Темный лес

Дэн не испугался, но ужаснулся объяснения Лекса. А потом все же и испугался. Ему очень хотелось думать, что Лекс если не врет, то преувеличивает, но почему-то казалось не так. Лекс действительно мог знать все эти вещи, потому что мог вот так вот просто забрать Дэна или даже поучаствовать в аукционе. Но почему-то выбрал Дэна вместе с его документами… Дэн не мог ощутить благодарности, хотя может и стоило, конечно… фантазии Дэну было не занимать, а если сегодняшнее представление считалось… нормальным, то что же происходило на аукционе? Требовалось сразу выходить обнаженными? Или их бы заранее связали? Дэн невольно передернул плечами, хмурясь. Ему было легко сердится на Лекса, даже тревогу касательно аукциона перенося на него. Снова взглянув на Лекса, Дэн вдруг сказал: — Ты хочешь курить. Все время хлопаешь себя по карману, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд. — И нет, я, определенно, не понимаю, почему ты не захотел купить меня на аукционе. Вряд ли хотел сэкономить. Дэн заметил — заметил, потому что Лекс недостаточно контролировал. И в этом было что-то. Удивительное. Никто не знал этой тайны Лекса. Такая внимательность взволновала мгновенно, а потом Лексу показалось, что в ушах зазвенело так, словно Дэн… Нет, не зарядил ему в ухо, что еще куда ни шло, но залепил звонкую, обидную, ужасно унизительную пощечину. «И почему же я не захотел дождаться аукциона?» — повторил Лекс внутри себя вопрос Дэна. Ответ оказался внятным и близким после сегодняшних смотрин, Лекс вот теперь точно знал — почему. Он с трудом вынес и смотрины. В чем-то это было забавно, но… не тогда, когда Дэн стоял посреди зала почти обнаженным… и ладно бы перед ним, но перед Томпсоном и остальными парнями. Лексу тогда хотелось накрыть его плащом. Он не мог допустить, чтобы кто-то смотрел на Дэна, как на вещь, и раздевал не только глазами. Лекс чувствовал это ясно, но не знал никакого названия этому чувству, кроме как… жадность? И давать какое-то другое — не хотел. Его так и подмывало ответить Дэну вовсе не сдержанно, а резко и порывисто. Возможно, заставляя его хоть немного помолчать. Такое чувство иногда посещало Лекса и в школе: Дэн обладал удивительной способностью заводить людей вокруг, хотя вроде бы не имел такой цели. И единственным способом было его не слушать. Лекс обычно справлялся, но… сейчас они были только вдвоем, и Лекс подумал даже позорно свалить в наушники — все равно Дэн сбежать не сумеет. Было так… обидно, так странно тяжело с предыдущими словами Дэна, Лекс чувствовал, как настроение внутри скачет неконтролируемо и, кажется, переходит отметку ноль, но продолжает движение к — ниже нуля. Дэн, так и не заметив перемен за своими мыслями, продвинулся дальше. И что-то все-таки понял. — Это довольно странно, — заключил он вдруг. — Все это воспитание, чтобы потом так… — его вдруг озарило. — Это специальное мероприятие для таких, как я? Его проводят не всегда, верно? — Неужели дошло? — осведомился Лекс резко и вот теперь усмехнулся. — Да, в этом году оно было бы специально для тебя, но с тобой за компанию нашли бы и еще пару человек. В прошлом году с аукциона ушло всего двое, в мой выпуск аукциона не было вовсе. Именно поэтому в академии важно соблюдать правила: чем лучше ты себя ведешь, тем завиднее участь. Смотрины — не радостное мероприятие и не предел мечтаний. Смотрин будет и еще несколько — не сомневайся, но большинство разберут на балу, они даже… станут равны по положению тому, кто их забрал. Так что правила соблюдают не только идиоты. Некоторые даже задаются вопросом о том — зачем правила. Лекс говорил, но ему не становилось лучше, обида лишь пухла, словно, помимо того, что Дэн прямо говорил, каким видит Лекса теперь, Лекс припоминал сейчас все, что было в их с Дэном общении раньше. Лекс пытался выпустить пар, но не потерять лицо. Однако, пар лишь множился, внутри явно уже теплилось пламя. — И мне сейчас можно их не просто нарушать, но устанавливать. Лекс