Там, где небо сливается с морем

      Тэхён сидел в баре вместе с Юнги. Тот с сочувствием смотрел на друга и размышлял, каким образом он будет доставлять его бесчувственное тело домой. Тэхён был в себе и своих страданиях, и Юнги подозревал, что это из-за Богома. Или из-за расследования. Или из-за всего этого вместе. В любом случае, таким пьяным он Тэхёна не видел ни разу.       Они пришли сюда вместе. Тэхён ввалился к нему в кабинет в середине рабочего дня и пробормотал:       — Если ты сейчас не пойдешь со мной, я напьюсь один, а потом упаду с моста. Ну, или попаду под машину, выбирай.       Юнги, разумеется, выбрал живого друга и, отпросившись у начальника и бурча что-то недовольно себе под нос, отправился вслед за Тэхёном.       Они сидят в баре уже почти два часа. Тэхён пьет молча, и от этого Юнги жутко. Проглотив шот, Тэхён упирается взглядом в столешницу, свесив голову. Через какое-то время приходит в себя, снова опрокидывает стопку и опять возвращается к столешнице. Методично и механически.       Юнги пытался завязать разговор, пытался выяснить у Тэхёна причину такого настроения. Но Тэхён его не слышит и не видит. Просто тупо пьет, не закусывая и не глядя по сторонам.       Наконец, он поднимает мутный взгляд на друга и не узнает его, потому что все плывет перед глазами:       — Ты кто?       Юнги теряется. Наверное, надо позвонить Богому, думает он. Конечно, он предпочел бы позвонить Чимину, потому что тот точно знает, что нужно делать в этой ситуации. Ну, и потому что… Чимин.       Но у Юнги нет его телефона. А Тэхён уже понял, что рядом с ним его единственный и бесценный друг, и он облегченно вздыхает:       — Юнгиии… Как хорошо, что ты пришел…       Язык Тэхёна немного заплетается, и Юнги решительно вынимает из его руки очередную стопку:       — Хватит.       Тэхён снова фокусирует на нем взгляд, с трудом, но ему это удается. Затем расплывается в улыбке и обнимает друга:       — Юнгииии… Верный мой друг…       — Тэхёни, поедем домой, а?       — Нее… Там никого нет. Знаешь, от меня ведь все уходят. Сначала Чонгук, потом Богом, — Тэхён говорит тоном заговорщика, словно выдает большой секрет.       Помолчав, он всхлипывает:       — Я так давно его люблю… а у него Белла.       — У кого? У Богома? — Юнги пытается уловить смысл в пьяном бреду Тэхёна.       — При чем тут Богом?.. Кому он нужен, твой Богом?..       Так. Ну, похоже, Богому сейчас звонить не стоит.       — Я первый в него влюбился… А он потом говорил, что любит меня… И любил…как никто больше…       Юнги, кажется, нашел выход. Понимая, что из офиса ушли еще не все, он позвонил своему коллеге из кадровой службы, решив воспользоваться служебным положением. Минхо, к счастью, оказался на месте.       Юнги торопливо проговорил:       — Минхо, срочно нужна помощь. Быстро сбрось мне телефон Пак Чимина.       Минхо хохотнул:       — На свидание хочешь позвать?       — Идиот. Это по работе.       — Ну-ну, — ухмыльнулся Минхо и отключился. Но номер телефона Пака все же сбросил.       Юнги дрожащими пальцами ткнул на кнопку вызова и перестал дышать, когда в трубке раздался красивый голос с придыханием:       — Слушаю.       — Чимин, это Мин Юнги, друг Тэхёна. Нам нужна помощь…       Пак появился через двадцать минут. Тэхён уже совсем плохо соображал, не ориентируясь в пространстве. Чимин в шоке уставился на него, обращаясь к Юнги:       — Что это с ним?       — Что-что… Напился до чертиков, — Юнги говорил ворчливо, но в глаза Чимину старался не смотреть, А то сам тоже расползется вот такой вот массой бесформенной, как и Тэхёни.       — Я вижу, что напился. Ты как это допустил? — голос Чимина звучал строго, и Юнги подобрался. Ну да, виноват. Но теперь надо как-то до дома допереть это тело.       Юнги скептически глянул из-под ресниц на Чимина. Хорош, как куколка, и весь такой ладный да аккуратный, глаз не отвести. Но не богатырь… Впрочем, как и Юнги.       Он тяжело вздохнул:       — Ты на машине?       Чимин, не сводя глаз с Тэхёна, кивнул:       — У входа стоит. Ну что, поднимаем?       Они с двух сторон подхватили тяжелое обмякшее тело и поволокли его к выходу. Ноги Тэхёна тащились по земле, голова свесилась на грудь. Он что-то неразборчиво мычал, Юнги пытался понять его слова, но Чимин, заметив это, прокряхтел:       — Забей, все равно ничего интересного не услышишь. Мы с ним завтра поговорим.       Юнги это «мы поговорим» очень понравилось. Они с Чимином. Чимин и Юнги. Звучит как песня.       Наконец, они дотащились до машины Чимина и кое-как впихнули Тэхёна на заднее сиденье. Сев за руль, Чимин вопросительно посмотрел на Юнги:       — Ну? Куда ехать? Где он живет?       Юнги спохватился, что адреса-то он и не знает, только дорогу к дому Тэхёна:       — Давай вперед, я покажу.       — Ты давно дружишь с ним? — Чимин был не особо любопытен, но о чем-то ведь надо говорить?       Юнги задумался:       — Почти десять лет, с университетских времен.       — Оу, — Чимин был впечатлен. — И часто у него такие вот загулы? — он глянул в зеркало на Тэхёна, тот сладко спал на заднем сиденье.       — Никогда такого не было. Выпивал в компании, как все, но чтобы вот так — нет, никогда, — покачал головой Юнги.       Чимин хмыкнул:       — Интересно, чё тогда его так накрыло сегодня?       Юнги не стал рассказывать Чимину, что бормотал в пьяном бреду Тэхён. Слишком это было личным.       Но Юнги понял, что когда-то Тэхёна и Чонгука связывала не только дружба. А сегодня что-то произошло между ними, и Тэхён сорвался. Чонгук не очень нравился Юнги, почему-то ведь прозвали его «сука Чон». Но пообщаться им не довелось, Юнги видел его только издали, и Чонгук производил впечатление спокойного вежливого человека, впрочем, как и Тэхён.       Поэтому нынешнее состояние Тэхёна пугало Юнги, он даже представить себе не мог, что должно было произойти, чтобы у его друга сорвало все тормоза. Юнги было понятно одно — причина этого в общем прошлом Тэхёна и Чонгука, и оно, это прошлое, пока еще не окончательно закрыто для обоих.       Через несколько минут Чимин и Юнги уже были у дома Тэхёна и решали непростую задачу. Надо было как-то вытащить его из машины, привести в вертикальное положение и довести до лифта.       Сам Тэхён в это время сладко посапывал, скрючившись на заднем сиденье и по-детски положив руку под щеку.       Чимин, задумчиво глядя на него, вдруг спросил:       — Юнги, а почему мы не позвонили Богому?       Юнги очень нравилось вот это «мы», уже неоднократно прозвучавшее этим вечером. Но бдительности он не терял. Зная, как и Тэхён, и Богом тщательно скрывали свои отношения из-за их положения в компании, он, сделав удивленное лицо, спросил:       — А при чем здесь Богом?       Чимин вздохнул:       — Ой, да ладно тебе. Я давно знаю про них. И не спрашивай, откуда, — строго добавил он.       — И не собирался, — буркнул Юнги.       — Ну что, достаем этого алкоголика? — Чимин, наконец, решил действовать. — Ты тяни за ноги, я попытаюсь поставить его вертикально, ты подхватишь. Только сначала по карманам пройдемся, ключ от квартиры надо найти.       