***
Хотя занятие было не только важным для специальности, но и весьма увлекательным, внимание Намджуна постоянно рассеивалось, возвращаясь к чему-то, или вернее кому-то, другому. К Чимину. Второй половинке его проклятой души. Всю свою вечность вампиры тратили на то, чтобы найти своего соулмейта, а когда им это удавалось, они чувствовали себя полноценными. Описать это чувство было сложно, но однажды Намджун расспрашивал об этом Джина и Юнги в попытках удовлетворить своё неуёмное любопытство. — Когда я встретил Юнги… Я почувствовал покой, какого прежде никогда не испытывал. Я был на пороге своего семисотого дня рождения. Семь сотен лет я бесцельно колесил по миру. Юнги дал мне то, чего мне так не хватало, и даже то, о чём я и не подозревал. Внезапно я больше не хотел бегать с места на место. Я почувствовал себя живым. Ну, настолько живым, насколько это возможно, когда ты мёртв. Ответ Юнги был коротким, но не менее трогательным. — Он мой дом. Намджун не испытал настолько сильных эмоций при встрече с Чимином, но, возможно, далеко не самые идеальные обстоятельства тоже сыграли свою роль. Хотелось бы ему обратиться за помощью к книгам, полистать древние неподъёмные тома и найти в них ответы на все животрепещущие вопросы. Но он знал, что в таком вопросе никто не сумеет ему помочь. Намджун был ненормальным человеком, а теперь стал ненормальным вампиром, который влюбился в смертного. Вернее, не влюбился — пока что не влюбился, потому что они провели вместе всего одну ночь, и Чимин находился под гипнозом. Но даже тех кратких мгновений, которые они разделили, оказалось достаточно, чтобы произвести неизгладимое впечатление на Намджуна. Его сердце уже тянулось к Чимину. Он знал, что такое любовь. Ему посчастливилось узнать об этом только в обличии вампира, но ему знакомо это чувство. Думая о любви, он всегда вспоминал свой клан, особенно Тэхёна. Но чувство, которое он испытывал теперь, было совсем иным — оно находилось на другом уровне, даже учитывая то, что Намджун успел всего лишь пообниматься с ним и пару раз поцеловать в лоб. — Намджун! — Голос звенел от раздражения. Бледная рука ткнула его в плечо. — Айщ, хён! Почему ты вечно такой злой? — пожаловался Намджун, потирая пострадавшее место. — Занятие закончилось, а ты всю лекцию витаешь в облаках. Кстати, она была занимательной. Для старого мешка с кровью профессор оказался удивительно сообразителен. — Какая честь получить такой комплимент от великого Мин Юнги. Юнги бросил на него недовольный взгляд. — Ты придурок. — Приму к сведению. У нас и завтра это занятие, да? Три раза в неделю? — Ага. Он сказал, что будет три парных проекта в течение семестра, так что лучше бы тебе постараться над своей частью, чтобы не потянуть меня вниз. Намджун фыркнул, собирая свои вещи. Они вышли из аудитории, где у них проходили занятия по принципы независимой звукозаписи. — Я так польщён, что ты хочешь работать в паре со мной. — Как будто я доверил бы какому-то глупому смертному работать на моём уровне. — Справедливости ради, им нужно делать перерывы на еду и сон. — Отговорки для слабаков. Намджун собирался сказать что-то по поводу этого нелепого утверждения, но его взгляд остановился на копне светлых волос, которая, словно вспышка, зигзагом пронеслась по переполненному коридору. Воздух наполнился ароматом клубники со сливками, и Намджун ни на секунду не усомнился, кто это. Чимин вышел из соседней аудитории и направился к выходу, но его то и дело останавливали однокурсники и вовлекали в разговор. Похоже, он был очень популярен. — Серьёзно? Ты и меня теперь не слушаешь? Я тебя сейчас стукну. Намджун повернул голову и столкнулся с сердитым взглядом Юнги. — Прости, хён, просто увидел, эм… Ту девушку, с которой я хожу на испанский. Нам назначили партнёров для разговорной практики, и мы должны встречаться не реже четырёх раз в неделю. Мне нужно договориться с ней о времени, так что встретимся дома. Намджун гордился скоростью своего мышления. Хотя он записался на курсы испанского, никаких партнёров им не назначали. — Чёрт, целый четыре раза в неделю? Ещё и со смертным? Какой отстой. Я вот не парюсь о языковых курсах. Я говорю только на языках, которые мне необходимы. Не больше и не меньше. Намджун закатил глаза. — Корейский, китайский и японский? И это твой необходимый минимум? Может, выучишь хотя бы немного английского или немецкого? — Скукотища. В любом случае, я предпочитаю восток. А если мы поедем куда-то ещё, вы будете мне переводить. Да и разве мне нужно вести полноценные разговоры с едой? Нет. Намджун покачал головой, не одобряя то, с каким презрением Юнги вечно относится к смертным, но у него не было времени спорить. Краем глаза он заметил, что Чимин распрощался с последними однокурсниками и уже выходил из здания. — Неважно. Увидимся позже, — бросил