Awakening past

Вздохи эхом раздавались в белых стенах комнаты. Тело Леона полностью было сконцентрировано на упражнениях, капли пота стекали по оголенному торсу. Когда Кеннеди закончил серию отжиманий, раздался звуковой сигнал компьютера. Леон, судорожно выдыхая, встал, чтобы ответить на звонок. — Ты тут, Леон? — голос Ханниган разносился металлическим эхом. — Нет, ты разговариваешь с моим двойником, — в ответ лишь молчание. — Я заперт здесь, куда, по-твоему, я денусь? Женщина лишь тяжело вздохнула, и произнесла весьма обнадёживающе: — У тебя плохое настроение. Леон же принялся снова за упражнения, на очереди были приседания. — Давай поменяемся с тобой местами, дорогая? — голос Кеннеди звучал с явной издевкой. Он на мгновение остановился и перевёл взгляд на потолок. — Что нового? Ханниган несколько секунд без эмоций смотрела на свои ладони. Она знала, что Леон имел в виду. Каждый день он задавал ей один и тот же вопрос, ответ на который всё также оставался неизменным. — Она до сих пор не проснулась. — Как долго нам ещё быть здесь? — Две недели. Вам необходимо проходить ежедневный осмотр. Леон тяжело вздохнул, взял рядом лежащее полотенце и накинул на плечи. Он сел на стул перед монитором, Ханниган же ахнула, возможно, от открывшегося вида перед ней в лице полуобнажённого мужчины. — Что? Не то чтобы ты никогда раньше не видела человека без рубашки. — Снова время заполнения отчётности о нашем состоянии? -Тебе придётся ответить на одни и те же вопросы, не думай, что я пытаюсь не умереть со скуки, — Ханниган пристально посмотрела на Леона, а затем раздраженно вздохнула. — Ну, есть какие-нибудь аномалии? — Нет. — Частота сердцебиения? — В норме. — Есть какие-нибудь физические реакции? — Нет. — Необычные реакции на еду? — Нет. — Нарушение сна? Леон тихо рассмеялся, заставив Ханниган поднять взгляд. — Я все еще сплю как дерьмо, если это можно записать в отчётность. Ханниган молча печатала. Они оба знали, как спит Леон. Он спал точно так же, как после событий Раккун-сити. Если ему удавалось всё-таки уснуть, он просыпался от каких-то звуков и кошмаров. Такие сны полностью опустошали его разум. Теперь Леон понимал, насколько важно было присутствие Эшли. В Раккун-сити он был один, и всё происходящее было стремительно, словно он только лишь моргнул и случился весь этот необъятный ужас. Но события в деревне отличались… Эшли предложила посменно работать, чтобы Леон мог немного поспать. Кеннеди также вёл дозор, чтобы Грэм могла хоть немного восстановить силы. С тех пор, как они вернулись, ему было некомфортно по ночам. Его руки и ноги двигались неразборчиво во сне, проецируя воспоминания и действия, которые ему приходилось делать в деревне. Ханниган продолжала задавать запланированные вопросы, и Леон давал те же ответы, что и последние несколько дней. За это время успели только лишь зажить раны, всё остальное оставалось неизменным. Леон уставился на экранную клавиатуру, а затем поднял глаза на камеру, находящуюся над монитором. — Как она? Ханниган колебалась. — Леон, ты выполнил свою миссию, ты вернул ее, и тебе не стоит волноваться так сильно. Он нахмурился. — Скажи мне это, когда у тебя на руках умирает человек. Ханниган вздохнула. Возможно, она знала Леона совсем недолго, но она была осведомлена о некоторых его личностных качествах, среди которых было невероятное сочувствие. Независимо от того, сколько миссий Кеннеди пришлось выполнить, его сердце всегда было привязано к людям, которых он защищал и спасал. Это могло быть хорошо, поскольку помогало ему пережить периоды сильного стресса из-за его защитной способности, зацикленной на беспокойстве о других, нежели о себе. Однако этот природный дар