все же сделал это, вытащил пачку из внутреннего кармана пальто и закурил. Позволяя себе глубокую затяжку. — Так что… Ты бы предпочел, чтобы я забрал тебя с аукциона? — Лекс приподнял бровь, губы его чуть кривились, и… в этом снова было непозволительно много чувств. — Пустой вопрос, — Дэн пожал плечами. — Конечно, я предпочел бы выйти из школы сам, без сопровождения и обременения, — Дэн приподнял руку с наручниками. — Если бы мне сильно нравились игры в подчинение, я бы слушался Томпсона так же, как в детстве. Я обожал его лет до двенадцати… Дэн снова вздохнул, ему тоже хотелось курить, но говорить об этом он не стал. Отчасти не хотел просить, отчасти ожидал отказа. В школе покурить удавалось крайне редко, так что это даже привычкой было трудно назвать. — Ты всегда был из тех, кто правила устанавливает. Как ты сказал? Равны по положению? Бьюсь об заклад, даже если бы тебя забрали со смотрин, ты был бы равен. Можно сколько угодно прятать шило в мешке, но ты слишком отличался. По крайней мере, для Сиэля, я бы сам не заметил, наверное. И не задумался. Ты не ощупывал правила — ты знал каждое, знал их смысл — так он говорил. Так что… к чему ты? Что я подвел еще пару человек под аукцион? Ну… мне было бы жаль, если бы у меня остались друзья в школе. Дэн бравировал, на самом деле, вот это его действительно задело, но его ненависть к учителям была слишком велика, чтобы мучиться. — В общем-то даже при большой разнице в условиях содержания — клетка останется клеткой. То, о чем ты говоришь… Любого человека можно сломать, и меня бы сломали. С тобой я могу сопротивляться дольше, но что с того? Рано или поздно, так или иначе… Не делай вид, что ты добрый самаритянин, и получив мои документы и вещи — отдашь их мне и отпустишь. И я знаю, что так не будет с двенадцати лет. И все, что я могу — это хотя бы… Да в принципе — ничего. Но не слушаться кого-то вроде тебя и Томпсона доставляет мне удовольствие. Вот и все. Лекс слушал, хотя хотелось зажать уши руками. Сравнение с Томпсоном оказалось невероятно оскорбительным. Правда была такова? Такой, какой видел ее Дэн. Или все же другой? Какая в общем-то была разница? Правда — это лишь то, во что ты веришь здесь и сейчас. И Дэн верил… Верил в то, что Лекс будет его ломать, стоило ли обманывать его ожидания? Это была странная ситуация, в которой Лекс чувствовал себя много худшим, чем был. И становился все хуже на глазах. Не безразличнее — злее. Жестче. Непоколебимее. — Ты ни мне, ни себе не оставляешь ни единого шанса, — Лекс снова усмехнулся, сигарета успокаивала пусть и совсем чуть. — А что если… тебе со мной понравится? Лекс вдруг понял, чего хочет. Он хотел, чтобы Дэн передумал сбегать, чтобы… не наручники держали его дальше, заставляя оставаться и следовать за Лексом, а собственные желания. — Возьми. Ты так смотришь… Даже не ясно почему не спрашиваешь, я не настолько жаден, — Лекс не стал ждать, просто уронил пачку Дэну на колени. — Ты прав, я не добрый. И я не отпущу. Но не делай вид, что тебе так уж есть, куда идти. А Сиэль… забавно, но я тоже всегда считал его особенным. Таковым он и является. Оттого ему и повезло. Но тебе повезло тоже, пусть ты и не ценишь. Лекс начал мысленно считать вдохи и выдохи — это отвлекало от лишних чувств. — Повезло? — узнать, что с Сиэлем Дэн хотел много больше, чем курить. — Мужик, что увел его, каждый год берет нового компаньона. И я не думаю, что он отпускает их, как оруженосцев через год, а не просто приводит в негодность. Дэн сжал руку в кулак и ударил себя по колену. — Так что… если ты говоришь, что мне повезло… я, пожалуй, поверю. Мне с шести лет рассказывали об этом. Большая удача для такого, как я, получить такое образование, верно? — Дэн хмыкнул, посмотрел на пачку и покачал головой. — Может, и понравится. Говорю же, мне нравился Томпсон. Только теперь… это, наверное, буду уже не я. Дэн не стал отворачиваться, но посмотрел в пол. Но уже секунд через тридцать его от этого