Взгляд в будущее

      Объятия с Гермионой приносили невероятный покой в разбушевавшуюся за день душу. Выровняв дыхание и расслабив натянутые до состояния стальных канатов нервы, Гарри на несколько секунд прижался губами к ее виску, после чего отпустил и позволил ей безмолвно улыбнуться в ответ. Им обоим была важна эта близость. Чувство человека рядом, готового поддержать в любой ситуации. Ринуться в огонь и воду. Пройти через невероятные испытания и выжить, чтобы другому не пришлось горевать.       Может быть, именно поэтому они были вместе в будущем? Поэтому, после множества проведенных рядом лет, решили попробовать стать еще ближе, чем когда-либо? Может, не спроста Рон ревновал их еще тогда, когда они оба даже не догадывались о сильнейших чувствах по отношению друг к другу? Сами были слепыми, хотя снаружи буквально кричали о бесконечной привязанности и симпатии? И ведь как-то жили… Заводили отношения с другими… Почему?       Единственное, как это мог объяснить Гарри с высоты своего не самого большого жизненного опыта — они слишком сильно уважали чувства друг друга, чтобы пытаться влезть в них и нарушить внутренний покой. Не хотели тревожить души и наводить хаос. Даже сейчас, Гарри понимал, что захоти Гермиона сама уйти от него по какой-то причине… Да к тому же Рону, к примеру… То он не стал бы пытаться ей мешать. Это ее право — выбирать более подходящего для себя человека. Значит, Гарри чем-то не устраивал. Был недостоин ее. И сам был бы виноват в своем одиночестве. Любить же не прикажешь, верно?       Почему-то он был уверен, что и Гермиона мыслила примерно так же. Взбреди ему в голову идиотская мысль уйти к другой женщине (что уже казалось практически невозможным), то Гермиона не стала бы его пытаться насильно удержать. Наверное, грустно улыбнулась бы. Пожелала удачной дороги. И навсегда покинула его жизнь, как осенний лист, оторвавшийся от дерева порывом непредсказуемого ветра.       Наверное, это и было причиной их довольно гармоничных отношений, что в Хогвартсе, что по прошествии двадцати лет после. Да, не во всех аспектах было идеальное взаимопонимание, но они, уважая мнения друг друга, умудрялись со временем прийти к компромиссу. И сейчас им вновь понадобиться это умение, чтобы преодолеть все трудности и обуздать непослушных детей, которых Гермиона стала искать глазами, едва затянувшиеся объятия стали расцепляться.       — А где Джеймс и Фред? — поинтересовалась она, нахмурившись.       — Папа наказал их, — безразлично ответила Лили, играясь с живой фигуркой венгерской хвостороги, издающий негромкий рев и плюющейся маленькими огоньками пламени. — Они опять подрались…       — Опять? — изогнула бровь Гермиона, переведя взгляд на Гарри. — Что теперь? И когда ты успел?       — Да минут за пять до тебя, — пожал он плечами. — Я вернулся домой чуть раньше. Лили позвала меня наверх, где эти два оболтуса уже успели основательно друг друга побить. Фред, в отместку за прошлую шутку Джеймса, порвал его комиксы. Ну а дальше все понеслось.       — Еще этого нам не хватало, — устало приложила Гермиона руку к лицу. — Что ты с ними сделал?       — Разнял, объяснил, как мог, что они не правы и отправил по комнатам, — объяснялся Гарри. — Пусть посидят, подумают о своем поведении. А, еще метлы забрал на пару недель…       — Ладно, пока пойдет, — кивнула она. — Но я еще поговорю с ними обоими.       — Уверена, что стоит? — поинтересовался Гарри. — Мне кажется, что они все поняли…       — Если бы поняли, то перестали бы вести себя как идиоты еще после твоего первого разговора! — чуть резковато ответила Гермиона. — Но они, если ты не заметил, весьма трудные подростки. Хорошо хоть Лили послушная…       — Я послушная, да, — вставила девочка, схватив хвосторогу за хвост и подняв ее в воздух.       — Лили, ей же больно! — подскочил к ней Гарри, которому стало жаль чудом выжившую за эти годы фигурку, подаренную ему за прохождение первого задания в Турнире Трех Волшебников.       — Она же не живая, — со скучающим видом сообщила Лили, отпуская маленькую дракониху на свободу.       — Все равно, не нужно так делать, — присел Гарри на корточки рядом и улыбнулся ей. — Даже у заколдованных фигурок есть свои чувства.       — Ну и ладно! — потеряла она всякий интерес к хвостороге, начавшей летать под потолком. — Пойду к себе в комнату…       Уставившись в спину дочери, Гарри и Гермиона синхронно подумали о том, что первые впечатления о ней тоже оказались весьма обманчивыми. Да, Лили не вела себя так нагло и вызывающе, как Джеймс или Фред. Но и она была довольно своевольным ребенком, с которым будет не так уж просто управиться. Достаточно вспомнить, как она требовала от Гермионы вести ее к дочери Невилла и Луны Алисе, или как она только что, по сути, плевала на мнение Гарри о том, что не стоит мучить фигурку драконихи.       Не имея сейчас желания тратить последние нервы еще и на выходки детей, Гарри и Гермиона вызвали Тилли, попросили у нее что-нибудь на ужин, плюхнулись на стулья и синхронно вздохнули, глядя друг другу в глаза. Проблемы на работе дополнялись проблемами дома. Их внутренних сил и знаний о мире вновь не хватало, чтобы действовать в нем хоть как-то эффективно. Да, многие пробелы заполнялись с огромной скоростью, но белых пятен было еще так много, что Гарри не понимал, в какую сторону двигаться для их открытия.       Стоило ли приложить больше усилий в Министерстве? Чтобы не обрушить своим неумелым руководством весь ДМП, подняв себя на смех и подставив Кингсли, который, скорее всего, возлагает на него большие надежды, раз назначил на этот пост. Или лучше углубиться в тему взаимоотношений с детьми, чтобы их семья не развалилась на мелкие кусочки, а младшее поколение не начало ненавидеть старшее? Ведь Том Реддл начал свой темный путь именно на почве семейных разочарований.       На все сразу не хватало ни сил, ни времени. Он не мог разделиться пополам, чтобы преуспеть сразу в обоих проблемах, а маховики времени, к сожалению, были уничтожены более двадцати лет назад. Может, именно поэтому прошлый Гарри захотел попасть в ту комнату? Тоже не справлялся со всеми проблемами за отведенные ему сутки, постоянно опаздывая на несколько часов? Кто его знает…       А еще ведь был довольно значительный момент, что они с Гермионой все никак не могли нормально начать свои отношения. Нет, как бы все было обговорено и принято как данность. Но потом словно поставлено на паузу, пока существуют более значимые дела. А Гарри хотел бы провести с ней какое-то время. Погулять под руку. Сводить на свидание. Пообщаться на личные темы, а не бесконечно обсуждать их неосведомленность во всем подряд…       Он желал, чтобы его отношения с ней не скатились в рутину, а стали чем-то невероятным и романтичным. Как если бы все произошло там, в девяносто шестом году. Когда не было ни работы, ни детей, ни даже мыслей о столь далеких перспективах. Мог ли быть хоть крошечный шанс на то, что Гарри удастся почувствовать эти моменты? Или суровые будни настолько затянут их в свой водоворот, что вся их «романтика» ограничится короткими поцелуями и объятиями перед сном? Не хотелось бы…       Даже сейчас, Гермиона, быстро хлебая ужин, больше поглядывала на лестницу, чем на него. В ее голове уже явно строился разговор с сыновьями, а никак не их общая спальня, где можно было продолжить развивать свою близость. И что Гарри следовало делать? Остановить ее? Так сам же получит по шее за то, что мешает ей заниматься воспитанием так, как она считает правильным.       Значит, пока стоит принять ее желания. Позволить ей потратить остаток сил на выяснение отношений с близнецами. Потом, не говоря лишних слов и не нагружая голову, сходить по очереди в душ, лечь с ней в постель, прижать к себе как можно плотнее, укрыть их обоих одеялом и надеяться, что завтра все будет иначе. По крайней мере, появится хотя бы пару часов на себя…       И все же насколько же было приятно засыпать вместе с Гермионой! Чувствовать тепло ее тела. Запах ее волос. Слушать мерное дыхание и ощущать совершенно непередаваемые эмоции умиротворения, которых так не хватало в последние сутки.       