разорвал бы его на части, если бы тот человек, который ему был дорог, скончался. — Нам ещё нужно подготовить несколько отчетов о миссии. Леон тупо посмотрел на потолок. — Я знаю… — задумчиво прошептал он. Ему пришлось сообщить обо всех произошедших событиях. Он не упомянул только лишь личную информацию, которую начальство не должно было знать. Это не имело никакого значения для общего результата, поэтому он предпочитал, чтобы некоторые факты остались конфиденциальными. — Леон, меня не волнует, если ты не выложишь всю информацию, но мне всё-таки нужны данные для отчётов, — Леон перевёл взгляд на Ханниган. — Послушай, я не знаю, через что тебе и Эшли пришлось пройти за это время. Но мне нужно, чтобы ты сосредоточился на работе, что бы не случилось между той и Грэм. Ты должен понимать, что первоочередная задача — миссия, которая была выполнена. Леон вздохнул. Иногда ему хотелось убить Ханниган. Кеннеди задумчиво опустил веки. Он был сентиментален, хотя и не показывал это. Леон обладал сильными эмоциями, в которых нередко терялся. Однако многочисленные тренировки и советы Ханниган, помогали ему лучше контролировать себя. Или он так думал. Ханниган увидела внутренние терзания Леона в его глазах и ощутила тоску на душе. Ей пришлось признать, что мужчина знал, как сломать ее барьеры, сознательно или бессознательно. — Она стабильна. Эти слова заставили открыть глаза мужчину и посмотреть на неё. — Правда её сноведения… — Ночные кошмары, да? Ханниган выглядела удивленной, но кивнула. — Да, ей постоянно колют успокоительные, чтобы рана не открылась снова. Восстановление занимает больше времени, чем ожидалось из-за постоянного жара. Однако состояние Эшли стало лучше. С губ Леона сорвался вздох, одновременно облегченный и обеспокоенный. Жизнь Эшли не была больше в опасности, но ее разум? С тех пор, как Леон нашел Грэм, он не знал, что делать. Ни его боевые приемы, ни его ловкость не приносили никакой пользы, когда он увидел ее плач и крики во сне, вызванные присутствием монстром, до которых Кеннеди не мог добраться. Все, что он делал в такие моменты — будил Эшли и оставался с ней, пока ей не удастся успокоиться и нормально заснуть. Хотя и с ним было то же самое. Возможно, за шесть лет ему удалось ослабить ночные кошмары, которые поначалу не давали ему спать каждую ночь. Но кошмары ему все равно снились, и, к сожалению, в той деревне они только ухудшились. Он до сих пор помнил, как Эшли впервые разбудила его из-за сна с ужасной погони, в которой его чуть было не расчленили заживо. Беспокойство отразилось на лице Грэм, когда она увидела его бледным, мокрым, и он чувствовал себя ужасно. Какой моральной поддержкой он может быть для Эшли, если сам страдает от кошмаров? В тот момент он ненавидел себя за то, что не оказался сильнее Эшли. И что она сделала перед лицом его беспомощности? Она улыбнулась ему. Она ослепительно улыбнулась и прижалась к нему, отдавая ему своё тепло. — Может быть, если мы будем вместе, наши кошмары исчезнут, — говорила Грэм с голосом полным надежды. Сердце Леона в такие моменты болезненно сжималось. И теперь Кеннеди обнаружил, что скучает по тому теплу и спокойствию, которые она ему доставляла. — С ней все будет в порядке, Леон. Врачи уверены в ее выздоровлении. Кеннеди пришел в себя и печально улыбнулся, затем сменил тему, пытаясь успокоить свой обеспокоенный разум: — Ну и долго ли нас будут держать в качестве подопытных кроликов? Хотя я должен признать, что это временное место обитания довольно неплохое. — Из-за душа? — Чистая, горячая вода, мне этого достаточно. Ханниган была рада видеть, что Леон немного приободрился. — Я знаю, что карантин — не самое веселое занятие, но постарайтесь