Awakening past

В их ушах до сих пор стоял противный звон от взрывов, хотя всё уже было позади. Морская соль доставляла дискомфорт и стягивала кожу. Было огромное желание принять горячий душ. Тело Эшли сгорало, возможно, от близости Леона, ведь она крепко обнимала его талию кольцом своих рук. Грэм чувствовала, как всё внутри сгорало, словно угли, хотя адреналин уже давным-давно покинул их. Кеннеди же был более спокойным, хотя он понимал, что Грэм до сих пор ощущала себя не в своей тарелке. — С тобой все в порядке? — сказал он громко, чтобы Эшли могла услышать его голос сквозь рев двигателя гидромотоцикла. С губ Грэм сорвалось непонятное бормотание. Её губы шевельнулись без осознания, что она говорит. Ее веки казались слишком тяжелыми, она едва могла держать их открытыми. Сейчас ей не следует засыпать, ведь это могло обернуться падением с гидромотоцикла, а ей не хотелось доставлять Леону ещё больше хлопот. — Мне очень жаль, — услышала Эшли в ответ его слова. Почему он извинялся? Из-за того, что она сказала? Эшли даже не знала, что спросила. Даже, когда они вернулись домой, оказались в безопасности, она всё также не могла вспомнить свой вопрос. Её разум словно танцевал в тёмном туннеле, без намёка на свет. Губы Эшли в очередной раз что-то заговорили совершенно бессвязное для её ушей. — Это часть меня, которую я не могу отпустить. Какая часть? О чем он говорил? Или о ком? Эшли зарычала, пытаясь привести в порядок свои затуманенные мысли, но всё тщетно. Она лишь ощущала, как лихорадочный жар ещё сильнее распространился по её телу. Ее голос звучал как бессвязный лепет. Леон оглянулся, чтобы посмотреть на Эшли. Грэм же склонила голову ему на спину. Вероятно, она засыпает? Возможно, она не полностью осознавала свои сказанные слова? Все эти фразы были сказаны в сонной дрёме. — Не засыпай, Эш, — сказал он обеспокоенно, с ноткой фамильярности, которая удивила даже его. Леон не должен говорить с ней таким тоном, не тогда, когда она являлась его заданием, даже несмотря на то, через какие препятствия и страдания им пришлось пройти вместе. — Я… не сплю, — слабый голос вырвался из горла Грэм, когда она крепче сжала свои руки вокруг талии Леона. Агент почувствовал, как по спине пробежало покалывание, но сосредоточил свое внимание на своих руках, крепко державшись руль гидромотоцикла. Сейчас его пальцы казались онемевшими, однако он не должен терять контроль. Внезапный звуковой сигнал, раздавшийся из телефонной трубки, напугал их, заставив Леона покачнуться. Он бессознательно убрал одну руку с руля и крепко сжал ногу Эшли, чтобы девушка не упала. Грэм ощутила нарастающее напряжение, по её телу словно пробежался электрический ток, когда она почувствовала на своём обнажённом бедре руку Леона. Ладонь Кеннеди казалась такой грубой из-за перчатки, но всё же была тёплой и приятной. И когда Леон убрал свою руку, с губ Эшли практически сорвался бессвязный звук негодования. — Ханниган! — произнёс Леон, когда ответил на звонок. — Леон! Слава Богу, я снова могу связаться с вами! Что случилось? Скажи, что сейчас всё в порядке, — в её голосе слышалась неподдельная мольба. Губы Леона бессознательно изогнулись в легкой улыбке. — Мы покинули остров, направляемся к ближайшему побережью, сообщите точное место, куда нам нужно прибыть. — Слава небесам! — воскликнула Ханниган со вздохом облегчения. — Посылаю тебе координаты места, где вертолет заберет вас. После вас временно направят в отдел операций по обеспечению безопасности, развернутый в Испании, с целью проверить ваше состояние. — И я надеюсь, что горячий душ включен, — Леон уныло хмыкнул. Губы Ханниган расплылись в лёгкой улыбке. — Я попрошу их предоставить вам душ. Хорошая работа, Леон. — Спасибо. — Я свяжусь с вами, как только вертолёт приземлится на береге. — Принято. И снова тишина. В течение нескольких минут единственным звуковым спутником их пути был только лишь шум волн, разбивающихся о борт гидромотоцикла. — Мы скоро будем дома, — Эшли пыталась подбодрить и себя, и Леона. Однако