Очевидное и невероятное

– Кайло! – в пустом коридоре научно-исследовательского центра физического факультета университета Джорджа Вашингтона, который имел прямое, но весьма обособленное отношение к отделению инженерных и прикладных наук, показалась милая хрупкая темноволосая девушка в белой майке, бежевых джинсах и кремовой искусственной шубке, кое-как накинутой на плечи. – Куда ты снова подевался? – Она пробежалась по длинному коридору, попеременно раскрывая все двери на этаже. – Почему ты всегда ухитряешься улизнуть в самый неподходящий момент? – спросила она пустоту. – Кайло! – снова громко позвала она. – Пожалуйста, милый, найдись, ты мне очень нужен. Она еще раз оглядела коридор, в котором обычно в это время было не протолкнуться, пригладила волосы, что-то для себя решила, покачала головой, попятилась назад, потом резко развернулась, и не успев сделать и шага в сторону выхода, с разгона врезалась в неожиданно объявившегося у раскрытых дверей человека. Девушка была так сильно занята своими мыслями и поисками, что, наспех буркнув извинения, кинулась было дальше, даже не обратив внимания на того, с кем столкнулась. – Прошу прощения, – остановил ее агент Хакс. А это был именно он. – Добрый день, – вежливо поздоровался Хакс. – Где мне найти профессора Соло? Я бы не стал отвлекать вас от, несомненно, важного и весьма увлекательного занятия, но тут все будто вымерли, – добавил он с нетипичным для местности акцентом и очень правильной расстановкой слов в предложениях. – На треке, – выдала девушка. – Все на треке. Вы не представляете, если я сейчас же не найду Кайло, то все! – Она эмоционально развела руками и уставилась широко раскрытыми глазами на высокого мужчину, одетого, как банкир. – Ничего не будет, понимаете? Старший Скайуокер выиграет, инженеры победят и нам придется еще полгода ждать! Мне срочно нужно его найти. Вы случайно не видели по дороге сюда Кайло? – То есть, предполагается, что я должен знать, кто такой Кайло? – с сарказмом поинтересовался агент Хакс. – Конечно! – радостно заявила девушка, не обратив внимания на явную издевку в тоне собеседника. – Его тут все знают. Ой, простите, трек налево пятьсот до Железного Джорджа, потом еще раз налево на семьдесят, триста прямо и два по двести с прямым сечением направо по лучу. Разберетесь, – она махнула рукой и поспешила к выходу из корпуса. – Просто идите на шум. – Я попал в Бедлам. А мне обещали, что это один из лучших и старейших университетов страны, всего четыре квартала до Белого дома. – Сам себе сказал Хакс и пошел разыскивать упомянутый ранее мифический трек. «Налево пятьсот до Железного Джорджа» оказалось простой задачей, нужно было всего лишь выйти из дверей, повернуть налево и пройти пятьсот метров до статуи Джорджа Вашингтона. Далее в условиях был еще один поворот налево под углом в семьдесят градусов, триста метров по прямой – тоже просто. А вот «два по двести с прямым сечением направо по лучу» оказалось уравнением с двумя неизвестными. – Кажется, меня только что распределили в Рейвенкло, – покачал головой Хакс, пытаясь решить, где именно проходит прямое сечение и что есть луч. Он задумался и не услышал тихие шаги за спиной. – Вам больше подошел бы Слизерин. Хакс тут же развернулся на уже знакомый ему голос и кивнул женщине с аккуратно уложенными седеющими волосами. Она была небольшого роста, особенно в сравнении с ним самим, но держалась настолько непринужденно и по-королевски, что создавалось ощущение, словно именно эта невысокая леди и являлась полновластной хозяйкой всего окружающего пространства. – Директор Органа. Не ожидал вас здесь увидеть. – Я не могла пропустить такое событие. Вот уже много лет подряд физики соревнуются в своих знаниях и умениях с инженерами и делают это весьма своеобразными способами. Местная традиция. – Ясно. – Пойдемте со мной. Мы должны успеть к самому началу. Если только Рей снова не потеряла Кайло. Вот опять! Это имя он, кажется, слышал уже трижды. – Кто такой Кайло? – не сдержал любопытства агент Хакс. – Я вас познакомлю. Он вам понравится. А вот от того, понравитесь ли ему вы, в буквальном смысле зависит судьба целой нации. И не только ее американской стороны, – пошутила директор Органа. Или, возможно, не пошутила. – Я бы предпочел ознакомиться с материалами дела. – Как только вся команда будет в сборе. – Простите, но я пока не смог отыскать профессора Соло. Полагаю, он там же, где и остальные? – На треке? – О, да, – многозначительно согласилась директор Органа. – Там сейчас все, даже политологи и юристы. Еще немного, и вы сами все увидите своими глазами. – Расскажете мне немного об этой традиции? – попросил Хакс. – Ей лет сто, не меньше. Но особенное развитие она получила в семидесятые годы прошлого века, буквально расколов физиков и инженеров на два противоборствующих лагеря. С тех пор каждые полгода, осенью и весной, проходят публичные состязания в достижениях науки и техники. Полгода на подготовку и короткий момент истины. – Как я понимаю, развлечения подобного рода весьма затратные и требуют немалых вложений? – Огромных! – заверила собеседника директор Органа. – Но любые траты полностью себя оправдывают. Вы и представить не можете, сколько готовы заплатить ведущие промышленные корпорации за разработки обеих сторон. По старой доброй традиции в состязаниях до сих пор ведущую роль играют физики с инженерами, но в последние лет пятнадцать в этот процесс вовлечены биохимики, кибернетики, генетики, экологи, нейропсихологи, даже медики. – И какая программа ожидает нас сегодня? – Рекорд скорости на сверхпрочных, безотходных суперкарах, работающих на биотопливе. – Я был бы не против ознакомиться с техническими характеристиками, – заинтересованно отозвался агент Хакс. – Могу организовать, – склонив голову чуть набок, улыбнулась директор Органа. – У меня, понимаете ли, есть родственные связи в обеих командах. Впереди замелькали разноцветные куртки поклонников, зрителей и зевак, послышались гул толпы и громкая ритмичная музыка. – Мы почти на месте. Пойдемте быстрее, не хочу пропустить старт, – сказала директор ФБР и, взяв под руку своего британского коллегу, заторопилась в сторону разношерстной толпы. Отмотаем время немного назад, к тому моменту, когда агент британской СБ вышел из служебного автомобиля у главного здания ФБР. Казалось, что могло быть тривиальнее: встретить, довезти до нужного места, проводить к ответственному лицу, ввести в курс дела, выдать все необходимые документы, очертить круг полномочий, огласить новую систему субординации и тут же приступить к работе. Однако. Все было бы так просто, если бы не было так же сложно. После прохождения сканирования агента Хакса задержали на входе и отправили в дверь для посетителей. Там заставили заполнить стандартные формы и дожидаться встречающее лицо. Дальше – интереснее. Когда ничего не успевающая и вечно опаздывающая Кики спустилась, наконец, к гостю, он уже успел мысленно проклясть всю эту страну вместе взятую и каждое поколение переселенцев в отдельности, вплоть до тех отчаянных первооткрывателей (если не принимать в расчет викингов), которых когда-то занесло вместо Индии в Центральную Америку. Попутно он считал в уме на латыни от одного до ста и обратно. Но и на этом его злоключения не окончились. Разговорчивая, доброжелательная и пытающаяся всем угодить агент Кики добиралась до нужного Управления на пятом этаже по всем закоулкам чуть ли не вечность, останавливаясь у каждого стола, пропуская и выпуская коллег из лифта и в лифт, отвечая на все заданные и незаданные ей в коридорах вопросы, в том числе и о ее странном серьезном спутнике, который уверенно держал дистанцию и в ответ лишь чуть заметно натянуто улыбался. Когда они, наконец, достигли Управления национальной безопасности, и Хакс уже готов был выдохнуть с облегчением, координатор вместо того, чтобы собрать рабочую группу, заставила его заполнить еще одну кипу бумаг и подписать все мыслимые и немыслимые соглашения. Затем выдала временный пропуск, документы, ключи к служебному автомобилю, электронный ключ от номера в гостинице, и напоследок пообещала в скором времени организовать лицензию на ношение оружия, по ходу заверив, что о багаже беспокоиться не нужно, его уже доставили, и он будет ожидать владельца в номере отеля. И каково же было удивление Хакса, когда после прохождения всех этих кругов ада, его надежды приступить к выполнению своих непосредственных служебных обязанностей окончательно разбились о вымученную улыбку агента Кики и ее робкое «Группа специального агента Дэмерона недавно покинула здание по очень важному и неотложному делу». Немая сцена. Ситуацию спасла директор Органа. Точнее, непринужденная обстановка официального знакомства с директором бюро стала совсем крошечной, но все-таки ложечкой меда. Жаль, что состоялось это знакомство походя: всего одна чашка крепкого кофе, дежурный обмен скупыми сведениями и любезностями. Так что лучший агент британской службы национальной безопасности, срочно вызванный в Вашингтон для разгадки серии странных случаев, весьма похожих на подготовку масштабных международных террористических атак, был весьма озадачен и полностью выбит из колеи таким, мягко говоря, необычным подходом к делу. Мало того, что ему изначально не выслали личные дела агентов, с которыми предстояло работать и заставили почти два часа делать то, что должно было сделать заранее и без его непосредственного участия, так еще и будущие коллеги куда-то неожиданно испарились, возложив на него обязанность разыскать их научного консультанта и уговорить того сотрудничать. Хакс от неожиданности такого заявления даже переспросил незадачливого координатора, не оговорилась ли та. Оказалось – нет. Консультант – лицо гражданское, вне системы, один из немногих, кто имеет допуски всех необходимых служб самого высокого уровня доступа, но единственный, кто подходит по квалификации. Обязать его работать невозможно, но можно попробовать заинтересовать. Кажется, именно после слов «можно попробовать заинтересовать» у агента Хакса что-то перещелкнуло в голове, и он, все еще помня о хороших манерах, позволил себе, однако, довольно едко высказаться и о правилах ФБР, и о всяких там внештатных консультантах, которых, оказывается, еще и уговаривать нужно. Но все равно запомнил имя, адрес и, почти хлопнув дверью, отправился в разведку боем, свято убежденный в том, что уговаривать он точно никого не собирается и совершенно точно не станет. Хакс далеко не сразу нашел на подземном паркинге свою машину, уже ожидая, что и бензина в ней будет ровно до заправки дотянуть, но увидев почти полбака, сильно удивился. С непривычки к правостороннему движению он трижды проскочил нужные повороты, и, с трудом отыскав место для парковки перед помпезными воротами именитого университета, уверенно направился внутрь. А дальше… дальше он, сверяясь с навигатором, чтобы не плутать лишний раз по весьма обширной территории, вошел в абсолютно пустой исследовательский центр, столкнулся с безумной девицей, которая разыскивала какого-то всем известного Кайло и походя послала его неведомо куда. О таком странном стечении обстоятельств обычно говорят – не задалось с самого начала. Вселенная словно нашептывала британскому агенту – не связывайся, езжай домой, пусть сами разбираются. Но, к сожалению, а, может быть и к счастью, он не пожелал прислушаться. Удача любит храбрых, ведь никогда не знаешь, проверка это на прочность или предостережение. На линии старта, под огромным электронным табло стояли две очень необычные машины, больше похожие на транспорт из научно-фантастических фильмов. Одна серебристо-красная с эмблемой инженерного факультета, вторая черно-красная с эмблемой физиков. Трибуны и все пространство между, вокруг, за и даже над ними было битком набито. Директор Органа, однако, беспрепятственно и плавно прошла между рядами, ведя за собой гостя. Завидя ее, зрители расступались, вежливо пропуская вперед, к пустым сиденьям у самого края трека, в первом ряду. Она уселась и приветственно помахала рукой обоим участникам. Казалось, все были в сборе, можно и старт давать, но финальный отсчет откладывался. Трибуны начали скандировать свои кричалки, подбадривая пилотов. Страсти накалялись, ведущий, уже вышел на трек и нервно переминался с ноги на ногу, покручивал в руках микрофон. – Чего все ждут? – наклонившись к директору Органе, поинтересовался Хакс. Она подняла руку, предупреждая дальнейшие расспросы и показала на светлое пятно вдалеке. К машинам бежала та самая безумная растеряшка, держа в руках какой-то меховой комок. – Кайло нашелся, – добродушно ответила директор Органа и открыто улыбнулась. – Умница, Рей! Успела все-таки. В это время девушка с разгона подскочила к черно-красному суперкару и бережно передала пилоту меховой комок, который оказался самым обычным енотом. Трибуны на мгновенье замерли, а затем разразились победными возгласами. – Вот теперь пусть только попробует проиграть, на порог не пущу, – тем же тоном продолжила Органа и жестом пригласила девушку присоединиться к ним. – Рей, это агент Хакс, наш британский коллега. Он встал, кивнул в ответ, и девушка, пытаясь перевести дух, приветливо заулыбалась. – А это Рей, аспирантка профессора Соло. – И как же мне, все-таки, найти самого профессора? – поинтересовался было Хакс, усаживаясь обратно, но вопрос его утонул в оглушительном сигнале, ознаменовавшим обратный отсчет. Ведущий покривлялся перед публикой, пожелал удачи обеим командам и призвал всех приготовиться к поистине захватывающему зрелищу. Огромное табло вспыхнуло и на экране появились цифры. Три, два, один. Старт! Камерная Формула-1 плюс азарт безумных футбольных болельщиков – наверное так можно было описать все происходившее на треке и трибунах. Подкованный в технических вопросах ведущий с упоением рассказывал обо всех особенностях вручную собранных автомобилей, их сильных сторонах, комментировал происходившее, каждое движение, каждое незначительное, едва