Тэхён негодующе замычал, когда Юнги вцепился в его щиколотки. Чимин, с пыхтением вытягивая его за локоть, проворчал:       — Еще и недоволен чем-то…       До лифта добрались с трудом, но без особых потерь и приключений, под заинтересованно-вопросительным взглядом консьержа. И только в квартире, уложив, наконец, Тэхёна на диван в гостиной, выдохнули.       — Уфф… Это было нелегко. Но зато он теперь дома, — удовлетворенно резюмировал Чимин и, повернувшись, к Юнги, спросил:       — Ты так и не ответил. Почему Богома сейчас здесь нет?       Юнги неопределенно пожал плечами:       — Нуу… наверное, так надо…       — Они разошлись, что ли? Это из-за него Тэхён так напился? Странно, — для Чимина это и правда выглядело как-то не по-Тэхёновски.       А Юнги неожиданно разозлился:       — Вот что ты пристал ко мне, как банный лист? Богом, не Богом… Нахрен ему твой Богом не сдался!       — О как, — Чимин заинтересованно смотрел на Юнги. А он, оказывается, и огрызнуться может. И глаза вон как сверкнули возмущенно. Интересный парень…       Чимину он, вообще-то, казался слишком тихим и закрытым, но чувствовалась в этой закрытости не робость и бесцветность, а спокойная уверенность, которая притягивала Чимина словно магнит. Он давно уже поглядывал на Юнги, но блядская корпоративная этика не позволяла просто подойти и пригласить куда-нибудь понравившегося парня. А сегодня звезды сошлись, и Чимин не собирался упускать свой шанс.       — Послушай, Юнги, а ты никуда не торопишься? Может, посидим где-нибудь, выпьем, поговорим?       Юнги нахмурился и отвернулся, пытаясь накрыть пледом Тэхёна. Даже в своих мечтах он не мог представить себе, что сказочный и недосягаемый ангел Чимин вот так просто скажет ему это. Юнги смущен, Юнги растерян, его картина мира разрушена. Мира, где он один и никому неинтересен. Особенно Чимину.       Плед путается в дрожащих от волнения руках, губы непроизвольно растягиваются в улыбку, но он продолжает сосредоточенно хмурить брови.       Чимин не просто умен, он еще и проницателен и прекрасно понимает, что сейчас творится в душе Юнги. Он и сам, вообще-то, взволнован. Поэтому он аккуратно вынимает плед из рук Юнги, расправляет и укрывает Тэхёна, а затем, улыбаясь, смотрит Юнги прямо в глаза:       — Так как?       Юнги краснеет, но глаз не отводит и бормочет в ответ:       — Ну, пойдем… На кухне посидим. Там и выпить есть…       Чимин закатывает глаза и хохочет:       — Похоже, мне достался самый романтичный парень в мире!       И все. Юнги больше нет на этой бренной земле, он сейчас где-то на небесах, с ангелами, архангелами и прочими волшебностями. Потому что он теперь — парень Чимина, главного ангела на небе и самого необыкновенного человека здесь, на Земле.       И они всю ночь сидят на кухне Тэхёна и говорят, говорят. И выясняют удивительные вещи друг о друге. Оказывается, им нравится одна и та же музыка, они смотрят одни и те же фильмы, и даже кофе оба любят особенный, с добавлением перца.       И кажется, что знакомы они целую вечность. Юнги вдруг робко тянет руку, чтобы неловко поправить челку Чимина, а тот, не отрывая взгляда от глаз Юнги, берет эту руку и нежно ее целует.       Сердце Юнги трепыхается, ему так тесно в груди, и Юнги, подобно своему пьяному другу, теряет всякую связь с реальностью. Он видит только озорную улыбку Чимина и его глаза, в теплую нежность которых хочется смотреть вечно. Он тянется к этим глазам и к пухлым губам, чтобы, наконец-то, поцеловать…       — Блядь! — глаза Чимина округляются, а сам он подпрыгивает от неожиданности, когда в самый трогательный момент в дверях кухни появляется взлохмаченный, кое-как обернутый в плед Тэхён с заплывшими глазами.       