Этот день буквально вывернул Гарри наизнанку. Заставил впервые усомниться в своих силах. Рабочий понедельник без каких-либо приукрас показал, что если они не врубятся в свои обязанности за ближайшую неделю, то их либо отправят в бессрочный отпуск (что в лучшем случае), либо их ошибки приведут к не самым радостным последствиям для множества людей вокруг.       Категорически нельзя было допускать ни того, ни другого. А ведь с другой стороны, во всю шло наступление проблемы под названием «дети», которые, походу, еще дадут им обоим жару. И потому очень радовало, что близость с Гермионой позволяла Гарри хоть как-то перестать паниковать и расслабиться. Пусть на восемь часов сна, совмещенного с ранним подъемом. Но это было просто необходимо. Как и несколько минут безмолвного взгляда утром друг другу в глаза, лежа на подушке, перешедшего в приветственный и нежный поцелуй.       — Доброе утро, — попытался улыбнуться ей Гарри, щурясь от солнечных лучей из окна. — Ты как, отдохнула?       — Доброе, — почти шепотом ответила Гермиона. — Бывало и лучше… Часто просыпалась и думала, что же нам делать дальше…       — Пробовать преодолеть второй раунд в Министерстве? — хмыкнул он, вновь отмечая, что мысли Гермионы моментально сместились к работе, а не романтике. — По крайней мере, я готов попытаться разобраться в своих делах. А еще начать выяснять, за каким Мерлином прошлый Гарри так хотел попасть в комнату времени.       — Думаешь, ты мог оставить себе подсказки? — нахмурилась Гермиона.       — Если я предполагал, что может случиться нечто подобное, — обвел Гарри комнату вокруг, — то должен был. Ну а если нет… Что ж, это будет куда сложнее.       — Возможно, я смогу тебе помочь, — задумалась она. — Если мы вели дискуссии на эту тему…       — А мы вели, — с надеждой вставил Гарри, вспомнив слова девушки из Отдела тайн.       — То я должна была сделать какие-то пометки, — продолжила Гермиона. — Вот только… Где? Пока что никаких записных книжек, блокнотов и даже зачарованных пергаментов я не находила.       — Может, хорошо спрятала? — усмехнулся он. — Так, на всякий случай?       — Может, — пожала плечами Гермиона. — Если будет время — поищу с пристрастием. Вот только, боюсь, на этой неделе со свободным временем будут напряги.       — Даже не поспоришь, — вздохнул Гарри, мрачно вспомнив о рабочих обязанностях. — Ну что, встаем?       — Ага, — кивнула она. — Пора уже…       Нехотя поднявшись с кровати и мечтая вернуться в нее еще хотя бы на несколько часов, Гарри и Гермиона отправились в ванную, чтобы привести себя в порядок перед рабочим днем. Уставившись в свое сонное отражение в зеркале над раковиной, Гарри уже даже перестал удивляться темным мешкам под глазами и далеко не свежим и бодрым видом. Если у него жизнь проходила в подобном темпе почти двадцать лет, то он еще вполне себе держится молодцом!       — Кстати, я вчера не спросил, — взял Гарри в руки зубную пасту и щетку. — О чем ты говорила с близнецами?       — Да так, высказала им свое отношение насчет их поведения, — занималась чем-то похожим за его спиной Гермиона. — Обработала им раны, а потом полностью поддержала твое решение о «комнатном аресте» и изъятии метел. И сказала, что еще одна такая выходка и я лично напишу в Хогвартс, чтобы их никогда не взяли в команду по квиддичу! Фред даже чуть не заплакал…       — Не думаешь, что это перебор? — уловил Гарри отражение ее спины в зеркале. — Ну, настолько рушить их мечты?       — А что мне делать, если они не хотят слушаться по-хорошему? — отвечала Гермиона, выпрямившись и уставившись на него в ответ через свое зеркало. — Ты попытался вести себя с ними как со взрослыми. Не вышло.       — Дай им еще один шанс, — все же не хотел Гарри скатываться в сплошной домашний тоталитаризм. — Я могу понять их чувства. Если бы у меня отобрали «Нимбус» на втором курсе, то я бы сделал все возможное, чтобы заслужить его обратно.       — Это ты, — фыркнула Гермиона, умывая лицо. — И я не помню, чтобы ты воровал и портил чужие вещи.       — Ага, ингредиенты для Оборотного зелья тогда сперла ты, — напомнил он с усмешкой, тщательно вычищая зубы.       — Это другое! — вспыхнула Гермиона. — Ты понял о чем я!       — Да понял. Это так, шутка, — прополоскал он рот. — Но мне кажется, что несмотря на твою строгость, мы умудрились их как-то разбаловать.       — Интересно, как? — повернулась к нему Гермиона, закрыв кран над своей раковиной.       — Ну не знаю, — хмыкнул Гарри. — Может, позволяли им много вольностей? Или тут же бежали выполнять все пожелания? Вон, я предложил им целые «Молнии» за хорошее поведение, а они надулись так, будто рассчитывали на нечто куда более дорогое и быстрое! Я понимаю, за двадцать лет были выпущены новые модели, но и «Молния», я уверен, все еще конкурентоспособна!       — Может, мы таким образом пытались компенсировать недостаток внимания? — задумчиво произнесла Гермиона, приложив руку к подбородку. — Ну, все время были на работе, а чтобы дети не расстраивались — покупали им дорогие игрушки. Ты уже был у них в комнатах?       — Так, одним глазом, — пожал Гарри плечами. — А что?       — Скажем так, у меня детство было куда более скромным, — ответила она. — Не исключено, что близнецы стали такими непослушными только этим летом. Когда провели целый год в Хогвартсе, нахватались там у друзей и вернулись со «свободы» в дом с ограничениям и воспитанием.       — Думаешь, раньше они вели себя так же, как и Лили? — изогнул бровь Гарри. — По крайней мере, мне она кажется весьма спокойной и послушной. Да, канючит, конечно, и иногда сама себе на уме, но это нормально.       — Возможно, — посмотрела на него Гермиона. — Надо будет еще раз пообщаться с Луной. Может быть, она в курсе, как было раньше и давно ли испортилось поведение близнецов… Жаль только, что до выходных не выйдет…       — Тогда мне разрешить им выйти из комнат? — уточнил Гарри. — Обидятся же.       — Нет, пока не надо, — замотала она головой. — Они должны знать, что нами не получится манипулировать через обиды и слезы. Так что до вечера пусть сидят.       — Хорошо, уговорила, — в целом, был солидарен с ней Гарри. — Надеюсь, мы все делаем правильно…       Новый день в Министерстве начался с того, что Гарри попытался разгрести вчерашние отчеты от начальников различных отделов. Насколько он понял, примерно до обеда, если не случалось ничего экстренного, в кабинет главы ДМП никто особо-то и не ломится, так что несколько часов на мозговой штурм все же имелось. А вот ближе ко второй половине дня начиналась непрерывная смена действующих лиц в этом театре одного актера, ко встрече с которыми, желательно, требовалось подготовиться.       — Так… — взял Гарри в руки один из пергаментов, поправил очки и начал вчитываться в строчки, проговаривая их вслух. — В прошлую субботу было зафиксировано сразу три случая применения магии несовершеннолетними… Живущие в маггловском районе первокурсники Хогвартса решили забить на запрет и устроили детскую дуэль… Была выслана группа корректоров памяти… Школьникам вынесли предупреждения… Родителям донесено о необходимости следить за детьми… Угу… Знакомая тема…       По правде говоря, было довольно интересно посмотреть на происходящее в волшебном мире с, скажем так, другой стороны. Ведь Гарри сам несколько раз попадался на нарушении этого правила. Только вот, отношение Министерства к таким выходкам менялось от едва ли не шутливого, почти отеческого совета Фаджа, до практически исключения из Хогвартса тем же самым Фаджем. Хотя, были и нюансы…       Гарри нахмурился, вспомнив свое сражение с Волдемортом на кладбище в прошлом году. Это ведь явно происходило за территорией Хогвартса. Но почему его не наказали? Не хотели признавать, что Волдеморт воскрес? Или все же не засекли его магии там, где не ожидали? Да и при их вылазке в самое сердце Министерства они добрые полчаса бродили по комнатам Отдела тайн, использовали магию, но никаких сов с громовещателями перед их лицами не возникало. А требовалось, обычно, минут десять на все про все…       Ладно, о причинах подобной избирательности можно будет подумать потом. По крайней мере, Гарри уже скоро будет тридцать шесть и этот закон никак его не касается.       