замутило, и он снова откинулся назад, закрывая глаза, удерживая тошноту. Об укачивании он только читал в книжках, у него самого никогда прежде не было шанса узнать что-то такое о себе. Их учили водить, но никогда никуда не возили. — Приоткрой окно, пожалуйста, — попросил он, в книжках писали, что это помогает. — Ты можешь сам, с твоей стороны тоже есть кнопка, — ответил Лекс, но нажал кнопку у себя. — Это просто тачка — не клетка. Дэн странно утекал куда-то, уплывал в свои мысли, и они явно были далеки от радости, а его просьба оказалась настолько… простой и трогательной. Даже немного близкой. Хотя отказ Дэна от сигарет успел оскорбить Лекса, он забрал их, возвращая в карман пальто, что лежало теперь сбоку. И времени было еще хоть отбавляй, а Дэн… выглядел так словно он только и делает, что ждет. Ждет того, что случится? Дэн снова был прав. Именно то, что он представлял, и должно было произойти. Только Лекс вовсе не планировал, что это будет ужасно. Он был нормальным, ему не нравилось насиловать людей. Но нравилось отражаться в их глазах, нравилось восхищать их, оставаясь недосягаемым. Однако, Дэна он собирался к себе приблизить — в пределах допустимого — отличный секс в них вписывался. От этих мыслей Лекса чуть затошнило — он подумал о матери и выпустил мысли за окно новой дымной струей. Понимая, что ни слова не скажет о Сиэле — Дэн все равно не поверит. Трагедия произошла бы еще в тот момент, когда Лекс признался: «Этот ужасный человек — мой дядя». Хотя в это Дэн, конечно, легко поверил бы. И сделал выводы, пусть понятия не имел о дяде Лекса. Мамин брат в их семье был парией, зато… его удивительно обожали в обществе. Особенно те, кого он забирал из школы. Неизменно. Но Дэн так явно встрепенулся при упоминании Сиэля, что стало очевидно — эта информация важна для него настолько, что… может быть, на нее его даже можно поймать. Но говорить не хотелось, Лекс хотел поймать Дэна на себя, как на живца. Докурив, Лекс потушил окурок в пепельнице, сминая его, а потом повернулся к Дэну. — Я не похож на Томпсона, так что, может, со мной тебе понравиться больше? — спросил Лекс, и голос его вдруг сам собой упал до шепота. Он смотрел на эти чертовы губы Дэна. Те, что так часто снились ему. Часто и глупо. Лекс не предпочитал поцелуи, а губы полагалось именно целовать. И это никуда не годилось — Дэн бы все равно не ответил, а Лекс уже порядочно задолбался от его отказов. Он хотел уже получить согласие. А Дэн… Ему было семнадцать, и у него, даже при плохом поведении, не было шанса трахаться, сколько захочется — Лекс навязчиво думал об этом. Думал не как о чем-то простом, хотя ему казалось очевидным и ясным: ничего жуткого, такого, на что намекала коробка Томпсона, он делать с Дэном не собирается. Просто… секс? И в сексе не было ничего страшного. Но не для того, кто никогда им не занимался. Это давало до хрена простора и способов воздействия. Дэн не мог не захотеть… Разговор уже достаточно накалил их обоих — пора было его заканчивать. Лекс уверенно накрыл колено Дэна ладонью, а потом склонился, забираясь свободной рукой Дэну в волосы и чуть потянул, побуждая его немного запрокинуть голову, оставляя себе его открытую шею. Лекс повел по ней языком — это не было в полном смысле поцелуем, но все же было… лаской? После смотрин шея Дэна была приятно солоноватой, Лекс поднимался и скользил языком к его уху. Он не спешил: хотел увидеть и понять реакцию. Дэн мгновенно распахнул глаза и даже дернулся. — Нет, — прошептал он. В общем-то беспомощно, это даже отсрочки дать не могло. Лишь усложнить все. И надо было… Дэн не мог просто ждать, он снова дернулся, попытался склонить голову, уходя от прикосновения. Но бежать было особенно некуда, Лекс поймал его за плечо, заставляя снова откинуться назад. — Да, — тихо сказал Лекс прямо Дэну в ухо, обводя языком раковину. — Ты же этого ждал все время. Такой… напряженный и острый на язык — дерзкий. Мне… нравится. Стоило позволить себе так коснуться