Его принцесса

      Вот уже несколько месяцев Джастин ненавидел приходить домой. Его собственный отец с ним не только не разговаривал, но и вообще делал вид, что сына не существует. Их счастливая образцовая семья оказалась иллюзией. Если внешний вид еще как-то сохранялся, то внутри все разваливалось. Поначалу Джастин пытался найти контакт с отцом и объяснить, что это не его вина, что он таким родился. Тридцать процентов людей во всем мире были сабмиссивами, половина из них мужчины. В школе им всегда рассказывали про равенство полов и ДС-статусов в их стране. Но Тейлор-старший ничего не хотел слышать. На семейных сеансах у психолога он твердил, что его сын не может хотеть оказаться под каблуком какой-то бабы, а если хочет, то его надо лечить. Джастин бы посмеялся над страхами отца, если бы не был так подавлен. Когда последний врач, на которого отец возлагал надежду, заявил, что с его сыном все в порядке, и ему требуется не лечение, а лишь дополнительные занятия для сабов, Тейлор-старший замкнулся в себе.       С матерью дела обстояли не сильно лучше. Изначально она проявляла поддержку. Казалось, что сабмиссивность сына не имела для нее значения. Потом она стала стараться сглаживать конфликты и стоять где-то посередине. Сейчас же она при каждом удобном случае пыталась убедить Джастина, что необязательно следовать желаниям, заложенным природой, и что он мог бы найти милую ванильную девушку и построить с ней отношения. Тоже ванильные. Как у нее с отцом. Джастину все чаще хотелось, чтобы она тоже с ним не разговаривала.       Молли, младшая сестра Джастина, не могла не замечать гнетущую атмосферу в доме. У нее стали случаться истерики и нервные срывы.       В тот вечер Дженнифер снова завела свою шарманку. Ее сыну нужно было найти ванильную пару, и тогда его отцу, конечно же, станет лучше, и все станет как раньше. Джастин больше не мог оставаться рядом с ней. Он вышел из дома и отправился туда, где давно хотел побывать, — на Либерти Авеню.       Джастин знал, что он гей еще задолго до того, когда стал подозревать о своей сабмиссивности. Он ни с кем это не обсуждал и ничего не предпринимал. У него не было ни одного знакомого гея или лесбиянки. И вот он оказался в месте, где нетрадиционная ориентация была нормой жизни. Мужчины целовались прямо на улице. Некоторые были одеты так, как будто готовились сниматься для порножурнала.       Поэтому было совсем не удивительно, что он растерялся. Остановившись посреди улицы, он не знал, куда ему идти дальше, и начал замечать, что некоторые мужчины странно на него смотрели.       И тут, словно из ниоткуда, появился Брайан. Даже в самых смелых фантазиях Джастин не смог бы представить себе кого-то красивее и сексуальнее. А когда он положил руку ему на плечо, словно говоря «это мое», у Джастина чуть коленки не подкосились.       Позже он вспоминал ту встречу много раз, прокручивал в голове снова и снова. Больше всего его будоражили воспоминания о пощечине. Закрывшись в ванной, он мастурбировал, представляя себе, как он стоит на коленях перед Брайаном, а тот бьет его по лицу открытой ладонью.       Еще Джастин стал рисовать. Он и раньше это делал, но теперь мужское тело стало главной темой его работ. Одну из страниц в альбоме он исписал именем своего спасителя. К сожалению, это послужило причиной следующей драмы, которая развернулась в его комнате.       — Джастин, я видела твой альбом, — тихие слова матери прозвучали в голове молодого человека как раскат грома.       Какого черта?! Альбом лежал в рюкзаке, значит, она рылась в его вещах?!       — Кто такой Брайан? — продолжала мать.       Нет, не это сейчас важно. Она знает. Она знает, и расскажет отцу, и тогда он точно окажется улице. Чувствуя подступающую паническую атаку, Джастин схватил первые попавшиеся вещи и выбежал из дома.       