Взяв следующий отчет от начальника Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений магглов, который ранее возглавлял Артур Уизли, Гарри узнал, что за выходные были зарегистрированы почти двадцать случаев использования магии в отношении различных тостеров, микроволновок, телевизоров, холодильников и прочей утвари обычных людей. Какой-то чудак даже попробовал заколдовать целый поезд метро, чтобы он начал переливаться разными красками и исполнять гимн сборной Ирландии по квиддичу, вместо гудков. К счастью, сотрудникам отдела удалось оперативно устранить вмешательство и сделать так, чтобы Статут не попал под угрозу.       Ну хорошо, пусть даже так. Глядя на оставшуюся стопку пергаментов, Гарри не понимал, что необходимо делать со всеми этими отчетами? Складывать по полочкам? Исходя из них назначать премии сотрудникам? Или идти делать разнос Клэю Смиту (еще бы знать, как он выглядит) за то, что он расколдовал поезд уже буквально на ходу, перед въездом на станцию, полную магглов? Что?       Когда они учились в Хогвартсе, то учителя проверяли их эссе и выставляли за них баллы, капающие на общий счет факультета. Но поскольку в Министерстве вряд ли шло соревнование между различными департаментами, то все должно было зачисляться в личное дело сотрудников отделов. Только вот где эти личные дела? Куда стоило записывать победы и поражения? И кто потом считает эффективность и зарплаты? Он сам? Или какой-нибудь другой отдел? Бля…       В дверь постучали и Гарри дернулся от неожиданности, едва не выронив из рук отчет Смита. Через пару секунд перед его лицом материализовалась вечно довольная собой рожа Кормака Маклаггена, который, на правах друга владельца кабинета, вальяжно расположился на одном из ближайших кресел и уставился на Гарри, словно ждал от него исполнения приветственной серенады, не меньше. При этом видок у него был такой, будто Маклагген только что пробежал марафон.       — Что-то случилось? — на всякий случай поинтересовался Гарри.       — Да нет, — пожал плечами Маклагген. — Пока парни собираются на патрулирование, решил заскочить, узнать как дела. А то ты вчера был сам не свой, будто бухал месяц в компании дементоров.       — Да не обращай внимание, это личное, — отмахнулся он. — Дай несколько дней и приду в себя.       — Что, опять петушились с Уизли? — покосился на него Маклагген.       — В смысле? — не понял Гарри.       — Да вы же вечно едва ли не глотки друг другу готовы рвать при встрече, — усмехнулся он. — Три недели назад вас прямо в Атриуме пришлось разнимать. Хорошо хоть успели до того, как понадобилась помощь целителей.       — Не, тут другое, — помотал головой Гарри, еще раз внутренне поражаясь, когда же он успел дойти до такой вражды с Роном, какой не было даже с Малфоем.       — А что? — сразу же пододвинулся ближе Маклагген. — Мне-то ты можешь рассказать?       — Пока не могу, — уклончиво ответил Гарри. — Ты лучше мне скажи, почему ты такой запыхавшийся?       — В зале тренировался, — довольно улыбнулся он. — Это ты ленишься, а я хочу держать свое тело в форме! — показательно продемонстрировал Маклагген внушительные бицепсы. — А потом еще Керка отъебал на дуэли за длинный язык. Удачное утро.       — Да… Ничего не скажешь, — протянул Гарри, вспоминая, с каким трудом он продрал сегодня глаза и поднялся с кровати. — Слушай, а ты… Э-э-э…       — Что?       — Ну, — решился Гарри сыграть в небольшую игру. — Как думаешь, что мне со всем этим делать? — махнул он рукой в сторону свитков с отчетами. — Смит едва успел расколдовать поезд, а эти малолетки в Бристоле…       — Да забей, нашел о чем париться, — хохотнул Маклагген. — Каждый день одно и то же. Я давно уже не обращаю внимание на всякие мелочи. Иначе башка совсем кругом пойдет.       — И не поспоришь, — скривился Гарри.       — Ты каждый день выслушиваешь эти отчеты, о чем-то там часами разговариваешь со всеми подряд, — продолжал он. — Я понимаю, должность обязывает. Но Гарри, братан, ты себя в зеркале видел?       — Ну, видел. И?       — Что «и»? — вперился в него Маклагген. — Сколько раз тебе можно повторять? Тебе и сорока еще нет, а видок, будто у Дамблдора во время нашего обучения. Ты бы меньше парился насчет работы и больше насчет себя.       — Но ведь как ДМП будет работать без моего руководства? — уставился Гарри в ответ. — Я же его глава! И мне определять направление движения всех!       — Оставь это главам своих отделов, — посоветовал Кормак. — Думаешь, я не разберусь, кого и когда ловить? А Смит не знает, как искать всяких идиотов, заколдовывающих поезда? А Муфалда, хоть ей уже и на пенсию пора, все еще прекрасно высылает громовещатели малолетним идиотам, которым плевать на правила.       — Ну я не знаю… — замялся Гарри.       — Ты с тех пор, как встал на этот пост, еще ни разу не был в отпуске, — продолжал Маклагген свою тираду. — А это уже два года как, если ты забыл! И все ради чего? Той ебучей комнаты времени, фестрал ее дери?       — Даже если ради нее, то что? — вспыхнул Гарри.       — А то, что она заперта уже двадцать лет и еще за пару недель с ней ничего не случится! — так же стал повышать голос Маклагген. — Нельзя столько въебывать, Гарри. Я тебе это как друг говорю. На вас с Гермионой лица уже нет! А еще ты сам мне жаловался, что близнецы стали совсем уже неуправляемыми!       — Но я не могу просто так взять и бросить все, — рассуждал Гарри, понимая, что пока ему просто придется ходить в Министерство, чтобы разгадать загадку комнаты времени. — Мне нужно быть на работе!       — Как знаешь, конечно, — фыркнул Маклагген. — Но если так продолжится, то одним нервным срывом ты не отделаешься! Помнишь, что случилось в апреле?       — Помню! — буркнул Гарри, хотя, разумеется, не помнил ничего. Но теперь примерно представлял.       — Ну тогда хватит рвать свою жопу на британский флаг! — чуть ли не приказывал ему Маклагген. — Мне самому сходить к министру и попросить отправить тебя в принудительный отпуск? Или тут ты справишься без моей помощи?       — Давай я сам разберусь, как мне жить! — перечил ему Гарри.       — Да пожалуйста, я тебе не папочка, — на распев отвечал Маклагген. — Но все же послушай моего дружеского совета. Доработай эту неделю, ну, может быть, еще одну. А там бери свою ненаглядную с детьми и валите-ка на месяц в отпуск. На солнечные пляжи Испании, например. Вам обоим это нужно!       — Ты ее еще уговори… — вспомнил Гарри об упертости Гермионы.       — Уговорю, если понадобится, у меня талант в убеждении девчонок, — не повел и бровью Маклагген. — Не знаю, как у нее, но я вижу, что у тебя уже капитально катится крыша на обед к соплохвостам. Ты сам не свой, все забываешь, выглядишь, будто попал под Хогвартс-экспресс. На дуэли сражался хуже вареной сардельки. Это явно не нормально.       Да уж. Чего Гарри точно не ожидал, так это того, что Кормак, мать его, Маклагген, будет печься в будущем о его здоровье и советовать взять отпуск. Неужели они настолько друзья? Хотя тут даже гадать не нужно. Если они дружат семьями, ходят вместе на матчи по квиддичу и общаются на такие темы, от которых у Гарри до сих пор горели уши, то ответ очевиден.       Другой вопрос — следовало ли прислушаться к его советам? Гарри все никак не мог для себя определить, на какое время они с Гермионой застряли в будущем. Если на неделю-другую, то плевать на все и нужно приложить как можно больше усилий к разгадке комнаты времени. А если на месяцы? На годы? Навсегда? Что если ничего не выйдет и возвращение в свое время невозможно? Тогда, быть может, действительно стоит притормозить фестралов и заняться более приземленными вещами?       