Пока мы шли на небе появлялись намеки рассвета. Ночной летний воздух ассоциировался со свободой, навевал туманные образы каких то воспоминаний. Явно хороших раз улыбка так и просится устроится на моем лице. Я не особо следил за нашим разговором, да и мне он был не важен. Я лишь хотел чтобы это все не заканчивалось.
Не помню когда в последний раз этот милый мальчик был так же счастлив как сейчас. Что то громко рассказывал про прекрасное сочетание жареных мандаринов и соленых огурцов, песен Нервы и Аллы Пугачевой. Сначала я пытался проследить хоть какую то логическую цепочку в его словах, но под конец я сдался и просто соглашался со всем что он скажет.
- Ты тоже считаешь, что нюхать клей будет гораздо проще, чем нюхать бензин? Ну бля, чтоб нюхать бензин надо где то закупить канистры с бензином и притащить их на хату. Это сложно. А клей можно купить на каждом углу, спокойно принести домой и не ебать себе мозг.
- Да, логично - уже машинально ответил я. Задумываться над смыслом его слов было бы тратой времени так, что я предпочел просто наслаждаться его бархатным голосом. Почему то именно звук его голоса вызывал во мне сильное чувство привязанности. Ниточка связи между нами сейчас казалась какой то особенно реальной, словно можно вот так ухватиться за нее и притянуть в свои объятия человека на другом конце. Мысль об этом зажглась во мне тихим, маленьким огоньком изнутри согревая в эту летнюю ночь.
- Ты чего задумался?- голос Глеба вывел меня обратно в реальность.
- Да вот, думаю где можно оптом достать бензин.- нарочито задумчиво произнес я.
- А, ну погуглить надо. Кто-нибудь точно продает, но клей все равно лучше.
- Да, клей все равно лучше.- повторил я особо не думая. Слева от меня щелкнула зажигалка. Я повернул голову и увидел как Глеб, взяв сигарету в зубы, пытается ее поджечь. Прозвучало еще несколько щелчков и наконец на пару секунд появился огонек. Успев поджечь сигарету огонек исчез. Я пошарил рукой по карманам и достал пачку красного чапмана. Зажигалки в карманах не было поэтому, вытащив сигарету, я протянул руку в немой просьбе.
- Да эта пидораска закончилась. Вечность пройдет пока ты ее дрочить будешь. Прикури от моей сигареты. - Глеб остановился и подошел вплотную ко мне, соединил концы наших сигарет и мы одновременно сделали вдох. Мой взгляд встретился с его и было в нашем положении что то такое сокровенное. Хотелось продлить этот момент или хотя бы запечатлеть навсегда в своих воспоминаниях.
Какой то я меланхоличный сегодня. Надо бы заканчивать это, ведь если у нас у обоих будет депрессия, то как минимум до дома мы не дойдем и утопимся в ближайшей канаве. Вместе с тем мы продолжали стоять в том же положении вплотную к друг другу. Его глаза казались черными и свет просыпающегося солнца это нисколько не меняет. Приглядевшись я заметил, что нет, его глаза все такие же карие, но зрачок заполнил все пространство. Черные омуты и черти тянут ко мне свои когтистые лапы. И я даже не сопротивляюсь. Я уже давно им сдался.
Пространство перед глазами заполнил дым и резко защипало глаза. Я отвернулся, стал усиленно их тереть и моргать пытаясь избавиться от противных ощущений.
- Хах, ну наконец то ты проиграл. А то я уже подумал, что самому моргать придется.
- Че блять? Ты о чем вообще?
- Ну мы же в гляделки играли. Ты долго не моргал и я уже было решил, что проиграю, но потом догадался использовать запрещенный прием и выдохнул дым тебе прямо в лицо.
Я так и застыл, нахмурив брови и в удивлении приоткрыв рот.
- Мы разве не играли в гляделки? - спросил Глеб и чуть наклонил голову в бок, как собака не понимающая
намеки команды хозяина.