заметное отставание и прорыв вперед, а болельщики попеременно глазели то на экран, то на саму трассу, по которой почти синхронно, с невероятной скоростью летели две необычные машины. Победа в круге выражалась крошечными долями секунд, а время было настолько неправдоподобно малым, что сам Михаэль Шумахер на пике своей карьеры позеленел бы от зависти. Наверное, это было очень опасно, наверное, ни один здравомыслящий человек не решился бы на подобное, наверное, все это вообще не было реальным, но обе машины вновь и вновь пересекали стартовую линию, с каждым разом все больше сокращая время круга. По сумме побед в каждом пройденном круге пока лидировали инженеры, о чем с особым торжеством в голосе и сообщил ведущий, когда к директору Органе, пробравшись сквозь толпу, подошел высокий и довольно привлекательный, не смотря на зрелый возраст, мужчина. Он бережно обнял ее и сказал что-то, скорее всего, ободряющее, потому что она улыбнулась в ответ и положила свою руку поверх его. Хакс, неотрывно наблюдавший то за гонкой, то за директором Органой, точнее, за ее реакцией, в этот момент невольно отвлекся и, видимо, пропустил какой-то значимый момент, потому что трибуны взорвались бурными овациями, многие зрители повскакивали со своих мест и принялись радостно размахивать руками. Ведущий скороговоркой комментировал гениальную выматывающую соперника стратегию физиков, силясь объяснить неожиданный прорыв и все увеличивающийся разрыв между суперкарами. Директор Органа тоже встала, но вместо аплодисментов, сосредоточенно смотрела на стартовую черту, не замечая никого вокруг. Секунда, вторая и черно-красный автомобиль промчался мимо, оставив серебристый далеко позади, резко затормозил, описал восьмерку и съехал с трассы. Лучшее время круга, лучшее время в зачете. Чистая победа физиков. Дальше началось полнейшее безумие: поздравления, утешения, приглашения на вечеринку, планы, прогнозы, ставки на следующее состязание, толкотня и неразбериха. Агент Хакс был абсолютно чужим на этом празднике жизни и решил, что самым логичным станет просто переждать бурю, не двигаясь с места. А затем все-таки отыскать нужного ему человека, потребовать в приказном порядке подключиться к расследованию, зачитать условия сотрудничества, вернуться в главное здание ФБР и провести общее собрание группы. Впрочем, мечтать никто никому никогда не запрещал. Хаксу – в том числе. – Подержи пока Кайло, – прокричала ему в ухо чуть ли не на голову свалившаяся Рей и впихнула ему в руки енота. – И никому не позволяй к нему прикасаться! У лапочки и без того жуткий стресс. – Я не… – начал было отпираться Хакс, слегка опешивший от такой фамильярности, но было поздно, енот уже сидел у него на коленях, а аспирантка Рей растворилась в толпе. – Не хочу я его держать, – все-таки закончил он и прижал к себе пушистое существо, пусть и с некоторой нарочитой брезгливостью. Не прошло и пяти минут, как вокруг агента Хакса собралась целая толпа желающих не просто прикоснуться или погладить енота, но сделать с ним селфи, снять для сториз, покормить вкусненьким или хотя бы секундочку подержать счастливый талисман физиков на ручках. Через некоторое время стали возникать союзы. Представители самых разных наук и факультетов, обнаружив общие интересы, сговорились добиться желаемого и, объединившись, решились добыть енота. В этот момент Хакс серьезно пожалел о том, что не имел пока права на ношение табельного оружия. Хотелось убивать. Сильно. Всех подряд. – Стоп! – крикнул он, поднялся со своего неудобного пластикового кресла и выставил вперед руку. – Служба национальной безопасности, – начал агент Хакс, потянулся за удостоверением, вдруг опомнился, что он не дома, и продолжил: – ФБР, всем отойти на три метра. Его слова возымели действие почти мгновенно, и охочие до селфи студенты расступились. Представителей правопорядка, похоже, здесь серьезно уважали. – Кайло! – раздался окрик откуда-то сбоку. – Вот ты где. Енот дернулся в попытке освободиться, но Хакс перехватил его покрепче и выпускать не собирался. Вовсе не потому, что тот ему понравился или он вдруг разделил по отношению к нему всеобщий боголепный восторг. Просто на это пушистое существо с полосатым хвостом должна была пойматься аспирантка Рей, а на нее – нужный ему профессор. Да, все так вот просто. Чистая логика, никаких эмоций. А затем произошло что-то очень странное. Окружившая, но отступившая на положенные три, плюс-минус полметра, толпа разом смолкла, и вся в едином порыве развернулась в сторону нарушителя спокойствия, позвавшего к себе енота. Мгновение замешательства, нестройные громкие аплодисменты и разной тональности голоса принялись наперебой поздравлять профессора Соло с заслуженной победой. Агент Хакс, услышав, наконец-то, нужное ему имя, тоже обернулся. И застыл на месте. Он предполагал, что капризный профессор с докторской степенью, специалист во многих областях науки и техники окажется маленьким заносчивым ворчливым человеком преклонных лет в строгом костюме с галстуком-бабочкой, но уж точно не двухметровым хиппи младше него самого в черном гоночном комбинезоне с раллийным шлемом в руках. Внешность странного профессора вряд ли можно было назвать красивой, в расхожем понимании, но он выглядел настолько необычным и эффектным, настолько не вписывающимся ни в какие рамки, что невольно заставлял любоваться собой. – Профессор Соло, – выдавил из себя Хакс. Именовать его так язык не поворачивался. Тот подошел вплотную, нагло нарушая личное пространство, и чуть наклонился, внимательно изучая лицо Хакса и заглядывая ему в глаза. Повисла пауза. Они оба молча смотрели друг на друга. Образ профессора Соло особой академичностью не отличался, во всяком случае в классическом представлении. В действительности он больше походил на студента-переростка, нежели на преподавателя. По крайней мере на вид ему было не более тридцати. Темные вьющиеся волосы до плеч, высокие скулы, бледная кожа, длинный прямой нос и живые карие глаза, которые смотрели прямо в душу. Хаксу от этого взгляда стало не по себе, но не неуютно. С одной стороны, он ощущал себя крошечным на фоне этого человека: пренебрежительно-снисходительный вид необычного профессора заставлял уверенного в себе агента с блестящим послужным списком и выдающимися умственными способностями чувствовать себя ничтожным. С другой стороны, Хакс был заинтригован. Во-первых, самой личностью. Как только он увидел Соло в гоночном комбинезоне, сжимающим в руках шлем, то сразу понял, кто автор суперкара физиков, и кто именно был его пилотом. Это вызывало восхищение. Во-вторых, своей собственной реакцией на происходящее. Он не просто позволил нарушить свое личное пространство, но и испытал при этом некоторое необычное волнение, даже притяжение, а не привычное желание закрыться и отступить. В-третьих, под изучающим взглядом почти черных глаз, он просто завис. Не знал, что делать. Такое с ним случалось впервые. – Нет, – решительно заявил Соло. – Что нет? – растерянно переспросил Хакс. – Все нет. – Но… я ведь еще ни о чем вас не попросил. – Именно. Но я уже ответил. Если честно, Хакс всегда считал себя очень сдержанным и воспитанным, но этот странный человек спустя всего пару минут после знакомства, не сделав ровным счетом ничего, кроме наглого отказа делать что бы то ни было, ухитрился породить у него внутри целый ураган эмоций. – Меня абсолютно не волнуют ваши симпатии, антипатии, желания или нежелания. Вам предписано явиться в главное здание ФБР и исполнить обязательства, данные правительству этой страны, – с явным раздражением в голосе заявил Хакс. – Это приказ, – добавил он и от избытка чувств так сильно прижал к себе енота, которого все еще держал на руках, что тот пискнул. – Не мучай Кайло, диктатор. Отдай животное и иди жаловаться маме, – ответил профессор Соло. Тут надо отметить, что стоявшие вокруг студенты от всей души потешались: они хихикали, снимали видео для сториз и ютуба, открыто восхищались своим кумиром, ясно показывая, на чьей стороне были их симпатии. – Не отдам! – выпалил Хакс, резко развернулся и быстрым шагом направился сквозь трибуны в сторону научно-исследовательского центра. Ситуация выглядела по-настоящему комичной. – Стоять! – раздался грозный окрик за его спиной. Хакс споткнулся о ступеньку, но не подумал останавливаться. А через мгновенье почувствовал железную хватку на своем плече. По инерции он отшатнулся назад и тут же попытался вывернуться из захвата, чтобы нанести обидчику удар, но не смог. Чем бы закончилась вся эта история – предположить сложно, повезло, что именно в этот момент их обоих окликнула директор Органа. – Бен, не смей! – строго сказала она. – Агент Хакс, отдайте Кайло владельцу. Профессор Соло убрал руку, а Хакс выпустил енота. Тот в несколько прыжков взобрался к хозяину на плечо и обвил его шею полосатым хвостом. – Я попросила Рей предупредить декана, что до конца дня тебя не будет. – А я предупредил, что больше не ввязываюсь в твои дела. – И я сделала вид, что не слышала этого, – безапелляционно заявила Органа. – Агент Хакс, как я понимаю, вы уже успели познакомиться с моим сыном? – Да, спасибо, очень приятно, – ответил он, хотя ничего прямо-таки приятного в этом знакомстве не было. И слова «пожаловаться маме» тут же заиграли иными красками, как и ранее упомянутые родственные связи в обеих командах. Оставалось только выяснить, кем им обоим приходился разработчик и вероятный пилот второго автомобиля. – Это наш британский коллега – Армитаж Хакс, – обратилась директор ФБР к своему сыну. – Он возглавит расследование вместе с По, так что будь любезен, воздержись от нанесения увечий должностному лицу при исполнении. Мне сейчас совершенно не нужен очередной скандал, тем более дипломатический. – Я ничего ему не сделал. – Пока. Она с упреком посмотрела на сына. – По-прежнему нет, – ответил ей профессор Соло. – Взгляни хотя бы на материалы. Уверена, дело тебя заинтересует. – Почему ты сама за это не возьмешься? – он подошел совсем близко к директору Органе и понизил голос. – Или не попросишь Люка? Оба замолчали. Но со стороны могло показаться, что общение все еще продолжалось, правда каким-то иным способом или на ином уровне. Выглядело это жутковато. – Хорошо, – без энтузиазма сказал, наконец, Соло. – Но ты сделаешь все необходимые расчеты для теории многоразмерного гравитационного поля. Люк от меня их уже неделю ждет. – Подождет. Его черные дыры и гравитационные колодцы никуда не денутся. Или сам сделает, не впервой. – Я могу сделать, – неожиданно встрял в их диалог агент Хакс. – Это в большей степени работа математика, не физика. – В таком случае, может ты и мне сделаешь расчеты необходимой степени искривления пространства-времени на границах сферы в моменты расширения-сжатия, и заодно выведешь оптимальную частоту колебания равно соотносимую с энергозатратами? – совершенно серьезно спросил Соло. В вопросе чувствовался подвох. – Может быть и сделаю, – так же серьезно ответил ему Хакс, распознав проверку на глубину его познаний в современных научных теориях. – Но Нобелевскую премию за модель рабочего варп-двигателя получать мы будем вместе. – Не верьте ему, агент Хакс, – добродушно сказала Органа. – При желании он все сам рассчитает. Ключевое слово здесь – желание. Иди оденься, мы встретим тебя на парковке. – Я одет, – пожал плечами Соло, чем слегка побеспокоил почти уснувшего енота. – И не поспоришь, – ехидно усмехнулся агент Хакс. – В таком случае, вперед. Нас наверняка все уже ждут. – Не все. Лэндо с папой пошли утешать Люка. А Фазму еще до гонки вызвали в Белый дом, она сказала – ненадолго, но у них это «ненадолго» может длиться от пяти минут до бесконечности. – Лэндо Калриссиан – наш профайлер. Тот мужчина, что подходил ко мне во время состязания – Хан Соло, мой муж, отец Бена, а Люк Скайуокер – лидер инженеров, – пояснила Хаксу директор Органа. – Фазма – капитан элитного подразделения спецназа. С остальной группой вы сейчас познакомитесь. Около тяжелых кованых ворот эпохи расцвета индустриализма были припаркованы два черных служебных внедорожника марки Форд, точно такие же, как выдали в пользование агенту Хаксу. А рядом с ними, обмениваясь шутками и эмоционально жестикулируя, стояли несколько человек, которых с виду сложно было назвать лучшей группой Управления национальной безопасности ФБР. Их лидером, и это читалось издалека, был темноволосый среднего роста привлекательный мужчина. Он что-то занимательно рассказывал коллегам, а те с удовольствием вникали и смеялись. Координатора Кики агент Хакс уже знал. Она стояла босиком, держа свои изящные шпильки в руках, и периодически размахивая ими так, словно норовила выколоть глаза стоящим рядом. Соседями ее были аспирантка Рей и флиртующий с ней приятный темнокожий парень, который больше походил на криминальный элемент, чем на защитника правопорядка. А рядом с лидером, привалившись спиной к внедорожнику, расположилась невысокая миловидная плотная восточная девушка. Всем своим видом она старательно демонстрировала невозмутимость, но то и дело хихикала, закрывая лицо руками. Именно она заметила директора Органу и ее спутников, о чем моментально доложила коллегам. Коллеги замолкли и устремили внимание к обозначенным объектам. Кики выронила из рук шпильки, Рей приветственно помахала, остальные заняли выжидательную позицию. – Привет, – сказал подошедший первым профессор Соло. – Ваши надежды не оправдались, и я тоже не рад всех вас видеть. Он наклонился, поднял туфли Кики, покрутил в руках и молча передал ей. – Подогнать нашу машину? – тут же подскочила к нему Рей. – Нет. Поеду на служебной. Кики в испуге прижала к себе туфли, у темнокожего парня дернулся глаз, а восточная девушка издала странный звук, похожий на писк. Только лидер группы воспринял это заявление спокойно. – Не со мной, – резко и сразу отказал он. Соло в ответ посмотрел на него, как на одноклеточное. – Ты на этом приехал? – громко спросил он агента Хакса и указал на его