Дэна, как возбуждение… вернулось, проснулось, дало о себе знать? Да не важно, но оно оказалось гораздо больше, чем было раньше. А тихое «нет» Дэна лишь умножило его, словно кто-то внутри взвел курок с оглушительным щелчком, и они вдруг оказались на линии. Лекс хотел поединка, хотел сыграть в эту игру — хотел выиграть. Тем более, что хоть Дэн сам еще не понял, но его реакции были выдающимися. По его шее бежали мурашки, а все мышцы налились, даже на шее, и кадык восхитительно скакнул. Лекс был старше и явно опытнее. С одной стороны, он оставался спокоен и уверен, с другой, безумно взбудоражен. Чувства внутри рождались и текли по венам, блуждая по нервам электрическими разрядами. Теперь Лекс снова контролировал. И одновременно делал, то что хочет — это пьянило. Касаться Дэна, побуждая и его хотеть, уже оказалось очень сладко, так желанно. Лекс хотел заразить Дэна своим желанием, как… как болезнью, наверное? Разделить это с ним совершенно — до конца. — Ты же не можешь бояться меня, верно. Безумие и отвага, как всегда, Дэн? Так не мешай… мне. И тебе понравится. Я обещаю. Дэн не ответил, зато сжал зубы. Он не знал, как сопротивляться. Не из страха и даже не из бесполезности этих попыток, но потому, что действия Лекса… Это оказалось так неожиданно ярко… Дэн не хотел его, вообще, не думал об этом, но прикосновение языка и шепот Лекса, его дыхание — не были неприятными. Дэн недолюбливал Лекса, но не ненавидел и не презирал, считал красивым… Наверное, Лекс даже нравился ему… когда-то, до того, как они познакомились ближе. И Дэн не был готов, что все это вдруг начнет вспыхивать в сознании. Полутени воспоминаний, когда он смотрит на Лекса в классе или на тренировке, или пока тот валяется на кровати, а Дэн ждет Сиэля, стоя в дверях. Это было так давно и так мало имело значения. — Какого хрена… — Дэн уже почти простонал это, после снова находя силы на попытку освободится. Он уперся ладонью в грудь Лекса, а взглядом в его глаза, темные сейчас. Глупо было требовать «Отпусти!», но именно это Дэн и хотел сказать. — Ты же сам сказал, что знаешь, для чего ты мне. Я всего лишь следую за твоими ожиданиями, Дэн, — ответил Лекс насмешливо. К удивлению, ладонь Дэна, упершаяся в грудь, стала, прежде всего, его ответным прикосновением. Оно оказалось неожиданным, ощутимым и даже значимым. Дыхание ускорялось, но вот теперь Лекс не собирался изображать холодность. — Так расслабься… — предложил он. — Тебе же нравится все, что ты чувствуешь сейчас. Тебе не нужно никакого насилия над собой. И мне не нужно. Просто… позволь себе наслаждаться. «Со мной», — закончил Лекс мысленно. Теперь, в их новом разговоре, тоже было удовольствие. Дэн реагировал мгновенно, чутко, ярко, очень заметно и недвусмысленно. Хотя упорства ему было не занимать — он не собирался уступать. Пусть попытки эти были несерьезными, не в полную силу, словно Дэн и сам прекрасно понимал всю их глупость. Лекс не собирался превращать прелюдию в драку, потому не пытался убрать руки Дэна, лишь говорил. Приоткрывая рот и между словами чуть поводя языком по зубам. Соблазнять Лекс тоже умел отлично, но никогда еще это не доставляло ему столько удовольствия, сколько сейчас. Он хотел взгляда Дэна, а тот… менялся. Горел возмущением, но все же не только. Лекс чуть ослабил хватку в волосах Дэна, постепенно смещая руку к затылку, и чуть сжал шею у его основания — не больно, наоборот, лишь приятно, побуждая расслабиться. Вторая его рука, на которой был застегнут наручник, отмерла и двинулась по колену Дэна на внутреннюю сторону бедра и вверх. Лекс ждал, что Дэн если не уберет ладонь с груди — это было вовсе не обязательно, Лекса вполне устраивал жест — то отталкивать перестанет. Желание должно было приходить к Дэну легко и быстро, множиться почти мгновенно — Лекс знал это по себе. Задумывались о том в школе или нет, но, оказавшись на воле, пусть даже относительной — в большом мире за стенами Темного леса, трахаться хотелось