Имаджинариум

      В номере Элеку не сиделось на месте. Он ходил по комнате из угла в угол, поправлял на стеллаже безделушки, выстраивал по высоте книги и по десятому разу разглаживал невидимые складки на простыне. Он уже успел свыкнуться с мыслью о том, чем ему придётся сегодня заниматься, и даже в какой-то степени был этому рад — всё-таки новые ощущения, новые эмоции и, вполне возможно — почему нет? — самое настоящее удовольствие, которое он до сих пор мог получить только сам.       Но не предстоящий первый в жизни секс не давал ему покоя. Элек гадал: кто же с минуты на минуту войдёт в эту дверь? Судя по тому, чью личность он сегодня на себя примерил, клиента Элек должен был знать очень хорошо. Всех возможных кандидатов по его прикидкам было человек четырнадцать-пятнадцать, а с учётом некоторых указанных в анкете деталей, их круг и вовсе сужался до четырех-пяти. И, что самое главное, любого из них Элек был бы не прочь видеть у себя. И тем не менее он умирал от любопытства — кто же он будет, тот самый, с кем ему предстоит получить свой первый опыт?       Урри советовал ему принять перед сеансом препарат, повышающий потенцию, чтобы уж точно не возникло осечки на нервной почве, но Элек даже и не подумал этого делать — убрал таблетки в дальний угол своего комода и с чистой совестью про них забыл: любой, кто бы ни оказался сегодня его партнёром, уже заранее вызывал у него желание и страсть. В своё время, которое, казалось, было так давно, в какой-то другой жизни, они нравились ему все. Не так, как Урри, конечно, в которого Элек себе на беду влюбился по уши, но чувства они будили в нём самые тёплые. Любого из этих ребят он был бы счастлив поцеловать тогда, а теперь, когда дело двигалось к куда более откровенным, чем простые поцелуи, действиям, без колебаний выполнил бы любое из их желаний.       Элек подошёл к зеркалу, чтобы проверить свой внешний вид, но вместо того, чтобы поправить одежду или причесаться, небрежно закатал рукава рубашки и расстегнул лишнюю пару пуговиц. Поплевал на ладони и взлохматил волосы — человек, роль которого он сегодня играл, вечно ходил растрёпанный и совершенно не переживал о том, как выглядит. Элек улыбнулся — отражение ответило ему белозубым оскалом на раскрасневшейся от предвкушения физиономии.       Звук открывающейся двери заставил Элека вмиг отпрянуть от зеркала и в нелепой, но вполне естественной для персонажа позе, застыть посреди комнаты.       — Твою ж мать!.. — провопил вместо приветствия клиент и с вытаращенными глазами тоже замер как вкопанный в метре от него.       «Твою ж мать!» — хотел повторить за ним и Элек. Но вместо этого раскрыл объятия и сказал то, что на его месте сказал бы тот, кого на самом деле хочет видеть клиент:       — Привет, Сыроежкин!       — Ну, здравствуй… Гусев! — еле сдерживая одновременно слёзы и смех, прохрипел Сергей и бросился ему на шею.       Элек был счастлив. Словно старые времена вернулись, и он опять со своим другом Серёжей Сыроежкиным, они учатся в школе, Серёжа просит его помочь с домашкой, рассказывает об очередном свидании со своей Майкой, а Элек вслух рассуждает о том, на кого пойдёт учиться после выпуска. Они допоздна шатаются с друзьями по дворам, сидят у фонтана в парке, просаживают деньги в кино и в фудкортах и до глубокой ночи играют по сети.       — Чёрт, это же ведь правда ты! — Серёжа с трудом отлепился от него и громко шмыгнул носом. — Гусь, скажи, что это всё просто дурацкий розыгрыш, и тебе дали увольнительную? А на самом деле ты так хитро подстроил нам свидание! Чтобы никто не догадался! Да, Макар? Ведь так же?       