Форд, стоящий поодаль. Хакс не ответил, потому что вопрос на его взгляд был риторическим. И только после того, как директор Органа поочередно представила ему агентов группы, начиная с руководителя – старшего специального агента По Дэмерона и заканчивая специалистом в информационных технологиях и кибербезопасности – Финном, Хакс высокомерно пояснил, что не смог припарковаться ближе, и да, он приехал на этой машине, хотя это и без того было ясно. – Я с Финном и По, – сообщила Рей. – Меня Кайдел подвезет, – снисходительно сказала Органа. – Ключи, – потребовал профессор Соло и протянул руку в сторону, где стоял Хакс. Не глядя. – Зачем? – удивился тот. – Я умею водить. – Давай на время, – подначил его агент Дэмерон. – Не уверен, что это хорошая затея, – отозвался Хакс. – Я в Вашингтоне впервые. У вас преимущество в ориентировании и привычке к правостороннему движению. В этот момент профессор Соло резко развернулся, сделал два шага в его сторону и, к большому удивлению Хакса и несказанной радости всех присутствующих, перехватил его поперек, совершенно бесцеремонно, словно они были друзьями детства или родными братьями, и извлек из его кармана ключи от машины. – Поэтому я за рулем. Хакс от такой фамильярности впал в состояние кататонии. – Не обижайся, – подбодрила его Рей. – Бен видит этот мир и мыслит иначе, он – другой. С ним непросто, конечно. – И добавила: – Если хочешь, поехали с нами. Тем временем, Соло уже пересек улицу и подошел к машине. – Хакс! – крикнул он. – Спасибо, – медленно ответил тот Рей. – Но я поеду с вашим профессором. – Вот это я понимаю характер! – наиграно восхитился Дэмерон. – Или тут дело в чем-то еще? Роуз снова захихикала. – По машинам! – скомандовал руководитель группы. – И пусть победит лучший! Директор Органа по-королевски уселась на заднее сидение черного внедорожника и улыбнулась. Она уж точно знала, кто победит. Улица наполнилась миганием красно-синих сигнальных огней и оба экипажа, рванув с места, понеслись в сторону здания Эдгара Гувера. Дорога не была долгой. Даже по пробкам от одной точки до другой можно было добраться минут за пятнадцать. Чего уж говорить о скоростях тех, кто мог позволить себе схитрить. Какое-то время машины держались почти параллельно, стараясь объехать все препятствия и еле плетущиеся автомобили, словить поменьше красных светофоров, чтобы не выезжать на полосу встречного движения, но в скором времени их пути разделились. Дэмерон решил срезать через переулки, а Соло через многоуровневый паркинг. Черный Форд промчался по выездному пандусу, заложил крутой вираж с контролируемым заносом и буквально вылетел на финишную прямую. – Вы знаете, сколько нарушили правил, профессор Соло? – педантично поинтересовался агент Хакс, когда они на скорости припарковались на минус первом этаже штаб-квартиры ФБР. – Весело ж было, – откликнулся тот. – Особенно Кайло. Енот все недолгую поездку просидел у Хакса на коленях, обнимая его руку передними лапами и испуганно прижав уши. – Он не возражает. По проиграл, – Соло указал на поравнявшийся с ними автомобиль. – В этот раз сильно. – По-моему, это было очевидным с самого начала. Не понимаю, к чему вообще нужно так бессмысленно рисковать? – Потому что это тоже весело? Он заглушил мотор, бросил ключи владельцу и вышел из машины. Вот и поговорили. Очаровательный енот, в очередной раз брошенный на произвол судьбы забывчивым хозяином, перестал прижимать ушки и вкрутил голову под руку агенту Хаксу в попытке спрятаться от всего этого мира. – Как я тебя понимаю, приятель. Это просто сумасшедший дом какой-то. Надеюсь, работают они с таким же усердием, с каким развлекаются, – пожаловался Хакс неожиданному союзнику и, аккуратно перехватив пушистое животное, тоже вышел из машины. Агент Хакс устал и больше всего на свете хотел принять душ, переодеться и побыть в тишине. Он не спал больше суток, перенес длительный перелет, административную неразбериху, эмоциональные качели, побывал на невероятном состязании и познакомился с очень странными людьми, которые не слишком-то тепло его приняли. Одна чуть не начавшаяся драка чего стоила! Впрочем, профессор Соло, не смотря на все его ненормальности и выкрутасы, вызывал в нем гораздо больше симпатий, нежели остальная команда. Директор Органа не в счет, она неожиданно напомнила Хаксу королеву, с которой ему доводилось встречаться лично, и поэтому он как-то априори испытывал к Органе глубокую почтительность и уважение. А еще был Кайло. Вот этот персонаж, странным образом вошедший в его жизнь и по-прежнему сидевший у него на руках, отчего-то понравился агенту Хаксу, который с детства не любил и не держал животных, и по-всякому выходило, что привязанность эта оказалась взаимной. Перед подъемом на пятый этаж, агент Хакс остановился покурить. Профессор Соло ушел, было похоже, что он ориентировался в здании не хуже штатных сотрудников, и дополнительная помощь ему не требовалась. А агент Дэмерон, Финн и Рей его просто бросили. Оставались директор Органа, Кики и Роуз. Их автомобиль еще не подъехал, и Хакс решил подождать. Однако вместо ожидаемого черного внедорожника на парковку влетел красный спортивный автомобиль, из которого вышла очень высокая эффектная светловолосая дама в строгом светло-сером костюме и завидев Хакса, направилась прямо к нему. – Привет, Кайло, милый, – сказала она, обращаясь к еноту, и открыто улыбнулась. – Каким ветром тебя сюда занесло? Неужто Лея снова навязала твоему Бену очередную неблагодарную работенку? Она аккуратно потянулась к зверьку и провела пальцами по пушистой шерстке. Енот возмутился. – Все, не трогаю, видишь, капризный ты наш. – Она убрала руку и выставила ладони вперед, словно сдавалась. – А ты, стало быть, очередной эксперимент профессора Соло? – обратилась она к Хаксу. – Агент Хакс, британская служба безопасности, – равнодушно ответил он. – Вы? – Капитан Фазма, – кивнула дама в ответ. – А Бен где? – Скорее всего в Управлении национальной безопасности. – Уже поругались? – Прошу прощения, – вежливо сказал Хакс. Он понял намеки, но давать ответы явно не желал. По-хорошему, он вообще не готов был ввязываться в какие бы то ни было личные беседы с посторонними. И уж тем более опровергать нелепые домыслы. – Формула «если – то», – подмигнула ему капитан Фазма. – Логичным будет предположить, что «если» в изначальном утверждении существует ошибка, «то» и вывод станет неверным, – парировал Хакс. Фазма рассмеялась и нажала кнопку лифта. – Пойдем, вулканец, иначе Энтерпрайз улетит без нас. – Благодарю за приглашение, но я дождусь директора Органу. – Лея никогда этим путем не ходит. В целях безопасности. У нее отдельный пандус и лифт. – Ясно, – ответил агент Хакс, перехватил поудобнее енота, зашел в раскрывшиеся двери лифта, нажал кнопку пятого этажа и добавил совершенно серьезным тоном: – Мостик. Капитан Фазма оказалась права. Группа под руководством агента Дэмерона во главе с директором ФБР уже ожидала их в зале совещаний. Дело было настолько серьезным, что директор Органа пожелала лично открыть собрание. Фазму тоже попросили присоединиться, но прежде вытащить с кухни профессора Соло, где тот пытался приготовить идеальный кофе путем смешивания сортов разной степени прожарки, сливок и молока. Видимо Фазма владела каким-то тайным знанием или умением, потому что ей это удалось сразу, не пыльно и почти бесшумно. Соло вошел в большую переговорную, именуемую всеми залом для совещаний и, проходя мимо Хакса, уже успевшего взять из Управления все необходимые документы в печатном и электронном виде, молча поставил перед ним одну из двух чашек с ароматным кофе, которые нес в руках, и двинулся дальше к огромному окну, где уселся на широкий подоконник. Комментировать его действия в присутствии директора Органы никто не решился. – Перед тем, как приступить к изучению материалов, – начала она. – Я бы хотела отметить, и это очень важно, что данное дело проходит под грифом «Совершенно секретно». Полностью о ходе расследования будут знать только те, кто сейчас находится в этом зале и еще Лэндо. Я сама сообщу ему все необходимые факты. Вы, безусловно, как и обычно, имеете право подключать разные департаменты и службы для оказания помощи, но они будут владеть только самой нужной для грамотного выполнения поручений информацией. И чем меньше сведений просочиться в процессе расследования в другие подразделения, тем лучше. Потому что сейчас даже я с полной уверенностью не могу сказать, с чем или с кем мы имеем дело. А строить фантастические догадки не в моих правилах. И на вашем месте я бы тоже воздержалась от ярлыков и характеристик. Ясно одно, произошедшее потенциально несет угрозу жизням многих людей. А наша прямая задача – сохранить эти жизни. Работайте. Не думаю, что у нас есть много времени на решение этой головоломки, но поторопиться с выводами и совершить непростительные ошибки никто из нас не имеет права. Так что проверяйте и перепроверяйте. – Она посмотрела на своего сына, который, чуть отодвинув от себя чашку с кофе и согнув в колене ногу, играл во что-то в смартфоне. – Бен оторвись от «Галаги» и удели время одной из величайших нерешенных проблем современной науки. Они переглянулись. Повисла пауза, а телефон издал звук, что игра окончена. – Ты понял меня, – добавила директор Органа. Он отсалютовал чашкой кофе в ответ. – Агент Хакс, у вас одинаковые с агентом Дэмероном полномочия. Ваши задания и приказы выполняются наравне с заданиями и приказами начальника отдела, в случае необходимости вы запрашиваете помощь любых нужных вам подразделений. Хакс на это коротко кивнул в знак понимания и согласия. – О ходе дела докладывать лично мне, – обратилась она уже к агенту Дэмерону. – Вопросы есть? – Кто в этот раз отвечает за науку? – поинтересовалась Роуз Тико. Директор Органа обвела взглядом всех собравшихся. Она прекрасно поняла вопрос. Отвечать, а точнее, работать в связке с ее сыном по доброй воле, похоже, не хотел никто. Хакс уже уяснил, что у профессора Соло были собственные взгляды на то, как надо и когда надо. Это помимо инакомыслия и иного видения мира. Плюс репутация человека, который жил по своим законам и правилам, сильно отличающимся от представлений и правил среднестатистических граждан. Отпускать такого персонажа в свободное плавание было смерти подобно. – Агент Хакс, наука на вашей совести. Справитесь? – У меня никогда не было проблем с наукой, директор Органа, – спокойно ответил он и непроизвольно погладил енота, который все так же сидел у него на коленях. – Вот и замечательно, – подвела она итог. – Еще вопросы? Нет? Приступайте. – Подошла к агенту Хаксу и совсем тихо добавила: – У Кайло есть кормушка на кухне и домик. – Спасибо, – отозвался он в ответ. Как только дверь за директором ФБР закрылась, агент Кики вывела на экран презентацию. Она переключала слайды с одного на другой, акцентируя внимание собравшихся на деталях. По сути, все это было очень странными и изощренными ограблениями. Или так называемыми преступлениями в закрытой комнате. Никто не знал, как грабители проникли внутрь и как выбрались. А главное – никто не мог точно сказать, что именно они украли. Нападению подверглись центр науки Белфера в Кембридже, местный исследовательский центр института Брукингса и нанотехнологический кластер государственного университета Нью-Йорка, точнее те их сверхсекретные лаборатории, которые подчинялись непосредственно Министерству обороны и о существовании которых никому знать было не положено. – А что это за эктоплазма? – поинтересовалась Фазма, у которой кадры на экране явно вызвали интерес. – Никто не знает, – ответила Кики. – Все, что удалось выяснить двум сотрудникам исследовательского центра в Нью-Йорке, которые эту субстанцию обнаружили первыми, еще до прибытия их непосредственных работодателей – так это то, что субстанция эта крайне радиоактивная. Один скончался почти сразу, другой вчера. – Значит, живых свидетелей нет, – совершенно не расстроившись, прокомментировала ее слова Роуз. – Вскрытие за мой счет! – Если бы не эта эктоплазма, мы бы не узнали обо всех этих странных ограблениях, – продолжила Кики. – После происшествия в научном центре устроили ревизию и выяснили, что была скопирована очень важная информация, касающаяся продвинутых бионанотехнологий и, скорее всего, похищены образцы. – Скорее всего? – удивился Финн. – Да, скорее всего, – кивнула Кики. – Точнее информации мне пока не предоставили, так же, как и списка скопированных данных. Даже названия файлов я не смогла получить. – Шикарно! – поиздевался Дэмерон. – Мы должны пойти туда, неизвестно куда и найти то, не знаем что. И как же обнаружили пропажу в других лабораториях? – По цепочке. Минобороны моментально связалось со всеми разработчиками и приказало проверить все и вся. Они проверили и выяснилось, что буквально за несколько дней до проникновения в Нью-Йорке, были совершены набеги еще на два подобных центра. Лаборатории никак не были связаны друг с другом и занимались разными частями проекта. Общей картиной не владел ни один исследовательский центр. Более того, там такая мощная система безопасности, что несанкционированно проникнуть в помещения невозможно. По всему периметру установлены камеры, датчики движения, сенсоры, улавливающие изменения температуры. – Но кто-то это все равно сделал, – подумала вслух Рей. – Просто кто-то научился проходить сквозь стены. И эктоплазма в наличие. Похоже, мы ищем приведение, не иначе! – пошутил По. – В таком случае, не понимаю, почему позвали нас? – пожала плечами Роуз. – Надо было вызывать охотников за приведениями или братьев Винчестеров. Эта шутка позабавила всех, кроме агента Хакса и продолжающего играть в своем смартфоне профессора Соло. – Домашняя история понятна, – резюмировал Дэмерон с улыбкой. – Что скажет наш англичанин? – Британец, – не поднимая голову от экрана телефона, поправил его Соло. – Не вижу разницы, – поддержала начальника Роуз. – Великобритания потому и называется Соединенным королевством