Всё равно что пытаться понять правду, не зная кривды. Всё равно что пытаться узнать свет, не зная тьмы. Это немыслимо.
Люди преуспели в выводе нужных пород собак. Сейчас куда не глянь — везде генетический урод или генетический идеал. Несмотря на низость причин такой повсеместной работы над генами, результаты действительно впечатляли. Подобрать верную особь под номером один и два так, чтобы вывести конкретный цвет глаз, шерсти, рост, вес — это искусство, требующее полное погружение в мир генетики. Да, люди непременно преуспели в этом. Только они так сильно заблуждались в объекте своих игр, что упустили самую главную истину. Все труды должны были быть вложены в самого человека. Человек — нужный материал для вывода идеального организма.***
Гермиона чувствовала, как магия продолжала скользить через её локоны, отблескивая на свете в совещательной комнате. Сегодня четверг — по плану у неё была проработка своего проекта по взаимодействиям с маглами, которые имеют допуск к некоторым уровням магии. Рабочий график в последний месяц стал немного… более загруженным и напряженным, чем ранее. Гермиона списывала это на разразившийся кадровый голод после того, как многие волшебники предпочли мигрировать за пределы досягаемости Министерства магии, спрятавшись в отдалённых и безопасных местах. Времена были действительно неспокойными. За завтраком Гермиона успела прочитать одну заметку в «Ежедневном пророке». Репортёры постарались на славу и смогли раздобыть фотографию с места преступления. Это был очередной ритуал неуловимой религиозной секты. Они звали себя Постигшими и не скрывали своих целей. Сделать Постигшими всех, кто будет достоин. Но чтобы стать достойным — необходимо пройти испытание. Пока что никто из тех, на кого Постигшие обратили взор, не смог пройти это испытание. Последней жертвой стала Кларисса Ласс. Ей было тридцать четыре, она работала в Святом Мунго и любила гулять по лесу в поисках редких видов растений. Однажды Кларисса набрела на нечто иное, чем новый вид цветка, и этот раз стал для неё последним. Постигшие предпочитали тёмную магию в самых её изощрённых проявлениях. В «Ежедневном пророке» уже были статьи про огонь, сменяющий кровь в венах, про змей, заполняющих дыхательные пути, и про раздирающие плоть ветви деревьев. Кларисса Ласс стала жертвой попытки извлечь душу и вернуть её обратно. Ревертере ад анимам. Безжизненное тело Клариссы лежало на огромном камне, прикрытое собранным в лесу мхом. Рядом Постигшие — в глупой растерянности или в пугающем равнодушии — оставили блюда с ритуальной кровью, кинжалы из метеоритного железа и сердца неопознанных животных. Гермиона подавилась круассаном и отложила газету. Мир начинал сходить с ума. Словно где-то, возможно, очень далеко и очень глубоко, снова стали появляться ростки зла из самых глубин земли, из самого ада. Гермиона хотела закрыться в кабинете и удариться с головой в работу. Тем не менее на подходе к кабинету её перехватил Гарри и перечеркнул все выстроенные планы. Теперь Гермиона сидела напротив министра Кингсли, главы своего отдела, Гарри, нескольких авроров и… — При всём уважении, — голос Пэнси Паркинсон дрогнул так на последнем слове, словно она поперхнулась им, — не понимаю, что я тут делаю. Слизеринка окинула всех холодным взглядом, останавливаясь на Гарри, который выглядел мрачнее и измученнее обычного. Его понурый вид сопровождался пятном от кофе на джемпере и ссадиной на скуле. Гарри отказался от любой официальной одежды в Министерстве, поскольку его работа уж слишком часто стала предполагать догонялки по лесу, заброшенным и пыльным домам или норам животных. — Поттер, тебя не учили приличиям? Вытащил меня из дома, даже не дав закончить завтрак. Вот они — последствия плебейского воспитания. Гарри, услышав, что обращаются к нему, выпрямился, откашлялся и принял более приличную и официальную позу на стуле, стараясь спрятать желание уснуть. Бледно-зелёные глаза Пэнси пылали огнём недовольства, однако при взгляде на Гарри что-то в них смягчилось. Несмотря на заявление о беспардонном вторжении Гарри Поттера в её утренние процедуры, выглядела Паркинсон просто великолепно. Гермиона вместе со своими стараниями забрать волосы в приличное нечто выглядела просто тем самым фото «до» из модных журналов, когда стилисты хотят продемонстрировать чудесное преображение. Под глазами Гермионы сегодня, вероятно, ярко светились синяки — весь вечер, а за ним и ночь она провела в поисках ответа на вопрос о происхождении песка, который Гарри нашёл у Фенринга. Он был не просто сувениром из какой-то экзотической страны, который туристы привозят из аэропорта после семейного отдыха, от него исходила такая сила, что на пальцах словно начинала искриться магия. Но всё, что смогла найти Гермиона — это ничего. Недовольство