Слава богу, у него была Дафни. Она отвезла его сначала к Брайану, но его не оказалось дома, и они разыскали Дебби, которая впустила его к себе. Дафни задала резонный вопрос о том, почему бы Брайану было не все равно. Но больше Джастину было некуда идти, а еще он помнил, что тот сказал про дерьмовых родителей, и надеялся, что встретит хотя бы понимание, если не помощь. И, конечно, ему просто хотелось его увидеть, возможно, в последний раз, перед тем как он станет бездомным, и его убьют где-нибудь под мостом за банку консервов его товарищи по несчастью.       Теперь он стоял в бывшей комнате Майкла и разглядывал фото с Брайаном-подростком. Это было довольно странно. Джастину было сложно представить, что Брайан когда-то был другим. Парень на фото мог быть его одноклассником, играть в футбольной команде, списывать на контрольной. Они могли бы встретиться в школьном коридоре, работать над совместным проектом, быть друзьями. Все это совершенно не вязалось с сегодняшним Брайаном, который мог заставить его делать что угодно одним лишь взглядом.       Дверь приоткрылась, и парень спиной почувствовал присутствие доминанта.       — Джастин, — голос мужчины был ровным, но немного усталым. — Что ты здесь делаешь?       Джастин повернулся.       — Жду тебя, — а что еще ему оставалось сказать.       Брайан прикрыл дверь и сел на кровать. Он ничего не говорил, но Джастин понимал, что он ждет объяснения.       Неожиданно кошмар всей ситуации ударил его с новой силой. Брайан в его воображении и Брайан в реальности теперь казались совершенно разными людьми. Дафни была права. Почему он вдруг решил, что Брайан ему поможет? И какой помощи он собственно ждал?       Однако они были здесь вдвоем, и Джастин его хотел. Одно последнее желание перед смертью.       Брайан спокойно его разглядывал. Стоя тут перед сидящим домом, Джастин почувствовал себя выставленным на обозрение, уязвимым, почти голым. Все как в его фантазиях.       Набравшись смелости, он, наконец, решился. Он тренировался делать это раньше, и надеялся, что не будет выглядеть совсем уж неловким. Джастин опустился перед домом на колени.       «Господи-боже-да-я делаю-это», — пронеслось у него в голове. Он встретился взглядом с Брайаном. Тот смотрел на него с выражением больше похожим на любопытство. Джастин переборол желание зажмуриться. Вместо этого он продолжил твердо смотреть на дома, пытаясь донести без слов, что он знает, чего хочет. Выражение Брайана ясно говорило «я сильно в этом сомневаюсь», однако было не похоже, что он собирался отвергнуть Джастина снова. Еще через минуту игры в «гляделки», дом наконец-то приказал:       «Взгляд в пол».       Саб подчинился незамедлительно. По позвоночнику пробежала волна удовольствия: он делал, что ему говорят, он подчинялся, он был хорошим. Как он жил без этого раньше?       Носком ботинка Брайан ткнул коленку саба.       «Шире», — очередной приказ. Джастин расставил колени, и стоять стало гораздо удобнее.       «Руки за спину».       Каждый приказ добавлял в копилку возбуждения Джастина. Вынужденный смотреть вниз, он видел, что бугор на его штанах было сложно не заметить. Осознание, что Брайан видит его таким, вызвало прилив жара к щекам. Как может быть так стыдно и восхитительно в одно и то же время?       Брайан встал и медленно обошёл его кругом, словно оценивая правильность позы. Джастину казалось, что он чувствует, как взгляд дома скользит по его телу. Указательным пальцем дом подцепил его подбородок и потянул вверх. Верный самому первому приказу, Джастин продолжал смотреть вниз.       «Такой хороший мальчик», — сказал Брайан мягко. Слышать одобрение в голосе и словах дома было почти больно. Джастин не выдержал и прикрыл глаза.       «Посмотри на меня», — снова приказ. Джастин подчиняется без колебания. Он смотрит наверх на самого красивого мужчину на свете. Но самое крышесносное то, что тот улыбается. Улыбается так, как будто ему нравится то, что он видит перед собой. И это он, Джастин. В этот момент все, что хочется молодому сабу, это принадлежать ему. Быть его собственностью до конца своих дней. Он не помнит ни своих проблем, ни где он сейчас вообще.       Брайан тихо цокнул языком и погладил саба по щеке тыльной стороной пальцев.       — Если бы ты мог выбрать что-то одно… что бы ты хотел, чтобы я с тобой сделал? — его голос вкрадчивый и искушающий. Наверное, эдемский змей так же разговаривал с Евой.       