Великобритании и Ирландии, что в ее состав входят Англия, Шотландия и Северная Ирландия, государства, населенные разными этническими группами. И не доведи тебя назвать шотландца или, как в нашем случае, ирландца – англичанином. Впрочем, валлийцев я бы тоже не стал называть англичанами. – И когда это ты ухитрился получить степень по антропологии? – с издевкой поинтересовался По. – Я книжки читаю. Попробуй хоть раз, уверен, тебе понравится, – ответил Соло, оторвался от мобильника и посмотрел прямо на него. – Бен, не начинай, когда ты злишься, у меня вся техника дохнет, а нам еще с презентацией надо закончить, – пропищала Кики. – Пусть будет хоть Папой Римским, без разницы. – Агент Хакс – мостик ваш, – пошутила Фазма. – Благодарю, – ответил он, взял в руки пульт, подключил съемный диск и запустил свою версию событий. – Ровно полгода назад, двадцать второго марта в институте нанотехнологий в Глазго, это в Шотландии, – на всякий случай уточнил Хакс и вывел на экран фотографии. – Тремя днями позже в Технологическом инновационном центре в Бирмингеме, это в Англии, и спустя неделю после этого в исследовательском центре в Оксфорде были зафиксированы странные происшествия, связанные с наличием высокого фона ионизирующего излучения. Поначалу никто не обратил на эти случаи особого внимания, списав их на интенсивную работу высокотехнологичного оборудования, но затем сотрудник института в Глазго наткнулся на дешифровку секретных данных и тут же забил тревогу. Были проверены все объекты, имеющие отношения к инновационным секретным правительственным разработкам и выяснилось, что во всех трех лабораториях, занимающихся бионанотехнологиями произошла утечка данных. Как и в вашем случае, защита была не просто совершенной, но невозможной для взлома. Сотрудники всех объектов были тщательно проверены, и когда я говорю о сотрудниках, я подразумеваю не только людей, но и помогающие им машины. А три месяца назад мы столкнулись с необъяснимым явлением: в Королевском онкологическом госпитале единовременно скончались сразу семь пациентов. – Что очень странно для онкобольных, – усмехнулась криминалист Роуз. – Весьма, – серьезно ответил ей агент Хакс и сменил картинку на экране. Кики отвернулась и подавила рвотный позыв. – У всех пациентов были разные диагнозы: лейкемия, рак молочной железы, рак легкого, рак нисходящей кишки, меланома. У некоторых болезнь была в стадии ремиссии. Как вы видите, – он увеличил фото на экране. – Они сварились изнутри в считанные секунды. Распространение информации об этом инциденте сразу было купировано, останки законсервированы. Расследование проводилось лучшими сотрудниками Скотланд Ярда, но дело пока осталось нераскрытым. Не было выдвинуто ни одной, подкрепленной фактами, рабочей версии. – Ага, значит были теории, не подкрепленные фактами! – отчего-то обрадовалась Роуз. – Интересно было бы послушать. – Агент Тико, я не считаю теории о мировых заговорах, инопланетном вторжении и тайных правительственных экспериментах достойными озвучивания среди профессионалов такого высокого уровня, коими вы все здесь являетесь. – Чего? – переспросила Кики. – Тебе сделали комплимент, – сказал Соло. – Использовав единичное отрицание в предложении. – Следствие не связало эти случаи, потому что информации о проникновении в лаборатории хода дано не было, – продолжил агент Хакс. – А ты, значит, уверен, что эти случаи связаны? – поинтересовался По. – Абсолютно, – ответил тот. – И на чем основаны такие смелые выводы? – встряла Фазма. – Интуиция, – смело заявил ей Хакс. – Интересный подход. Раньше у нас был только один телепат, теперь – двое, – пошутила Роуз. – И как же британское, – она посмотрела в сторону Соло, – правительство узнало о наших ограблениях? – Я узнал, – ответил ей Хакс. – Меня недавно подключили к расследованию, и первое, что я сделал – подал запрос на высшем уровне о сходных случаях. Я был уверен, что за происшествиями подобного рода стоит масштабный замысел. Ваше правительство не стало раскрывать деталей, но сильно обеспокоилось сложившейся ситуацией, и мне было предложено приехать и рассмотреть все эти дела в связке с местной командой. – Интуиция подсказала? Или коллеги из МИ6? – никак не унималась Роуз. – И если ограбления и странные смерти в онкобольнице связаны, то что это, по-твоему, было? Тестирование? – И не единственное, – неожиданно ответил ей Соло. Он встал с подоконника, взял планшет координатора и принялся быстро набирать в нем текст. – Это то, что вам нужно проверить. Рей, напиши зависимости и помоги друзьям, иначе они за неделю не управятся. Сделай с Финном фильтрацию по основным признакам сущностей. Аспирантка понимающе улыбнулась и забрала планшет. – Мне нужно увидеть места преступлений и взять образец этой эктоплазмы. Соло внимательно посмотрел на агента Дэмерона. – Вертолет, – сказал он. – Исключено, – прокомментировал его слова По. – А ты попроси, – небрежно, но с нажимом отреагировал на это заявление Соло. – Впрочем, если не хочешь, я сам попрошу. – Да, пожалуйста. Ни один пилот не полетит с тобой в Нью-Йорк или Кембридж. Ты достал всех. Так что воспользуйся общественным или личным транспортом. – Вертолет. Одна техническая единица. Все. – Кики, организуй Бену вертолет, одну техническую единицу. Что-то еще? Какой-нибудь редкий лазер, как ты запросил в прошлый раз, миллионов за двадцать. Нет? Катушки Тесла размером с небоскреб тоже не потребуются? Спутники НАСА в сопровождение? – Запроси трупы, – обратился он вместо ответа к Хаксу. – Первым же рейсом. – Всех? – переспросил тот. – Трех будет достаточно. Пусть направят сразу ко мне. Агент Хакс спокойно достал из кармана телефон, набрал нужный номер и потребовал первым же рейсом передать тела. – Завтра днем будут, – сказал он, как только закончил разговор. – Подробное описание всех дел, отчеты о вскрытиях, тесты и проведенные на местах исследования у меня с собой, здесь на диске. Вместе с телами передадут бумажные версии. – Когда я получу местные? – Бен, я сейчас напишу запрос, – устало ответила Кики. – Завтра их отправят. То, что уже передали нам, будет у тебя, не волнуйся. – Давай, – он протянул к ней руку с раскрытой ладонью. – Чего? – испугалась Кики. – Материалы, – снисходительно ответил ей Соло. – Если нет того, что мне нужно, буду работать с тем, что есть. Координатор быстро и беспрекословно скачала требуемую информацию на сервер, сунула ему в руки папки с описанием дел и поспешила отойти. – У вас уже есть теория? – поинтересовался Хакс. – Конечно, нет. Есть гипотезы, которые требуют проверки. – Ваш питомец, профессор Соло. – Агент Хакс аккуратно поднял с колен сонного енота и протянул владельцу. – Не потеряйте его снова, пожалуйста. Потому что в отличие от вашей аспирантки, искать его я не стану. Соло смерил его внимательным взглядом и забрал енота. – Принято, – спокойно отреагировал он. – Спасибо за кофе, – вспомнив о хороших манерах, сказал Хакс. – Он был идеален. – Ты выглядел как человек, которому просто необходима была чашка идеального кофе. – В таком случае я должен оказать вам ответную услугу и отвезти обратно. Тем более, что в моей машине остался ваш шлем. – Да, – задумчиво ответил Соло. – Спасибо. – Оно умеет нормально разговаривать? – удивилась Роуз, имея в виду их общую головную боль, разумеется, никак не агента британской СБ. В том, что тот умел нормально разговаривать сомнений ни у кого бы не возникло. – Обратная реакция, – размышляя над чем-то вслух, сам себе сказал Соло, водрузил енота на плечо и направился к выходу из зала совещаний. – Догоняй, – капитан Фазма добродушно толкнула Хакса в плечо и указала ему на двери. – Ты назначен офицером по науке. Теперь Бен – твоя ответственность. Хакс неожиданно для всех, без лишних препирательств и вопросов быстро собрал свои вещи и поспешил последовать совету, разочаровав таким образом всю команду агента Дэмерона, приготовившуюся наслаждаться враждой вновь обретенного британского коллеги и их бессменного научного консультанта. И только Фазма ехидно улыбалась, глядя на закрывшуюся за агентом Хаксом дверь, но он этого уже не увидел. – Профессор Соло, – нагнал его в коридоре Хакс. – Вы сказали, что тестирование в Королевском госпитале не было единственным и, как я понял, поставили своей аспирантке задачу найти остальные случаи по определенным признакам. Не могу сказать, что и сам не думал об этом, но мне интересен ход ваших рассуждений. – Все просто, – отозвался тот. – Некая группа, Лэндо завтра даст точный профиль и, скорее всего, даже количество людей в группе обозначит, получает доступ к биосовместимым нанотехнологиям, вероятно, даже к образцам. Проводит пробное тестирование, затем еще одно, потом более масштабное полевое исследование – в госпитале, понимает, что что-то работает не так, как им нужно, и спустя время решается на три новых вылазки. У меня нет никаких сомнений в том, что три лаборатории в соединенном королевстве и три у нас работали над схожими проектами, каждая из трех над своей частью. – Диверсификация, – отметил Хакс. – Именно. Они спустились на парковку, где Соло вновь потребовал ключи от машины. – Прежде чем совершить проникновения во вторую и третью лаборатории они провели ряд дополнительных тестирований, – уже усевшись за руль продолжил профессор Соло. – И продолжали проводить после получения очередной порции информации, минимум по одному после каждого совершенного ограбления. – Они точно знали, что им нужно и где это искать, – перехватил инициативу агент Хакс и снова взял к себе енота. – Мы имеем дело с очень опасными людьми, имеющими связи на самом высоком уровне. – И прекрасно разбирающихся в инновационных разработках, в науке. – Запомни это. – Интересно, что за оружие они пытаются создать? – задал риторический вопрос Хакс. – Когда сам создам – узнаю. Я пока не уверен, что это именно оружие, – ответил ему Соло и, не сбрасывая скорости, с заносом вписался в поворот. – И как они ухитрились пройти сквозь стены? Да так, что ни одна камера их не засекла. – Неверная постановка вопроса, – начал Соло. – Приводит к неверным выводам, – закончил агент Хакс. – Какой вопрос будет правильным? – Что оставляет после себя высокий фон ионизирующего излучения и чем ранее было то, что с легкой руки Фазмы мы каталогизировали как эктоплазму. Он дистанционно с телефона открыл ворота, въехал на территорию и остановился на служебной парковке. – Уверен, с загадкой неработающего видео и сенсорного наблюдения ты и без меня разберешься. Пойдем. Агент Хакс недоверчиво посмотрел на него. – Покажу лабораторию. Ты сказал, что сделаешь расчеты для теории многоразмерного гравитационного поля. Передам исходные данные, – ответил на невысказанный вопрос Соло. – Сейчас? На улице уже стемнело, а время стремительно приближалось к отметке «очень поздний вечер». – Кайло, – позвал енота хозяин. – Пойдем домой. Зверек встрепенулся и быстро перебрался к владельцу. Тот подхватил его и, не говоря больше ни слова, вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Агент Хакс никому не позволял помыкать собой, но профессор Соло ушел, снова оставив свои вещи. Так что он на мгновенье прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, медленный выдох, забрал с заднего сиденья папку с делом, раллийный шлем, свой планшет, диск и отправился догонять научного консультанта, которому о хороших манерах было известно разве что само это словосочетание. – Вы не могли бы в следующий раз проявить больше такта и хотя бы позвать меня с собой? – с претензией потребовал Хакс. – Я позвал, – не оборачиваясь ответил Соло. Агент Хакс на это многое захотел сказать, но его внимание неожиданно привлекла стоящая на парковке машина. Он такой марки никогда не видел, а конструкция ее была настолько необычна, что он невольно залюбовался. Ее формы были резкими и плавными одновременно, а ярко-выраженный спортивный стиль сочетался с довольно высоким клиренсом внедорожника. Свет уличных фонарей играл на блестящих черных элементах и тонул в матовых. – Чей это автомобиль? – вместо нотации спросил он. – Мой, – ответил Соло, даже голову в его сторону не повернув. – Индивидуальная сборка? – Да. – Надо думать, по вашему проекту? – Да. – Завод изготовитель? – Я. – Целиком? – восхитился Хакс. – Да. – Вы со всеми столь любезны или это только мне так повезло? – Нет. – Что нет? – Тебе не повезло. – Вы серьезно? – Не вижу смысла врать людям и не вижу смысла доверять тем, кто врет мне, – довольно резко сказал Соло, развернулся и посмотрел на догнавшего его Хакса. – Я не врал, когда говорил, что смогу сделать расчеты. Просто уже довольно поздно, а работы там немало. – Разумеется, – ответил Соло и направился к научно-исследовательскому центру. Агент Хакс на несколько секунд снова прикрыл глаза, возвращая себе душевное равновесие, покачал головой и последовал за ним. Он начинал понимать, за что команда Дэмерона так сильно ненавидела взбалмошного консультанта. Спустя пару минут они вошли в помещение, которое именовалось лабораторией. – Свет, – сказал Соло и пространство вокруг тут же ожило. Это была даже не лаборатория, а просто какой-то инженерный отсек космического корабля. В центре всего этого светлого и довольно обширного пространства висел огромный двухсторонний экран, на который в режиме реального времени выводились данные нескольких запущенных экспериментов, показатели стабильности и ошибки. Овальная лаборатория делилась на три яруса, отделенных друг от друга защитными барьерами, соединенными короткими лестничными переходами сразу в нескольких местах. И все три яруса были довольно плотно заставлены самой современной техникой, о стоимости которой Хакс даже думать боялся. Зато, было похоже, что сам хозяин не особо на эту тему переживал, потому что тут же, рядом, соседились брошенные прямо по полу высоковольтные, местами оголенные провода, смотанные изолентой или просто собранные стяжками, самодельное оборудование, сделанное из самых разных запчастей, найденных не иначе как на