от провалившихся поисков только усугубило паршивость утра. — Мисс Паркинсон, — обратилась к ней Абелла Макграт — глава Отдела магических происшествий, — от вас нужны только ответы. Три наших вопроса — три ваших честных ответа. Если мы услышим честные ответы, то вы сможете вернуться к своему замечательному завтраку, а если мы услышим неправду… — Я поняла, — перебила Пэнси «после» Паркинсон. — Интересно. Чем это я могла привлечь к себе внимание целого Министерства магии? Мой магазин волшебных средств ухода не нарушил ни одного закона — ни волшебного, ни, прости меня Мерлин, магловского. Гермиону это тоже интересовало, даже не меньше, чем саму Паркинсон, вероятно. В Хогвартсе Пэнси мало соответствовала требованию честности, и что-то подсказывало, что чудесного преображения за шесть лет не случилось. Из-за тона Абеллы не оставалось сомнений, что ей известны ответы на вопросы, которые она планировала задать. Но вот почему-то искренность Паркинсон встала на первое место сейчас. — Ваша деятельность в этой сфере нас не интересует, — Абелла открыла папку перед собой и достала фотографию. — Как зовут этого человека? Перед Пэнси лежала фотография Хасимира Фенринга. Гермиона смотрела на изображение мужчины, и её взгляд невольно переместился на лицо Пэнси. На секунду их глаза встретились. В кабинете воцарилась такая тишина, что стало даже жутко. Сейчас Паркинсон, вероятно, пыталась принять решение: врать или сказать правду. — Мисс Паркинсон? — Абелла постучала пальцем по столу, намекая, что часики тикали — и для ответа, и для судьбы Пэнси. Насколько же всё серьёзно? — Это граф Хасимир Фенринг, — ответила Пэнси, пожав плечами. На лице отражалось лишь спокойствие и равнодушие — она точно выбрала тактику поведения. — Откуда он вам известен? — глаза Абеллы выискивали на лице Паркинсон любую подсказку — но для чего? — Насколько я знаю, семья Фенринг имеет разрешение на контакты с волшебным миром. Он покупал у меня крем для жены и ещё несколько средств для ухода. Мне перечислить? — Пэнси перевела взгляд на Абеллу, не повернув головы. Весь её вид говорил о том, что она считала себя победительницей. Абелла улыбнулась. Она явно не была согласна с распределением призовых мест. — Нет, мисс Паркинсон. У нас остался последний вопрос. Какой основной ингредиент в вашем креме? Глаза Пэнси сузились. Она пыталась раскусить Абеллу Макрат, но это оставалось невозможным. Уж в этом Гермиона была уверена. Смысл вопрос был явно не в том, чтобы узнать секрет коммерческого успеха Паркинсон. — Шалфей, — Пэнси растерялась. Гермиона видела по её закусанной губе, широко открытым глазам и пальцам, впившимся в край стола. Она не понимала правила игры Абеллы, и это пугало. — Спасибо, мисс Паркинсон. Вы свободны. Приятного аппетита, — Абелла улыбнулась и указала в сторону двери. Пэнси фыркнула и вылетела из кабинета, напоследок бросив недовольный взгляд на Гарри. Гермиона до сих пор сидела в замешательстве. Для чего был весь этот концерт? Знакомство Пэнси с убитым графом ничего не говорило о том, что она была как-то причастна к его смерти. Если он имел доступ к волшебному миру, то количество подозреваемых в его убийстве равно количеству всех знакомых ему волшебников. Да и не знакомых тоже. Абелла посмотрела на Кингсли, и между ними состоялся безмолвный диалог. — Миссис Макграт, действуйте так, как планировали. Мои дополнительные разрешения вам не нужны, — министр Кингсли откашлялся и кивнул Абелле. Гермиона хотела задать только один вопрос. Что происходит?! Гарри не был в таком замешательстве, как она, и это значило, что он был в курсе происходящего! — Благодарю, министр, — Абелла была на седьмом небе от счастья. Она наклонилась к одному из авроров, имя которого было неизвестно Гермионе. — Мистер Толби, изымите, пожалуйста, у мисс Паркинсон партию крема, которой пользовалась леди Фенринг. Взгляд Гермионы носился от Абеллы к министру, потом к Гарри, снова к Абелле и так по кругу. Никто, кажется, не собирался пояснить ей, что же происходило. Она нервно прочистила горло. Скорее бесконтрольно, но это подействовало. — Мисс Грейнджер, наверное, вы немного не в курсе сложившейся ситуации… Министр повёл пальцем, и в воздух взмыли несколько фотографий. Всё это были сотрудники Отдела магических происшествий и катастроф — её коллеги. — За последний месяц пропало семь сотрудников Министерства магии, которые имели непосредственный доступ к маглам. Мы подозреваем, что это диверсия против всего магического мира. — Уточните важную деталь, министр, — Абелла подперла подбородок кулаком и наблюдала за всем как режиссёр театральной постановки. — Да, сотрудники пропали не бесследно. Они все нашлись. Гермиона нахмурилась. Проблема, кажется, должна быть решена в таком случае. — Живые? — аккуратно уточнила она. — Да, но… — Кингсли