***
Место за круговой барной стойкой. Кофе с шоколадным ликёром — из бокала через бледные губы по глотке. Её мысли — стремятся к прекрасной дали, но никак не оторвутся от земли. «Эх-х, куда бы слетать? Позагорать на межгалактическом курорте — или поправить здоровье по абонементу на станции?..» — задумчиво рассматривает варианты, но не собственное окружение. Свою положенную на стойку руку — делает заложницей знакомой чужой, в сетчатой перчатке. — Тяжёлый день? — следует спокойный женский голос почти у самого уха. Поворачивается к источнику — лёгкая улыбка под широкой шляпой и яркие, аквамариновые глаза. Её «старшая коллега» — либо же «старшая подруга» по отделу стратегических инвестиций. — Вечер тяжёлого дня, — акцентирует внимание на времени суток в ответ, соскользнув накрытой рукой в сторону и задумчиво отворачиваясь от знакомой. — Перед долгожданным отпуском. В соседнем взгляде — видимое удивление. Шанс на недельный отдых в Корпорации — один на миллион. Ставка на «зеро» в рулетке сыграет чаще, нежели одобрение начальством их заявления — их общий знакомый подтвердит. — Всё-таки отпустили? — Убила бы нахуй, если нет, — огрызается, но скорее на эмоциях, чем действительно имея в виду, что набросилась бы на несговорчивого шефа. Со стороны собеседницы следует мягкая улыбка. — Ты в своём репертуаре, — кратко комментирует, больше с похвалой, нежели с упрёком. — Я не театр, — едко каламбурит та, возвращаясь к своему ликёру. Они вдвоём — больше, чем коллеги по корпоративному «цеху». Больше, чем просто подруги — однажды имели неосторожность проверить, насколько глубоки их отношения. Привыкшая взыскивать долги с других, она сама оказалась в шкуре должницы — с «биркой-напоминанием» ответить на чужие чувства. «Что теперь, выбивать из самой себя истёкшую по срокам выплату?» — Заказ? Вопросительный, раздражённый взгляд бармена на хозяйке ломбарда — в ожидании, когда та перестанет бессмысленно (и что важнее, бесплатно) занимать место за стойкой. — Текила, — поворачивается к парню, вежливо улыбаясь. — С долькой лайма. Разочарование — выбирает чуть ли не первую позицию в алкогольной карте любого бара Пир-Пойнта. — Банальщина, — комментирует её выбор любительница кофейного ликёра. — Классика, — деликатно переиначивает та, и обе замолкают. Довольствуются своими напитками. «Не любящая банальщину» с каждой секундой взращивает подозрения, что подсели к ней не просто так. Не просто ради компании — по крайней мере, не за барной стойкой. — Ты свободна? — будто слышит за ней такие ожидания и желает их оправдать. Врать в ответ не хочет, хоть и прекрасно понимает, к чему всё идёт. — Думаю, да, — произносит несмело, прячет губы за бокалом с ликёром. — Есть предложения? И в своих подозрениях — не ошибается. Бледно-розовые губы тянутся к её уху, пропуская вкрадчивый шёпот: — Мой номер. Кровать. Только ты и я. По ровной спине пробегает дрожь. Рука отстраняется от бокала с ликёром — опускается вместе со второй к ногам, со сжатыми кулаками. — Джейд, я... не думаю, что нам следует усугублять, — честно выражает свои опасения. — Усугублять «что»? Она ведёт брови вверх и подпирает голову ладонью — в ожидании услышать развёрнутое пояснение. — Значимость нашей близости. Или «весомость»... — плавает в вероятных определениях и, оставив попытки, формулирует иначе: — Меня пугает перспектива служебного романа с тобой. Убирает руки с бёдер и впивается пальцами в стул под собой, готовясь к реакции старшей подруги — пальцы в сетчатой ткани молча касаются её плеча. — А где же тут «служба», Елена? — следует за этим касанием. Не злобно и не раздражённо — искушающе. — Ты в отпуске с завтрашнего дня. Следовательно, в твоей формулировке остаётся только «роман». Отношения мешают работе — но она выбила себе неделю без неё, для всего того, что не могла себе позволить на ней. Когда вернётся, на подобные предложения просто не будет хватать времени — не то что желания. «Разделить с Джейд постель? С риском привязаться к ней ещё больше?..» — сталкивается с дилеммой, но, неожиданно для себя, выбирает вариант согласия («риск — благородное же дело»): — Ладно, твоя взяла. Я... приму у тебя душ? Она вымотались, весь день лавировала между людей и их запахов — в потоках горячей воды на коже видела чуть ли не жизненную необходимость. — Это твоё единственное условие? — заранее уточняет у неё, легко согласившейся. — Первое «из», — заранее оговаривается. Та, впрочем, не воспринимает серьёзное личико «отпускницы» на полном серьёзе. — Смею предположить, что последующие ты даже не успеешь сформулировать, — звучит как угроза, на которую и остаётся, что лишь нервно сглотнуть в ответ.***
