◇ Сокровище пирата ◇

Услыхав такое, Эва чуть не задохнулась от возмущения. — Ты предлагаешь мне пожить с тобой? Амен широко улыбнулся, как будто она была его собачкой, которая наконец-то освоила новый трюк. — Да, совершенно верно, моя сладкая. — Я не могу. — Ее всю передернуло от злости. — Все вокруг решат… — Что именно? — мужчина вопросительно приподнял брови. Эва сглотнула, стараясь смотреть прямо в его блестящие глаза. — Что я твоя шлюха. — Ах, я совсем забыл! — с притворным ужасом воскликнул он. — Значит, мой план не пройдет. Мы же никак не можем очернить твою безупречную репутацию. Ей ужасно захотелось ударить пирата, силой стереть издевательскую ухмылку с его лица. Ее рука уже сама поднялась вверх и сложилась в кулак, но она заставила себя остановиться. К тому же Амен вдруг перестал ухмыляться. Теперь он внимательно смотрел на нее. Его лицо ничего не выражало, но взгляд был напряженным, как у волка, выслеживающего зайца. Эвтида дрожа от страха, опустила руку. Амен пожал плечами. Он явно был разочарован. — Ну конечно, жить с тобой под одной крышей действительно было бы крайне неудобно. Я думаю, твое решение — единственно верное. Пират повернулся к ней спиной и пошел к трону. Похоже, ему просто наскучило играть с ней. И в этот момент, раздираемая на части злобой, горем и, конечно, любовью, Эва сделала свой выбор. — Постой! Он остановился, но продолжал стоять к ней спиной. — Да? — мягко пророкотал главарь пиратов. — Я остаюсь. Да, победа оказалась чертовски сладкой. Амен улыбнулся, стоя спиной к юной деве. Её одежда была вся в пыли и измята, но она так злилась, что не замечала ни грязи на платье, ни паутины на белых чулках. И все же как легко ему удалось достичь желаемого! Он повернулся и поднял брови, притворяясь, что удивлен. — Ты говоришь, что останешься со мной? Маленькая глупая девочка, она вздернула острый подбородок, бросая ему вызов в его собственном доме. Она была странным созданием. Да, красивая, иначе ему и в голову бы не пришло иметь с ней дело. Но обычно ему нравились совсем другие женщины. Эвтида не старалась обворожить его, не пыталась соблазнить низким вырезом платья или обольстительной улыбкой. Похоже, она вообще не хотела его подцепить на крючок и прятала свою женскую сущность под самым тяжелым замком в виде глухого коричневого платья, как настоящий скупец. И это его немного раздражало. Раздражало, но и притягивало. По правде говоря, ему вдруг ужасно захотелось найти ключ к этому замку. Подол платья девушки был весь в грязи, она в принципе была изрядно потрёпана, и все равно ее глаза с вызовом смотрели на него. Да, но какие это были глаза! Большие, необыкновенного орехового цвета, с примесью золотисто-коричневых и травянисто-зеленых оттенков. Такие глаза могли преследовать мужчину во сне, заставлять его просыпаться в ночи и проклинать одинокую постель. Глядя в них, Амен вспоминал волшебные сказки, которые в детстве рассказывала ему мать, чтобы он не плакал из-за скудного обеда или из-за ран от розог на спине. Особенно те, в которых говорилось о девах леса и озер, которые пели зачарованными голосами под сенью деревьев. Которые колдовали и выбирали себе жертв среди самых красивых юношей. Конечно, сказки были прекрасные, но когда он просыпался, у него все равно сводило живот от голода, а рубцы пылали огнем. — Да, — ответила она, гордо вздернув подбородок, — я останусь в… в этом месте. Но только ради Далилы! После такого заявления ему захотелось рассмеяться, но он заставил себя сдержаться и продолжал смотреть на неё бесстрастно. — А ради чего еще ты можешь остаться здесь? Ну-ка, просвети меня. Ее бледные щеки затопил румянец, глаза вспыхнули. А Амен почувствовал определенное шевеление у себя в паху. — Ни о чем больше я не думаю, только о малышке! — Ты уверена? Он шагнул к ней, проверяя решимость Эвы остаться. Ведь, несмотря на то что ему нравилось дразнить ее, дело было серьезным. От того, согласится ли она пожить под его крышей или нет, зависела жизнь Эвы. Но маленькая женщина стояла на месте. — Я вполне уверена… Да уж, храбрости ей не занимать. Она пристально смотрела на него, вздернув подбородок, ее губы слегка дрожали. Амен просто улыбнулся. — Разумеется, — сказал он с улыбкой. Девушка сжала губы — значит, она услышала иронию в его голосе. Но это ее не остановило. — Ты сказал, что скоро покончишь с неприятностями. Пират с любопытством посмотрел на нее. Интересно, куда она клонит? — Да, я почти в этом уверен. — Когда ты разберешься с врагами, Далиле уже ничто не будет угрожать, да? Он продолжал смотреть на нее, ожидая продолжения. Эва вдохнула воздух всей грудью, словно хотела набраться храбрости, и заявила: — Когда это произойдет, я хочу уйти отсюда. — Конечно, — быстро ответил Амен. — С малышкой. А девочка-то совсем неглупа! — Эта малышка — моя дочь, моя кровь, — мягко проговорил он. — Единственная душа, которая связана со мной узами родства, — во всяком случае о других детях мне ничего не известно. Что же, ты отнимешь у папы его маленькую крошку? — Ты сказал, что не любишь ее. — Эвтида пропустила мимо ушей его красивые слова. — Я же могу дать ей любовь. А еще нормальную, приличную для девочки жизнь. Черт, он ведь сам заявил, что приличным его никак нельзя назвать. Мужчина криво усмехнулся и посмотрел на Далилу, которая сидела на руках шатенки. Ее склоненную головку украшали волосы точно такого же цвета, как и его. Но все-таки ничто в его сердце не трепетало при виде этой милой картины. Он опять посмотрел на Эву и произнес: — Когда я пойму, что опасности больше нет, когда я сам скажу, что тебе пора уходить, то — да, ты сможешь забрать девочку с собой. Эва немного расслабилась. Ей явно не понравились его слова, ведь он не указал точного дня, когда это случится, но отступать было поздно, так ведь?