завозился на стуле, явно подбирая деликатные формулировки, — пока деталей мы не можем раскрыть. Не переживайте, мисс Грейнджер. Когда вы получите официальное уведомление… Гермиона сжала подлокотник. Сколько ещё раз она услышит про это дурацкое официальное уведомление?! — Мисс Грейнджер, — Абелла чуть наклонилась к ней, — ваши способности нам очень понадобятся. Министерство заканчивает с формальностями, и вы наконец станете частью нашей команды. А пока что… — перед Гермионой появилась папка с надписью «Фенринги», — леди Марго Фенринг должна быть опрошена по нашей классической процедуре. Думаю, это задача для вас. И нам нужен образец её крема для лица от мисс Паркинскон. Гермиона расцвела от радости. Она сможет прикоснуться к загадке магического песка в доме Фенрингов и попробовать найти ответы на многочисленные вопросы. Министерство решило сделать ей подарок. — Но мы не можем отправить вас одну. С вами пойдёт Ник Грант. Вы же знакомы? Думаю, его компания вас не удручит. Подарок в красивой упаковке оказался просто ужасным. Собрание объявили закрытым, и Гермиона хотела поговорить с Гарри. Но он вскочил со своего места и исчез в коридорах Министерства так быстро, что Гермиона не успела даже окликнуть его. Всё просто дерьмово.***
Лондон, где магия оставалась не более чем выдумкой, тоже хранил на себе отпечатки войны с Волан-де-Мортом. Последствия тёмной магии, которой пропитался воздух, повлияли на каждое живое существо. На лицах людей залегли тени горя и печали, а солнце будто перестало выходить из-за облаков, и серые тучи застыли в небе. Люди небольшими группками передвигались по тротуару, вяло обсуждая свои житейские проблемы. Каждый шаг вглубь улицы ощущался как марш похоронной процессии. Высокие дома давили как дрожащие деревья в лесу, сгибаемые дьявольским ветром перед грозой. Гермиона поёжилась и поправила ворот пальто, пытаясь согреться. Следующий рядом Ник Грант трещал без умолку. Гермиона шла в своих мыслях, иногда издавая звуки в качестве имитации ответов. — Я и не знал, что в Министерстве, в нашем отделе возникли такие ситуации. Да, Гермиона тоже не знала, что объём свалившейся на неё работы в последнее время был связан с нападениями на сотрудников Министерства. Она настолько утонула в бумагах, что не заметила опустевшие кресла коллег. — Всё всегда начинается с малого, — прошептала Гермиона. От того, что неизвестный враг выбрал, казалось бы, незначительные цели — не глав отделов, не самого Министра магии — становилось страшнее. Чем незаметнее был удар, тем разрушительнее могли быть последствия. — Как считаешь, не умно ли было бы приставить к нам авроров? — теперь вопрос Ника требовал от Гермионы больше усилий, чем обычное «угу». — У нас есть палочки, — пальцы Гермионы машинально потянулись к внутреннему карману пальто, где пряталась её палочка. Однако Гермиона сомневалась, что в войне с врагом, возникшим на их пути к покою, могли помочь палочки. Он — скорее всего, они — действовали намного хитрее. Это не было непростительное заклинание в грудь, тут скрывалось нечто другое. Цель задания появилась в зоне видимости. Дом семьи Фенринг выглядел самым роскошным и богатым надгробием среди остальных. Он — в отличие от других домов — стоял в глубине небольшого сада, не у самой дороги, увлекая в свои пучина кустов вереска. Гермиона притворилась, что решила почесать нос, и прошептала кодовую фразу, чтобы комплекс защитных чар пал. — Чем лучше цель, тем целимся мы метче. Над всем участком пробежала едва заметную глазу волна, исказив собой небо. Защитные чары пали на несколько мгновений, чтобы пустить санкционированных гостей. Гермиона открыла калитку, и вместе с Ником они получили доступ на земли семьи Фенринг. — Знаешь, я всегда думал, что из нас выйдет отличная команда, — неожиданно заявил Ник. — Мы точно сработаемся, я уверен. И когда Гермиона и Ник наконец сделали первый шаг на территорию Фенрингов, Ник замолчал, настороженно оглядываясь по сторонам. Физически ощутимая тревожность пробежала по всему телу Гермионы. Фенринги не просты. Фенринги не просты. Фенринги не просты. Гермиона продолжала делать уверенные шаги, всё быстрее приближаясь к двери, хотя разрастающееся внутри волнение все сильнее сжимало тело. Звонок явно был бы дурным тоном, поэтому для извещения хозяев о прибытии посетителей установили дверной молоток. Гермиона ухватилась за ручку и ударила несколько раз по двери. — А ещё говорят, что волшебники старомодные… — пробубнил Ник. Спустя несколько мгновений дверь открыла оставшаяся в полном одиночестве хозяйка наследия Фенрингов. Если события последних дней внесли смуту в мысли Гермионы, то сегодняшняя встреча ещё больше выбила из колеи. Марго Фенринг была доказательством, что войны могут начинаться из-за женской красоты. Фотография, которую