородком в волосы. — Ты умница, Даниэль. Не смей и мысли допускать, что с чем-то не справилась. Девушка попыталась улыбнуться, но получилось сквозь слёзы. — Вейсс, совсем расклеились. Вас что ли жизнь только в кабинете сидеть готовила? — бросил Марк. Вступившись за подругу, Лу выдала ответную реплику: — Месье Жонсьер, как вы за своим ворчанием пожар не проспали? — Рид, я с вами на таких пожарах собаку съел. Всё не дождётесь, как бы на моих похоронах побывать? — Не будьте такого высокого мнения о себе. Для этого пришлось бы выходной брать, на вас его тратить... Взвыв от такого неуважения, Марк контратаковал, не задумываясь о тяжести своих слов: — С момента вашего появления у всех в жизни всё пошло наперекосяк. — Крэп. Не надо гнать на неё. Она не при чём, — подключился Йонас. Иво покачал головой. Что-то всегда останется неподвластным времени. — Какой дружный коллектив… Анализируя всё услышанное и увиденное, он понял, что никакие перемены в данный момент неосуществимы. Для этого требуется желание, а все считают, что точка невозврата достигнута, принимая действительность как данность. Необходим пинок, чтобы начать движение, и жизнь его обязательно предоставит… Выкроив минуту побыть наедине, Лу нежно прикоснулась губами к мужчине, что давал веру в невозможное. Суровое время отступало, когда она смотрела на него с такой искренней теплотой и с таким абсолютным доверием. Лу поддержала бы любое его начинание, как делала это прежде, и крылья, вырванные на площади, смогли бы ещё раз взлететь, но уже бы не выдержали очередного падения, но стоило ли оно того? Способна ли любовь сделать клетку свободной, в которой не мечтаешь о большем? Соприкоснувшись носами, девушка спросила: — И как ты его терпишь? — Марка? Честно, в последнее время с трудом. Как оказалось, видеть его раз в неделю проще, чем жить с ним. — Ахах-ха, я бы не смогла. Ещё и Йонас гундит вечно. Не выдержав, Иво, рассмеялся. Следом раздался голос с указаниями расходиться. Переплётные пальцы расцепились, но сейчас они знали, что не прощаются. У них есть в запасе завтра, послезавтра и ещё несколько дней или месяцев, до тех пор, пока сгоревшее крыло не отремонтируют. — Люблю вас, мадемуазель Мартен. — И я вас, месье Мартен.***
В Центре утро тоже было в самом разгаре. Вайолет копалась в вещах, подбирая подходящий наряд. Но всё было не то… Настроение менялось ежесекундно, и то, что она с восторгом покупала ещё вчера, сегодня вызывало только отвращение. Вся надежда была на последнюю оставшуюся нижнюю полку, к которой за всё время она так и не притронулась. Спускаясь по лестнице, попутно выказывая своё возмущение на ничем неповинных перилах, она остановилась, прикладывая к себе найденную одежду. — Как думаешь… это с рюшечками или вот это с бабочками? Вопрос был явно риторический. Девочка ещё раз покачала в руках находку и кинула на диван, закатив в глаза. Летиция непонимающее оглядела полетевшие вещи. Спросила: — Где ты взяла эти платья? Мы с тобой их не покупали… Но осознание пришло само. Одновременно. «Значит, готовился забрать дочь… Дурак, Марк… девочки в её возрасте не носят такое». — Папаша позаботился? Как мило. В ванну сейчас пойду от такой цветовой гаммы. — Не говори так. Все отцы такие... Ты для него всегда будешь его маленькой принцессой. — Вдвойне сейчас стошнит. — Тебя отвезти в школу? — Сама разберусь. Хватило мне таких горе-родителей. Хлопнув дверью, Вайолет направилась в сторону автобусной остановки. Пнула портфель. Ехать туда совсем не хотелось… В голову закралась мысль прогулять, но шляться по улицам тоже желания не было, да и Летицию подставлять стало жалко. Как девочка и просила, она особо к ней не лезла, потакала всем прихотям, учила рисованию, когда Вайолет сама проявляла к этому интерес, что несомненно сблизило их. Но решение созданной проблемы приехало само — автобус. Только следовавший не вглубь Центра, а на самую окраину города. Сколько бы она не говорила громких слов об отце… Здесь и сейчас она хотела хоть раз взглянуть ему в глаза.