не допускать сцен. Леон посмотрел на нее обиженно. — Я и сцены? — Или вы приглашаете на свидание каждого агента по борьбе с вирусами, который пришел вас проверить, — в шутку произнесла Ханниган, чтобы ещё сильнее разрядить обстановку. — И я все еще жду твоего ответа, — игриво подмигнул Леон. Ханниган закатила глаза. — Нет, Леон, мы не будем ужинать вместе. Леон театрально надулся, якобы обидевшись. Если бы она не знала лучше, она бы подумала, что он бабник, который спал со всем, что движется. Она понимал, что это нужно для того, чтобы отвлечь его разум и пережить плохие времена. — Какие у тебя планы на нас? — У вас есть еще двадцать дней карантина, а потом все вернется на круги своя. Послышался смешок агента. — Заживём нормально, да? — он сделал паузу. — Есть новости от президента? Ханниган вздохнула. — Он звонил мне четыре раза сегодня утром, хотя я уже сказала ему, что уведомлю, если будут какие-то изменения. — Иногда забываешь о человеческом факторе, Ханниган. Его дочь до сих пор ещё без сознания. Ханниган молчала. — Поймите отца, чья дочь почти исчезла из его жизни. Леон перевёл взгляд на потолок, вспоминая мужчину из Раккун-Сити, отчаяние в его глазах, когда он увидел, в каком состоянии его дочь, и понял, что никак не может её спасти. — Мне жаль, — Ханниган прошептала немного смущенно. — Волнение — это нормально, пока Эшли не придёт в сознание. — Ты постараешься меньше волноваться? — Это… — он вдруг замолчал и посмотрел в сторону окна. Он что-то услышал. Это было едва слышно, но звучало как голос. — Леон? — Ханниган была удивлена, увидев, что Кеннеди насторожился по поводу чего-то, что не было ей замечено. — Ты не слышала? Она изогнула брови: она должна была что-то услышать? Ничего не происходило, но что же услышал Леон? Просто из любопытства она решила провести расследование и вошла в систему камер, а именно в комнату Эшли. Леон был взволнован тем, что Ханниган исчезла с бледным лицом. — Ханниган? В чем дело? Ей потребовалось несколько секунд, чтобы выключить вторую камеру, чтобы снова вернуться к Леону. Она не отвечала, медленно обдумывая слова, пока агент не спросит снова. — Это была… Эшли, ей… снились кошмары. Леон смотрел на нее через экран, и Ханниган не нравилась его проницательность. — Это не просто кошмары, она кричит, не так ли? Ханниган кивнула и увидела, как Леон вздохнул, запустив пальцы во влажные от пота волосы. — Мы никак не можем увидеться с ней? Женщина отрицательно покачала головой. — Вы знаете, что у вас раздельные комнаты на время действия каратина. Он вздохнул, положив руки на стол. Ханниган смотрела, как Эшли корчится на кровати, но с все меньшим и меньшим количеством энергии. Ей уже дали очередную порцию успокоительных. — Она начала успокаиваться. — Я хотел бы знать, сколько транквилизаторов вводят в ее организм. — Врачи не могут рисковать, её рана может снова открыться. — Да, ну, они не могут многим рисковать, — прорычал он. Ханниган нахмурилась от этих слов. — Леон, ты не можешь… — Тебе еще что-нибудь нужно? Он оборвал ее так резко, что у Ингрид чуть ли не лишалась дара речи. Леон снова вздохнул. — Если тебе нечего сказать, то мне нужно принять душ. — Ле… Экран потемнел, в нём Леон увидел своё отражение. Он стоял, затаив дыхание, пытаясь снова что-то услышать, но ничего. Он выдохнул от изнеможения Он знал, что за ним наблюдают, поэтому полез за полупрозрачную душевую перегородку и снял свою одежду. Леона очень злило, что он не может ничего сделать, чтобы помочь Эшли. После всего, через что им пришлось пройти. Вода скатывалась по его крепкой спине, которая теперь приобрела нормальный цвет, потому что открытые раны зажили. Две недели, четырнадцать дней, а