видела Гермиона, не передала и капли и той магии, исходящей от лица Марго. Её зелёные глаза остановились на Гермионе и не смещались. Леди Фенринг улыбнулась, но во взгляде не отразилось дружелюбное настроение хозяйки или язвительно-притворная вежливость. Глаза Марго просто гипнотизировали. — Добрый день, — Гермиона вспомнила о рамках приличия. Всё-таки она стояла на пороге дома женщины, совсем недавно ставшей вдовой. — Я ждала вас, мисс Грейнджер, — голос Марго Фенринг звучал как мелодия, чарующая и магическая. Гермиона даже не обратила внимание, шевелились ли её губы — настолько плавным было каждое движение. — Проходите. Марго притворила дверь в дом и отошла, чтобы впустить Гермиону и Ника. Они, как неловкие подростки, прошли внутрь. Гермиона сразу же прижала к себе сумки поближе, чтобы ничего не задеть ей. Холл Фенрингов был полон произведений искусства, о которых Гермиона читала в энциклопедиях. Одну из картин Гермиона видела в документальном фильме об утраченных картинах великих мастеров. «Юдифь и Олоферн» встречала у самого входа и без стеснения говорила о характере владельцев дома. Гермиона замерла напротив картины, не найдя в себе сил двигаться дальше. Сюжет был ей известен: акт невероятной женской жестокости во славу своей веры, своей службы и преданности. Жуткая мысль поразила сознание. Была ли Марго Юдифь, а её муж — Олоферном. Леди Фенринг подошла к Гермиона со спины и замерла неподвижной статуей. — Не стесняйтесь, столько сотрудников Министерства магии ни один дом магла ещё не видел. Вы тут свободны делать что угодно. Гермиона повернулась к Марго, встречаясь с ней глазами. Как бы хотелось забыть этот взгляд, но он не отпускал. — У меня два задания от Министерства, леди Фенринг, — слово «миссис» было бы оскорблением для такой статной женщины. — Нам, — Гермиона посмотрела на Ника, который был также поражен и продолжал стоять у входа, — нужен образец вашего крема. Как бы странно это ни звучало… Перспектива стать беспардонным варваром, крадущим роскошные вещи из богатого дома, ничуть не прельщала Гермиону. Но Марго отнеслась к этому с удивительным смирением. — Да, конечно, — она слегка качнула головой в знак одобрения, — вы… — Марго посмотрела на Ника, и тот тут же выпрямился, поправляя съехавший ремень сумки, — извините, не знаю имени. — Ник Грант, сотрудник Отдела магических происше… — залепетал Ник. — Да, — Марго перебила его, — Ник, мои личные вещи перемещены на кухню, вам туда. Марго указала на дверь слева, ведущую в бесконечную череду коридоров. Ник издал невнятный звук, означающий то ли благодарность, то ли безусловную покорность, и стремительно направился по указанному маршруту. — Почему ваши вещи там? — удивилась Гермиона. Марго Фенринг не была похожа на женщину, которая бы допустила беспорядок в доме, тем более, чтобы что-то было нарушено в её системе расположения предметов в доме. — Министерство разрешило мне остаться в доме, но изъяло вещи или запретило трогать их как возможные улики. Щедро, не так ли? — Марго усмехнулась. — Мне сказали, что вы возьмете у меня показания для проработки версий для неволшебников. — Да, если ваши соседи или друзья начнут задавать вопросы по поводу вашего мужа. — О, — Марго издала нечто, похожее на смешок, — не волнуйтесь. Соседей и друзей у меня нет, с такими глупостями меня никто не донимает. Редкая привилегия в наше время. Сложно было понять, что удивляло больше: отрешённость Марго от внешнего мира и связей, которые обычно есть у всех людей, или тождественность глупости и убийства мужа в понимании вдовы Фенринг. — Да, но в любом случае к вам появятся вопросы. Нам необходима версия произошедшего. — Как вам будет угодно, — Марго жестом пригласила пройти в гостиную, и Гермиона последовала указанию. Как будто у неё были силы не послушаться? Гостиная не отличалась от холла и всего остального дома тоже, вероятно. Может, Гермиона случайно коснулась порт-ключа в Эрмитаж? Леди Фенринг улыбалась Гермионе, скромно встав в углу собственной гостиной. — Вас так поражает искусство? — поведение Гермионы явно забавило Марго. Искусству, бесспорно, свойственно поражать и выбивать из колеи способностью влиять на органы чувств человека. Но Гермиону больше поражало, как этому музею подходила его хозяйка. Всё тут было холодно величественным и словно умершим несколько веков назад, но застывшим во времени. — У вас очень много шедевров. — Мой муж любил коллекционировать редкие вещи, охотился за ними до тех пор, пока не приносил в дом и закрывал на ключ. То же произошло и с вами? Гермиона с сочувствием посмотрела на Марго, но, словно смеясь над её мыслями и такой неуместной жалостью, тихо рассмеялась. — Вы забавная, мисс Грейнджер. Я встречала многих ведьм, но вы… — Марго не закончила фразу. Она села на диван и скрестила