***

Реммао, более известный как Кровожадный, сидел за кружкой пива. Это прозвище имело отношение к его далеко не милосердным делам. — Что ты узнал? — спросил он, наблюдая за медленно оседавшей пеной в кружке. Ему не нужно было поднимать голову, чтобы знать — перед его столом сейчас стоял Реймсс, его младший брат, и в страхе смотрел на него. — Он перевез ребенка в своё логово. Реммао усмехнулся, но взгляд его остался тяжелым. — Амен всегда был умным парнем. Он, наверное, здорово меня боится, раз решил забрать дочку к себе. — Есть еще кое-что, — сказал Реймсс, переминаясь с ноги на ногу. — Да? — К нему приходила женщина. Мужчина хрипло рассмеялся, а потом заявил: — Да разве это новость? — Другая, не чета остальным. Реммао оторвал взгляд от кружки и уставился на брата. Тот тут же отвел глаза, и по щекам у него пошли красные пятна. — С чего ты взял? — Она из благородных. Жила в сиротском доме, потом в монастыре, заботилась о ребенке Амена. Девочка зовёт её мамой. Мужчина поднял голову, чувствуя, как натянулись старые шрамы на левой стороне лица и шеи. — Так, а вот это правда новость. Амену ведь не очень нравятся благородные, да? Реймсс счел нужным не отвечать, и тогда Реммао глотнул пива, чувствуя в горле приятную горечь хмеля. Потом он поставил кружку и взял скрюченными пальцами левой руки игральные кости. Им уже было много лет, за это время они стали совсем гладкими, краска на них облупилась, края стерлись. Когда Реммао аккуратно метнул их, кости с тихим стуком упали на деревянный стол. Эти старые верные друзья всегда выручали его в трудную минуту. Выпали двойка и тройка. Итого — пять. Что ж, это хороший знак. Даже очень хороший, если позволят обстоятельства. Прошлой осенью Реммао начал наступление на Амена. Он хотел контролировать всех пиратов, но альбинос мешал ему. Но его планы пошли крахом. Амен, которому хватило духу поджечь собственные корабли, и отправить на тот свет половину его людей. Казалось бы, они уже захватили власть, но парень обманул его. Пока Реммао думал, что ловко захватывает его флот, Амен со своими людьми убивал оставшихся людей Реммао на его флоте. Кроме того, в его жизни произошло одно серьезное событие, которое в корне меняло его будущее. — Моя Нейт умерла, мы ее похоронили. — Реммао говорил, ласково глядя на игральные кости. — Вместе с ней умерли и силы, которые удерживали меня от мести. Ставки сделаны, и я могу только посоветовать Амену следить в оба глаза за теми, кто ему дорог. Реммао почувствовал, что брат с ужасом смотрит на него. Он поднял голову и, глядя ему в глаза, сказал: — Передай нашему шпиону, что он должен узнать, кем приходится та женщина Амену. Ты понял?