так и не услышала этих слов из своих уст. Она изо всех сил старалась оставаться в сознании. С момента похищения жизнь Эшли пошла под откос. Когда же в её заточение ворвался спаситель в лице Кеннеди, всё, казалось, начало налаживаться. Появилась надежда, что у Эшли есть шанс вернуться к нормальной жизни. Леон вытаскивал её из самых трудных ситуаций последние несколько дней. Эшли так сильно пыталась быть в сознании, хотя она не была уверена, что сможет ещё долго продержаться. Ее дыхание было затруднено, болезненно затруднено. Смогут ли они добраться до берега до того времени, пока Эшли будет в сознании? Она, не сдерживая слёз, прижалась к Леону, слыша только лишь быстрый стук своего сердца, которое словно пыталось вырваться из груди. Эшли не знала, сколько времени прошло, минуты или часы, но швыряние по волнам казалось бесконечным. Теперь боль в спине распространилась по всему ее телу, словно горящие кнуты, сжимая каждую клетку ее тела. Ее горло пересохло от постоянных криков, дыхание всё также оставалось прерывистым. Эшли понимала, что если ей нужно будет заговорить прямо сейчас, то она не сможет издать ни звука. Веки Эшли опустились на несколько секунд дольше, чем обычно, потому что казались максимально тяжелыми. Хотелось нестерпимо спать. Когда Грэм снова открыла глаза, море преобразилось в слегка пурпурный цвет. — Я не знала, что море может быть такого цвета, — прошептала она хриплым голосом. Леон поднял бровь и посмотрел на воду. Всего лишь тёмно-синий цвет. — То, что в море темнеет, это нормально. Теперь Леон был ещё более обеспокоенным, необходимо было добраться до берега как можно скорее, пока Эшли была в сознании. — Но оно сияет… «О нет, пожалуйста, нет», — пронеслось в мыслях Леона. — Эшли, не закрывай глаза, останься со мной, — Кеннеди снова протянул руку, чтобы коснуться бедра девушки. На мгновение Эшли задрожала, но почувствовала, как сам Леон вздрогнул от этого прикосновения. Грэм, не контролируя себя, погладила одной рукой торс Кеннеди, перед глазами всё плыло. — Я никуда не уйду… Я… посреди моря, глупый. Ее надломленный голос заставил сердце Леона болезненно сжаться, он импульсивно сильнее схватил бедро Эшли, чтобы хоть как-то привести её в сознание. — Искупаться никогда не поздно, — Леон пошутил в попытках поддержать разговор, который помогал, наверное, помогал Эшли находиться в сознании. В ответ Кеннеди услышал лишь тихий смех. — Значит, ты смеёшься надо мной? Леон улыбнулся, наклонив голову. — Зачем мне это делать? «Что делать? О чем они говорили? Он что-то сказал тебе? Подумай, Эшли, что он тебе сказал», — лихорадочные мысли кружились в голове Грэм. Осознание происходящего приходит спустя несколько секунд. Ах да, плавание. — Я похожа на переваливающуюся утку, качающуюся туда-сюда. Смех Леона достиг ушей Эшли, словно далекое эхо. — Не спи. — Не драматизируй, мне просто нужна практика, — даже помутневшим разумом Эшли понимала, что всего лишь была не готова к пережитым испытаниям. Грэм хмыкнула. — Однако, кто в здравом уме захочет потренироваться со мной? — размышления Эшли дались с большим усилием нежели раньше. — Я мог бы научить тебя парочке приемов, которые смогли бы тебе помочь более эффективно плавать, — он хитро ухмыльнулся, взглянув через плечо. — Кроме того, тебе было бы полезно прийти в лучшую форму после всего пережитого. — Мне пришлось знатно поупражняться за эти несколько дней. Леон засмеялся. Через несколько мгновений его глаза округлились от самой настоящей радости. Земля. Он крепче сжал руку Эшли, которая всё также крепко его обнимала за торс. — Эшли! Мы скоро достигнем берега! Грэм в очередной открыла глаза, которые снова закрылись против ее воли. Ее сердце колотилось, и она изо всех сил старалась не обращать внимание на адскую боль в спине. Ее янтарные глаза сосредоточились на плече Кеннеди, с её губ сорвался радостный возглас. Неужели совсем скоро они достигнут берега? Леон немного оживился, когда услышал голос Эшли такой радостный, но в то же время отчаянный. — Держись