казалось, что они провели здесь целую вечность. Мысленно Леон все еще слышал грохот винтов вертолета в своих ушах. * — Быстрее! Группа людей, одетых в комбинезоны охранников, подбежала к ним и схватила Эшли. Леон держал ее руку до тех пор, пока ему не пришлось отпустить. Он смотрел, как девушку положили на носилки. — Не допускайте остановки сердца! Врачи вкололи Эшли лекарства, чтобы стабилизировать ее состояние, пока Леон наблюдал, как ее везли в импровизированную операционную комнату. Необходимо вытащить из Грэм всю заразу, но главное — не затронуть нервы. Леон хотел пойти за девушкой, но рука в перчатке остановила его. — Извини, ты не можешь пойти с ней. Он хотел ответить, но его быстро затащили в камеру, где раздели догола, без вопросов облили холодной водой. Леон хмыкнул, почувствовав жидкость под давлением, безжалостно ударявшую. Вода сменилась на незнакомый ему раствор, запах которого заставил глаза слезится. Ах, как ему хотелось принять горячий душ. Все прошло быстро, и вскоре он оказался в изолированной комнате. Он посмотрел на испачканное окно в двери и постучал по толстому стеклу. — Есть там кто-нибудь?! Как Грэм?! Никто не ответил, коридор был пуст. Хватит ли у кого-нибудь совести сообщить мне о состоянии Эшли Грэм?! Его слова звучали официально, но тон его голоса был словно сердитое рычания, как у заключенного в тюрьму. Никто не ответил. Леон стиснул зубы и заревел во все горло. — У вас хватило наглости бросить меня, как собаку, в проклятую деревню, а потом даже не соизволить дать мне хоть один ответ?! Он пнул стол, подняв руки к голове. Он услышал звуковой сигнал. — Агент Кеннеди, пожалуйста, контролируйте свое поведение. — Иди в мою задницу, сначала расскажи мне о состоянии Грэм. Как странно было ему называть ее по фамилии. — Сейчас ей делают операцию. Вы не знаете, проглотила ли она что-нибудь подозрительное за последние несколько дней? Леон приподнял бровь. Проглотила? — Что значит «что-нибудь подозрительное? Говорящему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. — В ее организме есть соединение, которое замедляет ее выздоровление. Вероятно, займет много времени, чтобы рана на ее спине зажила. — Когда она была со мной, она не глотала ничего противоестественного, я об этом позаботился. — Могли ли Вы дать ей что-то плохое или сомнительного происхождения? Он повернул плечи к камере, напрягая мышцы спины. — Вы хотите сказать, что я сознательно отравил ее? Обвинение было как удар в лицо. Леон хотел так много сказать этому человеку, горящему из камеры, проклинать его всеми способами и швырять вещи, находившиеся в комнате, пока за ним наблюдали. Леон дышал. Глубоко. — Прежде чем дать ей какую-либо еду или питье, я пробовал это первым. Вы можете проверить меня, если считаешь, что я лгу. Громкоговоритель замолчал. — Мы верим вам, агент. Мы будем сообщать вам о любых изменениях в состоянии госпожи Грэм. Сейчас же сообщаю вам, что в целях безопасности вас посадили на карантин. Как только ваше состояние нормализуется, вы вернетесь в Вашингтон. Леон со вздохом кивнул и сел на край кровати, положив руки на колени. Все было тихо, но он все равно чувствовал тепло тела Эшли и ее рука на его щеке, вялая и тяжелая. — Пожалуйста, Эшли, не сдавайся. Борись. * Обмотав полотенце вокруг талии, Леон лег на кровать. Он посмотрел на часы, находившиеся на прикроватном столике. Полдень. По крайней мере, он мог видеть, сколько сейчас времени, потому что ни в одно окно не просачивался солнечный свет. Леон смотрел в потолок, глубоко погрузившись в свои мысли. Возможно, он был слишком груб с Ханниган, она пыталась ему помочь. Леон закрыл глаза Ожидание. Честно говоря, это была худшая часть всего