Заново

      В холодный осенний вечер Чонхо предпочёл бы почитать книгу, порисовать или, на крайний случай, поспать, но точно не оказаться в полицейском участке.       Он дёргает дверь на себя, стараясь сохранять спокойствие, и заходит внутрь. Моментально становится тепло, и только сейчас он обращает внимание на то, что в спешке даже не накинул куртку.       — Извините, — обращается он к одному из офицеров и терпит на себе высокомерный взгляд. — Я пришёл забрать Сон Минги.       Чонхо протягивает конверт с деньгами, уже наученный опытом, как полагается себя вести в подобных обстоятельствах, и, после одобрения мужчины, молча идёт в сторону спящего Минги, свернувшегося в углу. Он не слушает нотации полицейского, а тот лишь машет рукой и садится за своё рабочее место.       — Минги, — зовёт Чонхо и пихает того в плечо. — Да проснись уже, идиот!       Терпение на исходе, но он должен действовать хладнокровно. Его агрессия никак не поможет решить проблему, а проблема явно есть.       Никто не мешает ему вызвать такси, затолкнуть Минги в машину и отправить по указанному адресу, но Чонхо хочется рассмеяться себе в лицо от одного лишь существования подобной мысли. Несмотря на обиду, он не может поступить так по отношению к любимому человеку. Как бы он ни злился на него, как бы ни был расстроен, он никогда его не бросит. Поэтому в такси они заваливаются вдвоём.       Всю дорогу до дома Минги Чонхо размышляет о том, как того угораздило напиться до беспамятства. Наверняка он снова потратил все свои деньги, а в квартире как обычно бардак. И тут он вспоминает, что Сон живёт на четвёртом этаже, и прижимается пульсирующим виском к стеклу, стараясь не обращать внимание на усиливающийся дождь. Трудности только начинаются.       Уже на третьем этаже Чонхо решает, что переночует у Минги, потому что тащиться домой под ливнем ему совсем не хочется. Уйдёт утром, когда удостоверится, что с Минги всё нормально, а потом их ждёт серьёзный разговор.       Чонхо сваливает пьяное тело на пол и пытается отдышаться, совсем не привыкший к таким нагрузкам. Минги остаётся валяться, пока он поднимается на нужный этаж, чтобы открыть дверь запасным ключом.       Чонхо надеется, что несколько больших пакетов, одна дорожная сумка и чемодан, стоящих напротив квартиры Минги — плод его обострённого сознания. Он срывает с двери документ и не верит своим глазам. Перечитывает раз за разом, не доверяя себе из-за усталости, и бессильно съезжает на пол. Минги кряхтит где-то снизу, а Чонхо хочется заорать, чтобы тот заткнулся.       Теперь к их ссоре, внезапному загулу и подходящему нервному срыву добавляется и выселение. Значит Минги снова уволился. Чонхо остаётся надеяться, что Сон не влез в долги — тогда они оба влипнут.       Чонхо решает покончить с этим как можно быстрее и спускается. Идти вниз оказывается ещё тяжелее, Минги, которого он кое-как взгромоздил себе на спину, то и дело норовит перевесить его. Вещи так и остаются лежать напротив квартиры, на время забытые.       Чонхо уже без разницы на ливень и холод, пробирающий до костей. Всё, чего ему хочется — побыстрее добраться до дома и отогреться. Он старается не думать о том, что натворил Минги, в какие проблемы снова вляпался.       К моменту, когда они наконец переползают порог его квартиры, Чонхо чувствует себя отвратительно. И всё из-за человека, который даже не поблагодарит его.       Минги отмахивается, когда Чонхо пытается укрыть его одеялом, и еле перебирает языком в потоке очередных ругательств и оскорблений. Завтра он ни о чём не вспомнит и будет вести себя так, будто ничего не произошло. Сейчас же Чонхо со всей силы швыряет в него подушку и уходит в душ.       Чонхо наблюдает за тем, как Юнхо гладит молодого красивого кота, и позволяет себе крошечную улыбку, которую всё равно не видно за медицинской маской.       Себе котёнка он так и не завёл, чтобы не ругаться с Минги ещё больше. Он плохо помнит события тех дней, но усвоенный урок всё ещё даёт о себе знать: сначала партнёр, потом он. С Минги это срабатывало всегда. Чонхо уточнял у него о каждом своём действии и только после его одобрения позволял себе расслабиться. Он искренне верил, что это правильно, ведь только тогда они переставали ссориться. И пусть эти затишья были совсем недолгими, он был счастлив. Или ему так только казалось.       