Его недоумевающее лицо вызвало во мне смешанные ощущения. По большей части я сам начал испытывать недоумение от этой ситуации. Эта чрезмерная непосредственность и легкость в его словах заставила меня вспомнить с кем я разговариваю. Это же мать его Глеб Три Дня Дождя. Самый противоречивый человек в моей жизни. В один миг он может быть милым и пьяным дурачком, который ищет себе на жопу приключения и вечно шутит глупые шутки. А в другой, может быть утопающим в океане пустоты и ненависти к самому себе. Писать строчки проникающие к самым глубинам души, закидываться очередными таблетками и быть ничем кроме сгустка крови, боли и безумия.
- Пхппх, играли. Ладно так уж и быть, я проиграл.- чуть прищурив глаза со смешком произнес я и отошел в сторону опершись на ограждение тротуара.
- Отлично за свой выигрыш я хочу, чтоб ты купил мне бутылку вина полусладкого.
- А тебе не много будет? Ты ведь и так уже пьян.
Видимо моя попытка ему что то запретить вызвала в нем раздражение. Во мгновение ока Глеб-дурачек превратился в Глеба-утопленника. Его шальные, пьяные глаза вдруг стали колючими и опасными. Повеяло холодом и по моей коже пошли мурашки.
- А тебя ебет? Не хочешь - я сам куплю. - холодным и грубым голосом произнес он глядя мне в глаза.
В ответ на его слова я лишь покачал головой и тяжело выдохнул. Стоило мне только попытаться пресечь его очередной шаг к самоубийству как он сразу начал закрываться от меня. Он улыбается мне до тех пор пока я не мешаю ему умирать. Я хорошо его знаю. Даже слишком. И сейчас я знаю, что то случилось раз он снова не хочет быть трезвым.
Бессмысленно что то говорить ему. Он не станет меня слушать. А извиняться за свой вопрос будет вообще равносильно смерти для меня. Особых вариантов у меня нет, так что просто подхожу и обнимаю его холодное и изувеченное тело, надеясь, что мое тепло согреет его. Прижимаю к себе крепко и представляю, как это тепло дотягивается до его души.
Я так хочу согреть его. Помню как он вечно жаловался на холод даже если на улице было +30. Однажды я специально взял из дома теплую зипку, только чтобы потом невзначай предложить ее Глебу.
Он носил ее несколько дней почти не снимая, говоря, что она такая комфортная и теплая, что он ни за что ее мне не вернет, но в итоге все равно отдал. После этого я закинул ее в дальний угол своего шкафа пытаясь противиться нарастающему желанию одеть ее и позволить своему мозгу воспроизвести болезненно приятные воспоминания. Но меня не хватило и в конечном итоге эта чертова зипка была вынута на свет. Каждую ночь я говорил себе, что этого больше не повториться, но раз за разом я доставал ее, одевал и только тогда, зарывшись в ткань, мог спокойно уснуть без кошмаров.
- Идем. Тут осталось всего пару домов.
Я взял его за руку и мы пошли дальше. Всю оставшуюся дорогу Глеб не проронил ни слова и склонив голову шел за мной. Уже примерно через десять минут я закрывал входную дверь и принялся снимать обувь. Глеб все такой же молчаливый, быстро разувшись тихо прошел на кухню. Напряжение в миг охватило меня когда тишину разрезал неприятный скрип дверцы открывающей шкафчик с алкоголем. Я как можно быстрее на цыпочках дошел до кухни. В голове уже прокручивались воспоминания о всех тех бесчисленных срывах Глеба и от понимания того, что сейчас будет очередной такой же, хотелось забиться в угол и скулить от бессилия. В очередной раз он будет топить себя в алкоголе и я не могу ничего с этим сделать.
Я бросил говорить, что брошу пить, и втихаря
Налью себе во вторую, чтобы не видеть дикаря
На твоём пороге в зеркале разбитом, как и я
И никто меня понять не сможет.