Халат после водных процедур — не имеет смысла. Пояс в момент расслабляется, не создавая препятствий раскрытию и немедленному сбрасыванию с плеч махровой ткани — открытию прекрасного женского тела, ласку которому хотелось подарить. Раскрытые ладони «ведущей в их рандеву» — на полные бёдра, с подъёмом по талии к обнажённой груди. Дрожь от ощущения приятных рук и чувства собственной наготы: «мне правда это нужно? Мне правда нужна она? Или я просто сошла с ума?». Нить мыслей рвётся — губы приникают к губам, пока ладони учтиво оглаживают половины. Чувствуется остаточный вкус текилы — ровно как и привкус мятного ополаскивателя у пожелавшей убрать вкус кофе изо рта. Жадные поцелуи следуют ниже — к линии скул и до влажной шеи, вынуждают запрокидывать голову в сторону потолка. «Я... не уверена, что смогу оставаться на ногах». Нагое тело будто само ведёт к постели — падает на мягкое покрывало, открывая лучший вид для «стоявшей перед ним». Её взгляд спускается от ключиц до самых складок лона, еле влажным после первых манипуляций с коллегой — «желанной гостьей» её номера. — Позволишь? — нависает над ней, кладя ладони на подрагивающие бёдра и скользя по ним выше. Плавно уводит в стороны друг от друга, не без помощи самой их обладательницы. — Если не боишься, что нас услышат, — отшучивается та с вымученной улыбкой и взглядом вверх, лишь бы снизить огоньки тревоги из-за располагавшийся между ног подруги. — А если я хочу, чтобы нас услышали? Касается указательным чуть ниже возбуждённого клитора — медленно отстраняет, натягивая тонкую нить смазки от границ лона до момента разрыва. «Партнёрша по роману», та пропускает волну мурашек — с шумом втягивает воздух через зубы. — Зачем? — На прозвучавшую фразу она реагирует с непониманием. — Отомстить бывшей в соседнем номере? Я не твоя игрушка, Джейд. Быть инструментом в чьём-либо коварном плане — сомнительная перспектива. Ты даже не видела человека в лицо, а твои стоны уже хотят использовать против него. — Верно. Ты просто моя. Пальцем «обманщица» (у неё не было бывших — как и серьёзных отношений в принципе) проникает в её нутро — подушечкой большого обводит чувствительную головку, слегка притираясь; пропускает между складок второй. В нутре копится невыносимый, низменный жар — бёдра приподнимаются, подаваясь навстречу искусным пальцам. Разум заслоняет похоть: «хочу насадиться на них и двигаться по всей длине до самого пика... Сраная Джейд». Она — её поработительница. Если не безусловной, любовной симпатии, то как минимум — её бессознательной тяги к людям. Её влечения — что подтолкнуло пройти на кричащую территорию разврата, раздеться и подпустить к своему телу другую. Опять. Ласки и стимуляции — запретный плод, их источник — как змей из старой книги, где «высший» создал мужчину, из его ребра — женщину, а потом изгнал обоих после испробованного, предложенного хитрой рептилией яблока. «Джейд... Та ещё змея. Даже представить не могу, сколько у неё припрятано для меня... яблок». Тонкие пальцы выходят из стенок со слышным хлюпом — довольная зрелищем, «искусительница» опускается и разводит пальцами влажные складки, чтобы дать лучший ход приблизившемуся ко входу языку. Мокро. И жарко...***
— Знаешь, Елена... — ложится рядом возле неё, пропустившей волну оргазма по телу. — А я ведь тоже вышла в отпуск. Её удивление в баре — беззастенчивая игра на публику. Публику в виде одного-единственного человека. — Подожди, — поворачивает голову, едва отдышавшись. — Ты что... Знала, что я иду в отпуск? В ответ — лишь молчок и широкая улыбка. Согласившись на очередную и, на первый взгляд, незначительную близость, она угодила в логово к змее. — Куда слетаем отдохнуть? — без тени вины спрашивает, желая обсудить совместный отдых прямо здесь и сейчас, на что встречает явное несогласие. — «Мы»?! —«Угодившая в ловушку», та резко садится на постели, скрещивая руки у обнажённого тела. — Джейд, я не планировала включать тебя в свои планы! — Планам свойственно меняться в самый последний момент, — парирует, невзначай пожимая плечами. — Сказала же, никаких любовных романов! — напоминает ей снова, но уже заметно громче. Гипотетическая «бывшая» за стеной вполне могла услышать. — Ты хотела сказать «рабочих»? — И их тоже! — делает вид, что не произнесла тавтологию. — Всё, вопрос закрыт! Уходи! — Это мой номер, Елена. Повисает неловкая тишина, в ходе которой одной из них приходится признать, что «не составляла она никаких планов на отпуск». Нельзя поменять то, чего нет. — Я... переночую у тебя сегодня? — поднимает на неё глаза в искренней просьбе. А «змея» никогда не посмеет отказать «любимому кролику»...