Минги, несмотря на вспыльчивый характер и грубость, изредка проявлял что-то похожее на нежность и заботу, а Чонхо предпочитал думать, что он просто такой человек. Он всегда находил ему оправдания, подстраивался и терпел. Потому что знал, что после очередной вспышки гнева последует ласка.       Чонхо чересчур быстро привязался к Минги, теперь он это осознаёт. Но тогда ему казалось, что он просто влюбился, впервые в жизни, поэтому действовал так безрассудно. Он полностью перестроил свою личность, чтобы соответствовать ему, чтобы тому не было стыдно за него. Он научился контролировать тональность голоса, ходить почти бесшумно, распознавать мельчайшие изменения в поведении другого человека — всё, чтобы Минги был доволен.       Чонхо насыпает в ладонь немного корма и протягивает коту, который подбегает с громким мяуканьем.       — Как думаешь назвать?       Юнхо поднимает на Чонхо искрящиеся радостью глаза и едва заметно пожимает плечами. Кот довольно облизывается и жмурится из-за яркого солнца.       — Пока не думал об этом. Вообще не планировал заводить домашних животных, я же часто бываю в командировках.       — Я могу за ним ухаживать, когда тебя не будет. Если ты не против.       Чонхо ужасно страшно вылезать из скорлупы, проявлять инициативу или привлекать внимание, потому что боится, что Юнхо высмеит его, неправильно поймёт, оттолкнёт. Сразу хочется сбежать, провалиться сквозь землю, да что угодно, только бы не ощущать на коже удивлённый взгляд.       Как бы там ни было, он уже принял решение для самого себя. Хватит цепляться за прошлое. Нет ничего страшного, если Юнхо разочаруется в нём и уйдёт из его жизни. Почему-то Чонхо уверен, что рано или поздно это произойдёт, поэтому готовится заранее, чтобы потом не было так больно.       Вопреки всему, Юнхо отвечает:       — Совсем не против! А тебе не напряжно будет?       — Нет, всё нормально.       — В таком случае я буду очень и очень благодарен, — Юнхо даже кланяется, на что Чонхо тихо фыркает. — Куда пойдём? С животными мало куда пускают.       Чонхо всё продумал. Хоть у него и было мизерное количество времени на подготовку, он распланировал всё до мелочей. Ещё одна привычка от прошлых отношений, чтобы его партнёру не пришлось ждать.       — Примерно в пятнадцати минутах ходьбы есть уличное кафе, там можно поесть мороженое. А потом можем сходить и купить для, — Чонхо кивает на кота, — него всё необходимое.       — Совместный шоппинг… Звучит интересно! Я в деле!       Чонхо рад, что ему удалось угодить, но предпочитает этого не показывать. Вместо этого наблюдает за тем, как Юнхо осторожно берёт кота на руки, и поднимается с корточек.       Он ловит себя на мысли, что не ожидал, что Чон одобрит его идею. Он был уверен: его предложение раскритикуют. Поэтому подготовил ещё несколько запасных вариантов, но Юнхо… Юнхо всегда идёт ему навстречу. Он относится ко всему так просто и легко, будто у него совсем нет никаких переживаний. Чонхо интересно, правда ли это так или он притворяется?       Сейчас, когда перед ним человек, который ему нравится, он как никогда ощущает тяжесть давления пережитого с Минги опыта. Можно бесконечно бегать от воспоминаний, подавлять боль, делать вид, что всё в порядке, но будет ли это честно по отношению к Юнхо?       Чонхо понимает: если он хочет начать новые отношения, придётся переступить через себя, сломать каждую кость и срастить заново, чтобы избавиться от мучений и груза прошлого, которое неумолимо тянет на дно. Достаточно ли он смел для подобного? Хватит ли ему сил?       — Юнхо, — хотел бы он звучать увереннее, но он рад и тому, что вообще осмелился открыть рот. Главное не дать заднюю, закончить то, что он хочет сказать. Он не трус и никогда им не был, это лишь очередная проекция Минги. — В каких мы отношениях?       Юнхо хмыкает и немного замедляет шаг, скорее, по инерции. Он не выглядит смущённым внезапным вопросом, и Чонхо восхищает эта уверенность. Его невозможно застать врасплох.       — Ты мне нравишься — и как парень, и как человек, но я не хочу давить на тебя, понимаешь? Если не хочешь встречаться со мной или если не готов, то всё в порядке. Я уже понял, что у тебя был непростой опыт, поэтому…       Чонхо впервые за долгое время поднимает взгляд, чтобы посмотреть в глаза другому человеку. Оказывается, у Юнхо они орехового оттенка, кажущегося медовым, когда на них падает солнце. Хочется его нарисовать.       — Тогда давай будем парой? Я постараюсь измениться, чтобы ты был доволен мной.       Видно, что Юнхо хочет что-то сказать, прямо сейчас, но молчит. Вместо этого уточняет, может ли обнять его. Чонхо делает ещё один шаг навстречу.       Для Юнхо важна тактильность, физическое проявление любви и как будто бы постоянное её подтверждение. Это не совсем подходит Чонхо, закрытому и зажатому, но он обещает им обоим, что справится. Ко всему можно привыкнуть.       — У меня тоже есть просьба, — говорит тихо Юнхо, а в голосе слышна улыбка. — Я хотел бы установить приложение для пар. Знаешь, в котором можно отмечать важные даты и прочее. Не для того, чтобы следить за тобой, не подумай! А ещё аккаунт с нашим котом.       Чонхо слабо улыбается уголками рта. Под маской не видно, но Юнхо, кажется, чувствует это, судя по тому, как расслабляется линия плеч.       — Конечно. Давай.       Он не чувствует никакого дискомфорта, из-за чего привычная волна паники пробирает его всего, разгоняет по телу дрожь. Юнхо лишь обнимает крепче, словно всё понимает.       — Не торопи себя и не делай того, чего не хочешь, хорошо? Это ранит меня, — его голос звучит спокойно, без давления. Чонхо кивает. — Я обязательно дождусь, когда ты будешь готов поделиться со мной, а сейчас просто доверься мне.       Юнхо отстраняется первый и берёт ладонь Чонхо в свою, перекрещивая пальцы. Кот, спрятанный под кофту и придерживаемый свободной рукой, тихо мурлычет и с любопытством выглядывает наружу.       — Спасибо за твоё терпение, — Чонхо озвучивает то, что пожирало его всё это время, но легче не становится. Наоборот, ему кажется, что своими признаниями он всё портит. Как будто не способен ни на что, кроме пессимизма и негатива даже в такой важный для них обоих момент.       — А тебе спасибо, что решился открыться мне. Я очень это ценю. — Юнхо скользит взглядом по их рукам и слегка склоняет голову. — У тебя тоже есть кот? Или был? Тогда подскажешь мне в зоомагазине?       До Чонхо не сразу доходит, почему Юнхо спрашивает об этом, но стоит опустить взгляд на своё предплечье, как всё обретает смысл.       Чонхо ставит на стол две тарелки с любимым блюдом Минги и не может удержаться от самодовольной улыбки, предвкушая, как тот обрадуется.       С той самой ночи Минги остался жить у него. Чонхо взял на себя ответственность помочь ему разобраться с денежными долгами и устройством на новую работу, с которой он и ждёт его.       Все обиды, так и не озвученные, теперь кажутся ему глупыми и надуманными. Он сам виноват в том, что вовремя не заметил, что у Минги не всё идёт гладко. Вместо того, чтобы озаботиться состоянием своего партнёра, он был сконцентрирован на себе. Опять.       Чонхо снимает фартук и идёт встречать Минги, когда слышит звук открывающейся двери. Сегодня тот пришёл позже, чем обычно, и уже с порога становится ясно, что не в духе.       В этот момент, когда на кухне их ждёт горячий ужин и небольшой подарок для Минги, Чонхо осознаёт, что снова допустил ту же самую ошибку: он не узнал, как Сон себя чувствует и хочет ли вообще провести время вместе.       Они так и не обсудили произошедшее, поэтому Чонхо не может быть уверен в своих предположениях, но он чувствует, где-то на уровне интуиции, что что-то уже идёт не так. Словно тучи сгущаются перед бурей и вот-вот грянет гром.       — Ты что-то готовил? — спрашивает Минги и скидывает куртку с широких плеч. — Опять своевольничаешь? — Первый раскат звучит далеко, но уже заставляет напрячься.       — Это… — Чонхо не знает, куда деться от чувства вины, что захлёстывает его с головой. Ему стыдно из-за собственных недоходчивости и тупости. Его забота давно не воспринимается, как что-то положительное, и Минги не раз давал это понять. Так сколько раз его должны ткнуть носом, чтобы дошло?       — Можешь не мямлить, а нормально сказать? Раздражаешь.       — Приготовил ужин. Твой любимый.       Минги проходит внутрь квартиры, оттолкнув Чонхо плечом, а он понуро шагает за ним, словно провинившийся щенок. Всё снова идёт не по плану, но этого стоило ожидать. Сон не любит, когда что-то делают без согласования с ним.       — Садись, чего ты встал в дверях, — Минги окидывает его взглядом сверху вниз и ухмыляется. — Я рад, что ты уяснил, какая еда мне нравится. Хоть на что-то годишься.       