Ему хреново, очень хреново, но он с недоумением смотрит на Юнги и Чимина, сидящих за его столом на его кухне и державшихся за руки. Ему на минуту даже кажется, что у него галлюцинации.       — А что здесь происходит? — голос Тэхёна, обычно сексуально-низкий, сейчас звучит сипло и сонно.       У Юнги с глаз слетает романтическая пелена, он вдруг замечает, что за окном уже рассвет. Получается, они просидели здесь всю ночь и даже не заметили этого. И, выдернув свою руку из руки Чимина, он растерянно пытается объяснить происходящее:       — Ты вчера напился, ну, мы и привезли тебя домой…       Чимин, одобрительно улыбнувшись смущенному Юнги, тоже влезает с пояснениями:       — Тэхёна, ты вчера, конечно, был хорош. Скажи Юнги спасибо, что не бросил тебя там. Щас-то ты как? Голова трещит?       Тэхён бы согласно кивнул или ответил, но не может. Потому что Чимин прав, голова трещит, гудит и раскалывается. Теперь ему абсолютно понятно значение этих выражений.       И он с тихим ужасом думает, что на работу все равно придется идти, и как-то надо высидеть там день. А еще он, скорее всего, снова увидит Чонгука. И от всех этих мыслей Тэхёну становится тоскливо и печально. И беспросветно.       Он садится на маленький диванчик в углу, даже не пытаясь заставить себя что-то делать, просто бездумно наблюдает за передвижениями по кухне своих друзей. Пока Чимин растворяет в стакане таблетку аспирина, Юнги варит кофе, на что Чимин бросает ему через плечо:       — Ему бы сейчас горячего бульона лучше.       — Ну, где я тебе его возьму в пять утра?       А у этих двоих все как-то слишком хорошо и слаженно, с ленивым удивлением отмечает для себя Тэхён. Он рад за друзей, эмоции пока даются ему с трудом, но он, и правда, искренне рад.       — Вы всю ночь здесь сидели? И зачем?       — Покой твой охраняли, — хмыкнул Чимин, протягивая стакан с растворившимся аспирином. — Ты с Богомом разругался, что ли?       Чимин и деликатность — вещи не совместимые, покачав головой, подумал Юнги. Но он не против, пусть.       Тэхён хочет отмахнуться от вопроса Чимина, но любое движение отдается головной болью, и он просто морщится:       — Нет, конечно, у нас с ним все закончено.       — И что тогда? — Чимин может быть очень настырным. — Чон ведь выяснил, что ты невиновен.       Чон. Как ударом топора по больной голове. Тэхён мечтает о том времени, когда этот самый Чон уедет в свою Америку и перестанет присутствовать в его жизни. Этого сейчас хочется больше всего.       Тэхён знает, что это вранье и иллюзия. Потому что если этот человек всю твою жизнь был в твоих мыслях, даже когда его не было рядом, то вот сейчас его очередное исчезновение не изменит ничего.       Но Тэхён устал мечтать о возможной любви, ему хочется пустого холодного сердца и безмятежной бесчувственной жизни.       Юнги с опаской поглядывает на него, потому что теперь в курсе, какую острую боль вносит в жизнь Тэхёна Чонгук. Он не знает подробностей, но догадывается, что все очень сложно и очень непросто. И еще Юнги понял, что история эта давняя, не сегодняшняя.       А Тэхёну так хреново, что хочется плакать. И хочется на свежий воздух. А еще лучше туда, на их берег, где Чонгук крепко держит Тэхёна в своих сильных руках и уверенно говорит, что они всегда будут вместе. На горизонте рассветное небо отражается в морской глади, и Тэхён уже почти видит ту волшебную страну, где бесконечная любовь правит миром. Они с Чонгуком остались там, за той линией, где небо сливается с морем. И там у них все по-настоящему.       