ужасно. Настолько, что поначалу было почти все равно с кем. Выбор партнера начал иметь значение немного позже. Лекс легко нравился и, конечно, себе не отказывал, но… Такого, как сейчас с Дэном, он себе еще не позволял, хотя постель была одним из лучших мест, где можно забыть о приличиях. О приличиях и воспитании, но не о контроле. К счастью, контроль Лексу нравился. А управлять желаниями Дэна и вовсе было… божественно? Лекс выбрал… партнера. Дэн напрягся лишь сильнее, дернулся снова, пытаясь отодвинутся, но их сцепленные руки не позволили ему. Ладонь Лекса на его ноге, скользнула дальше, уже почти задевая член, пусть и через ткань брюк. — Прекрати, — упрямо потребовал Дэн. Возражать было нелогично, даже странно, но Дэн не мог согласится, не мог позволить себе уступить… отдаться. Он не был готов умолять отпустить, конечно, но все же… То, что делал Лекс было невыносимо, невыносимее недавнего представления, и даже фантазий об аукционе. Дэн не хотел ломаться так — сам себя предавая. Будь это больно, было бы проще… — Не делай так, — повторил Дэн хрипло. — Давай как-то попроще и побыстрее. Он выдохнул это и закрыл глаза, чуть запрокидывая голову — его захлестывало ощущениями, а член стоял внезапно так крепко, что думать о чем-то еще почти не получалось. Дэн в очередной раз говорил «нет», Лексу казалась, что все их предыдущее общение состояло из одних вот таких его возражений. Но теперь Лекс мог не слушать, мог даже больше — превратить отказ в согласие. Он улыбнулся, замечая, как брюки Дэна поднимает стояк. Признаться, выдающийся, лучше, чем можно было представить. Дэн… был великолепен, даже тогда, когда снова и снова говорил, что нужно остановиться. — Прекратить — это оставить тебя со стояком? Ты к себе слишком жесток, я не разрешаю так с тобой обращаться. Лекс не касался члена, но гладил вокруг, свободной рукой ловя ладонь Дэна, что снова пыталась оттолкнуть, обхватывая ее, чуть сжимая запястье, задевая венку под тонкой кожей. Лекс склонился к уху Дэна, вскользь касаясь языком его щеки: — Попроще и побыстрее, это типа всунул-вынул и пошел? Не делай из меня садиста, Дэн. Я… хочу… чтоб тебе… понравилось. И это не шутка. Больно не будет. А торопиться мне некуда, у нас ведь впереди вся жизнь. Лекс сначала договорил, смакуя каждое слово, а потом встретился с Дэном взглядом и подумал, что стоит остановить накопившиеся обиды и перестать так дразнить. Это… на самом деле, было плохо. Лекс рассчитывал сделать так, чтобы Дэн хотел его по-настоящему, а не просто подчинялся, когда его тело уже не в силах отказаться. Это было бы дерьмово. Лекс тихо вздохнул, и во вздохе его замерло невысказанное… не извинение, но сожаление? Он коснулся губами скулы Дэна, и… это была странная нежность, Лексу не знакомая. В общем-то бессмысленная. Ну… кроме того, что ей было самое место теперь, когда Лекс перегибал. — Ты ужасно упрямый, — Лекс теперь полностью развернулся к Дэну и коснулся его взмокшего виска, отводя от него волосы. А потом скользнул рукой вниз, выправляя рубашку из брюк, и, оказавшись под ней, двинулся вверх по чуть выпирающим ребрам. Он хотел почувствовать соски Дэна. Стоят ли они сейчас также, как во время смотрин или сильнее? Какими окажутся на ощупь? Лекс уже почти не думал ни о чем, кроме Дэна и самого процесса. Он был увлекательным и чарующим, безмерно будоражащим, и Лекс хотел, чтобы это стало взаимным. Ему нравилось, как тело Дэна реагирует на ласку, даже круче, чем можно было мечтать, но хотелось бы, чтобы реагировало не только тело… Дэн застонал сквозь сжатые зубы. Это было так… невыносимо и захватывающе, так сложно… Какая-то часть Дэна не только хотела, но считала ситуацию прекрасной. Лекс не был страшным, не был грубым, на самом деле, не был даже плохим… Дэн вроде бы не выбирал его… «Но так ли уж точно никогда бы не выбрал?» — уточнила эта часть, прежде чем полностью захватить власть. Дэн оставил попытки вырваться или остановить, он замер на несколько мгновений, обнаруживая