крепче! Мы едем домой. Эшли крепко вцепилась ногами в гидромотоцикл, прижалась ещё сильнее к спине Леона и стиснула зубы, когда они внезапно ускорились. Грэм ощутила прохладные брызги воды на своём позвоночнике. Еще немного. Эшли казалось, что чем ближе они подплывали к берегу, тем дальше он казался. Что, если всё это было лишь жестокой иллюзией? Затем гидромотоцикл начал замедляться, двигатель тихо урчал. Через несколько мгновений водный транспорт уже кренился у бухты. Крошечный каменистый пляж между скал. Не было ни души. Леон внимательно осмотрелся вокруг, прежде чем окончательно остановить гидромотоцикл на берегу. Когда Кеннеди убедился, что здесь безопасно, он отпустил руки Эшли и она медленно ослабила хватку на его талии. Леон слез с гидромотоцикла, и протянул руку Грэм, что помочь ей спуститься. Эшли сидела неподвижно, оперевшись ладонями на сиденье машины. Ее тело дрожало, а дыхание всё также было прерывистым. Она чувствовала, как с каждой минутой ее зрение становится всё более мутным, тёмный туннель, завладевший её разумом, затягивал внутрь. Накопившееся напряжение сильно сказывалось на хрупкой девушке. — Эшли, — произнёс Леон, имя эхом раскатилось в его сознании. Грэм подняла потемневший взгляд и увидела протянутую руку Леона. Грэм лихорадочно огляделась, ей казалось, что она слышит голоса жителей проклятой деревни. Что если все эти монстры здесь? Леон наблюдал, как Эшли осматривала окрестности, ее напряжённые руки дергались, а плечи напрягались с каждой секундой. Ей было страшно. — Расслабься, — он привлек внимание Грэм своим голосом, чтобы та посмотрела на него. — Здесь никого нет, принцесса. Мы в безопасности». В этот момент у Эшли встал ком в горле, и на глазах в очередной раз навернулись слезы, когда она неуклюже схватила Леона за руку. Кеннеди крепко сжимал ладонь девушки и помогал не споткнуться при спуске, придерживая ее за талию. Когда она успела так похудеть? Когда Леон впервые нашел Эшли, он заметил, что девушка немного худее, чем на фотографии. Теперь казалось, что Грэм ничего не весила. Ее тело исчахло. Это было слишком быстро, за очень короткое время, как она могла так сильно похудеть? Эшли медленно шла по каменистому пляжу, и Леон мог увидеть ослепительную улыбку, красующуюся на губах девушки. Как у неё хватило сил улыбнуться, когда её тело было столь измученно? Раздался звуковой сигнал из телефонной трубки. Леон тут же отвечает на звонок. — Ханниган, сколько еще нам придется ждать? — Вертолет должен быть недалеко, может, ты его слышишь. Леон поднял голову, и его сердце замерло. У Эшли невыносимо кружилась голова. Радость, которую она испытывала была неизмеримой, но её ослабленное тело уже не могло держаться. Казалось, что ноги могут сломаться в любой ответ. Эшли услышала голос Леона, говорящего с Ханниган, и на мгновение, на секунду ей показалось, что она услышала звук вдалеке. Это был вертолет? Эшли хотелось рассказать Леону об услышанном, но внезапная головная боль заставила её споткнуться. Острая боль также заставила её желудок сжаться, а желчь подступить к горлу. Эшли прикрыла рот рукой, сдерживая позывы к рвоте, но её зрение в очередной раз помутнело. Ее тело начало лихорадочно трясти. Ноги и руки больше не ощущались. Эшли через силу сглотнула мерзкую слюну, подкатившую к горлу и взглянула на свои ладони. Они были белыми. Она подняла испуганные глаза на Леона, за секунду до того, как ее ноги подкосились, и она грузно опустилась коленями на камни. Даже крепкая хватка Леона не смогла её удержать. Эшли не чувствовала боли от порезов, только лишь тепло так быстро распространяющееся по её коленям. Её взгляд всё также был размытым. Грэм показалось, что все ноги в крови. Все становилось черным. — Эшли! Глаза Эшли затуманились почти до черноты. Ей казалось, что её практически душат, словно доступ к кислороду полностью перекрыли. Леон побледнел, сжимая хрупкое тело девушки в своих объятиях. Она горела ещё сильнее, чем раньше. От чего у Эшли была температура? Леон крепко обнял Грэм за спину, в