Чонхо садится за стол под тяжёлый взгляд Минги и давит небольшую улыбку, пытаясь хоть как-то смягчить углы.       — Как прошёл твой день? Устал?       Минги нервно швыряет вилку, из-за чего Чонхо вздрагивает, и сжимает кулаки. Его лицо искажает злость, когда он произносит угрожающе-низкое:       — Заткнись прямо сейчас. Ты действуешь мне на нервы.       — Прости?       Чонхо тоже начинает злиться, потому что Минги в очередной раз срывается на нём, хотя они обсуждали это. И если он старается исправиться, скорректировать своё поведение, то Сон даже не задумывается над тем, что что-то делает не так.       Поэтому, чтобы не усугублять ситуацию, он молча поднимается из-за стола и уже почти выходит из кухни, когда о стену рядом с ним, около головы, разбивается чашка.       — Куда ты пошёл, когда я с тобой разговариваю?!       Чонхо поворачивается к Минги, шокированный произошедшим. Словно в замедленной съёмке, он наблюдает, как, в попытке отпихнуть стол, он переворачивает его, а затем идёт к нему. Раскат уже совсем близко, будто бы в голове. Чонхо застывает на месте, даже воздух становится гуще.       — Минги, что ты…       Он будто наблюдает за всем со стороны. Это не его наотмашь бьют по лицу. Не он падает на пол, прямо на осколки разбитой посуды. Не его кровь пачкает пол и одежду.       Боль отрезвляет, возвращает обратно в тело. Чонхо отползает от Минги, выставляя вперёд окровавленные руки, пытаясь хоть как-то защититься. Ему плевать, насколько жалко он выглядит. Всё, чего ему хочется — сбежать.       Это происходит не с ним, точно не с ним. Как может с ним? Минги никогда не причинил бы ему боль. Не позволил бы себе так жестоко к нему относиться. Минги любит его, бережёт и вкладывается в их отношения даже с большей отдачей, чем Чонхо, потому что дорожит им. У них бывают эксцессы, бывают падения, но и взлёты тоже. Они работают над этим вместе, они стараются, Минги бы никогда…       Парень, стоящий перед ним — незнакомец, чужак, подкидыш — кто угодно, но не тот любящий и заботливый Минги, в которого Чонхо влюбился. Которого до сих пор любит. Для которого он делает всё, что только может.       — Вот же… — Минги садится перед ним на корточки и хочет прикоснуться, но Чонхо лишь сильнее вжимается в угол. — Тише ты. Дай посмотрю.       Чонхо противится каждой клеточкой тела, отпихивает, шипит что-то, ему больно. Минги не отступает, и в этот момент Чонхо позволяет ему прикоснуться. Рассмотреть раны и помочь подняться — он не хочет повторения, не хочет добавки.       Он настороженно наблюдает за тем, как Минги достаёт аптечку и поднимает мебель, и не знает, куда себя деть. Что, если тот снова взбесится? Успеет ли он убежать? У кого просить помощи?       Ужас бьёт по голове: у него никого не осталось. Все знакомства, что у него были, теперь позади, так далеко, что отсюда не видно. У него нет ни номеров, ни аккаунтов, Минги все их удалил. Во всём этом хаосе Чонхо один. Помощи просить не у кого.       Минги за плечи усаживает его на стул и начинает неумело доставать впившиеся в кожу осколки. Кажется, где-то он даже намеренно действует грубовато. Чонхо вонзает зубы в нижнюю губу, чтобы не дёргаться. Руки дрожат.       — Прости, но ты сам виноват, — спокойный ровный голос не дарит умиротворения, больше нет. Чонхо ждёт новой бури. — Ты знаешь, что у меня вспыльчивый характер, поэтому не стоило так на меня давить своими вопросами. Понимаешь, о чём я?       Чонхо не хочет реагировать, но осознаёт, что так он может снова спровоцировать Минги на ещё один приступ агрессии, поэтому коротко кивает, слишком напуганный.       — Я понял. Больше не повторится.       — Очень на это надеюсь, — Минги улыбается, впервые за этот вечер, и целует Чонхо в один из порезов. — Тебе идёт красный.       Чонхо врёт, что у него был кот по кличке Мики, который остался с родителями в другом городе, и переводит тему так быстро, как только может. Если Юнхо и догадывается, чувствует как-то эту ложь, виду он не подаёт. Только посмеивается, ловко подстраивается под новую тему и бодро шагает вперёд.       Чонхо всеми силами пытается показать, что его ни капли не кроет в этот момент. Что всё хорошо, и он наслаждается этим утром, даже заставляет себя расслабиться.       Всё будет хорошо, он хочет в это верить.       Руку Юнхо он так и не отпускает.