Заново

      Чонхо едва заметно поджимает губы и молча ждёт, что скажет начальник. Он прекрасно знает, что не услышит похвалы, ведь всё последнее время мысли были далеки от проекта и команды. Он переживал о Минги и занимался устройством его жизни, совсем забив на себя.       Мужчина поправляет очки, щёлкает мышкой и тяжело вздыхает.       — Весьма посредственно. Вряд ли тут можно что-то улучшить, поэтому тебе придётся начать заново. Даю срок в две недели. Если не уложишься в дедлайн, то можешь забыть о присоединении к групповому проекту. — Начальник поднимает взгляд на поникшего Чонхо и недовольно цокает. — Я взял тебя в нашу фирму, так как дал тебе шанс. Но с тех пор ты не прогрессируешь. Расслабился? Словил звезду? Решил, что ты лучше других и можешь перестать стараться?       — О чём Вы… — Чонхо не пытается скрыть удивления. Ему хочется высказать всё недовольство услышанному, попытаться доказать, что это не так, но есть ли какой-то смысл спорить? — Я понял. Переделаю.       — Реши все свои личные проблемы, если не хочешь, чтобы тебя уволили. Всех уже достала твоя вечно недовольная физиономия. Ты портишь атмосферу в коллективе. Когда ты в последний раз выбирался куда-то с коллегами? Это же важная часть социализации!       Начальник ещё раз прокручивает страницу, увеличивает масштаб и рукой подзывает Чонхо, чтобы тот подошёл ближе.       — Вот эта страница выглядит хорошо. Но остальные… Тебя что, подменили? Старайся больше! На твоё место всегда найдётся замена, поэтому хватит жалеть себя и принимайся за работу немедленно, понял? Всё, уходи, — тараторит мужчина, в конце концов всё равно переходя на сатури.       Чонхо разворачивается и выходит из кабинета, надеясь, что Минги не заметит, насколько он расстроен, когда вернётся домой. Сон не любит, когда он не в настроении, поэтому ему приходится натянуть маску непосредственности. Как будто у него всё хорошо.       Его не заботят слова начальника о коллегах и коллективе. Ему плевать на них всех, потому что нетрудно догадаться о распространяемых за его спиной слухах. Творческая деятельность — несправедливая бойня, на которой ты либо лучший, либо никто, поэтому грязная конкуренция неудивительна. Он знал, на что шёл.       И из-за этого Чонхо так нуждается в поддержке, когда пытается дозвониться до Минги, но слышит лишь раздражающие гудки. Что ж. Его никогда нет рядом. Чонхо справится с этим сам, как и всегда. Может, ему следует встречаться с самим собой и жить в одиночестве долго и счастливо?       Чонхо задумывается о расставании слишком часто. И хоть они с Минги и помирились, какая-то часть внутри него всё же раскрошилась вдребезги. Как бы он ни убеждал себя, что Сон просто вспылил, он не может отделаться от мыслей, что пора всё это заканчивать.       Из-за Минги нарушился весь уклад его жизни: он оборвал все связи с друзьями и семьёй, а на работу не остаётся моральных сил. Всё, что было важно, теперь обесценено и растоптано. Он утратил тот запал и превратился в жалкую безличную тень Сон Минги. Что осталось от его индивидуальности?       Раскачиваясь на качели, он размышляет, что даже не может никому пожаловаться о своём состоянии. Да и что он скажет? Что он настолько достал своего партнёра, что тот потерял над собой всякий контроль? Ну, ударил он его разок, что в этом такого? Все дерутся, это нормально. Кто угодно посчитает его выпрашивающим жалости ублюдком, если он осмелится открыть рот.       Если бы Чонхо был тем человеком, которым дорожат и которого боятся потерять, остался бы он один? Или его уход из жизней других людей сравним с избавлением от обузы? Хотел бы он узнать ответ. Чтобы хоть кто-нибудь выслушал его, дал совет, направил бы, но он абсолютно один. Выводы напрашиваются сами собой.       Чонхо слоняется по улицам и паркам, надеясь, что Минги запереживает за него и перезвонит, но этого так и не происходит. Зато все точки расставлены.       Он возвращается домой поздно ночью, предвкушая очередное нападение Минги, но тот, вопреки ожиданиям, лишь молча окидывает его взглядом сверху вниз и кивает, побуждая говорить.       — Как всё прошло? Одобрили?       — Нет. Продлили дедлайн ещё на две недели.       — Стоило ожидать.       