свалке, стандартный инструмент из автомастерской, тиски и приспособление для вывешивания двигателя. Впрочем, названия и назначения всего находившегося в лаборатории великолепия агент Хакс знал. Единственным, что осталось для него загадкой, было сооружение за прозрачной броней, чем-то отдаленно напоминающее огромную центрифугу. – Эксперимент пять-сорок, – сказал Соло. – Полный доступ для Хакса. – Эксперимент пять-сорок, – ответил электронный голос. – Запрос на авторизацию. – Скажи что-нибудь. – Агент Хакс, национальная служба безопасности. – Доступ подтвержден, – ответил все тот же электронный голос. – Искусственный интеллект? – поинтересовался Хакс. – Да. Рей в прошлом году доделала. Надоели сбои в дистанционном управлении. Иска с тех пор отлично исправляется. – Иск-А – это искусственный? – Аналитик. – Ясно. Профессор Соло, – начал Хакс. – Слушай, у тебя имя есть? – оборвал он его на полуслове. – Да, – отреагировал Хакс с подозрением. – У меня – тоже. 144.89.55.34 – твой код доступа. Запомнишь? – Последовательность Фибоначчи в обратном порядке? Запомню. – Загрузи свои данные с любого устройства на сервер, только обзови своим именем. Я обрабатываю доступную информацию по всем делам, ты – делаешь обещанные расчеты. Через два часа обмен. Можешь курить. – Хорошо, – ответил на это Хакс. Его пребывание в Новом Свете началось необычно, продолжилось еще необычнее и с каждым новым шагом становилось все безумнее. Или, выражаясь словами Льюиса Кэрролла, все чудесатее и чудесатее. Оставалось только ущипнуть себя, чтобы убедиться – он не спит и весь этот дурдом ему не снится. Но вместо этого он загрузил под своими именем данные на сервер, просмотрел уравнения из эксперимента пять-сорок и начал делать расчеты на одной из прозрачных досок, что стояли по всей лаборатории. Процесс захватил его целиком. Он придвинул вторую доску, а затем и третью. Как говорится, каждый развлекается в меру своих способностей, и было похоже, что Хакс нашел свое развлечение. Он даже не заметил, как Бен подошел, оценил его работу, внимательно вглядываясь в цифры и функции, обошел доску и стал записывать финальную часть уравнения с другого конца на оборотной стороне прозрачной доски. Это выглядело так, будто два человека вспоминали по строке известной только им двоим поэмы и подписывали одну фразу под другой. – Я бы это неделю считал, – сказал Соло и бросил свой маркер на подставку. – Особенно вот эту часть, – он указал на середину второй доски. – Ты нашел невероятно простое и изящное решение. А хвост – дело техники. – Он сделал снимки всех трех досок. – Отправлю Люку, пусть порадуется. – В два часа ночи? За приятным занятием время пролетело как-то незаметно. – Да. – Спасибо, – сказал Хакс. – За высокую оценку моих трудов. Хотя, справедливости ради я должен сказать, что мне не было трудно. Наоборот. Это очень интересная теория. – Эксперимент три-десять. – Тот самый? – поинтересовался Хакс. – Да. Продолжения не последовало. Эта манера односложно отвечать на вопросы и выдавать только концентрированную информацию раздражала, но, вместе с тем, не злила. В какой-то мере она была даже приятной: эдакое уважение к чужому времени и умственным способностям. – Я выполнил свою часть сделки. – Еда в холодильнике. Кофе сейчас сделаю. На Кайло не наступи. – То есть то, что я могу наступить на оголенные провода тебя не волнует? Соло посмотрел на него, как обычно смотрят на неразумных детей и пошел в сторону кофемашины. А агент Хакс отправился к холодильнику. При упоминании еды он вспомнил, что последний раз питался еще в самолете, и что неплохо было бы чего-нибудь перекусить. Однако, открыв огромный двустворчатый холодильник он чуть было не пожалел о своем решении. Первым, что попалось ему на глаза была огромная банка с жирными мертвыми личинками. Вторым – мозг в физрастворе. Третьим – колба, наполненная человеческими глазами, которые все «смотрели» прямо на него. Не то, чтобы агент Хакс был впечатлительным, вовсе нет, за годы службы на благо своей страны он насмотрелся и не такого, но сам факт! Аппетит немного угас. – Профессор Соло, – начал он, но быстро исправился. – Бен, скажи, что у нас сегодня в меню помимо личинок, охлажденных мозгов и консервированных глаз? – Салат, сэндвичи с индейкой и сыр. Лучше сырники, – ответил он, подошел к холодильнику, открыл другую створку, вытащил контейнер и впихнул в руки Хаксу. – Это сырники? Точно? В контейнере лежало что-то круглое и коричневое. – Да. С какао и черносливом. – И кто автор этого произведения высокого кулинарного искусства? – Я. Это вкусно, – ответил он на подозрительный взгляд Хакса. – Рей их обожает. Кайло – тоже. – А разогреть где? Обычной микроволновки нигде видно не было. – В микроволновом нейтрализаторе. – Для радиоактивных отходов? – удивился Хакс. – Да. Пять секунд достаточно. – Он махнул рукой в сторону огромного металлического ящика. – Принесу кофе. Ели молча. Хакс попробовал завязать беседу, похвалив сырники, что на поверку оказались нежными, почти воздушными, без комочков творога, с приятным вкусом какао и чуть сладковатыми из-за добавленного чернослива. Но Бен просто кивнул в ответ. Он сам съел пару сырников и, развалившись в кресле и закинув ноги на среднюю полку металлического стеллажа, пил свой кофе. Это безмолвие продолжалось ровно до тех пор, пока Кайло, привлеченный ароматом любимой еды и в попытке выпросить лакомый кусочек не взобрался к Хаксу на колени. – Предатель! – грозно сказал ему хозяин. Енот совершенно по-кошачьи отвел уши назад, вжал в себя голову и замер. – Не ругайся, – с усмешкой отреагировал Хакс. – Кайло не виноват, это все инстинкты. Он погладил енота, отломил кусок сырника, отдал питомцу и потянулся за очередной сигаретой. – Что в холодильнике делают личинки? Наверное, проще было бы спросить о предварительных выводах по текущему делу и на этом распрощаться, но уходить Хаксу почему-то не хотелось. – Отстаиваются. – А если дать развернутую картину? – В момент гибели от удара током в воде они выделяют фермент, очень сходный по воздействию с диэтиламид d-лизергиновой кислотой. Жду пока настоятся, потом отфильтрую фермент. – Ты в курсе, что это наркотик? – Это эксперимент. – С психотропным препаратом. – Не будь занудой. – А мозги? Тоже эксперимент? Ты же не биолог и не биохимик. – Их я как раз у биохимиков взял. Маз они похоже больше не нужны, а мне пригодились как биоэлектропроводник для личинок. – Глаза – тоже? – Глаза для фото. – Чего? – Жюль Верн в свое время писал, что на сетчатке глаза застывает последний образ, увиденный человеком перед смертью. – Но это же полная чепуха. – Не совсем. Я нашел способ воссоздать электрические импульсы, проходящие через оптический нерв, оцифровать их и транспонировать на экран с помощью электроимпульсной камеры. – Потому что это весело? – Да. – Покажешь в действии? – Как только соберу камеру. – И на каком этапе находится сборка? – Создания чертежа. – Ты ненормальный, – сказал Хакс и рассмеялся. Он уже не понимал, реально все это, или же его в самолете накормили каким-то галлюциногеном. – Знаю, – ответил ему Бен и улыбнулся. Впервые за все время их знакомства. – Я должен тебе выводы. – Он отставил свою чашку с кофе в сторону и продолжил серьезно и без пауз. – Записи с камер – фальшивые, они на протяжении одиннадцати минут транслируют старую зацикленную картинку. Преступники взяли из лабораторий не только данные, но и образцы. Убийства не являются их целью. Все. – С первыми двумя – согласен. На основании чего ты пришел к третьему выводу? – На основании отчетов о вскрытиях. Не смотря на летальный исход все жертвы были неожиданно здоровы, злокачественных новообразований ни у кого найдено не было, вопреки поставленным диагнозам. Эксперимент пошел по незапланированному пути. Я уже добавил эту переменную в сбор статистических данных. – И что послужило этому причиной? – Сделаю полный анализ тканей – смогу сказать. – Наши специалисты уже сделали все возможные анализы всех тканей, провели детальное исследование. Буквально разобрали тела на атомы. – Они не знали, что искать. – А ты знаешь? – Да. – И что? – Биосовместимые нанотехнологии. Повтори. – Что именно. – Три фразы назад. – Мы провели детальное исследование. – Ты сказал – разобрали тела на атомы. Бен резко встал, подошел к отделявшему непонятный предмет бронестеклу, оперся о него руками и, уставившись на сооружение в центре, замер. – Ты устал, – неожиданно сказал он. – Да, я бы не отказался отдохнуть, – отозвался Хакс. – Встретимся утром, – так и не отклеившись от стекла, сказал ему Бен. – Не думаешь ли ты, что они могли разобрать свои тела на атомы в одном месте и собрать в другом? – Реально все, во что ты веришь или готов поверить, – отозвался Бен. – Я могу поверить в то, что ты способен создать вполне рабочую модель электроимпульсной камеры, даже варп-двигатель, но в то, что кто-то уже изобрел телепорт – я не верю, – довольно серьезно и категорично заявил агент Хакс. – Знаешь, в чем разница между нами? В том, что ты готов верить только тому, что знаешь, видишь или можешь доказать. Я не отрицаю наличия у тебя воображения и пространственного мышления, но твой скептицизм сильно ограничивает возможности восприятия. – В таком случае, тебе придется мне это доказать. – Три-десять и я докажу тебе что угодно. – Ты совершенно и абсолютно ненормальный. – Уходи. Агент Хакс не стал искушать судьбу и поторопился покинуть лабораторию и научно-исследовательский центр. Он не знал, да и не мог знать о чем думал и чем был занят профессор Соло после его ухода, но в моменты их взаимодействия ему несколько раз показалось, что мысли их синхронизировались, словно они и впрямь думали об одном и том же, установили некий телепатический контакт, были на одной волне. Однако все это он списал на банальную эмоциональную и физическую перегрузку и не придал особого значения. Тем более, что они поладили номинально, на время, так сказать, для общей выгоды. Горячий душ подействовал расслабляюще, но вместо того, чтобы тут же лечь в кровать и уснуть, Хакс взял свой планшет, подключился через VPN к защищенной сети своего ведомства и принялся искать информацию не столько о своей новой команде, сколько о семействе Органа-Соло. Его интересовало все семейство, сильнее прочих – младший ее представитель. Но он отвлекся. Стоило только педантичному агенту открыть файл на директора Органу, как он вспомнил, что ранее его внимание привлекла фамилия Скайуокер. Он уже слышал о ней, знал о существовании Энакина Скайуокера, его грандиозных, опережающих время, революционных, почти фантастических открытиях и экспериментах в областях евгеники, биоинженерии и генной инженерии, знал, что тот в молодые годы работал какое-то время ведущим специалистом проекта МК-Ультра, а еще он знал, что у Энакина был сын, уже упомянутый директором Органой и до нее Рей, Люк Скайуокер. Но Органа так же сказала, что у нее в обеих командах имелись родственные связи, а аспирантка назвала Скайуокера «старшим». Вывод напрашивался сам собой. Осталось выяснить, кем им всем приходился лидер инженеров, ведь ни в одном засекреченном файле ни разу не упоминалась семья Скайуокеров, ближайшие или дальние родственники, кроме, пожалуй, сводного брата Энакина, воспитавшего Люка. А это означало, что агенту Хаксу волею случая довелось познакомиться с исключительными людьми. Он решил выяснить о них все. И начал с конца, точнее – с самого младшего. Информации о нем нашлось предостаточно. Он оказался личностью весьма примечательной: окончил школу в одиннадцать, затем учился в Кембридже, Массачусетском технологическом, дистанционно в Оксфорде, имел степени во всех областях физики, в том числе и по астрофизике, ядерной физике, работал с проектами конструирования и ракетостроения НАСА. И как совсем недавно узнал Хакс – мастерил самодельные психотропные препараты из биологического материала и ставил эксперименты весьма сомнительной направленности. Выражаясь иначе, Бен Соло имел все то, о чем сам Хакс когда-то мечтал, но, к сожалению, так и не смог реализовать. Его жизнь распорядилась иначе. На списке опубликованных исследований, статей и полученных за изобретения патентов он уснул. Ему снилось бескрайнее море, слышался шум прибоя, и Хакс, скорее почувствовал, чем осознал себя находящимся в просторном светлом доме, где ни разу не был. Затем все заволокла беспроглядная тьма, и в этом мраке раздался гулкий, низкий звук, он усиливался, надвигался, словно взрывная волна, спрятаться или сбежать от которой – невозможно. Липкий страх сковал тело, налил свинцом ноги: не убежать и не скрыться. А затем тьму прорезала вспышка багряного света. Хакс завороженно наблюдал, запрокинув голову, готовясь к неминуемому, но эта вспышка всего на долю секунды ослепила его и рассыпалась на миллиарды хрустальных осколков, которые заблестели и потухли в темноте. Все пространство вокруг заполнила тревожная тишина. И вновь послышался шум прибоя, стали проступать контуры странного помещения, чем-то напоминавшего лабораторию Соло, только вот оборудована она была иначе, словно сошла с иллюстраций о первых гигантских вычислительных машинах: огромные кнопочные панели, выпуклые аналоговые мониторы, катушечные магнитофоны. Хакса накрыло смутным узнаванием, картина поражала своей четкостью, он почти мог прочитать оставляемые курсором на экране символы, стоило только подойти чуть ближе. Один шаг и яркий белый свет затопил сознание. Хакс падал, как Алиса в кроличью нору, долго и без надежды вернуться. Он силился ухватиться хоть за что-то, но все его попытки выбраться из бездны были тщетны. Яркий свет неожиданно погас, а его рука оказалась крепко зажата в чужой ладони. Снова неподалеку до горизонта простиралось море, слышался шум прибоя, а он стоял босиком на песке и чувствовал чужое присутствие рядом. Опасности не было, наоборот, тот кто стоял рядом транслировал уверенное спокойствие. Хакс развернулся всем корпусом и встретился с абсолютно черными глазами Бена Соло. На