А здесь… Это просто жизнь, и она не такая вечная и прекрасная, как их любовь. ***       Благодаря усилиям друзей, Тэхён немного отошел от похмелья и даже почти готов к трудовому подвигу.       К офису они подъезжают втроем на машине Чимина. Троица являет собой зрелище довольно забавное: тщательно причесанный Тэхён с опухшим лицом (Чимин пытался на скорую руку сделать какие-то компрессы, но это мало чем помогло), хмурый Юнги, то и дело кидающий странные взгляды на Чимина, и этот самый Чимин, немного помятый, но независимо улыбающийся.       У входа в здание их встречают одновременно появившиеся там Богом и Чонгук. Тэхён, заметив их, мысленно чертыхается. Он вообще сейчас не хочет ни с кем общаться, но придется хотя бы поздороваться. Чимин, замечая это, выступает на первый план, будто прикрывая собой Тэхёна.       — Вы откуда такие красивые? — Богом удивлен. — Тэхёни, с тобой все в порядке?       Чонгуку вот это «Тэхёни» не нравится. Как и этот лакированный Богом, которого он несколько месяцев назад записал в спутники жизни Тэхёна. За две недели пребывания здесь он так и не понял, что у них за отношения, на парочку они, вообще-то, мало походили.       Но это не мешает Чонгуку недолюбливать Богома. И сейчас он окидывает его тяжелым взглядом, четко и без эмоций произносит: «Доброе утро», не адресуя это никому конкретно, и первым заходит в здание.       Богом хорошо знает Тэхёна, изучил его за полгода. И он замечает непонятную тоску в его глазах, смотрящих вслед Чонгуку. Тэхён не из тех, кто влюбляется с первого взгляда, Богому это известно. Как и то, что Тэхён вообще довольно прохладен в выражении своих чувств. Поэтому взгляд, который он перехватил, его озадачил, и он повторяет свой вопрос:       — Тэхёни, у тебя все хорошо?       — Да, спасибо, я в порядке, — Тэхён не смотрит на него, а Чимин решает вмешаться:       — Чего ты пристал? Говорят тебе, что все нормально. Иди работай.       Чимин второй день подряд выглядит героем в глазах Юнги. Смелый, решительный, заботливый. Идеал. Юнги пока не знает, как себя вести с ним. Он так и не успел поцеловать эти пухлые губы, потому что Тэхёну приспичило проснуться в самый неподходящий для этого момент, но Юнги надеется, что все еще случится у них. Ведь Чимин назвал его своим парнем сегодня ночью. ***       Тэхён предполагал, что сегодняшний день станет для него тяжелым. Сам виноват, нехрен так напиваться было. Он надеялся тихо отсидеться перед компьютером, тыкаясь в свои бесполезные таблицы. Но уж если пиздец накрывает, то исключительно по всем фронтам и направлениям.       Перед обедом Тэхёна вдруг вызвал к себе директор Кан. Расследование закончено, работа комиссии завершена и, видимо, он счел необходимым официально известить об этом Кима.       Тэхён обреченно тащился по коридору, не глядя по сторонам и мечтая о скорейшем завершении этого дня и этой жизни. Наверное, сейчас директор Кан, отведя глаза в сторону, предложит ему уволиться, вяло думал Тэхён. Не новость, он давно готов к этому.       В кабинете директора, помимо него самого, находился Чонгук. Ожидаемо, хмыкнул Тэхён. Они встретились глазами, Чонгук еле заметно улыбнулся. Тэхён машинально улыбнулся в ответ, невольно почувствовав что-то интимное в этом перегляде.       — Господин Ким, — голос Кана прозвучал торжественно, — как вы уже, наверное, знаете, расследование деятельности вашего Департамента окончено, виновные в утечке информации найдены. Мы благодарны вам за содействие в работе комиссии. С завтрашнего дня вы можете возвращаться к исполнению своих обязанностей.       — Что??? — Тэхён был поражен. Вот уж чего он не ожидал, так того, что ему предложат вернуться. Этот вариант не рассматривался им вообще, и поэтому сейчас он был растерян.       — Господин Ким, это еще не все. Господин Чон внимательно ознакомился с документами, проанализировал вашу работу как руководителя такого сложного подразделения и рекомендовал вас к повышению. Руководство холдинга предлагает вам должность начальника отдела в одном из своих подразделений. Вас ждет Америка. — Кан сиял так, словно эту должность предложили ему самому.       Тэхён недоуменно посмотрел на него, затем перевел взгляд на Чонгука:       — Мне, конечно, приятно, что моя работа так высоко оценена. Но думаю, что мне не нужно никуда ехать.       Кан кивнул:       — Разумеется, это так неожиданно, вам надо подумать, господин Ким.       — Директор Кан, я могу поговорить с господином Кимом один на один? — Чонгук поднялся из кресла.       — Да, конечно.       — Спасибо. Господин Ким, давайте обсудим все в моем, вернее, в вашем кабинете, — и Чонгук приглашающим жестом указал Тэхёну на дверь.       Они сидели за длинным столом для совещаний, друг напротив друга.       — Чонгук, зачем тебе это нужно? Зачем мне ехать в Америку? Давай поговорим откровенно. Ты хочешь, чтобы я был рядом. Для чего? У тебя, насколько я понимаю, жизнь вполне устроена, есть семья. Чего тебе еще не хватает?       — Тэхёни, ты задаешь так много вопросов, — Чонгук покачал головой.       — Потому что эти вопросы постоянно возникают. Я ведь вижу, что ты… ну, скажем так, проявляешь интерес ко мне. И это напрягает. Прошло двенадцать, сука, лет. Что там у тебя взыграло? У тебя семья, я тоже …счастлив.       — Ты не счастлив. И ты один.       — И поэтому решил пожалеть меня? Не нужно.       Чонгук сидел расслабленно, откинувшись на спинку стула, и внимательно слушал Тэхёна. Ему нравилось смотреть на него, слышать его голос.       И ему очень нравилось решение, которое он принял для себя. Он вернется к Тэхёну и вернет его себе. Потому что эти двенадцать лет ничего не изменили. Разлучили, разделили, но не смогли уничтожить то, что соединило их когда-то.       Чонгук не романтик, но ему так сейчас хорошо оттого, что банальная фраза «Любовь победит все» в его жизни сбылась и стала реальностью.       — Тэхёни, я сегодня ночью улетаю. Но я вернусь, совсем скоро.       Тэхён замотал звенящей от боли головой:       — Ты меня не слышишь, да? Зачем тебе все это?       Чонгук посерьезнел:       — Тэхён, ты пытаешься добиться от меня слов, которые я пока сказать не могу, не вправе. Просто прошу тебя решить прямо сейчас, ты принимаешь предложение холдинга, переезжаешь в США?       — Нет.       — Уверен?       — Уверен.       — Хорошо, я понял тебя.       Тэхён очень хочет, чтобы это все поскорее закончилось. Потому что бессмысленно, потому что глупо. И больно. Чонгук снова делает больно, сам того не понимая. Он будто издевается, тонко, изощренно.       — Чонгук, а ты знаешь, как тебя в холдинге называют за глаза?       — «Сука Чон»? Да, знаю, — он усмехается.       — Странно. Здесь ты показал себя вполне спокойным адекватным человеком, пока не вспомнил о юношеской любви…       Чонгук рассмеялся:       — Это потому что ты рядом.       Тэхён шумно вздохнул, ноздри раздулись:       — Я пойду, Чонгук, хорошего полета тебе, прощай.       — До свидания, Тэхёни, — с улыбкой пробормотал Чонгук ему вслед.