руки на коленях, походя теперь на гордую кошку, ожидающую, когда её наконец погладят за отличное поведение. Чтобы снять пелену, Гермионе пришлось несколько раз моргнуть. Перед Марго она чувствовала такую странную робость… Надо было брать себя в руки. — Миссис Фенринг, я не займу много вашего времени, — Гермиона поторопилась достать регистрационные формы и протянуть их Марго. — Заполните это, пожалуйста. Нам нужно будет проработать версии для конспирации. — Да, конечно. Как вы это называете… — Марго приняла бумаги и окинула их немного надменным взглядом, — магические происшествия? — Да, когда магия попадает в поле зрения неволшебников, необходимо принять меры. Магический мир не готов раскрыть себя людям. По крайней мере, большинству из них. Гермиона сгорала от любопытства — что в Марго Фенринг было необычным. Что давало ей и мужу доступ к магии? Что знала Марго и о чём она консультировала Министерство? — Я знаю, чем занимается ваш отдел, — Марго оглядела бланки. Гермиона знала, какие дурацкие вопросы придумали её коллеги-предшественники, но ничего не могла с этим поделать. — Как вы считаете, какое магическое происшествие случилось с моим мужем? Гермиона не планировала, что такие вопросы будут задавать ей. Она тут, чтобы сделать выводы, но, кажется, Марго решила изменить расстановку на шахматной доске. — Это не моя работа. Я не могу дать никакой оценки случившемуся… некоторые факты мне не известны до конца, а они могут изменить всё. Гермиона кривила душой. Она пылала желанием сделать всё то, что запретила себе. — Факты тут неважны, мисс Грейнджер, и они никогда ничего не меняют. Правда и истина всегда одна, как бы вы не старались её изменить. Мне интересны ваши мысли, — Марго взяла ручку и стала заполнять бланк, но продолжала беседу. — То есть, вы считаете, что ничего изменить нельзя? — Нет, что-то изменить можно. Но это не смерть моего мужа. Это — константна. Теперь ваши мысли, — требовала Марго. Говори, прозвучало в голове Гермионы. И она заговорила. — Хорошо. Ваш муж, как вероятно, и вы, не так просты, леди Фенринг. Вы имеете доступ к магическому миру, он — тоже. Не хватает важного ключа — по каким вопросам вы помогаете Министерству. Скорее всего, ответ лежит здесь. Поиск предметов искусства — не только хобби, но и работа графа Фенринга. Тогда наиболее вероятный вывод по первому вопросу: консультация касается артефактов. Искусство всегда было рядом с магией, алхимией и оккультными науками. Разгадка лежит здесь. — Так, — Марго было очень весело, она иногда поглядывала на Гермиону, продолжив заполнять бланки. Мысли в голове Гермионы крутились как шестерёнки. — Граф Фенринг либо нашёл, либо пытался найти что-то опасное. И когда он приблизился к тому, что искал, то перешёл какую-то черту. Поэтому его решили убрать. Он слишком много узнал. Гермиона нервно сглотнула. Наконец она высказала поток всех своих сомнений. Предположение сложилось так складно, что уверенность в потере важной детали или упущении ключевой информации усиливалась. — Но есть ещё один вопрос. Он не менее важный. Знаете ли вы, леди Фенринг, что знал ваш муж. Марго прекратила писать и замерла. Бросив на Гермиону сначала взгляд исподлобья, леди Фенринг медленно выпрямилась. — Вы — первая, кто задал этот вопрос. И тогда Гермиона увидела в Марго нечто иное — одинокую женщину, закрытую невидимыми магическими чарами от такого же невидимого преступника, который убил её мужа. Почему никто не думал, что ей может быть просто страшно? — Чувствуете ли вы себя в безопасности? — поспешила уточнить Гермиона. — Достаточны ли меры Министерства магии? Или вы хотите, чтобы вам выделили ещё охрану? Авроры хорошо обучены, они могут… — Они ведь все мужчины, так? — Большинство. Гендерное распределение в аврорате действительно склонялось в пользу мужчин. — Мужчины часто слепы, мисс Грейнджер. А тут… тут надо увидеть намного больше, чем можно себе представить. Не волнуйтесь, — Марго поставила галочку в последнем вопросе и отложила бланки, свою работу она выполнила, — я не чувствую себя в опасности. Гермиона взяла бланки от Марго и бегло прочитала их. Ответы на вопросы были стандартными: «где вы были в день магического происшествия — в церкви», «произошло ли магическое происшествие на открытом пространстве — нет», «замечали ли вы ранее что-то странное — нет», «обращались ли вы к людям за помощью сразу после магического происшествия — нет». Только сейчас Гермиона заметила, что Ник не возвращался достаточно давно. Где он там пропал? — Мисс Грейнджер, могу ли я задать вопрос? — Марго провела ладонью по юбке, разглаживая складки ткани. — Да, конечно. — Марго только и делала, что задавала вопросы. Одним больше, одним меньше — уже не так важно. Но это было заблуждением. Леди Фенринг смогла задать вопрос, который Гермиона