нем был все тот же гоночный комбинезон, и Хакс мог бы поклясться, что различил даже нашивки Sparco на рукавах. Внезапно поднявшийся штормовой ветер разделил их, и реплика Бена утонула в налетевшем вихре. Чтобы быть ближе, они одновременно шагнули друг другу навстречу, но вместо берега моря Хакс почему-то оказался в грязном и тесном чулане, в дверь которого кто-то настойчиво стучал. Он прислонился к стене и приготовился защищаться. Стук не прекращался, становился настойчивее, и Хакс в ужасе проснулся. В дверь его номера кто-то стучал. Хакс понятия не имел кому и что потребовалось от него глубокой ночью и вновь пожалел о временном отсутствии разрешения на ношение оружия. В подобных случаях с пистолетом в руках он чувствовал себя безопаснее и увереннее. Однако все равно встал и пошел открывать. Мало ли что. Оказалось – много. Точнее – двое. Дуэт, состоявший из научного консультанта и капитана спецназа. Вместе они смотрелись умопомрачительно. – У тебя телефон разрядился, – сказал Соло, протянул ему в качестве приветствия стакан кофе и без приглашения прошел внутрь. Фазма точно с таким же стаканом кофе в руках чуть заметно усмехнулась и последовала за коллегой. – Доброе утро, – лукаво произнесла она, включив свет. – Доброе, – отозвался Хакс и поморщился от яркого света. – Уже утро? – Классная пижама, кстати, – добавила Фазма, откровенно разглядывая его. Ничего классного или особенного в ней, конечно же, на его взгляд не было, обычная синяя пижама. Зато нежданные гости выглядели чуть интереснее, чем накануне. Высоченная Фазма сменила костюм и туфли на спортивный комбинезон, блестящую куртку и кроссовки, а Соло походил на персонажа из Матрицы в черной толстовке с капюшоном, черных джинсах и длинном черном плаще. – Нам дали вертолет, – сказал он. – Одевайся. Кофе по дороге выпьешь. – А остальные? – поинтересовался агент Хакс. Он чувствовал себя до жути неуютно, благо пижама его была застегнута на все пуговицы и выглядела, в общем-то, как костюм для загородного отдыха. – На самолете. – Вот как? Мне не сообщили о вылете. – Ты летишь с нами, – сказала Фазма. – Хакс прелесть, правда? – тут же обратилась она к Соло. – Да, – ответил тот. – Но тебе здесь ничего не светит. – Не факт, мне кажется, я ему нравлюсь. – Как акула пиранье. – Почему в моем присутствии вы говорите обо мне в третьем лице? – возмутился агент Хакс. Его это задело куда больше, чем тот факт, что его буквально вынули из постели и заставили принимать гостей в неподобающем виде. – Потому что ты уже должен уйти одеваться, – быстро нашлась Фазма. – И не мешать мне сплетничать. Она улыбнулась, и Хакс, посчитав замечание некорректным, но уместным, поспешил привести свой внешний вид в адекватное состояние. При этом незаметно оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы послушать, о чем разговаривает эта странная парочка в его отсутствие. – Ты хоть проводил его вчера до гостиницы? – поинтересовалась Фазма. – Сегодня. Нет. – Я когда увидела их с Кайло, подумала… – Ты неверно подумала, – опередил ее Соло. – А Кайло – предатель. – Кстати, где он? – Наказан. Хакс, чистя зубы, мысленно сделал себе пометку когда-нибудь позже принести еноту вкусненького. – Ого! Страшно представить, что будет с Рей, когда она решит уйти от тебя. Вот тут захотелось поинтересоваться: а они что, живут вместе? Это же против правил! Отчего-то Хакса это задело. – Она свободный человек, но со мной ей лучше. – Нет. Ей лучше не с тобой. А тебе с ней просто удобно. Разговаривать не надо. Ты уже раскрыл это дело? – неожиданно сменила тему Фазма. – Почти. – С Хаксом поделишься? – Да. – А я подумала, ты хочешь выбросить его из вертолета. Что он успел натворить? – Пока – ничего. Но потенциал огромный. Подобное заявление разозлило. Что Соло вообще о себе возомнил, чтобы делать такие выводы? – Помнишь, о чем мы говорили? Живи в моменте и принимай во внимание свободу воли. Как думаешь, он нормально перенесет перелет? Или его стошнит, как тогда Кики, – она рассмеялась. – До сих пор помню ее лицо. Она тебя и так до чертиков боится, а тут еще и это! – Он был в зоне военных действий. Информация об этой странице жизни Хакса была засекречена, как и то, чем он там занимался. Но Соло знал. Оставалось только догадываться, что еще он выяснил и какими путями. – А собирается, словно девица на первое свидание. Он ради меня или ради тебя так старается? На этой фразе Хакс застегнул последнюю пуговицу жилета. Он всегда привык выглядеть идеально, чего не скажешь о его новых коллегах. – Ради себя. Не соберется через минуту, поедет своим ходом. – Хакс, ты слышал, у тебя еще минута! – крикнула ему Фазма. Такое пренебрежение к его персоне начинало сильно раздражать. – Я готов, – высокомерно заявил он и вышел. – Уверен, что в этом тебе будет удобно по полу ползать? – посмотрев на него, спросила Фазма. Хакс расправил невидимые складки на своем темно-синем костюме-тройке, сшитом на заказ, подхватил плащ, собрал необходимые вещи, включая портативное зарядное устройство, и только у двери удостоил ее ответом. – Я не собираюсь ползать по полу, капитан Фазма. Равно как и быть выброшенным из вертолета. И если уж откровенно, я не понимаю ценности вашего присутствия, мы не планируем захват. – Я же сказала, что я ему нравлюсь, – иронично и спокойно прокомментировала все это Фазма. – У нее есть оружие, – ответил Соло. – Мы теряем время. – И пока мы не потеряли еще больше, хочу напомнить, что вы оба подчиняетесь моим приказам и выполняете мои распоряжения. Я поговорю с агентом Дэмероном при встрече, и с директором Органой – тоже. Меня не устраивает такое отношение к делу, не устраивает, что команда вылетает к месту преступления раздельно, и что меня никто не ставит об этом в известность! – Я в ФБР не работаю и тебе не подчиняюсь! – резко сказал на все это Соло. – Покажи ему вертолетную площадку, – обратился он к Фазме. – Возьми образцы эктоплазмы и закинь ко мне, как вернешься. – Бен, ты издеваешься? Я на вертушке летать не умею! – возмутилась она. – И правил транспортировки радиоактивных отходов не знаю. Но он только махнул на это рукой, развернулся и направился в сторону лифта. – Хакс, ты хуже По, честное слово! Но там хотя бы все ясно, – покачала головой Фазма. – Давай, сделай что-нибудь, без Бена все это не имеет смысла. – Профессор Соло! – крикнул ему агент Хакс. – Бен! – добавил он для верности, но нужного эффекта не последовало. – Стоять на месте! – еще раз попробовал он. В коридоре словно от перепада напряжения замигал свет, Соло остановился, обернулся и так посмотрел на Хакса, что у того перехватило дыхание. Буквально. – Не злись, пожалуйста, Бен. – Подоспевшая Фазма, ухватила его за руку выше локтя. – Хватит. Хакс не в курсе, он погорячился, раскаивается и обещает вести себя прилично. Я права, агент Хакс? – Да, вы правы, капитан Фазма, – ответил он, набрав побольше воздуха в легкие. Он не считал, что погорячился и уж точно не раскаивался. Однако отдавал себе отчет в том, что его задели слова, сказанные в его отсутствие, которых он по-хорошему и слышать не должен был. Он позволил эмоциям взять верх и не гордился этим. – Предлагаю отложить на время наши разногласия, – сказал Хакс. Что произошло чуть ранее он не совсем понял, но все уже выглядело так, словно ничего и не произошло. А Бен предсказуемо ему не ответил. Нажал кнопку вызова, дождался пока подъедет лифт, зашел внутрь и едва заметным жестом пригласил остальных последовать за ним. Внизу, в лобби было довольно оживленно, стеклянные вертушки работали без остановки, впуская или выпуская постояльцев. Подъезжающие гости невольно толпились у входа, толкались багажом и возмущались наглостью водителя, припарковавшего свою машину прямо перед парадными дверями. За стеклянными вертушками отчетливо был виден необычный автомобиль профессора Соло. Он как ни в чем ни бывало вышел из гостиницы, подошел к машине, самодовольно улыбнулся и открыл дверь. Агент Хакс тоже поспешил открыть дверь, только не для себя, а для Фазмы. Та посмотрела на него с подозрением, но села на заднее сиденье и дождалась, пока он захлопнет дверь. – Завтрак, – сказал Соло, как только Хакс устроился на пассажирском сиденье рядом с ним. Фазма передала ему сверток с едой, а он передал его Хаксу. – Мне? – удивился он. – Спасибо. В свертке обнаружился самодельный сэндвич с ветчиной, сыром и листом салата. Хакс на мгновение замер. Он понимал: что-то идет не так, но ему ничего не оставалось, кроме как смириться. С одной стороны, Соло откровенно давал понять, что Хакс ему неприятен, с другой – заботился о его благополучии. Это ощущалось странным. Тем более, что ранее о его благополучии просто так никто не заботился. – Пристегнись, – сказал Соло, перед тем как сорваться с места. Замечание пришлось кстати. Автомобиль профессора Соло развивал неприличную скорость, а медленно ездить, тот, похоже, вообще не умел. Так что до вертолетной площадки они добрались быстро и молча. Перед посадкой в вертолет дежурный офицер, подавший агенту Хаксу на подпись стандартные бумаги о пользовании государственным имуществом, посмотрел на него с невероятным сочувствием и пожелал удачи. – А пилот? – поинтересовался Хакс, глядя на пустой вертолет. Он искренне думал, что обещание агента Дэмерона выдать только вертолет было шуткой. – Я пилот, – ответил Бен, закинул за плечо сумку, которую вынул из багажника, обогнул его и направился к вертолету. – Это считается нормальным? – спросил Хакс, глядя на Фазму. – Вполне. Бен водит все, что двигается: по земле, воде и воздуху. И получше многих. Если ты о законной стороне вопроса, то лицензия у него действующая. – Есть что-то, чего он не умеет? – с сарказмом уточнил Хакс. – Да. Строить с людьми отношения, – сказала Фазма. – Ты еще покурить успеешь, ему нужно минуты три на запуск, – добавила она, чтобы сменить тему. – Как я понимаю, – продолжил он, прикуривая тонкую коричневую сигарету. – Это не первый случай. – Конечно, нет. Ты бы видел, как он сажал самолет с одним работающим двигателем. Я тогда чуть не поседела от страха, а Бен, он все рассчитал, принял нужные взвешенные решения и спокойно дотянул до посадочной полосы. Спас сто двадцать человек, хотя я уверена, что спасал он Кайло. Больше я с ним в отпуск не езжу, – рассмеялась на последней фразе Фазма. – Случай на борту сто пятнадцать из Флоренции? – уточнил Хакс. – В точку! Бен попросил тогда, чтобы его имя нигде не упоминалось, а имея маму на верхушке пищевой цепочки ФБР сделать это труда не составило. Они постояли еще пару минут молча, пока капитан Фазма не позвала на посадку. Она определенно начинала нравится агенту Хаксу. Откровенная, даже прямолинейная, жесткая, но с юмором, уверенная в себе, наверняка исполнительная, смелая и, скорее всего, очень преданная тем, кого уважала. Было в ней что-то фундаментальное, несмотря на эксцентричность, некоторую дикость и безрассудность ее характера. И последнее, похоже, роднило ее с профессором Соло. В конечном счете, именно ей удалось подружиться с ним и вопреки здравому смыслу продолжать поддерживать добрые приятельские отношения. А поддерживать отношения, как недавно выяснилось, не являлось сильной стороной Бена Соло, впрочем, его сильной стороной также не являлось следование распоряжениям и предписаниям. Ему нравилось жить в своем мире, минимально соприкасаясь с мирами других. И оттого Хаксу сильнее хотелось хоть одним глазком заглянуть в тот мир, куда его, по-хорошему, не звали, но еще больше хотелось найти пути не взаимодействия, но управления этим необычным человеком. Тем временем Соло связался с диспетчером, запросил взлет, обозначил время полета, маршрут и поднял машину в воздух. – Давай в этот раз не будем изображать сверхзвуковой самолет, – попросила Фазма. – Мы вряд ли обгоним По и команду. На этой фразе Бен просто отключил ее и обратился к агенту Хаксу: – Можешь написать на меня жалобу, – сказал он. – Ты никого не удивишь. Этого разве что ленивый еще не сделал. Ты также можешь подать маме жалобу на Дэмерона. Этим ты ее тоже не удивишь. Ты не первый, и вряд ли последний. Он все равно останется лучшим старшим агентом. Потому что он такой и есть. – А я тем самым распишусь в своей некомпетентности, – продолжил за него Хакс, плотнее прижимая наушники. – Именно. По не признает соперников, так что остальным ты уже по определению не нравишься. – Это я понял еще вчера. Вряд ли меня отправили к тебе по доброте душевной. – Еще один правильный ответ. – Мы можем договориться? – поинтересовался Хакс. – Просто не мешай, – ответил Соло, подключил обратно Фазму и принялся набирать высоту и скорость. Справедливости ради, пилотом Соло оказался первоклассным. Правда, летал он также как водил – на предельной скорости с выкрутасами и без оглядки на пассажиров. Понятно, почему агента Кики стошнило. Если бы Хакс не прошел курс специальной подготовки и не побывал там, где доля секунды может стоить жизни, его, скорее всего, тоже стошнило бы. Зато добрались быстро, и все-таки обогнали коллег, которые намертво застряли в тоннеле в пробке. Припарковались на крыше местного федерального здания и, не дожидаясь остальную команду, направились в исследовательский центр, который находился на минус втором этаже. Впрочем, там они все и встретились. Местные приняли их довольно прохладно. Рады были разве что профессору Соло, а остальных старались вежливо игнорировать, насколько это вообще было возможно. – Агент Дэмерон, – сразу после приветствия обратился к нему Хакс. – Потрудитесь в следующий раз извещать меня о передвижениях группы, особенно если это касается таких важных моментов, как выезд к месту преступления. – Потрудитесь в следующий раз держать телефон включенным, – парировал По. – И потом, ты же здесь, так что не вижу проблемы. Информацию о том, что в гостиницах существуют обычные проводные телефоны в номерах, эти люди, похоже, просто проигнорировали. – Никто не будет с тобой нянчится. У нас все по-взрослому, Хакс, – ухмыльнулась агент Тико. – А