Спектр эмоций

В один из пасмурных апрельских дней Дазай, как обычно, был погружён в чтение электронных книг. Хотя за окном царила прекрасная погода, на душе у него бушевало непонятное неудовлетворение. Чего именно ему не хватало, он сам не мог разобраться. Всё вокруг раздражало, хотелось хоть немного спокойствия. В их трёхкомнатной квартире жила вся семья, и одна из комнат, хоть и небольшая, но уютная, раньше принадлежала только ему. Как бы тут ни было, ему очень досадно, что с переездом родственников всё изменилось. Семья Осаму, которая в основном состояла из родственников, не была оседлой: они часто переезжали с родной квартиры куда-то, потом из этого «куда-то» снова в родную обитель, и каждый раз эта суматоха выматывала. Дазай старался сдерживаться, но иногда всё же высказывал недовольство матери. Она всё понимала и просила лишь одного: «Терпи». Что ему оставалось? Терпеть, быть терпилой. Что может сделать подросток против взрослых? Бесполезно было пытаться их вразумить, что жить так нельзя. Может быть, раздражение и апатия Дазая не совсем понятны, но их можно объяснить. Семья состояла из него и матери. Отца в его жизни почти не было. Живущий в другой стране, он лишь имитировал участие в жизни сына в первые годы. Он скупился на подарки, дарил дешёвые игрушки, хотя мог побаловать единственного сына. Он возил его в разные места, показывал много интересного, но лишь для того, чтобы сделать красивые снимки и показать, какой он прекрасный отец. Однажды маленький Осаму попросился в луна-парк, и матери пришлось уговаривать мужчину поехать с сыном. Когда они приехали, Дазая пару раз прокатили на аттракционе, и на этом всё закончилось. Невозможно описать, как огорчился тогда мальчик. Взрослые, конечно же, пообещали ему вернуться туда через пару дней, но это было пустое обещание. Спустя годы Дазай перестал называть отца «отцом» и при любом упоминании о нём называл его по имени. А вот мама у Осаму была противоположностью отцу: золотой человек, неписанная красавица, умелая хозяйка, ладила с людьми. Дазай всегда удивлялся, как люди относятся к его матери. Она была не только красива, но и умна, хоть и не имела высшего образования. Она прекрасно готовила, убирала, могла поддержать любой разговор. Это было удивительно! Вот только не каждый ценил её доброту. В семье младшие сёстры и мать хвалили её, но при этом беззастенчиво пользовались её помощью. Различные работодатели восхищались её трудолюбием и всячески пытались удержать на работе. Как только она привыкала к тяжёлому темпу работы, они без зазрения совести эксплуатировали бедную женщину и платили ей гроши. Про мужчин лучше промолчать. Суть в том, что эту женщину любили все и тянулись к ней, но никто из них не ценил ни её бескорыстный труд, ни неугасимую стойкость её души. Дазай тоже иногда забывал, какая у него замечательная мама. Но, как и у любого человека, у неё тоже были свои недостатки. Дазай их отчетливо видел. По его мнению, мать иногда была слишком беспечной и слишком доверчивой к людям. Она могла простить того, кто этого не заслуживал, терпеть пассивные унижения со стороны семьи (и это отнюдь не гадкие оскорбления), выполнять практически всё, что нужно её большой и «дружной» семейке. Она всегда верила в лучшее и показывала, что нужно быть оптимистом, хотя в душе ей было больно. Ей просто приходилось говорить подбадривающие вещи своему сыну, который не знал, чего хочет от жизни, и периодически наносил себе небольшие порезы ножичком для масла. Она подбадривала своих беспечных сестёр, непонятно от чего страдающих, хотя у них были хорошие мужья и они жили в достатке. Она также подбадривала свою мать, начинающую алкоголичку, которая в жизни повидала многое, но в какой-то момент решила отомстить семье, внося в неё раздор и мрачную атмосферу. Помотав головой из стороны в сторону, Дазай смахнул пелену задумчивости и убрал подальше планшет с недочитанным электронным текстом японской классики. Он сидел в кресле на кухне и смотрел в экран телевизора, который стоял на беззвучном режиме. Нажав на нужную кнопку, Дазай пролистывал каналы, ища что-нибудь отвлекающее и расслабляющее. Просидев с полчаса за просмотром не очень интересных передач, он услышал громкий стук по батарее. Его не на шутку испугал такой резкий звук, но он не стал ничего предпринимать. Понятно, что дети средней сестры матери, то есть его старшей тётки, сейчас развеселились в комнате, громко топая и прыгая. Дазай скрестил руки на груди и раздраженно задышал. Он не будет вмешиваться. Нет уж.