О, у Джастина был ответ на этот вопрос, только он и представить себе не мог, что сможет произнести это вслух. Он должен был признаться в своей мокрой фантазии, стоя перед мужчиной на коленях и глядя ему в глаза. Брайан, конечно, все понимал:       — Джастин, если ты хочешь получить желаемое, то придется об этом сказать.       Еле слышно Джастин прошептал:       — Пощёчину.       Улыбка Брайана стала шире, и в ней появилось что-то плотоядное.       — Я не расслышал, — все он расслышал, просто хотел помучить саба. Он вернулся к командному тону: — Чего ты хочешь, Джастин?       Джастин обнаружил, что не может сопротивляться. Он ощущал острую необходимость выполнить приказ. Стеснялся он или нет, никого больше не волновало.       — Я хочу, чтобы Вы ударили меня по лицу, как тогда, сэр, — все еще тихо, но твердо проговорил саб. Щеки горели, но он продолжал смотреть в карие глаза. Он был полностью одет, но чувствовал себя голым. Он отдавал Брайану всего себя. Он не только подчинялся, но и обнажал свои самые потаенные желания, его чувства сейчас были для дома открытой книгой. Эмоции начали переполнять его.       — Закрой глаза, — звучало скорее как разрешение, и Джастин был благодарен за эту поблажку.       — Дыши. Сделай глубокий вдох и медленный выдох. — Брайан подождал. — Еще раз.       С закрытыми глазами другие органы чувств обострились. Джастин покалываниями ощутил ладонь Брайана, замершую в миллиметре от его лица. Он не мог ничего с собой поделать и прижался к ней щекой.       — Пожалуйста, — он точно не знал, о чем сейчас просил. Пожалуйста, сделай это. Пожалуйста, можно я буду твоим? Пожалуйста, позаботься обо мне.       — Я ударю тебя, — благосклонно сказал Брайан. — Просто расслабься и дыши.       Джастин сделал еще вдох и выдох. На следующем вдохе ладонь пропала и через секунду обожгла его щеку хлестким ударом. Это не было так больно как в прошлый раз, но эмоциональный эффект зашкаливал. Через сомкнутые ресницы проступили слезы. Ладонь вернулась и нежно погладила место удара.       — Спасибо, сэр, — едва слышно.       — Открой глаза и посмотри на меня.       Оказалось, что Брайан теперь тоже стоит на коленях и внимательно на него смотрит.       — Ты в порядке?       Джастин представления не имел. Он даже вопрос не очень понимал. Он только знал, что он был на своем месте, где всегда должен был оказаться. Он несмело улыбнулся.       — Кажется.       Брайан тоже улыбнулся.       — Ты молодец. Ты меня действительно порадовал сегодня.       Похвала взорвалась в голове Джастина праздничным фейерверком и разлилась теплом по всем телу. И только он подумал, что лучше уже быть не может, Брайан наклонился к его губам. Дом дал ему пару секунд на возражение, а потом поцеловал. Мыслей больше не осталось. Сначала это было просто прикосновение губ, так горячо, потом Брайан слегка прикусил его нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот, и вот уже его язык… боже, так не бывает. Джастин тихо простонал и ответил на поцелуй, но все закончилось слишком быстро.       Дом отстранился, снова внимательно присмотрелся к сабу, потом поднялся и вернулся на кровать.       — Подойди сюда и сядь на пол.       Когда Джастин неловко проделал два шага на коленях и сел у ног дома, Брайан заставил его положить голову себе на бедро. Он молчал, медленно гладя саба по волосам. Тот хотел было что-то сказать, но дом приложил пальцы к его губам, приказывая молчать.       Так они и сидели некоторое время. Джастин совсем расслабился и закрыл глаза, просто наслаждаясь моментом.       — Джастин, — по голосу Брайана саб догадался, что сказка подходила к концу. — Расскажи мне, почему ты на самом деле здесь.       Джастин был не в состоянии ни спорить, ни что-то строить из себя. Поэтому он просто начал рассказывать. Сначала сбивчиво, потом ровнее. Он рассказал про родителей, сестру, врачей, про рисунки, про свой страх, что отец все узнает. И про скорую смерть под мостом.       Брайан не перебивал, только продолжал гладить его по голове.