где наше чудовище? – У тебя за спиной, – зловеще прошептал Соло, наклонившись к ее уху. Он ухитрился незаметно и совершенно бесшумно подойти сзади. – Больной придурок, – ответила вздрогнувшая от испуга Роуз и резко развернулась. – Как долетел? – сменив тон на саркастический, спросила она. – Прекрасно. Лэндо? – Остановился детям мороженого купить, – съязвил ему в ответ Дэмерон. – Какие результаты? – поинтересовался Соло. Было похоже, что эти двое настолько часто работали вместе, что довольно легко понимали друг друга. Впрочем, агент Хакс тоже понял: еще незнакомый ему агент Калриссиан, развлекая Рей и Финна, остановился купить им кофе или в самом деле мороженого, а Соло, пропустив все остальные вопросы и бесполезные с его точки зрения ответы, перешел сразу к сути и поинтересовался, как сработал алгоритм, приступал ли Дэмерон к проверке и какие уже есть результаты. – Издеваешься? Там больше тридцати случаев! Кики сейчас разгребает, – ответил тот. – Должен быть двадцать один. Рей никогда не ошибается. Дело становится интересным. По хотел ему что-то ответить, но не успел, потому что в конце коридора показались упомянутая Рей, Финн и Лэндо. Последний, похоже, был ровесником отца Соло, одевался не по возрасту ярко и вообще выглядел эдаким добродушным и довольным жизнью человеком, больше похожим на зазывалу на ярмарке, нежели на агента ФБР. – Бен! – крикнул тот и помахал ему рукой. Рей тут же ринулась вперед и принялась с пристрастием выяснять, сколько спал и что ел на завтрак ее профессор, как он себя чувствует и как они долетели. Соло не ответил ни на один вопрос, но внимательно посмотрел на нее, после чего сказал только «Пойдем», и они вместе направились в сторону огороженного защитными экранами помещения. – Хакс, Лэндо. Лэндо, Хакс, – походя представил он друг другу обоих. – Странно, что он не зовет тебя по имени, – тут же подметил агент Калриссиан. – Фазму он тоже не зовет по имени, – ответил на это Хакс. – Фазма – это как Рианна или Адель. Исторически так сложилось, с легкой руки самого Бена, между прочим. Как он тебе? – Интересный, – сказал Хакс. – Очень необычный и очень интересный человек. – И говоришь ты это не из вежливости, – подтвердил какие-то свои мысли Лэндо и улыбнулся. – Я знаю его с рождения и могу сказать, что окружающие его обычно либо любят, либо боятся и ненавидят, либо любят и ненавидят одновременно. Кроме его студентов. Те, находясь в изначально неравном положении, его просто обожают. Смотрят как на бога и ходят за ним, словно свита. Было дело, он всю группу накормил запрещенными психотропными препаратами собственного производства, для расширения сознания, так сказать. Ни один не проболтался. – Так как же вы узнали? – О, Лея устроила ему такой скандал, что воздух искрился. – А она откуда узнала? – Вот этого я сказать не могу. Пойдем, побеседуем с персоналом, уверен, они могут рассказать много интересного сами того не подозревая. – Я предпочел бы осмотреть помещение и изучить скопированную информацию, – вежливо, но довольно прохладно ответил ему агент Хакс. – Не торопись. Позволь поработать Роуз и Финну. Они превосходные ищейки, особенно в связке с По. Бену и Рей тоже сейчас не до нас. Зато потом ты сможешь получить все необходимые данные для анализа и сделать свои выводы. – Но мы не знаем, что именно мы ищем. – Бен бы сейчас сказал: и не узнаем, пока не начнем собирать информацию. С этим сложно было не согласиться. К работе приступили без промедления. Точнее, приступил агент Калриссиан, а Хакс молчаливо наблюдал и анализировал. Ему интересно было потом сравнить свои впечатления с оценкой профессионала. Он по обыкновению всматривался в едва различимые реакции, вслушивался в интонации, силясь подметить то, что привычно пропускали другие, и делал записи. Они расположились в комнате для гостей за круглым столом и изо всех сил старались изобразить вежливую, непринужденную беседу. – Она знает, – сурово отметил Хакс, ткнув пальцем в экран планшета, как только они попрощались с последним гостем. – Эта бойкая Сабин Врен с сиреневыми прядями. – Догадывается о конечной цели, я бы сказал, – поправил его Лэндо. – У нее единственной хватило воображения и ума сопоставить факты и составить целостную картину. Но больше предъявить ей нечего. – Не уверен. Следует вызвать ее на допрос. – И она замкнется. Предлагаю иной вариант. Попроси Бена поговорить с ней. Только предупреди заранее, что он должен понравится и завоевать доверие. – Такое возможно? – удивился агент Хакс. – А ты как думаешь? – улыбнулся Лэндо. Он облокотился локтями о стол и подался корпусом вперед. – Бен очень необычный человек. Во всех смыслах. И если захочет понравится и завоевать доверие, то у предполагаемой жертвы не будет никаких шансов. Он скажет то, что человек мечтает услышать, сделает то, чего от него хотят, воплотит все потаенные стремления в жизнь. И проделает все это настолько естественно и ненавязчиво, что никто никогда не почувствует фальшь. Я и сам до сих пор ведусь на его уловки. – Интересно. – Еще как! У этой медали есть и оборотная сторона, но это ты потом выяснишь. Ты ведь и сам прекрасный манипулятор, однако, ты руководствуешься логикой, а Бен – чувствами. Чужими чувствами. – Хорошо. Я попрошу его поговорить с мисс Врен. Просить не пришлось. Стоило агенту Хаксу подойти к огороженному пространству, как он услышал звонкий смех и увидел изумительную картину: Рей суетилась вокруг разложенного и подключенного оборудования, делая замеры и внося записи в ноутбук, а профессор Соло прекрасно проводил время, заигрывая с той самой девицей с сиреневыми прядями. И было видно, что общение это доставляло последней огромное удовольствие. А что касалось самого Соло, то он смотрел на нее внимательным, ничего не упускающим взглядом, вставлял в нужные места нужные фразы, улыбался каким-то ее словам и вообще вел себя так, словно они сто лет друг друга знали и планировали провести вечер в приятной, непринужденной обстановке наедине. Или не вечер, а обеденный перерыв, что больше соответствовало действительности. Оказалось, профессору Соло пребывание на месте преступления могло подарить множество развлечений, помимо работы и никак с ней не связанных. И агента Хакса подобное пренебрежение обязанностями разозлило. Он привык все контролировать, но обычно он держал себя в руках и не срывался на коллег. Однако, в этот раз он почему-то не смог сдержаться. – Профессор Соло, надо полагать, вы уже завершили свою работу и готовы немедленно представить вменяемую теорию преступления в закрытом помещении, ответить, чем была та неопознанная радиоактивная субстанция и рассказать нам как найти террористов? – довольно резко и с нажимом спросил Хакс. – Или для гениального научного консультанта это оказалось непосильной задачей, и он переключился на более доступную? Уже в процессе он понимал, что все портит, но дело было сделано. – А это вечно недовольный Хакс, – обращаясь к собеседнице, иронично сказал Соло. – Не обращай внимания, у него ОКР и проблемы с самооценкой. И, что самое забавное, он даже не наш, а так, турист заблудившийся. Та рассмеялась. Хакс сжал кулаки. Он был на чужой территории, и он был один. – Я действительно заблудился, меня пригласили как эксперта в госбезопасности, но работать приходится в цирке. – Клоуном. И заметь, парик не нужен. – Наконец-то! – радостно воскликнула из-за перегородки Роуз и тут же прибежала к ним. – Я надеялась еще вчера на это посмотреть. – Я выиграл, – радостно встрял подоспевший По. – Я ставил на сегодняшний день. – Вероятно, – уже довольно спокойно, но едко продолжил Хакс. – Нам просто нужно позвать маму, чтобы она забрала домой капризного ребенка? С этой фразой все звуки как-то резко умолкли. Соло посмотрел на него внимательно и зло. – Я бы с большим удовольствием позвал папу, чтобы тот хорошенько всыпал поганцу, который пытается лезть не в свое дело. Хакс неожиданно отступил на шаг назад и ничего на это не ответил, на его лице отразилось глубокое отвращение. – Все, шоу окончено, – сказала подоспевшая в этот момент Фазма. Она уверенно прошла вперед и встала между оппонентами. – Жаль, я бы послушала эту пикировку дальше, – удивила всех Сабин. – Если что, я болею за тебя, – обнадеживающе добавила она и взяла Соло за руку. – Хотя не совсем понимаю, о чем вы. – Бен, ты прав! – воскликнула Рей, которая все это время продолжала производить замеры, не обращая ни на кого внимания. – Но это невозможно. – Все невозможно, пока этого не сделаешь, – переключился на нее Соло и тут же утратил интерес к происходящему. – Пойдем, покурим, – обращаясь к агенту Хаксу сказала Фазма и потянула его за рукав. Они молча поднялись наверх и вышли из корпуса, в котором находилась секретная лаборатория. И заговорили, только оказавшись на улице снова. – В следующий раз постарайся держать себя в руках, – участливо посоветовала Фазма. – Я знаю, с Беном это почти невыполнимо, но ты, все-таки, постарайся. – Следующего раза не будет, – закуривая, тихо и отстраненно ответил Хакс. – Еще как будет! Я поначалу орала на него, словно умалишенная, пару раз попробовала врезать, и один раз мне это даже удалось, потом чуть не пристрелила, а сейчас мы оба кого угодно друг за друга пристрелим. – Следующего раза не будет, – все так же тихо повторил Хакс. Он молча докурил и, не обращая внимания на Фазму, пошел длинными коридорами обратно. У него было много работы, и он собирался проделать ее как всегда – безупречно. В небольшом помещении внутри огороженного пространства лаборатории царило молчание. Команда агента Дэмерона сидела со скучающими или нарочито презрительными выражениями лиц, вся, кроме Роуз, которая продолжала изучать периметр ультрафиолетом на предмет невидимых улик. Рей, приклеившись к ноутбуку, не переставая вводила данные, а Соло заинтересовано смотрел на стену и даже не отвлекся от своего увлекательного занятия, когда в помещение вошли Фазма и Хакс. – Бен, я не хочу торопить тебя с выводами, – нарушил молчание Лэндо. – Но нам всем хотелось бы знать, что здесь произошло и как. – Изменение атомной структуры, – не отрывая взгляда от стены, сказал он. – По был прав. – О, меня похвалил сам великий Соло, – усмехнулся тот. – В чем именно? – Ты тоже был прав, – развернувшись к Хаксу, продолжил он. – Это не телепорт. Они прошли сквозь стены. Буквально. – Я сплю и это все мне снится, – прошептал себе под нос Финн, глядя в экран своего ноутбука. – То есть нам все-таки нужны охотники на нечисть? – попыталась пошутить Роуз, упаковывая какую-то пылинку в пакетик для улик. – Нужно обследовать две других лаборатории, хотя я уверен, что там будут идентичные показатели. Рей? – Конечно, – быстро ответила та. – А радиоактивное вещество? – деловым тоном поинтересовался Хакс. – Биологическая субстанция. Подробности сообщу позже, здесь нет нужной защиты для детального исследования. – Свяжитесь со всеми больницами, выясните, не обращался ли кто-нибудь в последнее время с любыми радиоактивными отравлениями, лучевой болезнью, – глядя на Роуз, приказал агент Хакс. – Сделаю, – без вопросов отозвалась она и тут же схватилась за телефон набирать сообщение. – Удалось выяснить, как они ослепили камеры на расстоянии, заблокировали систему оповещения, сигнализацию, подключились к защищенному серверу? – обратился агент Хакс к Дэмерону. – Финн с этим работает. Там все непросто. – Взломать защиту извне невозможно, у них замкнутая обособленная система, которая меняет коды доступа каждые пять минут, и на взлом такой сложной защиты изнутри им потребовалось бы несколько часов, не минут, – прокомментировал слова начальника хакер. – Таким образом, джентльмены, – встав со своего места, подвел итоги Лэндо. – И леди, разумеется. Мы подошли к самой интересной части, а именно к вопросу – кто? И тут я могу пролить немного света на эту темную историю. Оперативная группа небольшая, максимум пять человек. Это прекрасно обученные и тренированные люди, профессионалы. Но нас больше интересуют даже не они, а их заказчики. – Множественное число? – переспросил По. – Да. На верху пирамиды, которая включает в себя исследователей, разработчиков и тестировщиков по обе стороны Атлантики находятся минимум двое. Но тут я могу пока ошибаться. Пока. – И эти двое имеют самое прямое и непосредственное отношение к властной верхушке, – продолжил за него Соло. – Пометка: они связаны с Министерством обороны, и с теми их ведомствами, которые отвечают за информационную безопасность. У них есть понимание работы охранных систем внутри, они также знают, как обойти серверную защиту. Они или их люди. – Думаю, они даже будут читать наши отчеты по делу и при удачном его завершении вручат нам с вами награды, – снова взял слово Лэндо. – Тогда почему не провести все эти эксперименты легально? – недоуменно поинтересовался Финн. – А на этот вопрос нам Бен ответит. Или Хакс. Или вместе, как им будет удобно. – Потому что это не то, чем кажется, – сказал Соло. – А истина где-то рядом, – пошутила Роуз. – Я воссоздам механизм прохода сквозь стены и разберу трупы Хакса на атомы. У меня есть гипотезы, но они требуют проверки. Потому что каждое… – Явление имеет свою причину, – вместо него продолжила агент Тико. – Знаю, наизусть выучила! – Бен, – обратился к нему По и подошел вплотную. – Жду информацию. Если что-то нужно… – Подбрось Рей в Кембридж и потом домой в институт Брукингса, ты все равно туда собираешься. И проанализируй, что там наковыряла Кики. – Договорились, – заверил его По. – Сворачиваемся. Делаем дополнительные фото, если нужно. Финн, у тебя все скопировано? Тот кивнул в ответ. – Хакс? – Мне необходимо самому проверить систему информационной безопасности, охранные системы и камеры. – Конечно, ты же у нас в этом деле специалист, – вспомнил Дэмерон. – Вернешься с Беном. Мы ждать не станем. – Мне пришло сообщение, что тела доставили, – прохладно сказал на это Хакс. – Кики разберется. – Пусть везет сразу ко мне, – оживился Соло. У него от предвкушения аж глаза