ожидала меньше всего. — Вы же подвергались нежелательным вмешательствам в ваше личное пространство в школьные годы… из-за вашего статуса крови? Грязнокровка! Грязнокровка! Гермиона опешила. Она сжала бумаги в руках и посмотрела на Марго. Сама невозмутимость. — Раньше магический мир был полон гнусных предрассудков. Сейчас они остались, конечно же, но уже не в таких масштабах. Ответ на вопрос не совсем удовлетворил Марго. — Мисс Грейнджер, я же сказала — мне важны ваши мысли, а не факты. Марго бросала ей вызов, использовав этот командный тон. Граф Фенринг наверняка ходил по струнке. — Мои мысли таковы, леди Фенринг. Да, мою кровь считали грязной, а мое происхождение — недостойным для обучения в Хогвартсе. Но слова этих людей никогда бы не заставили меня сдаться. Они для меня ничего не значат. Не сейчас. Марго удовлетворённо кивнула. — Знайте, мисс Грейнджер. В конечном итоге недостойными оказались лишь они. Гермиона замолчала. Между ней и Марго словно натянулась нить напряжения, которая подрагивала от их несинхронного дыхания. Марго Фенринг смогла несколько раз выбить Гермиону из равновесия, иногда не произнося даже и слова. — Прошу прощения. Где у вас уборная? — привести в чувства могла только ледяная вода. — Выйдите из гостиной, поверните направо и пройдите прямо по коридору. Первая дверь после статуэтки фарфоровой дамы. Гермиона последовала всем инструкциям Марго и вышла из гостиной. Коридор тянулся как змея вглубь дома и вёл во множество комнат и залов. Казалось, его конец погрузился в сумрак — настолько было далеко до тупика. На стенах висели неизменные шедевры. Гермиона уже перестала обращать на них внимание, пока не дошла до входа в зал и краем глаза не заметила что-то на столе. Она остановилась и прерывисто выдохнула. Это были песочные часы. Но песок… Песок мерцал. Он был точно таким же как тот образец, что принёс Гарри. Словно звёзды упали с небес, раскрошились в алмазы и смешались с песком. Не сумев проконтролировать себя, Гермиона подошла к столику и наклонилась. Сумка сползла по плечу и упала на пол с глухим стуком под ноги Гермионы. Сами часы тоже были искусно оформлены: стеклянные колбы обвивали тонкие железные стебли с хрупкими листьями. Они были настолько схожими с настоящими, что начали качаться, когда Гермиона приблизилась к ним. Склонившись пониже, Гермиона стала изучать часы и песок внутри них. Магическое происхождение песка — факт. Как бы факты не любила Марго Фенринг. Ничего в обычном мире не могло издавать такого свечения, такого блеска и странных волн, создававших вокруг часов мерцающую ауру. Сопротивляться желанию было бесполезно. Гермиона аккуратно перевернула часы, заметив, как кристаллическое облачко воспряло над песком, который теперь медленно бежал вниз. Крупинка за крупинкой. Секунда за секундой. Мерцающее облачко не исчезало. Гермиона нахмурилась. И в ту же секунду зал вокруг, словно картинка по телевизору с помехами, исказился. Богатый интерьер комнаты заменился на нечто, похожее на пещеру. Гермиона отпрянула от столика и сделала пару шагов назад, но искажение произошло снова, а затем снова. И зал уже не вернулся. Вокруг остались только пещерные стены и приглушенный свет, тонкой струйкой выливавшийся из отверстия в потолке. Ноги подкосились, и Гермиона рухнула на пол, чувствуя, как лёгкие покинул весь воздух от удара. Щёку что-то неприятно царапало, словно Гермиона лежала на наждачной бумаге. Волосы закрыли всё лицо, и ничего нельзя было разглядеть. Рывком Гермиона села и откинула кудри назад. Гермиона сидела в центре песчаной пещеры. Что сначала было похоже на простые трещины, оказалось вырезанными символами, растянувшимися от пола до самого верха. Во мраке их было достаточно сложно разглядеть. Нужен свет. Пальто всё ещё оставалось на Гермионе, а значит… — О нет, — Гермиона не нащупала во внутреннем кармане палочки. Резкий выдох. Спокойно. Главное сохранять спокойствие. Вероятно, песочные часы скрывали за собой порт-ключ, а палочка выпала, когда Гермиона перенеслась или… Нет, палочка просто пропала. Гермиона провела пальцами по щеке и опустила на них взгляд. Снова мерцание. Это проклятое мерцание. Надо было подняться и идти. Если палочки нет, то единственное оружие — это ноги. Вдруг на самом деле Гермиона оказалась не так далеко, как могла? И она просто пешком доберётся до Министерства или дома Фенрингов. Конечно, это маловероятно. Над созданием пещеры поработал человек — это очевидно. Гермиона сделала пару шагов и остановилась. Солнце, проникнувшее в пещеру и создавшее единственный столп света, открыло ей истину. На свету блеск песка был виден во всей красе — он поднимался вверх вслед за солнцем. На лице всё ещё оставалось песчинки, но Гермиона не обратила на них внимания. Песочные часы перебросили её в то место, где был