Взять отпуск и уехать с детьми и Гермионой как можно дальше? Начать отношения как нормальные люди? Привести мысли в порядок? Решить семейные проблемы? Подружиться с близнецами и Лили? Пусть Гарри до сих пор не до конца осознавал, что они именно его дети, но фактов-то отменять нельзя! Нельзя было отдаляться от них еще дальше, чем это сделали перегруженные работой Поттеры будущего. Он не знал, насколько для Гарри будущего работа важнее семьи, но для Гарри прошлого, не зачерствевшего от войны и тяжелых моральных травм, приоритеты были несколько иными.       — Ладно, уговорил, — со вздохом кивнул он Маклаггену. — Я поговорю с министром. Постараюсь убедить его дать нам с Гермионой отпуска.       — Так-то лучше, — улыбнулся тот во все тридцать два сверкающих зуба. — На месяц это, конечно, я погорячился. Но уверен, что на две недели он вас отпустит без проблем. А я могу принять твои обязанности на это время.       — Сам-то не перегрузишься? — покосился на него Гарри. — Тренировки, рейды, домашние дела, да еще и роль главы ДМП?       — Пф-ф-ф, легче легкого, — махнул Маклагген рукой. — Это вы с Гермионой решили поднимать демографию магической Британии. — Нам с Джин и друг друга в постели хватает, чтобы еще отвлекаться на этих козявок, так что дома все окей.       — Ну да, ну да, — кивнул Гарри, делая еще одну заметку, что у Кормака, похоже, детей все еще не было. — Ладно, давай я пока все же попробую поработать. И ты тоже не расслабляй булки.       — Слушаюсь, шеф, — козырнул Маклагген двумя пальцами и поднялся на ноги. — Про пятницу помнишь?       — Помню, не капай на мозги, — отмахнулся Гарри. — Все, свободен.       Дождавшись, пока Маклагген оставит его одного, Гарри несколько раз глубоко вздохнул и решил получше изучить свой кабинет. Вчера у него это никак не получалось сделать из-за настоящего раздрая в голове, но сегодня был шанс на хоть какой-то результат.       На самом деле, Гарри интересовало найти хоть что-то напоминающее личные дела его подчиненных. Он же начальник? Значит, наверное, где-то должны быть нужные ему бумаги? Или это все находится в отделе кадров? А есть ли вообще в Министерстве отдел кадров? Как сюда принимают на работу? Может, Гермионе будет проще раздобыть необходимую информацию? Хотя у нее, скорее всего, дел и так невпроворот…       Все окружающие его шкафы и полки были забиты совершенно непонятными и неизвестными вещами, о назначении которых он мог только лишь догадываться. Да, там были и вполне понятные предметы, такие как вредноскоп, детектор лжи и даже проявитель врагов, какие были у лже-Грюма. Но все они находились в полном покое, не сообщая ни о какой опасности. Но вот все остальное… Не исключено, что попробуй Гарри воспользоваться вон той непонятной пирамидкой или этой левитирующей самой по себе прозрачной сферой, то это будет последний день его жизни.       Продолжая перерывать все возможные места хранения предметов, Гарри наткнулся на плотно закрытый дубовый шкаф, дверцы которого все никак не хотели открываться. Никакого замка и даже замочной скважины на нем не было, а потому Гарри попытался воспользоваться известными ему заклинаниями вскрытия, но увы, это было бесполезно. Вот только теперь ему очень хотелось ознакомиться с содержимым этого шкафа! Не просто же так прошлый Гарри запер его на какую-то хитрую магию.       — Похоже, здесь мне точно не обойтись без Гермионы, — почесал Гарри затылок и кинул взгляд на часы.       До обеда оставалось еще довольно много времени. Они договорились вновь встретиться там и обсудить полученную за день информацию. Возможно, получится уговорить Гермиону заскочить к нему в кабинет и попробовать вскрыть шкаф? А заодно и поговорить насчет предложения Маклаггена об отпуске, который им обоим был крайне необходим? Да, пожалуй, это будет хорошим решением. А пока стоит вернуться к отчетам начальников отделов и попытаться врубиться в свою работу уже десятый раз подряд…