Чонхо чувствует себя тикающей бомбой, которая вот-вот взорвётся. Он правда старался быть терпеливее, мудрее, где-то уступить, но их с Минги недопонимание достигло своего пика в этот самый момент.       — Стоило ожидать? — Улыбка, почти истерическая, сама по себе появляется на лице, а голос впервые за долгое время не дрожит, когда он высказывает всё накипевшее. — Ты можешь хоть раз меня поддержать, а? Сказать, что я хорошо поработал? Что это просто временные трудности, путь к развитию, да что угодно! Неужели я настолько ничтожен, что даже ты, Минги, постоянно поливаешь меня дерьмом? Неужели во мне нет ничего хорошего?       Минги выглядит сбитым с толку, а Чонхо уже не может остановиться. Он чертовски устал терпеть к себе настолько потребительское неуважительное отношение. У него тоже есть чувства и эмоции, он хочет быть услышанным и понятым. Чтобы его хоть раз приняли таким, какой он есть, а не пытались вечно подстроить под себя или подавить.       — Меня не было дома целый, мать твою, день. Почему не ответил мне, когда я тебе названивал, как полный придурок? Скажешь, что был занят? Что опять проёбывал время на что угодно, только не на решение своих грёбанных проблем, с которыми я разбираюсь уже хренову тучу времени?! Ты хоть раз подумал обо мне? Вспомнил? Задумался, в порядке ли я? А если со мной что-то случилось и мне нужна была помощь? Как я могу положиться на того, кому плевать на меня!       Чонхо изо всех сил старается не заплакать. Ещё не хватало показать Минги свою слабость, что он настолько уязвим перед ним в данный момент.       Осознание того, что он не может полностью довериться человеку, с которым недавно собирался связать свою судьбу, добивает окончательно.       Минги безучастно отводит взгляд и выглядит так, будто ждёт-не дождётся, когда Чонхо закончит свой эмоциональный взрыв. И тогда всё становится на свои места. Ни о какой любви и речи быть не может. Его просто используют, а он жрёт, всё что кидают под ноги, потому что любит. Как же жалко.       — Я хочу расстаться, — Чонхо не чувствует ни страха, ни сожаления, когда говорит это. Решение кажется верным, а от его принятия ему становится легче. — Найди жильё сам и закажи перевозку. Когда я вернусь, тебя не должно здесь быть.       Он разворачивается и выходит из квартиры, наплевав на реакцию Минги и возможные последствия. Боль настигнет его позже, а сейчас он пытается примириться со своим одиночеством.       — Поздравляем с дебютом!       Чонхо благодарно улыбается уголками губ и кланяется. В фирме, где он сейчас работает, всё ощущается по-другому. Нет той бешеной конкуренции, которая толкала его в спину и заставляла сутками работать над проектом. Нет зависти и лести. Здесь каждый сам за себя, но при этом чувствуется дух команды, ведь они все часть одной системы.       По крайней мере, он пытается убедить в этом, прежде всего, себя. Он не смотрит на мир через розовые очки, не строит иллюзий, но и плохого не ищет.       — Тебя хотел видеть директор, — говорит один из его сонбэнимов, а после хлопает Чонхо по плечу несколько раз. — Но перед этим давайте сделаем общее фото. Наш макнэ сегодня дебютировал!       Чонхо старается не показывать, насколько сильно он не одобряет эту идею, но коллеги тут же облепляют его со всех сторон, поэтому ему приходится сделать вид, что всё нормально. Не будет же он портить момент своими недовольствами и жалобами. Потерпит, ничего с ним не случится.       — Напиши мне свой ник в инсте. Я тебя отмечу.       Чонхо неуверенно принимает чужой телефон и поднимает взгляд на сонбэнима. Уши тут же начинают гореть, как и шея, с головой выдавая то, насколько ему неловко.       — У меня нет профиля.       В прошлой фирме его непременно бы высмеяли, и этого же он ждёт от удивлённо затихших коллег, но они лишь понимающе кивают. Кто-то из них предлагает помощь в регистрации аккаунта, и Чонхо соглашается. Он вообще согласен на всё, только бы это побыстрее закончилось.       Никто из них не знает о его прошлом, но если всё же заинтересуются, то без проблем смогут найти фотографии и видео на профилях его бывших друзей. Интересно, что они подумают? Что Чонхо странный? Или что он двуличный? Хочет казаться тем, кем не является? Живёт образом?       