***

Когда Эва вместе с Тизианом добрались до роскошного логова Амена, уже начинало темнеть. Эвтиде пришлось отправиться за новой одеждой для Далилы, так как Амен совсем не подумал, что ей нужна сменная одежда детских размеров, а не те тряпки, что нянечка пыталась превратить в подобие платья. Как только они вошли внутрь, то сразу услышали истошные вопли. Шатенка сразу поняла, кто кричит. Прыгая через ступеньку, юная женщина понеслась вверх по лестнице, несмотря на предостерегающие крики Тизиана за спиной. Вопли становились громче, чем выше она поднималась. Оказавшись перед входом в главный зал, девушка толкнула тяжелые дубовые двери и помчалась мимо охранника к Амену, который никак не мог сладить с плакавшей малышкой. Неудивительно, что она так заливалась! Амен не пытался ее успокоить, а держал на вытянутых руках подальше от себя, как будто она была не его дочерью, а грязный и вонючим щенком. Увидев приемную маму, Далила перестала визжать, но слезы так и катились градом у нее из глаз. Лицо у малышки покраснело и распухло, ее всю так и трясло от рыданий. Эва сразу стало понятно: Далила плакала уже очень долго. Выхватив девочку из рук Амена, она стала целовать ее мокрые щечки, шептать на ухо всякие ласковые слова. А потом повернулась к хозяину дома и с осуждением посмотрела на него. — Что тут случилось? — спросила она. — Не надо на меня так смотреть. — Амен шутливо поднял вверх руки. — Я и пальцем не трогал эту змеюку, а она все выла, как бешеная собака. — Следи за словами! — воскликнула Эва и прикрыла малышке уши руками. Амен злобно нахмурился. Его лицо на минуту потеряло всю свою привлекательность. — Она начала визжать в тот же миг, как ты ушла. Это какой-то поросенок, а не девочка. Я чуть не оглох от нее. — Что ж, значит, ей тут плохо. — девушка спрятала личико девочки у себя на груди и еще крепче обняла ее дрожащее тельце. — Наверное, ты ей не нравишься, вот и все. Мне она тоже не нравится, — фыркнул мужчина. Шатенка удивленно посмотрела на него. — Но это же твоя дочь! — Ну и что теперь? — он изогнул губы в сардонической улыбке. — Её мать была шлюхой, к которой я ходил всего-то одну неделю. А про девчонку узнал, только когда та девка умерла и оставила записку, что я — отец. Ко мне пришла хозяйка публичного дома и принесла младенца, только сначала затребовала за него золотую монету. Откуда мне знать, может, ее мать соврала, и твоя любимица — вовсе не моя дочь. Эва гладила мягкие локоны девочки. Она была в ужасе от его слов. — Ты действительно так думаешь? — Я думаю, что все это не имеет никакого значения. — Он пожал плечами и отвернулся. — Дочь она мне или нет, люблю я ее или ненавижу, но Далила теперь моя, и я советую тебе хорошенько это запомнить. А теперь будь хорошей девочкой и иди за мной, я хочу показать твою комнату. Амен пошел к дверям, как будто действительно считал, что она безоговорочно последует за ним, как «хорошая девочка». Будь у нее выбор, она осталась бы на месте. Но малышка так устала, что почти заснула у нее у груди, и потому она последовала за этим отвратительным человеком.

***

Вечером, раскладывая на столе огромную карту, Амен думал о том странном чувстве, что он испытывал сейчас, когда Эвтида поселилась у него дома. В основном оно состояло из любопытства, еще, конечно, там была похоть, но откуда пришло это странное ощущение настороженности, даже неловкости? Когда он увидел пищащего младенца на руках у жадной сутенерши, то сразу понял, что его придется спрятать. И тогда ему вдруг пришла мысль подкинуть ребенка в приют. Может, только так он мог заполучить каплю той белоснежной чистоты, которой Эва ослепила его в первую их встречу. Да-да, Амену довелось встретить молодую Эву однажды. Он, как охотник за сокровищами, захотел обладать такой драгоценностью, как Эвтида. Но он был слишком молод и глуп. Принял её за простушку, которая жаждала заработать любым способом, да и ещё с кем! С самим Аменом, знаменитом пирате. Но он ошибся. Когда Тизиан доложил ему, что девушка лишь рассмеялась и отвергла предложение Амена, он зло обрушил огромный кулак на деревянный столб, находя девушку глазами. Она даже не знала, кто он такой и как ни в чём не бывало шла с корзиной вдоль рынка, и даже не смотря в их сторону. Может поэтому сейчас она и не узнаёт его? Ведь он вдобавок прятался от беспощадного солнечного света под тёмным плащом. Покорила его своей простотой, и внешностью богини. Не доедала сама, но кормила детей так, будто имела безграничный запас еды. Сам он щедростью не отличался, да и сердце его было чёрным, как дно океана. Но почему-то девчонка надолго засела в его голове. Каждый раз, как он делал остановку в их городе, он где-нибудь да встречал её. Издалека наблюдал за ней, подмечал новые детали для себя, но так и держался подальше. Амен выругался и сел на обитый бархатом диван. Почему-то сейчас его мучило странное чувство. Он презрительно фыркнул. Да какой он пират, если вообще думает о каких-то чувствах? Эва сейчас полностью в его власти, живет с ним под одной крышей. У него есть куча времени, чтобы подобраться к ней поближе и понять, почему она так сильно волнует его, что он не находит покоя даже в собственном кабинете и мечется, словно волк в клетке. В конце концов, ему уже не вспомнить лицо той девицы, с которой он переспал всего лишь ночь назад, однако огромные ореховые глаза Эвы преследовали его не один год после их первой встречи.