этого. Леон мог только лишь смотреть в потолок и заниматься упражнениями. Если так будет продолжаться, его собственные мысли в конечном итоге поглотят его. * Она чувствовала запах отбеливателя. Она услышала эхо вдалеке. Свист, за которым последовал жужжащий звук, который становился более выраженный, когда она делала вдох. — Джиджиджи. Ее мышцы напряглись, и на несколько секунд фоновый звуковой сигнал усилился. Что это был за звук? — Маленькая Эшли… Она застонала, снова услышав этот голос. Эшли открыла глаза, очутившись в полной темноте. Где Салазар? Эхо его смеха разносилось по стенам, но она не могла увидеть этого монстра. Эшли нужно уходить из этого места. Она пошевелила руками. От резкой боли в мышцах её чуть было не вырвало. Эшли больше не могла пошевелиться. Грэм повернула запястья и с ужасом обнаружила, что связана. Ноги также были крепко спутаны веревкой. Дыхание Эшли участилось, когда вокруг нее разнесся мурлыкающий голос Салазара. Она плотно закрыла глаза. Эшли необходимо держаться. Она была уверена, что Леон в скором времени придет за ней. — Что мы будем с вами делать, мисс Грэм? Дрожь пробежала по ее спине, когда она почувствовала, как что-то ползет по ее ноге. Эшли подавила вскрик, пытаясь высвободиться из того, что обвилось вокруг ее лодыжки и ползло вверх по ее икре. Место не выглядело знакомым. Это был не замок или остров. Где оно было? Гнилой внезапно запах исчез, и вместо этого комнату залил дезинфицирующий спирт. — Мы прекрасно проведем время, Эшли, это будет очень интересная церемония. Грэм хотелось кричать, но её связки словно онемели. Из её рта смогло лишь вырваться тихое: — Леон, помоги мне. Эшли чувствовала себя… обнаженной, или, по крайней мере, на ней была другая одежда. Ее сапоги исчезли, и она могла разглядеть только что-то похожее на футболку и трусы. Внезапно она почувствовала себя ужасно оскорбленной. — Ты собираешься быть хорошей девочкой? Да, ты будешь делать то, что говорит лорд Сэдлер, не так ли? Нажатие на ее левое запястье вызвало почти неслышный стон, вырвавшийся из ее горла, вызывая у нее жжение в глотке и кашель. — Мы собираемся весело провести время. С чего мне начать? Грэм почувствовала, как по правому запястью пробегает что-то тугое. Она выгнула спину и на этот раз по телу пробежала волна боли. Теперь Эшли кричала. * Леон резко открыл глаза и встал кровати. Он поспешно подошел к окну в двери и выглянул в коридор. Он мог бы поклясться, что слышал крик, но, по словам Ханниган, Эшли была на противоположном конце, он не должен ее слышать оттуда. Быть может эхо, но… Он вздохнул. Между кошмарами и нахождением в этой комнате Леон не знал, было ли то, что он услышал, реальностью или результатом его собственных мыслей. Все снова стихло. Кеннеди подождал несколько минут, чтобы что-то услышать, но ничего случилось. Он выдохнул задержавшее дыхание и вернулся в постель. Леон не думал, что сможет снова заснуть. * Эшли рыдала от боли в горле. Когда она закричала, у нее снова пропал голос. Она больше ничего не могла делать, кроме как кашлять. — Леон не придет, — прошептал Салазар в темноте. Эшли крепко закрыла глаза, чувствуя, как слезы скатывались по ее щекам. — Ты можешь научиться, принцесса. Янтарные глаза Грэм расширились. Этот голос… она огляделась вокруг. Леон, это был он? — Он попал в одну из моих ловушек, интересно, как долго он продержится. Смех Салазара заставил ее сердце сжаться. — Нет… — прошептала она от боли и безысходности. Эшли должна была найти Леона, он должен был искать ее, но она не могла ему позвонить, она не могла сказать, где она была. Ей нужно бежать. Думай, Эшли, думай. Дрожащим разумом она пыталась думать. Она чувствовала, как пот