Мелодия моей мечты

Sostenuto (состенуто, итал., букв. - выдержанный) - сосредоточенно и ритмически точно, выдерживая темп (обычно умеренный)

Сентябрь выдался тёплым и необычайно удачным для нового ученика: Молвин очень хорошо влился в новый коллектив, к собственному удивлению легко находя общий язык со всеми одноклассниками. Хотя, корректнее сказать, почти со всеми. Пугод, о котором гитаристу рассказывал Хайди, оказался не очень разговорчивым. Со стороны порой выглядело так, будто он был не здесь, а в другом мире среди своих нескончаемых мыслей. Отчасти, это было правдой, и скрипач сильно негодовал, когда кто-либо отвлекал его от рассуждений. В конце концов, он же сюда учиться пришëл - зачем тогда нужно лишнее общение? Для кого-то такие рассуждения могли показаться дикостью, однако Пугод был счастлив, если в свободное время ему удавалось избежать бестолковых разговоров. Но иногда удача нас покидает... "Иди где-нибудь разыграйся... Легко сказать! Ещё же попробуй найди такое место, где разыграться можно! В какой класс не сунься - все заняты, в какой коридор не встань - кому-то да помешаешь..." С такими мыслями Пугод брёл по давно знакомой музыкальной школе, болтая из стороны в сторону футляром со скрипкой. До начала занятия ещё полчаса - сидеть без дела будет скучно. Поэтому, несмотря на все возмущения, парень искал место для разыгрывания. Точнее, уверенно к нему шёл. Был один заветный уголок в школе, куда ученики уходили заниматься, если им не хватало класса. Это была маленькая, огороженная дверьми комнатка между коридором и пожарной лестницей. Место, где можно играть громко и свободно. Место, где каждая нота начинает блестеть и звенеть. Место... Которое уже было занято. Ещё за пару метров до двери Пугод услышал пронзительные взвизгивания тромбона. "Опять эти проклятые духовики..." - раздражённо подумал он, подходя ближе и уже собираясь прогонять незваного гостя, как вдруг остановился и прислушался. Казалось, будто тромбону тихо подыгрывал ещё какой-то инструмент. "Ритмичное пиццикато - очевидно, струнно-смычковый... Такой низкий звук... Виолончель?... Нет, ещё ниже, это-" Но тут обрывается мелодия, а вместе с ней и рассуждения Пугода. Из-за двери доносится разговор: - Ну ты совсем из тональности ушёл, - произнес спокойный, низкий голос. - Да ладно тебе, - возразил другой, более высокий, развязный и будто знакомый - это джаз, импровизация, какая ещё тональность? Скрипач недовольно хмыкнул: "Ну да, конечно, если ты играешь джаз, то можешь не следовать правилам! Сумбур вместо музыки..." Пугод не любил, когда что-то шло не так, как задумано, особенно если подобное случается в музыке. Потому и джаз со всеми его импровизациями и допущениями он не сильно любил. Разве может мелодия существовать без правил, которым она должна следовать? Очевидно, нет! - Тональность всё равно должна быть, - утвердил первый голос. - Ладно, хорошо, - нехотя согласился второй. - Но ведь классно же получилось, скажи! - Да, в этом ты прав, - довольно протянул первый, явно улыбаясь, - нам бы сюда ещё второй голос найти, и будет... Предложение осталось незаконченным: дверь открылась, и импровизаторы обнаружили, что их подслушивали. На мгновение Пугод, не ожидавший, что музыканты так скоро выйдут, растерялся, однако быстро сделал невозмутимый вид и, поправив вечно лезущие на глаза рыжие кудряшки, стал рассматривать вышедших любителей джаза. Так и не озвученная догадка оказалась верной - один из них держал за гриф контрабас. Он был невероятно похож на свой инструмент: высокий, с широкими плечами и густыми волосами, идеально подходившими по цвету к деке контрабаса. А вот другой, светлый, худой, как тростинка, и с неизменной улыбкой, оказался его одноклассником Жирафом, с которым они время от времени ругаются из-за неуместных шуток тромбониста. Узнав Пугода, он произнёс: - О, здорова, пакет! - Перестань меня так называть, - недовольно ответил тот, обходя джазистов. - А хочешь к нам в ансамбль? - продолжил говорить Жираф, проигнорировав слова одноклассника. - Мы с Модди решили импровизацию освоить просто. Кстати, ты знал, что у нас в школе есть контрасибист? Услышав знакомую шутку, высокий музыкант тихо посмеялся, в то время как Пугод, уже успевший раскрыть на подоконнике футляр и подготовить свой инструмент к игре, в ответ на странное искажение слова лишь тяжело вздохнул. - Я вижу, - произнёс он, обернувшись на одноклассника, - а теперь дай мне позаниматься, ладно? - Но ты всё равно подумай над предложением, будет весело! - сказал напоследок Жираф и скрылся за углом вместе с молчаливым напарником. Пугод же только закатил глаза и, проверив строй скрипки, начал разыгрываться. Всякого рода сложные композиции, от "Вечного движения" Бома до "Летней грозы" Вивальди, исполнялась им без запинки. Кантилены вызывали сложности, только когда были "слишком скучными", как отзывался сам Пугод. Потому сейчас парень играл, думая о чём-то совершенно ином. В мыслях то и дело всплывал услышанный мотив. Скрипач был твёрдо уверен: причина тому в несуразности мелодии и желании сделать её лучше, по всем законам музыки. Так, вопрос за вопросом: "был ли в басу хроматизм?", "уместны ли тут терции?" - и вот уже пальцы сами бегло подбирают нужные ноты, в голове пристраивается новая мелодия, лёгкая, игривая, свободная... Пугод сам пресекает себя. "Поигрался - и хватит, - думает он, - я пришёл сюда специальностью заниматься, а не всякие глупости разбирать." И вновь со струн скрипки полилась строгая, ритмичная первая часть концерта ля-минор великого Баха. Будто скопировав исполняемую композицию, музыкант и сам станет серьёзный, чуть хмурый. С таким настроем он пробудет до самого конца своего урока, встретив недовольным выражением лица своего коллегу по инструменту - Душеньку, которого ждали интересные новости...