…

Дум-Дум-Дум-Дум-Дум! Осаму вздрагивает от очередных стуков недовольных соседей и, наконец, вскакивает с насиженного места, направляясь в комнату к тёте. — Кьюсаку! Прошу тебя, перестань беситься, как неугомонный зверь! Соседи снизу уже дважды стучали по батареям. — Хорошо, братец Осаму, больше не буду! — пообещал запыхавшийся мальчишка. Дазай бросил мимолётный взгляд на тётю. Она лежала на кровати и не обращала внимания на поведение своего старшего ребёнка, вся её концентрация была обращена на мобильное устройство перед лицом. «Лучше уж играть в бесполезные игрушки по типу 'отгадай слово' или 'кристаллики', чем заниматься своими детьми, да?» — с сарказмом подумал Осаму. Шатен закатил глаза и вернулся на кухню. Плюхнувшись на кресло, он понял, что всё желание сидеть здесь пропало, но и делать больше было нечего. Только он хотел взять в руки планшет, как стук по батарее снова повторился. — Да что же это такое! — воскликнул Осаму. Быстро пробежав к комнате тётки, он уцепился взглядом за неугомонного двоюродного брата и, не удержавшись, рявкнул на него, чтобы тот прекратил дурачиться. Эффект был моментальным. Тётка отвлеклась от игры и обратила внимание на Кью и Осаму. На вопрос, что происходит, Дазай грубо вылил на неё своё недовольство по поводу её ребёнка и жалующихся соседей. Наплевав на дальнейшее развитие событий, он ретировался. Сев снова в кресло, Осаму потёр глаза и хотел было снова щелкать каналы дальше, но тут разъярённая и оскорблённая тётя выплывает из своей комнаты и с громким, тяжёлым шагом топает на кухню. — А… мой ребёнок уже поиграть нормально не может! Что уж прям так мешает, а? Чего им неймётся?! — проревела тетка, жестикулируя своими ручищами. — Мне-то что высказываешь?! Это я бегаю или по батареям стучу? — сказал Дазай как-то совсем обиженно, но это вроде как сработало. Тётка открыла окно и начала поливать грязью соседей, не выдержав этого шумового загрязнения в виде громогласного теткиного голоса, Осаму поспешил выключить телик и убежать в комнату. Там он поспешно переоделся, взял телефон и наушники. Раздражение в нём просто бурлило и грозилось вылиться наружу. Мама, обеспокоенная видом встревоженного и явно злого сына, придержала его и спросила: — В чем дело, Осаму? — Мам, не могу уже… дома так тошно, я хочу выйти погулять, — вздохнул шатен. Он кратко рассказал о «маленьком» раздражителе и небольшой ссоре с родственницей. — Понятно, — покачала мама головой. — Но ведь там дождь идёт, родной, как ты пойдешь гулять? Тем более время уже позднее, — заметила она. — Я ненадолго. Уже связался с друзьями, некоторым и в такую погоду дома не сидится. Объяснившись с матерью, он быстро завязал шнурки и выскочил из подъезда торопливым шагом, направляясь на дальнюю, заброшенную, автобусную остановку — место встречи. Часто на этой остановке он с друзьями глупо убивал время. Глупо, но зато очень весело. Переходя дорогу, Дазай вступил в одну из луж, немного намочив свои кроссовки. Торопливым шагом проходя по тротуару, он решительно смотрел вперёд, слегка хмурясь, и одними губами напевал песни, звучавшие в его белых проводных наушниках. Он держал руки в карманах и изредка шаркал ногами, намеренно задевая скопление дождевой воды. Когда пришлось переходить через ещё одну дорогу, Осаму вдруг