Хасимир Фенринг. И всё в этом мире было пропитано веществом — субстанцией — которое могло стать причиной его убийства. Марго Фенринг точно знала то же самое, что знал её убитый муж. Возможно, она знала и имя убийцы. Или… по коже Гермиона пробежала дрожь. Марго Фенринг могла быть убийцей. Марго Фенринг могла быть Юдифь. Надо было срочно выбраться отсюда. Ник Грант всё ещё мог оставаться в доме Фенрингов. Значит, ему грозила смертельная опасность. Гермиона увидела за столпом света проход и устремилась туда. Коридор — похожий на тот, по которому она шла у Фенрингов — вёл в даль пещеры. Системы пещер, очевидно. Если бы только с ней была палочка. Перенести назад её мог ещё и другой порт-ключ. Только если эта пещера — не вечная тюрьма. Но Гермиона не видела скелетов вокруг, и это обнадёживало. Коридор наконец кончился, и Гермиона оказалась в пещере, но побольше. Она чуть не рассмеялась. Это была не очень смешная шутка с ней, но делать было нечего и претензии предъявлять некому. Гермиона была потеряна. Из пещеры побольше проистекали ещё с десяток коридоров. Это лабиринт, а Гермиона — загнанная в него как в ловушку. Ей не выбраться. Без магии это просто невозможно. Она обречена плутать по лабиринту до конца жизни, который, скорее всего, уже очень близок. Паника огромной волной накатывала на Гермиону. Пальцы задрожали, и она судорожно провела ими по волосам. Нет, нельзя паниковать, не делай этого… Выход есть даже из закрытой коробки. Надо найти ключ. Гермиона решительно пошла в центр, где виднелось углубление вниз. Дальше было только в сам ад. Гермиона заглянула вниз. Это был спуск. Возможно, лезть в яму было безрассудно. Но что-то тянуло вниз — что-то необъяснимое. И Гермиона подчинилась. Точно так же, как и желанию перевернуть часы. Первый шаг, затем — второй. Гермиона спускалась всё ниже и ниже. Правильный путь. Гермиона не знала, чей голос звучал в голове, но он явно не принадлежал ей. Что было сейчас правильным путём? Сделав около сорока шагов, Гермиона оказалась на самом низу, не почувствовав усталости или сомнения. Если выше было прохладно, то здесь — невыносимо холодно. Холод отрезвлял и очищал сознание от ненужных мыслей, оставляя только самые важные. Дитя храбрости и ума. Ты пришла. Я ждала тебя. На полу были разбросаны простыни и подушки, будто кто-то пытался соорудить гнездо из тканей всех цветов мира. Посреди тканевого гнезда лежало тело. Человек размеренно дышал, но так слабо, будто каждый вздох мог стать последним. Подойди ко мне. Я хочу увидеть твои глаза. Неведомые силы поднесли Гермиону к телу и усадили на колени. В одеяла была закутана пожилая женщина. Её лицо избороздили глубокие морщины, а глаза — открытые и обращённые к Гермионе — побелели. Женщина слепа. Вот ты какая, Неирайя. Я всегда мечтала увидеть тебя. Чужой голос продолжал грохотать в сознании Гермионы. На неё воздействовал очень сильный легилимент. Ветхие руки женщины как ветви почти сломленного дерева потянулись к Гермионе и крепко схватили за предплечья. Она начала подниматься. Пепел и пыль, плотным слоем покрывавшие её тело, посыпались вниз. Глаза женщины были не просто белыми — их покрывала голубая пелена. — Нет, нет… — страх сковал Гермиону, и она пыталась отцепить от себя руки женщины, но она держала невообразимо хватко. Неирайя. Ты последний элемент. Теперь круг замкнулся. Неирайя, найди Рэйери. Найди! Тело восставшей тряслось в судорогах. Её пальцы сжимали как тиски руки Гермионы, словно стараясь сломать кости. Гермиона сдерживала крик, не прекращая вырываться из хватки. Рот женщины открылся, и из него показался чешуйчатый хвост. Он извивался как длинный язык, превращая вздохи в шипение. Рэйери. Рэйери. Рэйери. В мгновение женщина отпустила руки Гермионы, и она повалилась вниз — на одеяла. Но вместо мягкой поверхности Гермиона ощутила твёрдый пол. Она снова оказалась в доме Фенрингов. Несколько секунд Гермиона лежала неподвижно на полу. Она всё ещё ощущала хватку на руках, слышала в голове безумные крики и видела слепые глаза перед собой. Неирайя, найди Рэйери. Левую руку нещадно жгло. Гермиона задрала рукав пальто и открыла рот от изумления. От запястья до плеча извивался золотой стебель с тонкими листьями. Точно такой же, какой был на песочных часах. Проведя пальцами по рисунку, Гермиона убедилась, что это татуировка. Оттереть его было невозможно. Что, чёрт возьми, случилось. Гермиона сжала руку, желая сорвать с кожи инородный рисунок. Появляющиеся по своей воле росписи на теле в мире магии никогда не значили чего-то хорошего. Один из самых ярких примеров такого нехорошего — метка Пожирателей смерти. Но Гермиона не стала Пожирателем смерти. Теперь она получила в принудительный дар связь с чем-то, чего не могла объяснить. И это пугало больше, чем всё остальное. Дом семьи Фенринг