этот момент девушка открыла глаза в попытках подавить внезапный крик боли. Минуту. Леон быстро приподнял блузку Эшли на спине. Теперь всё было понятно. Прямо возле позвоночника Грэм был порез. Рана была практически черной, от неё же расходилась пугающая серая паутина к лопаткам. Когда Эшли успела снова заразиться? Леон следил за тем, чтобы рана была чистой, именно он зашивал её после извлечения паразита, слыша душераздирающие крики Эшли. Он никогда не забудет то, что случилось в лаборатории. О, нет, Садлер… Даже после своей смерти он оставил гнусный «подарок». — Эшли! — снова крикнул Леон, пытаясь привести Грэм в чувства, а затем услышал звук приближения вертолёта. — Нас скоро заберут, принцесса! Подожди еще немного! — голос Леона был отчаявшимся. Он впервые за долгое время испытывал столь сильный страх за чужую жизнь. — Давай, Эшли, не сдавайся. Рев вертолета стал громче, и вскоре спасительное «судно» приземлилось практически рядом. Леон аккуратно поднял Эшли на руки. Несколько шагов до вертолёта казалось километровыми. Ноги болезненно ныли. Однако Леон, превозмогая все неудобства, оказался на борту вертолёта. — Боже мой, — пробормотал агент-медик, сжимая в руках аптечку первой помощи. — Я не знаю, как долго она продержится, пожалуйста! — воскликнул Леон, в отчаянии глядя на Эшли. Пилот увидел состояние дочери президента и поспешил взлететь. Пропеллеры засвистели, и он выжал всю мощность, на которую была способна машина, на панели управления. Медик быстро поставил Эшли капельницу, чтобы ввести в её ослабленный организм физраствор. Леон все еще пытался привести Грэм в сознание. — Эй, посмотри на меня, Эшли, посмотри на меня, — он придерживал её голову в страхе, что девушка больше не проснется. Однако янтарные глаза немного приоткрылись. — Правильно, следуй за моим голосом, останься со мной. Леон уловил слабый блеск в радужках Эшли, когда их взгляды встретились. — Мы… ещё собираемся… в спа? — голос Эшли был настолько слабым, а еле уловимая улыбка на её губах заставила внутри Леона что-то болезненно треснуть. Леон с предельной осторожностью откинул со лба Эшли потную челку. — Конечно, пойдём. Если понадобится, мы проведём там целый день, чтобы нам распарили горячей ванной кожу, сделали массаж, а потом мы отведаем славно прожаренный стейк. — Ресторан… ты… сказал? Леон кивнул головой, чувствуя, как сердце взволнованно колотится в его груди. Он знал, что за ним наблюдают, и то, как он держал Эшли выдавало его привязанность к девушке. — Я думаю, тебе понравится в этом ресторане, я уверен. Голос Леона был мягким, он изо всех сил пытался сдержать отчаяние, которое сжирало его изнутри. Эшли вздохнула, её улыбка стала намного счастливее, пусть и выражала сейчас нескончаемую боль. — Звучит отлично. Воцарилась тишина, пока Леон поддерживал с Эшли зрительный контакт. В этот момент Кеннеди так хотелось обладать способностью, которая позволила бы ему вовсе не моргать. Врач каждую минуту измерял жизненные показатели Эшли, а Леон поглядывал на пилота, спрашивая, долго ли ещё лететь? Секунды шли. Так медленно и мучительно. — Леон… Звук его имени, сорвавшийся с губ Эшли, вывел Кеннеди из раздумий. — Да, я здесь. Она смотрела на него, как будто ища, откуда доносится голос, но не могла его увидеть. Она подняла руку, дрожа, и с мягкостью провела по щеке Леона. Нет. Кеннеди это не понравилось. Их глаза встретились, и ее губы попытались слабо улыбнуться. Нет, нет, нет. Леон крепко схватил руку Эшли, поглаживающую его щеку. — Даже не думай закрывать глаза, слышишь? Мы совсем скоро будем дома, — веки Эшли начали медленно опускаться. — Ты так много переживал испытаний, чтобы закончить вот так, — рука девушки стала тяжелой. — Тебе еще многое предстоит сделать в этой жизни, не сдавайся. Медик посмотрел вниз, когда пилот объявил о начале снижения. Ее глаза закрылись. Ее рука оставалась вялой в его руке. Ее тело наконец-то перестало трястись. В отчаянии Леон прижался своим лбом ко лбу Эшли и тихо произнёс: — Не оставляй меня, принцесса.