пропитал ее тело, и немного сдвинул её руки и ноги в оковах. Глаза Эшли резко распахнулись, когда она ощутила, что теперь её руки свободно вращались. Она напрягла мышцы. Если бы Эшли сомкнула ладонь и попыталась вытащить ее, она могла бы… Первый рывок заставил Грэм вскрикнуть от боли, и она прикусила язык. — Ты сможешь это сделать, принцесса. Второй рывок заклинил ее руку, и ее фаланги сжались под давлением. Третий обжег ей тыльную сторону руки. А на четвертом ее окровавленные пальцы, пропитанные потом, вырвались на свободу. Эшли открыла глаза, тяжело дыша, её лицо горело от приложенных усилий. Она подняла руку, чтобы дотянуться до другой кисти и повторить действия. Её руки кровоточили от жёсткости веревок, которые ощущались, словно наждачная бумага, царапающая и впивающаяся в кожу. Алая жидкость послужила отличной смазкой и через несколько мучительных мгновений вторая рука Эшли была уже свободна. Времени не было. Она должна найти Леона. Сейчас. Она прикусила внутреннюю часть щеки рта и почувствовала вкус железа на языке, когда постаралась вытащить ноги из оков. Она упорно двигала путы, которые болезненно разрывали её кожу. Давай давай… — Эшли… — Салазар промурлыкал ее имя за шеей. Она подавила вскрик, продолжая яростно вырываться из мучительных пут. Эшли вскрикнула, когда свет внезапно зажегся. Она чувствовала только лишь боль в глазах, которая смешивалась с неприятным жжением. — Мисс Грэм, оставайтесь на месте, — прогремел в ее ушах механический голос. Запах крови и пота пропитали комнату, в ушах Эшли звенел искажённый смех Салазара. — Где Леон? — прорычала она. — Пожалуйста, вернитесь в постель, ваше здоровье может ухудшиться. Кто они? Голос Салазара переплетался с машинным, а иногда и с Садлера. Кровь Эшли будто бы кипела, наполняя легкие, и она огляделась, теперь с приливом адреналина. Она заметила небольшой монитор и без колебаний дернула его изо всех сил, что тот выпал из своего крепления, а затем направилась к стеклу. — Эшли Грэм, остановитесь прямо сейчас! Грэм застонала, поднимая с пола упавший монитор, и направилась к стеклу, чтобы разбить его. — Леон! — закричала она, швырнув монитор изо всех сил, — стекло разбилось. Ослепленная яростью и зашкаливавшим адреналином в крови, Эшли пролезла через стекло, но совершенно не ощущая своих травм. Свет загорелся красным, и прозвучал сигнал тревоги. Эшли должна найти Леона любой ценой. * Сирена заставила сердце Леона пропустить удар. Он подбежал к окну. Весь коридор был залит красным светом. Что происходило? Одним махом он добрался до компьютера и попытался связаться с Ханниган. На экране тут же появилась женщина. — Что происходит? — взревел Леон, пытаясь перекричать сирену. Ингрид посмотрела на него с тоской, но покачала головой и лишь показала ему запись всего за несколько секунд «до» случившегося. Леон замер. Эшли швырнула пульсометр в окно. Она швырнула проклятый телевизор в стену. Леон видел ее кровавые шаги и, кажется, слышал учащенное дыхание даже через вой сирены. Ее губы шевельнулись, произнося одно слово. — Леон! На этот раз это было не его воображение. Леон поднял голову, его взгляд был словно приклеен к окну в двери. Эшли выкрикивала его имя. Она звала его сломанным голосом. Это уже не было похоже на мольбу, как на острове. Это была ярость и отчаяние. — Эшли! — Леон прокричал ее имя, но у него не было надежды, что она его услышит. Он побежал к двери из комнаты и постучал по ней. Леон должен остановить Эшли, прежде чем она сделает что-нибудь безумное. * Эшли почувствовала знакомый слабый запах в коридоре. Она тут же побежала, оставляя за собой кровавый след. До ушей Грэм начали доноситься крики, зовущие её. Смех Салазара стал