С тех пор как Минги в порыве ревности удалил его аккаунты, он больше не пытался вернуться в социальные сети. Фейковые профили ощущались странно и чуждо, поэтому он просто смирился с тем, что ему суждено быть отшельником. Вернуться к жизни, пусть и виртуальной, стало невероятно трудно, особенно после того, как его с головой поглотило одиночество.       — Готово. Потом подпишись на нас, хорошо? Больше не задерживаем и ещё раз поздравляем!       Чонхо убирает телефон в карман, решив, что просто забудет о существовании созданного чужими руками профиля, и спешит подняться к директору, который всегда встречает его с добродушием.       — Садись, — мужчина указывает жестом на кресло напротив стола и широко улыбается, из-за чего в уголках глаз у него виднеются морщины. Очки бликуют от яркой лампы. — Ну, как ощущения?       — Пока странно, — Чонхо говорит тихо, он очень смущён таким вниманием к его персоне, и директор это знает, поэтому понимающе кивает и перехватывает разговор.       — Раньше я этого не говорил, но думаю, что тебе необходимо кое-что услышать. Дело в том, что не каждый может дебютировать, но у тебя получилось. И произошло это только благодаря твоему упорству и любви к тому, что делаешь. Продолжай в том же духе, и впереди тебя будет ждать много новых достижений.       Чонхо прислушивается к себе в надежде на то, что хоть какая-то часть внутри него примет услышанное. Что в нём откликнется осознание, что он достоин признания и уважения, что он всё делает правильно. Но он по-прежнему пуст.       — Спасибо. Буду стараться дальше. Я Вас не подведу.       — Не сомневаюсь. Уж кто-кто, а я в тебя верю.       Из кабинета начальника Чонхо выходит совсем без сил. Он уже предвкушает грядущую бессонницу из-за переизбытка эмоций, во время которой он будет раз за разом прокручивать ту или иную ситуацию, анализировать своё поведение и выплёскивать всё недовольство на себя.       Плохие мысли резко затихают, словно кто-то выдернул провод, когда среди снующих туда-сюда сотрудников Чонхо видит Юнхо. Он тут же теряется в пространстве и не знает, куда себя деть, потому что ему легче поверить в прогрессирующий на фоне стресса бред, чем в то, что Чон пришёл к нему, чтобы…       — Привет? — Чонхо не может скрыть эту дурацкую вопросительную интонацию в голосе. Все его движения слишком резкие из-за напряжения, а чтобы скрыть тремор, ему приходится вцепиться в ремешок наплечной папки.       Юнхо поворачивается к нему и замирает. Скользит взглядом сверху вниз и выдыхает через нос. Только сейчас Чонхо замечает, что тот держит в руках небольшой аккуратный букет ромашек. Неужели он запомнил, какие у него любимые цветы? Или просто угадал?       — Ты потрясающе выглядишь, — наконец отвечает Юнхо и неловко ойкает, протягивая Чонхо цветы. — Это тебе. Поздравляю с запуском вебтуна!       — Спасибо, — Чонхо не может удержаться от слабой улыбки и предлагает Юнхо выйти на улицу, потому что в помещении слишком шумно. А ещё он не хочет слухов. — Ты как попал внутрь? Тебя охранник пропустил?       — Сегодня же день открытых дверей. Забыл?       — Я и не знал, — пожимает плечами Чонхо и крепче прижимает к себе букет. — Ты пришёл ко мне после работы, не нужно было. Сильно устал?       — Нет, всё хорошо. Я очень скучал, поэтому вновь наполнился силами, когда увидел тебя. Ты сегодня потрясающе выглядишь, я говорил? И почему ты вечно носишь маску?       Потому что его лицо уродливое, как и он сам. Оно слишком широкое и непропорциональное, не подходящее ни под один стандарт красоты. Поэтому, чтобы никому не портить настроение, лучше скрыть его. Хотя бы глаза красивые, потому что грустные.       Вместо слов Минги, Чонхо отвечает:       — Мне не нравится моя внешность, но я работаю над этим.       — Как печально, что ты не можешь посмотреть на себя моими глазами, — вздыхает Юнхо и встаёт перед Чонхо, из-за чего тот поднимает голову, сталкиваясь с прямым взглядом. — Очень красивый. Никак не могу насмотреться.       Чонхо не знает, как реагировать и реагировать ли, поэтому молча отводит глаза и пытается скрыть смущение. Юнхо тихо беззлобно смеётся и берёт его за руку.       — Привыкай получать комплименты. Просто так. Просто за то, что ты есть. И откуда у такого красивого парня столько комплексов?       