побежал. Его сердце колотилось так часто, будто он в этот момент освобождался от чего-то тяжёлого. Добежав до магазина, он резко затормозил и уверенно зашёл внутрь. Купив пару сигарет и заварную лапшу, которую он съест дома позже, он расплатился и вышел из магазина. Неосознанно он взглянул на окно подруги, живущей в этом районе, и в том же быстром темпе пошел по лужам к месту назначения. По времени осталось гулять меньше часа, но и этого должно было хватить, чтобы слегка развеяться. Ещё издалека он заприметил две фигуры, сидящие на скамейке остановки. Навес защищал от дождя, но капли всё же могли попадать на сидящих. Подойдя ближе, слегка замотавшийся Дазай поставил плейлист на паузу, поздоровался с парнями, снял мокрую обувь и насквозь промокшие носки и сел рядом. Обувь он оставил сушиться под скамейкой, а носки просто повесил на железную часть остановки. — Толку-то от этого, — присвистнул Анго, заметив действия шатена. — Как умудрился? — В лужу угодил, — пожал плечами Осаму и откинулся устало назад. — Похоже на тебя, — заметил Чуя, бросив слегка задумчивый взгляд на друга. Разговора особого не вышло. Дазай не хотел рассказывать, что его расстроило сегодня, и просто молча сидел, слушая разговоры друзей. Они делились впечатлениями от последних новостей, связанных с политикой, бросались шутками и анекдотами на тему национальности, игр, школы и всё той же политики. Иногда на лице Дазая проскальзывала тень улыбки. Ну вот, ему стало намного спокойнее в компании этих двоих. После этой мысли он вспомнил, что из дома притащил с собой плитку молочного шоколада. Достав её из небольшого рюкзака, с которым он иногда выходил на прогулку, он начал делить шоколад на равные части и предложил угощение друзьям. Те охотно приняли его, и на душе у Дазая стало как-то тепло. Затем Осаму достал сигарету и закурил. Именно с этими ребятами он начал курить, и он ничуть не жалел, что пристрастился к этому пагубному делу. Обычно эти трое скидывались и покупали несколько сигарет, деля их на троих. Делая по три затяжки, они передавали сигарету друг другу. Странный, но приятный ритуал. Сделав глубокую затяжку и дождавшись, когда парни отсмеются от очередной шутки, Осаму спокойно стал рассказывать о том, что творится у него на душе и какая обстановка царит у него дома последние пару недель. Сакагучи и Накахара внимательно выслушали друга, и повисло напряжённое молчание. Дождь вскоре прекратился. Выкуренная до фильтра сигарета полетела на пол и была придавлена кроссовком Чуи. — Предлагаю прогуляться, — сказал он. — Поддерживаю, — хлопнул себя по колену Анго и встал со скамейки. Дазай молча последовал за парнями и, какое-то время прогуливаясь, рассматривал серое от туч небо с лёгким проглядом звёзд. — Не расстраивайся ты так из-за этого, Дазай, — Анго хлопнул его по плечу и слегка сжал. — Не обращай внимание на родных. — Да, — кивнул Чуя и усмехнулся. — Если каждый раз обращать внимание на их поведение, голова просто взорвётся и нервы будут ни к черту. — Уже, — улыбнулся Осаму, глядя на них, затем, смотря вперёд, произнёс: — Вы правы, но я не могу оставаться равнодушным ко всем разборкам в доме. — Почему? — недоумевал Накахара. — Потому что это семья, Чуя, — вздохнул Осаму. — Э-э, ну всё, хватит об этом! — прервал их диалог