На кухню я зашел с закрытыми глазами до последнего не желая видеть его с бутылкой в руках, но открыв глаза я заметил закрытую дверцу шкафа и отсутствие бутылки рядом с Глебом. Он стоял опершись руками на кухонную стойку и склонив голову что то шептал. Подойдя ближе я услышал дрожь в его голосе. Его всего трясло и на стол с тихим стуком падали капли.
- Я устал. Я устал.Яустал.Яустал.Яустал.- с каждым словом его голос повышался и уже почти срывался на крик. Повернул его к себе и прижал как можно крепче. Теперь его крик впитывался в меня вместе со слезами. Накопленные эмоции и боль в его голосе перетекали в меня и колючей проволокой сжимали сердце. Руки впивались в мою спину и делали больно. Все также прижимая его к себе я опустился на холодный пол. Его голова опустилась на мою грудь и слезы не прекращая стекали по лицу, но крик его стих, превратившись во все такой же непрекращающийся шепот. Моя рука пробралась к его волосам и пальцы аккуратно зарылись в его темные кудри. Губами прижался к его макушке.
- Останься со мной.
Мои брови нахмурились и вначале я даже не знал как реагировать на эту просьбу. На долю секунды в голове возникла мысль обидеться, ведь как он мог решить, что я оставлю его. Такой исход уже давно перестал быть возможным.
- Конечно. Конечно я останусь.
Мои поцелуи рассыпались по его лицу. Руками я вытирал его слезы и перебирал волосы. Моя голова опустилась на его и я стал нашептывать ему слова успокоения.
За несколько лет, что мы знакомы он успел пустить корни во мне. Они проникли в мой разум, своими длинными руками обняли сердце и по сей день заставляют его биться. Если однажды, так случится, что он покинет мою жизнь я не знаю, что будет со мной.
Я без тебя не найду выхода, хочется сдаться
Ты назови мне хоть одну причину, чтоб остаться
Здесь с тобой, но где-то там, на небесах прячется ангел мой
И чтобы больше не искал его день изо дня
Я обещал всегда беречь тебя, а ты — меня
Я не знаю сколько мы просидели так, но яркие лучи солнца уже проникли через окна в квартиру. Ему было все равно на наши проблемы. Оно как ни в чем не бывало продолжало светить точно так же как и миллионы лет назад. И сколько таких как мы оно видело сквозь окна, и сколько еще увидит.
- Саша. - послышался приглушенный и хриплый голос.
- Мм? Что такое?
- Мне тепло. И так хорошо. Останься со мной.
- Останусь. Я всегда буду с тобой. Иначе уже и быть не может. Я всегда буду с тобой.
Кончиками пальцев я осторожно гладил его щеки, лоб, вечно холодный нос, а Глеб ластился к руке и казалось, вот вот замурчит. На его лице расцвела улыбка, но она тут же исчезла, словно солнце скрывшееся за облаками.
- Ты прости, что я так слаб. Я знаю, что доставляю проблемы. Знаю, что отвратительный человек. И ты не представляешь насколько сильно я тебе благодарен за то, что ты здесь. Без тебя меня уже не будет.
- До тех пор пока тебе не станет легче и даже после, я буду согревать тебя - приблизившись к его лицу говорю я.
- Я люблю тебя - два голоса одновременно произнесли заветные слова. Соприкосновение губ, неторопливый поцелуй. Я останусь с ним до конца и даже когда исчезнет вселенная, когда все мы умрем я по прежнему буду рядом, держать его ладонь. Возможно все это лишь
его коварный план, ведь
он так и норовил подглядеть в окно и убедиться в том, что все идет как нужно. И если бы я мог отправить ему письмо, то в нем, где то между грязными оскорблениями и проклятиями было: спасибо за любовь, что лежит в моих объятиях на дне нашего маленького запутанного мира.