загорелись. – Нет, то есть, ко мне, но не совсем ко мне, пусть Маз отдаст на время. Я заберу. – Будет сделано, приятель, – усмехнулся По и махнул своим рукой, чтобы собирались. – Фазма, ты тоже с нами. – Как скажешь. Она заговорщицки взяла под руку Лэндо и направилась с ним к выходу. За ними, таща огромную сумку с оборудованием, проследовали Финн и Рей. Замыкали процессию Роуз и ее начальник. Остались только двое. – Я дам знать, как закончу, – высокомерно проинформировал коллегу Хакс. – Затем, я хочу обсудить все то, что вы тут недавно наговорили, профессор Соло. – Не возражаю, – отозвался тот. – И вот еще что. Коль уж вы так сблизились с мисс Врен, не сочтите за труд выяснить у нее все, что ей известно в рамках нашего дела, – безучастно продолжил он. – У меня есть основания полагать, что она в курсе происходящего более остальных. – Именно этим я и занимался. И жду результатов. – Хорошо, – коротко ответил Хакс. Он был профессионалом, лучшим из лучших, он умел абстрагироваться от окружающей обстановки, умел относится ко всему беспристрастно, следовал предписанным правилам. Ему не нужно было дружить или вовлекаться в какую-либо иную социальную активность с коллегами, ему требовалось просто сотрудничать с ними, завершить необходимые дела и вернуться домой. Агент Хакс любил работать с цифрами и техникой. В работе с людьми он тоже был неплох, разбирался в психологии и имел прекрасное аналитическое мышление, подмечал детали и мгновенно делал выводы, но технику и математику он именно любил. Хакс видел и чувствовал цифры, а с машинами общался на родном языке символов, алгоритмов и чисел. И обычно так увлекался, что не замечал никого и ничего вокруг. Он буквально проваливался в иную реальность и существовал в ней. Живые люди имели мнение, были зависимы от чужих суждений, воспринимали действительность через призму собственных взглядов и опытов, на их память нельзя было полагаться, а еще они не всегда приятно пахли, могли быть грязными, неопрятными или больными. С машинами всех этих проблем не существовало. Машины всегда были нейтральными и стерильными. – Помощь нужна? – Вопрос раздался у самого его уха, и Хакс вздрогнул от неожиданности. Соло совершенно бесшумно подошел к его временному рабочему столу, облокотился на него одной рукой и, наклонившись, разрушил магию чисел. – Ты больше часа сидишь в одной позе, – продолжил он. – И если бы ты изредка не моргал, то я подумал бы, что ты умеешь спать с открытыми глазами. Было похоже, что Соло уже забыл, как сильно оскорбил его. Или просто не придавал этому значения. – Благодарю за участие, – холодно ответил Хакс. – Ваша помощь мне не требуется. Я закончил. – Выводы? – Ваш штатный хакер прав, взломать эту защиту за одиннадцать минут невозможно, но отключить камеры и все остальные системы извне вполне реально. – Ты именно потому так хорошо делаешь свою работу, что от природы недоверчив, – сказал на это Соло. – Пойдем. Оказавшись на улице, они словно по команде жадно вдохнули свежий осенний воздух. Приятно было, наконец, выбраться из этого просторного, ярко освещенного, но все-таки склепа без окон и дверей на свет божий. Агент Хакс тут же потянулся за сигаретой. – Был раньше в Нью-Йорке? – спросил его Соло. – Мне казалось, вы знаете обо мне все, профессор. Даже то, что я сам пожелал бы забыть. Соло внимательно посмотрел на него. – Тогда пойдем гулять! – Гулять вы будете без меня, – строго ответил Хакс. Его откровенно раздражала эта фамильярность. – Я предпочитаю с тобой. Ненадолго перестань быть агентом Хаксом и побудь немного простым человеком. Устрой перерыв. – Позволю себе отклонить ваше предложение. – Прости. Я понимаю, что обидел тебя, – неожиданно и очень серьезно сказал Соло, он подошел совсем близко и чуть наклонился, заглядывая ему в глаза. – Ты тоже не был прав, но я перегнул, конечно. И повеселил ребят. Они ведь изначально ждали, что мы сцепимся. Не нужно было мне так реагировать. – Это уже не важно, – безэмоционально отозвался Хакс и отвел взгляд, но не отстранился. – Нет, это важно. Как и то, что мы сейчас пойдем пешком, зайдем в умопомрачительную забегаловку, где готовят вкуснейший стейк, пообедаем, возьмем рутбир и будем есть мороженное в Национальном парке. И только потом я буду готов поднять нашу вертушку в воздух и отвечу на твои вопросы. Хакс попробовал возразить. Обидные слова все еще царапались внутри, но ведь Соло извинился, пусть и весьма своеобразно, но все-таки признал, что был неправ и пытался как-то наладить их общение. – Да, я знаю, – не дав ему и слово вставить, продолжил Бен. – Ты можешь уехать в Вашингтон и без меня: на такси, поезде или улететь на самолете. Но я прошу тебя сделать так, как я предлагаю. Если потом ты скажешь мне, что это была пустая трата времени, то я посыплю голову пеплом и буду общаться с тобой исключительно по делу или вообще не буду общаться, на твое усмотрение. Договорились? – Да, – сам себе удивившись, ответил Хакс. Перспектива проделать все то, что предлагал Соло его не пугала, наоборот, ему отчего-то хотелось и погулять, и поесть мороженого в парке, и побыть немного не на работе, не в должности. Собственно, почему бы и нет? Денек выдался погожий, солнце, несмотря на прохладу, еще грело, а возможность узнать несносного научного консультанта поближе казалась все привлекательнее. Гулять по городу с Беном Соло оказалось весьма любопытным занятием. Тот знал Нью-Йорк и с удовольствием делился своим знанием. Рассказывал историю создания и строительства зданий, планировки, закладки первых камней, походя посвящал в перипетии клановых войн разных национальных мафий и уличных банд, показывал, где проходят границы одной группировки и начинаются границы другой. При этом переходил дорогу там, где вздумается: он просто вытягивал руку с поднятой вверх ладонью и машины останавливались, пропуская их, словно так и должно было быть. Бен помнил каждый кусок города, и было видно, что он исследовал не только мир вокруг себя, но и изучал его историю. Он копал глубже, менял перспективы, точки зрения, учитывал все детали: каждую книгу, карту. Для удовольствия, потому что это – весело. Он так же, как и сам Хакс, был проклят своей одержимостью. Это увлекало и позволяло расслабиться. Хакс смотрел туда, куда показывал Бен, слушал его истории и абсолютно не беспокоился о своей безопасности, не оглядывался по сторонам, он чувствовал себя защищенным. – Мы пришли, – торжественно произнес Соло, указав на вывеску. – Ангелы и демоны? Кто мог столь одиозно обозвать свою забегаловку? – Не суди по фасаду. Главное – то, что внутри! – он улыбнулся и открыл перед Хаксом дверь. А внутри все оказалось не так уж и плохо: чисто, аккуратно, уютно. Посетителей было немного, а по залу витал приятный аромат свежей выпечки и жареного мяса. – Бен! Милый, как давно я тебя не видела, – донеслось откуда-то сбоку. Хакс обернулся и увидел высокую, стройную и все еще очень привлекательную даму с сиреневыми волосами лет за пятьдесят, правда, непонятно насколько за пятьдесят. Похоже, на сиреневый ему сегодня везло. – Привет, тетя Эми, – отозвался Соло. – С мамой все хорошо, папа тоже вполне доволен жизнью. Люка я вчера разгромил на треке. Лэндо уже улетел в Вашингтон, но передавал привет. Если честно, у нас мало времени, и мы хотим есть. – О`кей, дорогой, – она подняла руки вверх, сдаваясь. – Стало быть, сегодня ты – ангел? – Да, штатная единица демона временно перешла к Хаксу, – он кивнул в сторону своего спутника. – Давай, неси нам все самое вкусное и свежее. – Пойду распоряжусь. Приятно познакомиться, штатный демон Хакс, – улыбнулась она и подмигнула обоим. – Место выберете сами. Столы, как и весь интерьер были пополам поделены на золотой и фиолетовый цвета. Весьма своеобразное представление об ангелах и демонах в перспективе. – Сюда, – позвал Соло. Он снял свой длинный плащ, но повесил его не на вешалку, а на спинку кресла. – Фонтаны еще работают и отсюда отличный вид, – он указал на окно и уселся на золотую половину. – Ты назвал хозяйку тетей, вы родственники? – Нет, что ты. Эмили с мамой дружат с детства, она моя фея-крестная. Кстати, это тетя Эми подарила мне Кайло. Его совсем маленького кто-то выбросил на помойку за ее рестораном. Ему всего месяца полтора было. Она нашла его по жалобному писку, отмыла и отдала мне, сказала, что он такой же дикий и одинокий, как я, и что мы нужны друг другу. С тех пор мы почти всегда вместе. – Когда он не наказан, – усмехнулся Хакс. – Он не наказан, – серьезно сказал Соло. – Просто здесь ему не место. Он сейчас у Маз, на биофаке. – У той, чьи мозги? – Точно, у нее. Они оба не сговариваясь улыбнулись. – Это правда, что ты накормил своих студентов наркотиками? – Лэндо проболтался? Хакс кивнул. – Правда. Они не идиоты и не глупые, но им недостает широты восприятия. Я просто хотел показать, что значит видеть весь мир, целиком, во всем его многообразии. Изготовил довольно безобидную смесь, которая не вызывает привыкания и полностью выводится из организма уже через полтора часа. Было весело. – Не сомневаюсь, – скептически отозвался Хакс. – Да ты зануда! Неужели ты сам никогда не экспериментировал с изменением состояния сознания? – попытался подловить его Бен. – Похоже, что нет, – ответил он на свой же вопрос. – Я приготовлю для тебя что-нибудь особенное, уверен, тебе понравится. – Это лишнее, я как раз против подобных экспериментов, – тут же отказался он. – Боишься потерять контроль, – понимающе ответил Соло. Он оперся локтями о стол, положил подбородок на сцепленные пальцы и внимательно посмотрел на Хакса. – Что ты видишь? Когда вот так пристально смотришь? Ты часто так делаешь и мне интересно… – Тебя, – коротко ответил Соло. – Меня? – непонимающе переспросил Хакс. – Да. Тебя. Всего. Целиком. – Это что-то значит? Что-то определенное? Ты считываешь мои реакции, делаешь какие-то выводы? – Нет. Я вижу тебя. Потом как-нибудь объясню. По залу проплыла сиреневая хозяйка и аккуратно поставила перед ними изумительно пахнущие стейки, рататуй, салаты с кедровыми орешками и с авокадо и кувшин с лимонадом. – Я взяла на себя смелость выбрать блюда на свой вкус, надеюсь, угодила. – Спасибо. Попроси минут через двадцать приготовить два фирменных рутбира и две порции мороженного: шоколадное для Хакса и клубничное для меня. С собой. – Будет сделано, капитан, – с улыбкой сказала Эмили и ушла. – Это съедобно, – заверил Соло. – Да. Аромат превосходный и выглядит все весьма аппетитно. На вкус и мясо, и салат, и рататуй действительно оказались изумительными. Хакс даже не осознавал, насколько сильно проголодался, пока не отрезал первый кусочек и не положил в рот. Никаких изысков высокой кухни и мишленовских звезд, простая пища из самых непритязательных продуктов, но было в ней что-то поистине неземное, почти волшебное. Они практически не говорили за едой, лишь изредка перекидывались фразами похвалы шефу и хозяйке, обменивались взглядами и улыбками. А затем взяли высокие стаканы с напитками, коробки с мороженым и пошли в парк. Хакс впервые попробовал рутбир, в котором от пива было разве что название и который очень интересно было пить именно с мороженым. Они неспешно шли в сторону реки и болтали о всякой ерунде, словно старые приятели. Соло оказался не просто интересным человеком, весьма непосредственным в проявлении своих желаний и эмоций, но и прекрасным собеседником, с которым легко говорилось на любые темы и рядом с которым совершенно необязательно было притворяться. Он не задал ни одного личного вопроса, но складывалось ощущение, что он действительно знал о жизни Хакса все. Это настораживало, но как-то не давило, не вызывало желания закрыться или отстраниться. – Что у тебя за история с агентом Дэмероном? – решился задать свой личный вопрос Хакс, когда они сидели на скамейке и, глядя на реку доедали мороженое. – Он то соревнуется с тобой, то нападает без причины, то общается словно с давним добрым приятелем. – Думаю, ты и сам сможешь ответить на этот вопрос. Если сопоставишь все факты во времени и привяжешь к нужным обстоятельствам. Хакс так и сделал. Сопоставил факты: соперничество, как только они познакомились, явная неприязнь в зале совещаний, когда Бен приготовил кофе только ему и себе, дружеская беседа после их ссоры в лаборатории. – Между вами что-то было? – решил уточнить он для верности, хотя уже знал ответ. – Да. Что-то. Давно. Мы тогда только начинали работать вместе. Экспериментировали. – И с тех пор он пытается доказать, что лучше? – Глупо, правда? – Почему? – Потому что он – лучше. Тут нечего доказывать. И уж тем более не мне. – Позволь не согласится с тобой, – запротестовал Хакс. – Сегодня ты сказал, что у меня проблемы с самооценкой, но, похоже, это у тебя проблемы. – Ты не понял. Он поднялся и встал напротив. – Каждый из нас лучше. Для себя самого, для себя вчерашнего, для окружающих. И это как раз нормально. – Чтобы понять тебя, надо быть тобой, – иронично произнес Хакс и допил свой рутбир. – Возвращаемся в реальный мир? – Не пожалел, что согласился? – Ты же знаешь, что нет. За все это время Хакс неожиданно ни разу не вспомнил о работе, более того, он словно погрузился в беззаботное студенческое время, когда ему совсем ненадолго удалось избежать вечного контроля со стороны семьи и системы. – Знаю. Но иногда приятно и поговорить, – улыбнулся ему в ответ Бен. – Как ты это делаешь? Не можешь же ты и впрямь читать мысли и манипулировать сознаниями людей. – Не слушай Лэндо, он тот еще сказочник. Ничьим сознанием я не манипулирую, и уж точно не твоим. Пойдем, тут недалеко. Агент Хакс, действительно, был недоверчивым и подозрительным от природы, хотя, на самом деле, не только от природы. Сама жизнь научила его осторожности, ожиданию подвоха и удара. Он не просто не доверял. Он никому не верил. Порой даже самому себе. Но вот сейчас он довольно приятно провел почти два часа в компании человека, которому ему впервые захотелось поверить, и от этого Хакс, конечно, насторожился еще сильнее.