громче. Жители деревни? Она вдохнула и повернулась вправо, но поскользнулась на своей крови и упала лицом вниз. Она посмотрела вверх. Дверь. Эта дверь в конце коридора. Запах шёл из комнаты за этой дверью. Это был Леон. Его поймали. Эшли должна найти его. — Поймайте её! Нестерпимая боль прошлась по ее позвоночнику, заставив ахнуть, и с огромным усилием Грэм поднялась на ноги и снова побежала по коридору. Она слышала, как люди выкрикивали ее имя. — Леон! * — Ханниган, отрой эту чёртову дверь! — У меня нет на это полномочий! — К черту эти полномочия! По коридору раздался глухой стук, заставивший дверь вздрогнуть. Леон ахнул, увидел в окне поднимающиеся кровавые светлые волосы. Он видел, как Эшли оглядывалась и спотыкалась, чтобы увернуться от хватки одного из агентов. — Ханниган, блять, она же убьёт себя! — Ждать! Леон в отчаянии наблюдал за каждым криком Эшли, ощущая, как всё внутри болезненно разрывается. — Леон! — Я здесь, Эш! — Сделано! Дверь распахнулась, и Леон мгновенно встал на ноги. Запах налетел как ураган, и ее золотые глаза обратились в сторону той самой двери, которая теперь была открыта. Их измученные взгляды встретились. Эшли почувствовала, как нечеловеческая радость охватила ее, и слезы неконтролируемо начали скатываться по щекам. Грэм бежала, ощущая, как лёгкие горят адским пламенем. Однако сейчас ей необходимо добраться до Леона, который также стремительно несся к ней на встречу. Их объятия, кажется, были самыми крепкими и сильными за всю жизнь Грэм. — Они сказали, что схватили тебя! Салазар держал меня в плену, говоря, что тебя больше нет в живых! — безутешно плакала она. Леон крепче обнял Эшли. Толпа людей в спецодежде уже приближалась к ним. Он поднял руку, в попытке остановить их. — Минуту, пожалуйста, позвольте мне поговорить с ней! Эшли смотрела в сторону, прижимаясь к груди Леона. — Мы должны бежать! — она умоляла. Широкие ладони агента обхватили ее окровавленное лицо, и он посмотрел на нее своим глубоким взглядом. — Посмотри на меня, Эшли, посмотри на меня. Мы больше не на острове, мы выбрались. Тело Грэм стало неподвижным и вскоре начало мелко трястись, поскольку она почувствовала, что адреналин начал иссякать. — Почему я слышу Салазара? Руки Леона крепко сжали ее. — У тебя очень высокая температура, и ты все еще принимаешь лекарства. Я тоже до сих пор иногда слышу его, но он ушел, принцесса. Я убил его. Этот монстр больше не сможет причинить тебе вреда. Эшли поднесла дрожащие руки к щеке Леона. — А ты? Они могут причинить тебе боль, почему они нас разлучили? А Саддлер? Леон улыбнулся. — Нет, принцесса, я в порядке, я не пострадал, и Саддлер тоже не вернётся. Все закончилось, Эшли. Грэм стояла неподвижно, глядя на Кеннеди, ее голова все еще кружилась. В этот момент она снова начала все чувствовать. Лихорадка овладела ее разумом, затуманив его. Она ощущала жгучую боль от ран на ногах и руках, и в итоге уткнулась лицом в шею Леона, чувствуя его успокаивающее тепло. — Пожалуйста, не покидайте меня, я все еще вижу их, я все еще слышу их. Они в моей голове, я не могу избавиться от них. Леон обнял ее, пытаясь утешить, но, проведя ладонями по спине Эшли, он почувствовал тепло. Кеннеди посмотрел на свои ладони и увидел пятна крови. Несколько швов раскрылись. — Не… оставляй меня… — ее голос становился все слабее и слабее. Нет, нет, нет. Леон быстро поднял Эшли на руки и посмотрел на врачей. — Я останусь с ней, нравится вам это или нет, — его голос был непреклонным, а его пристальный взгляд не принял никаких возражений. Крепко прижав Эшли к своей груди, Леон отнес ее в сопровождении медиков в новую палату. — С тобой все будет хорошо, принцесса. — тихо прошептал он. — Я с тобой.