Наваждение рассеялось, и счастье Элека совсем чуточку померкло — это не его так рад видеть старый друг. Но вот сам он был рад видеть Серёжу по-настоящему!       — Серёг, я скучал. Каждую ночь о тебе думал… Веришь? — Элек резко притянул Серёжу за талию.       — Ага!.. — Серёжа опять хлюпнул носом и на секунду зажмурил покрасневшие веки. А потом опять спросил: — Макар, это правда ты? Я же не переживу, если нет!..       Инструкция запрещала Элеку прямо отвечать на подобные вопросы — ни «да», ни «нет» говорить было нельзя, только уклончиво намекать, что клиент получает всё согласно своей заявке.       — Серёж… — Элек медленно провёл рукой по его волосам, пряча пальцы в густые кудри. Странное чувство, будто гладишь себя самого — с годами они с Сыроежкиным остались абсолютно похожими друг на друга. Как, собственно, и должна быть похожа копия на оригинал. — Расскажи мне, как ты? У тебя всё хорошо?       Последний раз они виделись чуть больше двух месяцев назад, на школьном выпускном. Серёжа тогда здорово перебрал с выпивкой, и они с Макаром по очереди буквально на руках несли его домой. А по телефону с Серёжей Элек разговаривал в день своего переезда в «Имаджинариум». Он сам позвонил попрощаться, сказал, что с учёбой пришлось пока повременить, но он нашёл работу, только вот предприятие секретное, и жить он будет в их общежитии, это далеко. Обещал звонить и писать… Но не написал ни строчки и даже на Серёжину страничку ни разу не заглянул — не до того было. Серёжа, правда, тоже молчал. И вот теперь!..       Серёжа замотал головой:       — Без тебя плохо! Я уже сто раз пожалел, что у меня белый билет — так хоть может быть вместе служить получилось.       — Ты ведь поступил? — Элек сел на кровать, потянув за собой Серёжу.       — В универ, на заочный, — вздохнул Серёжа и положил голову ему на плечо. — А так на заводе учеником монтажника работаю — семью кормить надо. Сразу как тебя призвали, пошёл, мне один человек предложил, сказал что там место хорошее и среднее специальное не требуется. Большая такая контора, может ты слышал — «Теймер» называется. Ну, не сам он, а одно из их предприятий.       — Слышал, — Элек горько усмехнулся и поспешил сменить тему. — А дома как? Как Майя? — спросил он и только потом сообразил, что нарушил правило: если сотрудник знает клиента лично, он не должен никак давать ему это понять. А в анкете имени Серёжиной жены не было точно.       — Да как, как? Тоже плохо, — хмыкнул Серёжа. — Выкидыш у неё случился. Переживает, ничего делать не может. А я её типа поддерживаю… Ну, стараюсь делать вид. Нет, ты не подумай, мне тоже очень жаль, что так получилось! — принялся вдруг оправдываться Серёжа. — Просто… мы же поженились только поэтому, по залёту считай. А теперь вроде как и смысла нет… Но не разводиться же, да?       Серёжа взглянул на него так, словно ждал одобрения или наоборот, осуждения своих слов, и это несколько покоробило Элека.       — Бросить её сейчас, после такого… Это было бы подло, Серёг, — Элек громко выдохнул, как это сделал бы Макар, и снова обеими руками зарылся ему в волосы. Сам он, по крайней мере, любил такой массаж. — Я бы не смог. И ты не такой.       — Ну да… — Серёжа закрыл глаза и еле заметно улыбнулся. — Майка хорошая, жалко её… Да и мне чего, искать ещё кого-то, что-ли?.. Так что… Ты же всё равно на мне не женишься? Или нет… замуж за меня не выйдешь… Да. Ты вообще не такой. Если я тебя поцелую, ну, там, в реальной жизни, ты ж наверное с ходу мне в морду дашь и никогда больше разговаривать не станешь… А мне так иногда хочется! Хоть вой.       