Сакагучи. Заворачивая вместе с ними на дорогу, ведущую в больницу, по которой они давно не гуляли, Дазай, по совету друзей, отпустил обидные ситуации, накопившиеся за недели. Он вдохнул свежий воздух полной грудью и искренне улыбнулся. Троица повернула в сторону плановых домов. На удивление Дазая, у некоторых жителей этих домиков имелся и домашний скот. Проходя чуть дальше, они вышли на одну из главных дорог, по которой неспеша направлялись в сторону главной аллеи городка. Оставшееся время прогулки прошло в бурных обсуждениях ярких событий их школьной жизни, взаимодействий с остальными друзьями из компании, происходивших последнее время. Когда пришло время прощаться с Чуей, Осаму почему-то взгрустнул. Скорее всего, ему просто не хватило времени, проведенного с этими двумя. Всё-таки стоило выйти пораньше, несмотря на дождливость этим вечером. Попрощавшись с Накахарой, Дазай и Анго направились в одну сторону, так как жили недалеко друг от друга и им было всегда по пути. Анго, слегка беспокоясь о Дазае, старался пускать некоторые шутки в его сторону, но, услышав ответные колкие замечания, успокоился и широко улыбнулся. У дома Осаму Анго попрощался с ним и хотел было уже уйти, как Дазай окликнул его: — Анго, — позвал застенчиво Дазай. — Спасибо… вам. Сакагучи вскинул бровь и повернулся к другу. Рассматривая его серьёзное лицо с намеками на лёгкую улыбку, которая в итоге перешла в широкую улыбку с прищуром глаз, он и сам улыбнулся. — Не выдумывай. Было бы за что, Дазай. — Правда, спасибо, — настаивал шатен. — Ладно-ладно, — покачал головой Анго, поднимая руки вверх в жесте «сдаюсь». Дазай осмотрел фасад многоквартирного дома, посмотрел на соседний подъезд и в итоге поднял взгляд на окно пятого этажа. С минуту он размышлял о чём-то своем, буднично завел руки за голову и усмехнулся. — Нужно будет вытащить Одасаку с нами погулять, — повернулся к Анго кареглазый. — Как думаешь, Анго? — Оду? — удивлённо спросил очкарик. — Да, давненько его видно не было. Я спишусь с ним, как приду домой. На этой ноте с лёгкой улыбкой на лице, Осаму махнул рукой на прощание и нырнул в подъезд. Прогулка, наполненная дружеским общением, подарила Осаму заряд положительных эмоций. Он с ностальгией вспомнил те времена, когда такие встречи были обыденностью, и всерьез задумался о возможности сделать их регулярными. Время неумолимо меняет людей. Осаму, некогда предпочитавший одиночество и сторонившийся шумных компаний, в последнее время все чаще тянулся к общению. Он делился своими переживаниями с друзьями, с интересом слушал их истории и откровенно радовался возможности просто побыть в их компании. — Эй, Дазай, — окликнул высокий парень с каштановыми волосами. — Главное, ты больше дома не засиживайся. Дазай развернулся лицом к стоящему парню и посмотрел ему аккурат в зеленовато-карие глаза. Вдруг, он рассмеялся, а Анго цыкнул, махнул на него рукой и пошел в сторону своего дома. — Ничего не обещаю! — крикнул шатен вдогонку Сакагучи, а шёпотом произнёс: — Но я не хочу жить, отстранившись от всех, как раньше… Шёпот Дазая, полный отчаяния, растворился в порывах ветра, уносимый им вдаль. Оставшись один, Дазай проводил взглядом удаляющуюся фигуру друга, а затем, с тяжёлым вздохом, поднялся по лестнице и скрылся за дверью своей квартиры.