Чонхо поднимает на Юнхо долгий пристальный взгляд, пытаясь понять, готов ли он открыть ему то, что так долго хранил в памяти. Он никому никогда не рассказывал, не позволял даже приблизиться к этой части его истории, поэтому…       Они уже переступили несколько необратимых этапов, вернуть время не получится. Да и нужно ли это? Чонхо страшно открыться Юнхо, он это принимает, но и держать его на расстоянии больше не хочет. Это слишком жестоко. Он должен перебороть себя.       — Минги постоянно говорил, чтобы я отошёл в тень или отвернулся, когда мы фотографировались, чтобы я не портил кадр. Он стеснялся меня и часто врал, что мы вообще не пара, если встречал его друзей или каких-то общих знакомых. На мой день рождения он подарил мне сертификат на пластическую операцию, но мы расстались раньше, чем я успел им воспользоваться.       Юнхо замирает всем телом, словно пропускает каждое слово через себя. Чонхо же, уже сделавший контрольный выстрел, не боится его реакции. Он сам это начал и пути назад нет.       — Минги — это твой бывший парень? — Вопрос скорее риторический, но Чонхо всё равно кивает. Имя, которое он старательно пытается стереть из своей жизни, разгоняет по телу мурашки, заставляет злиться, негодовать и… сожалеть. — Я не ожидал, что ты расскажешь мне о нём.       — Я перестану, если тебе неприятно, — отвечает с готовностью Чонхо. Для него этот разговор давно состоялся в голове, и пусть в реальности всё ощущается по-другому, он не собирается отступать.       — Это часть тебя, твоего прошлого, поэтому я готов выслушать всё, что ты расскажешь. Я хочу знать.       — Хорошо.       Юнхо крепко обнимает его, впервые не спросив разрешения, а Чонхо не чувствует ничего, кроме облегчения. И от того, насколько становится свободнее, ему хочется разрыдаться прямо здесь, в парке около работы в объятиях парня, с которым начал встречаться всего около двух недель назад.       — Не сочти за грубость, но я очень хочу проводить тебя до дома. Если тебе будет спокойнее, то хотя бы до нужного района. Не хочу, чтобы ты снова возвращался в одиночестве.       — А как же ты?       — Придумаем что-нибудь.       Чонхо соглашается. Попытки Юнхо не задеть его, сделать всё максимально мягко и ненавязчиво, кажутся ему очаровательными и трогательными. Никто ещё не обращался с ним так трепетно, словно он самый хрупкий цветок, который нужно оберегать даже от лёгкого ветерка.       Но достоин ли он такого отношения? Заслужил ли? Как долго это продлится? Когда Юнхо надоест? Надоест ли? Есть ли подвох? Зачем ему это? Или он искренен?       Чонхо не может проверить его намерения, прочитать мысли и предсказать будущее. Время само расставит всё по местам, поэтому остаётся лишь ждать и принимать то, что даёт ему жизнь.       Он сам предлагает тему для разговора, чтобы путь до дома не прошёл в неуютном молчании. Юнхо переключается быстро, не зацикливается, давая Чонхо нужное пространство, чтобы успокоиться. Им обоим повезло, что они оказались достаточно понимающими и зрелыми, чтобы вовремя остановиться.       Впервые, кажется, он жалеет о том, что живёт так близко к офису. Время не сказать, что спокойно проходит, но в этот момент ему хочется, чтобы шло оно медленнее.       Но маршрут заканчивается тут. И он с неохотой говорит:       — Спасибо, что проводил. С тобой не так страшно.       Юнхо встаёт напротив и смотрит серьёзно, прямо в глаза, едва ли моргая. Тон голоса у него такой же серьёзный и ровный:       — Спасибо, что подпускаешь меня ближе. Знаю, что тебе непросто, поэтому извини, если я душу заботой.       — Всё хорошо. Мне нравится твоё внимание.       Юнхо будто расцветает на глазах и, несмотря на поздний вечер, пространство вокруг словно светлеет. Чонхо никогда прежде не видел таких солнечных людей.       — Давай я позвоню тебе, как поднимусь, чтобы ты не шёл домой один?       Чонхо наблюдает за тем, как Юнхо охотно кивает несколько раз и с воодушевлением достаёт телефон. Наверное, он в самом начале своего цикла жизней, милый и, на первый взгляд, совсем не израненный обществом. Он вдохновляет и вселяет надежду.       Они ещё долго прощаются, прежде чем Чонхо заходит в парадную, а потом говорят по телефону, находя всё новые и новые темы. Благодаря этому, он засыпает без тревожных мыслей и самокопаний, надеясь, что эйфория не закончится чем-то ужасным.       Ему никогда не везёт.