не безопасен и не принадлежал волшебникам или обыкновенным людям. Каждый угол на самом деле был пропитан магией, а Марго Фенринг — коварная и тёмная ведьма, не меньше. Зал нисколько не изменился после переноса Гермионы в пещеру и обратно. Вот только… на столике лежала палочка Гермионы. Издевательски ровно в центре, симметрично относительно краёв. Около стола оказалась и сумка. Гермиона схватила пропавшую палочку и набросила сумку. Под весом вещей в ней плечо болезненно дёрнулось. Надо убраться из этого дома. Просто убраться. И рассказать всё Гарри. К сожалению, Гермиона знала только один выход, и он находился напротив гостиной, где осталась Марго Фенринг. — Мисс Грейнджер, — Марго остановила Гермиону на полпути, — я боялась, что мы вас уже не увидим. Мы?! Гермиона резко повернулась, чтобы высказать Марго свои впечатления по поводу того места, где она оказалась и что с ней там сделали. Но рядом с Марго оказался Малфой. Рот так и остался открытым, пока Гермиона не приказала себе собраться. Малфой спокойно сидел на диване и держал в руках чашку и блюдце. Его холодный взгляд скользил как змея по Гермионе. Да, она выглядела сейчас явно не лучшим образом. И это только, что нарисовало воображение, а что она могла увидеть в зеркале — загадка. — Грейнджер, — её фамилия прозвучала как плевок. Он всегда так делал, в любой период их жизни, в любом месте, где они встречались. Своеобразное приветствие. Отозваться эхом его фамилией было неимоверно тупо, поэтому она решила проигнорировать Малфоя. А ещё его расслабленную позу рядом с Марго, оценивающий взгляд, это выражение лица, немного изумлённое, но всё такое же сдержанное. Она ничего и никому не будет объяснять. Гермиона мечтала просто без слов испариться. — Мисс Грейнджер, бумаги, — Марго кивнула бланки, оставленные на комоде. Это было хуже пощечины. Гермиона грозно прошла в гостиную и схватила бланки. Стройный почерк Марго излагал её историю произошедшего. — Надеюсь, вам удалось узнать, что вы хотели. Гермиона повернулась к Марго. Леди Фенринг и Малфой смотрели на неё. Мечта Гермионы сбылась. Она молча ушла. На улице Гермиону ждал Ник Грант, потерянный как ребёнок. Гермиона тоже была растеряна, но её выражение лица излучало лишь ярость. Она ненавидела оставаться незнающей. А сейчас она словно не знала ничего.***
Грейнджер представляла из себя хаос — ничего необычно. Но этот взгляд напуганного оленёнка в лесу напомнил Драко периоды, когда она носилась вместе с Поттером и Уизли. Это был взгляд Грейнджер времён войны. Да, она боялась. Но нет, она ничего так просто не оставит. — Что ты сделала с ней? — Драко аккуратно поставил чашку на блюдце, смотря вслед уходящей Грейнджер. Она смяла бланки так, что в некоторых местах бумага порвалась. Золотая девочка была к тому же в дикой ярости. Однако нотки страха считывались в деталях: дрожащая губа, широко раскрытые глаза, побледневшее лицо. Сказать, что это не будоражило — соврать. Если бы Грейнджер осталась ещё немного в этой гостиной, то Малфой бы с удовольствием размялся — как в старые добрые школьные времена. Уж очень много возможностей представлял внешний вид Надежды мира магии. Грейнджер испугалась. И даже не сказала ему ничего в ответ. Неожиданно и скучно. Было немного обидно — Драко ожидал многословной встречи. Он постарался создать как можно более непринуждённый образ, когда понял, что Грейнджер неминуемо двигалась в гостиную Фенрингов. Драко хотел почувствовать на себе ответную реакцию. Однако Грейнджер его разочаровала. — Ничего. Она сделала всё сама, — Марго невинно пожала плечами. Марго Фенринг и невинность никогда не могли быть в одном предложении. — Я в этом не сомневаюсь. С Грейнджер придётся поработать больше, чем он думал. В следующую их встречу он поможет ей взбодриться. Это ли самое худшее сейчас? Она явно узнала что-то и теперь на крыльях воодушевления понесётся к Поттеру делиться хорошеньким секретом. А этот секрет сейчас напрямую касался планов Драко и всего, чем он занимался вот уже ни один год. Он не позволит Грейнджер всё испортить. — Драко, я вижу осязаемые мысли в твоих глазах. — Они не нравятся тебе? — Драко усмехнулся. Он провёл рукой по бедру, разминая мышцы. Марго внимательно следила за его движениями мёртвым взглядом. Драко не думал, что может получить в свою сторону осуждение от Марго Фенринг, когда вопрос касался работы с болтливыми всезнайками с нездоровым уровнем любопытства ко всему, что не зарыто под землю. И то это не было спасением от одержимой Грейнджер. — Нет. Ты можешь забыть, зачем мы всё это делаем. Не отвлекайся. — Мне тут нечему отвлекать, — недовольно отрезал Драко. Не такие нотации он ожидал услышать. Марго действительно думала, что его может отвлечь школьная привычка? Сейчас у него были совершенно другие цели. — Конечно же.