до конца свои ощущения от прикосновений Лекса, а потом положил руку ему на плечо и потянул к себе, одновременно поддаваясь бедрами навстречу. — Вау, — от неожиданности Лекс выдохнул это вслух, теперь его лицо оказалось совсем близко к лицу Дэна, и Лекс замер тоже. Задохнулся воздухом, который выдохнул Дэн, сумел рассмотреть его в деталях: потрясающие линии скул, налитые даже без поцелуев губы, чуть подрагивающие ресницы стиснутых век. Лекс не решал ничего такого, но инициатива Дэна требовала ответа, и Лекс неожиданно поцеловал его в угол рта, поразительно невинно, осторожно, одними губами, а потом повел языком по виску. Дэн был восхитительным, очень страстным, горячим и… смелым. Лекс лишь чуть задел его сосок подушечками пальцев, погладил, и вернул руку навстречу приподнимающимся бедрам Дэна. Лекс знал, что можно накрыть его член и через брюки, но… хотелось не так. Брюки на Дэне были школьные и, как раньше было принято — все на пуговицах, без плебейских молний. Лекс отстегивал эти пуговицы одну за другой, каждым движением касаясь члена через ткань, зная, что это ожидание распаляет, как ничто. Это было честно — Лекс и сам тоже хотел все сильнее. Он вдруг обнаружил себя снова у уха Дэна со странным желанием говорить ему… что-то? Что? Лекс мог бы его… похвалить? Но это, скорее всего, лишь испортило бы момент, и он остановился на очевидном, но решил выразить свой восторг не похвалой, а прямо: — Ты потрясающий, когда не думаешь… «Глупости,» — закончил Лекс про себя, расправившись с пуговицами и чем-то таким лишним, как белье, давая себе возможность действовать теперь и прикованной рукой. Дэн не разобрал слов, но переспрашивать не стал, это было почти нереально сейчас. То, как это делал Лекс, даже близко не стояло с тем, как Дэн мог бы сделать сам. Чужая ладонь была одновременно и нежнее, и увереннее, Дэн едва сумел поймать новый стон. Напряжение в члене становилось все ярче, но Дэна мало волновало, как быстро он кончит. Лекс отчего-то решил… подарить ему это ощущение, и теперь отказаться было немыслимо. Дэн не двигался больше, замер в диком напряжении мышц, в ожидании, и только когда пальцы Лекса коснулись члена открыто, задевая головку, выгнулся, кусая губы. Дэн хотел так отчаянно, так сильно. Он все же застонал в голос. Лекс чувствовал восторг… не такой, как бывал иногда, другой — неприемлемо крышесносный, дикий. И со стоном Дэна этот восторг сделался больше, а собственное желание распирало ширинку уже до легкой боли. Но Лекс не собирался отвлекаться или останавливаться. Ему отчего-то было чертовки хорошо и очень… пьяно, словно он выпил не пару бокалов вина, а полбутылки виски. А пальцы снова вплетались в волосы Дэна. — Вот так… еще… мой, — закончил Лекс, пробуя слово на вкус и шалея от него тоже. Он не стал затягивать: Дэн хотел и застыл в ожидании, и Лекс не собирался заставлять его просить. По крайней мере, не сейчас и не здесь — точно… Лекс сильнее сжал член Дэна в ладони и ускорился — как только это случилось, хватило нескольких движений. Дэн кончал восхитительно, он отмер и выгнулся навстречу оргазму. Тот был сильным настолько, что Дэна чуть потряхивало, и Лекс поймал его за плечо. Теперь Дэна аномально хотелось обнимать — хотелось и нравилось. А он упирался лбом в плечо Лекса. Лекс не отпускал Дэна, и его член не выпускал тоже, но больше не двигался, давая оргазму длиться и закончиться. — Вот так, — прошептал Лекс с шуршащим придыханием, чуть массируя затылок Дэна. Неопытность Дэна тоже оказалась восхитительной и желанной. Лекс вовсе не звучал спокойно, его интонация выдавала весь странный внутренний трепет. Все собственное желание, такое большое, но… Лекс был готов остаться с ним. Дэн ведь сумел… отвлечься, забыться, расслабиться… И это, как оказалось, стоило дорого. Много больше, чем то, что Лекс отдал. Дэну было хорошо, хорошо с ним, и, как бы Лекс сам ни влиял на это, ни вел к этой точке, все же это оказалось пиком восторга и… победой?