Элек наклонился и поцеловал Серёжу в губы.       Его первый поцелуй. На работе, под другой личностью, за деньги… Он не почувствовал ничего особенного, ничего того, что, как он надеялся, почувствовал бы с Миком, если б случилось чудо, и он смог бы его поцеловать. Но так тоже было приятно, Серёжа ему нравился.       — Поверить не могу, Гусь!.. Ты меня целуешь… Сам! — прошептал Серёжа, глядя на него мутными глазами. — Я столько об этом мечтал!.. С шестого класса, Гусь! Я же люблю тебя! Я так тебя люблю, Гусик!       Серёжа накинулся на него, как сумасшедший, повалил на кровать и стал беспорядочно покрывать поцелуями лицо и шею, оторвал пуговицы на рубашке, пытаясь содрать с Элека разом всю одежду, и Элек потерялся в этих ласках, сдался под его напором и чуть не забыл о главном: он тут не ради собственного удовольствия, он на рабочем месте. А значит должен выполнять все пожелания, клиента, которые тот указал в анкете. А в анкете ясно значилось: клиент хочет быть снизу и ждёт от исполнителя инициативы.       — Ты подготовился дома, или тебе нужно пойти в душ? Я могу помочь.       Элек перевернулся, подмял Серёжу под себя и прижал к кровати его руки. Серёжа от такого манёвра завелся ещё больше, попробовал сопротивляться для виду, показывая, кто тут главный, но быстро сдался — лежал, дрожа от возбуждения, под Элеком и часто дышал. Как киборг Элек был сильнее любого человека, но выходить за рамки возможностей Гусева было всё же нельзя — Макар хоть и остался в целом крепче и физически сильнее Серёжи, но к концу школы они сравнялись в росте и были теперь практически одного сложения.       — Дома… Естественно!.. Не тратить же на это время тут? — нервно улыбнулся Серёжа, облизывая губы, и развёл колени, обхватив Элека ногами за поясницу. Его твердый член упёрся Элеку в живот. — Трахни меня, пожалуйста, Гусь, я не могу больше!       — Конечно, Серёг, сейчас! — тяжело выдохнул Элек. Он и сам уже хотел его, и теперь только боялся, что кончит слишком скоро.       В считанные секунды избавил его и себя от остатков одежды, закинул Серёжины ноги на плечи, и выдавив себе на руку побольше лубриканта, провёл по нежной горячей коже, чуть надавил, и его пальцы обхватило тесное и ласковое тепло.       — Тебе может быть больно, — согласно инструкции предупредил Элек. — Я постараюсь сделать всё осторожно, но мало ли… Ты говори, если что, я прекращу.       Теории о таком сексе Элек прочитал и посмотрел море — все материалы, которые ему выдали специалисты «Имаджинариума» плюс то что сам нарыл в интернете из относительно серьёзных источников и личных историй с тематических форумов и групп. Но теория теорией, а на практике Элеку не терпелось поскорее вставить, и сопротивляться этому желанию он не мог.       На удивление, больно Серёже не было, и вошёл Элек легко, даже слишком. И вдруг понял, что совсем не может себя контролировать — ощущения были сильные и захватывающие, партнёр покорным и податливым, а его стоны распаляли только сильнее.       Элек смотрел на ритмично скользящую по простыне в такт его движениям Серёжину голову, его прикрытые веки, покрасневшие щёки, алые губы, с которых то и дело срывался глухой стон, и в какой-то момент увидел на его месте себя. Больше это был не Серёжа, которого трахал Элек, это был сам Элек, который занимался любовью со своим обожаемым Миком. Это Элек стонал, чувствуя заполняющую его плоть, задыхался от наслаждения при каждом толчке и шептал в полузабытьи «люблю тебя». И он же был Миком. Миком, которого он не мог сейчас видеть, но мог чувствовать всё, что должен был чувствовать он. В тот же миг словно огромная волна накрыла его, и в несколько фрикций он дошёл до пика.       — Прости, — переведя дыхание, сказал Элек. — Я всё, а ты не успел… Но я сейчас, помогу тебе, родной.       Он наклонился над Серёжиным пахом и за десяток движений губами довёл до оргазма: уже без особых чувств и фантазий, испытывая одну лишь усталость и, возможно, немного вину — работник «Имаджинариума» должен стараться лучше. Даже то, что он первый раз в жизни держал во рту чужой член, Элек осознал не сразу, да и то, только с той точки зрения, хорошо ли он отработал программу: тренировки на силиконовых игрушках и просмотр обучающих видео не должны были пройти даром.       — Полежи со мной рядом, Гусик! — Серёжа протянул к нему руки. Элек сплюнул в полотенце, вытер рот и выполнил его просьбу. Уложил на себя Серёжу и поцеловал в макушку.       Серёжа затих, обнимая его, и вскоре Элек понял, что он дремлет. Его и самого клонило в сон после пережитого, но себе он этого позволить не мог — у них ещё оставалось чуть больше часа, но стоит только заснуть, и легко пропустить предупреждающий сигнал. А как объяснил ему Урри, если клиент не покинет помещение вовремя, то за четыре минуты до окончания действия препарата и начала самопроизвольной обратной трансформации организма, в номер будет пущен усыпляющий газ, и обоих их будут выносить на носилках в медицинские кабинеты: Элека в служебный, клиента — в гостевой. И там уже под наблюдением врачей приводить в чувства. Конечно, ничем фатальным такой исход никому не грозит: клиент заранее подписывает информированное согласие на этот счёт и даже делает тест на аллергию к препарату, содержащемуся в аэрозоли, но Элек считал такое окончание позором для себя и для клиента и доводить до него ни за что не хотел. Особенно первое своё свидание. Особенно с Серёжей.       — Не спи, мой хороший, — Элек осторожно потряс Серёжу за плечо. Серёжа открыл глаза и улыбнулся. — У нас осталось время, им надо пользоваться!       Серёжа приподнялся на локтях и застыл, всматриваясь в его лицо. Потом стал медленно водить пальцами по его лбу, щекам, губам, подбородку, запустил их волосы, перебирая локоны, очертил указательным нос, опять спустился к губам… Элек легко прикусил его зубами.       — Чёрт, ну это же точно ты, Гусь! — засмеялся Серёжа. — Ну ведь не может же, а?.. Я же все твои родинки знаю, все веснушки, ну и что, что их тысячи! Это точно ты. И нет никакого эксперимента!       Его смех больше не был радостным, а Элек не знал, что ответить.       — Ты просто боялся признаться мне, что тоже этого хочешь, что ты всё время хотел меня! И устроил этот спектакль. Снял номер в гостинице, попросил каких-то приятелей тебе помочь, и вот я здесь. Твоя часть под Москвой, не так далеко, а сегодня тебе дали увольнительную…       В Серёжиных глазах стояли слёзы.       — Серёжа, я люблю тебя. Всегда любил… — Элек чувствовал себя последней сволочью. — Иди ко мне!       Он опять прижал его к себе и молился только об одном: чтобы Серёжа ничего больше не говорил.       — Знаешь, Макар, я ведь с шестого класса об этом мечтал, — пробурчал Серёжа куда-то ему под мышку.       — Чтобы я тебя трахнул?! — не поверил Элек.       — Чтобы что-нибудь такое со мной сделал, я не знал что. Помнишь, ты тогда всё за мной бегал, дразнил, над фамилией смеялся… На лестнице иногда зажимал. И вот я себе и представлял, что ты не просто так меня тискаешь и за разные места хватаешь, а… Я тогда ещё не очень понимал, чего именно я хочу и что вообще ты можешь сделать. Но я точно не хотел, чтобы оно так заканчивалось — ничем.       — Ты мне уже тогда нравился, — тихо сказал Элек.       — Я уже тогда тебя любил… — отозвался Серёжа.       Элек ласково гладил Серёжу по лицу и вдруг понял, что пальцы его давно влажные и он просто размазывает это влагу по его щекам.       — Не надо плакать, Серёж. Сейчас же мы вместе!..       — А потом? — Серёжа лёг набок и посмотрел на него с вызовом. — Что потом будет? Когда я выйду отсюда.       — Потом?.. — Элек растерялся. — Ну, мы ж друзья, Серёг!.. Мы всё время вместе будем.       — Только не так, — Серёжа мрачнел с каждой секундой. — А я хочу, чтобы так! Понимаешь, Макар?       — А Майя?.. — неуверенно возразил Элек.       — Что Майя, Гусь? Что Майя?! Ты её всегда терпеть не мог! Не говори, что тебе сейчас на неё не наплевать!       — Тебе… не наплевать, — с трудом выговорил Элек. О напряжённых отношениях между Гусевым и Светловой он и не подозревал, на людях они друг с другом всегда вели себя вежливо, хотя почти и не общались.       — Мне не наплевать… — эхом повторил Серёжа. — Но я так хочу быть с тобой!       Элек опять обнял его и поцеловал в губы. В принципе он снова был готов, и это был бы идеальный способ провести остаток сеанса — чем больше Серёжа будет стонать и подмахивать, тем меньше он будет говорить. И тем меньше будет разрываться сердце у Элека от его слов.       — Макар…       — Ничего не говори, — Элек закрыл его рот рукой.       А потом просто поставил раком, велел пошире раздвинуть колени и развернул лицом к стене. Серёжа послушно молчал, и только по тому, как сильно вздымаются его рёбра, было понятно, что дальнейших действий Элека он ждёт с большим нетерпением.       Элек больше не хотел смотреть на его — своё! — лицо. Думать о своей любви, о Мике… Теперь только работа и животные инстинкты, которым он позволит себя проявить лишь до той степени, пока они полностью ему подчиняются. Он развёл Серёжины ягодицы и довольно улыбнулся:       — Ты такой сладкий, Серёж!..       Серёжа был весь влажный и скользкий от ещё не высохшей смазки и семени, тонкой струйкой медленно вытекающего из растянутого отверстия. Элек растянул его ещё больше и впрыснул лубрикант прямо внутрь. Клиент отказался использовать презервативы и хочет, чтобы исполнитель кончил в него? Что ж, это вполне возможно, экспресс анализы на ВИЧ и ЗППП он сдал. Клиент указал в анкете, что ждёт инициативу от исполнителя и жёсткий секс? И это будет: желание клиента — закон.       Первый стон Элек услышал ещё до того как вошёл — стоило лишь одной рукой сжать Серёжино бедро, а другой с силой надавить ему между лопаток, заставив грудью лечь на подушки. И сразу — быстрый темп и резкие толчки, глубоко, не боясь причинить боль. Почему? Элек не хотел спрашивать, он догадывался — Серёжа привык развлекаться сам. Только бы избежать очередных признаний в том, как по вечерам, закрывшись от Майки в ванной, он ублажал сам себя, мечтая о своём Макаре.       Нет, Элек вовсе не чёрствый человек, ему не наплевать на чувства друга! Он просто слишком хорошо их понимает, и от этого понимания ему больно. Даже больше, чем трахать, Серёжу хочется просто обнять и пожалеть. И сказать, чтобы он раз и навсегда выбросил из головы мысли о том, кто никогда с ним не будет. И никогда больше не приходил в «Имаджинариум»!       Но последнее, конечно, ложь. Полчаса с лишним Элек крутил своего близнеца в разных позах, но так, чтобы не видеть при этом его лица, и кончив, совершенно искренне целовал его спину и плечи, заботливо и нежно обтёр влажным полотенцем. И честно сказал в конце:       — Я так счастлив, что увидел тебя сегодня! Приходи ещё!