Намджун и направился вслед за парнем, сам не зная, что будет делать дальше, но уже не в силах контролировать собственные действия. Намджун незаметно следовал за Чимином минут пятнадцать, наблюдая, как он машет своим знакомым. Чимин направлялся явно не в сторону общежитий. Вскоре Намджун увидел, как он заходит в широкое одноэтажное здание. «Студия исполнительских искусств», — гласила вывеска над входом. Чимин говорил, что учится на танцевальном направлении, и здесь он, видимо, отрабатывал хореографию или практиковался к занятиям. Помня, что Хосок учится там же, Намджун решил быть осмотрительнее, чтобы не попасться ему глазами. Впрочем, вряд ли Хосок считал, что ему нужна дополнительная практика. Он утверждал, что был грациозным от природы ещё в прежней жизни, а вампиризм лишь усилил врождённые способности, сделав его гибким и проворным. Он стал непревзойдённым танцором (и очень высокомерным). Намджун подумывал, зайти ли ему внутрь, чтобы понаблюдать за тренировкой Чимина со стороны, но решил, что риск слишком велик, и он мог столкнуться с Чимином лицом к лицу. Конечно, гипноз стёр все воспоминания, и для Чимина он будет лишь незнакомцем, но всё равно стоило проявить осторожность и держаться на расстоянии. Спустя два с половиной часа Чимин вышел на улицу. Весь раскрасневшийся и мокрый от пота, он закинул рюкзак на плечо и направился к блестящему голубому велосипеду. Видимо, такой распорядок дня был для Чимина привычен, и он заранее оставлял велосипед у студии. Намджун подсчитал, что пешком путь до общежития занимал не менее получаса, поэтому хорошо, что Чимин ездил на велосипеде. Сгущались сумерки, и Намджун не хотел, чтобы Чимин гулял допоздна. Пусан был сравнительно безопасным районом, где единственными магическими существами были вампиры его клана. Но Намджун чувствовал потребность оберегать Чимин. В конце концов, не вампиры были главной опасностью. Воспоминания о том, что случилось с Тэхёном, каждый раз разрывало сердце Намджуна на сотни кусочков. Те ублюдки давно в могиле, а Тэхён оставил свою травму в прошлом, но это ничуть не уменьшало трагедию, и Намджун поклялся, что не допустит, чтобы подобное случилось с его прелестной смертной парой. Если кто-то захочет навредить Чимину, Намджун лично устроит ему ад на земле.***
За две учебные недели Намджун втянулся в новый распорядок дня. Занятия всегда заканчивались к полудню, а после них Чимин всегда отправлялся в танцевальную студию. Намджун прикрывался встречами со своим партнёром по испанскому, а сам четыре дня в неделю ходил за Чимином сначала в студию, а потом в общежитие. Он не уходил домой, не убедившись, что Чимин добрался до комнаты в безопасности и закрыл дверь на замок. Единственным днём, когда Намджуна не мог приглядывать за Чимином, была среда, потому что последним занятием была политология, которую посещали все члены их клана. К тому же со своим «партнёром» он встречался только четыре раза в неделю. Наступил вечер четверга. Как обычно, Чимин сел на велосипед и поехал домой. Как обычно, Намджун следовал за ним, не отставая и скрываясь за зданиями и деревьями. В такой час улицы опустели. Чимин был одним из самых старательных студентов, и всё свободное время он посвящал учёбе и дополнительным тренировкам, но большинство студентов уже разошлись по своим общежитиям. Чимин крутил педали на полной скорости. Солнце уже садилось, уличные фонари тускло освещали улицу. Переднее колесо ударилось о крупный камень, и Чимин не успел даже ахнуть, как велосипед дёрнулся вперёд. Спасти велосипед не удалось: он врезался в стену корпуса социальных наук, и рама погнулась при падении. Но состояние велосипеда не беспокоило Намджуна. У него была лишь одна цель — поймать Чимина. Он рванул вперёд со всей силой своей вампирской скорости, притянул Чимина к груди и, подхватив на руки, крепко обнял. Казалось, весь мир на мгновение застыл. В оглушительной тишине они смотрели друг другу в глаза. Чимин тяжело дышал, и его глаза расширились от удивления и страха. Намджун проклинал себя за такую беспечность: он подверг свою тайну опасности, ведь любой прохожий заметил бы его сверхъестественные способности. Да и Чимин наверняка увидел, как Намджун появляется буквально из ниоткуда и подхватывает его в воздухе слишком быстро для простого человека. — Ты… Ты в порядке? — Намджун решил первым прервать молчание. Моргая и медленно восстанавливая дыхание, Чимин громко сглотнул. Дар речи постепенно возвращался к нему. — Намджун-хён, ты спас меня… Как ты снова меня нашёл? От этих слов Намджун вздрогнул и чуть не выронил Чимина из рук.***
Такого никогда прежде не случалось. По правде говоря, это было невозможно. Намджун обладал даром контроля сознанием, и его гипноз был достаточно силён, чтобы погрузить в транс целую толпу. Ни один смертный не мог сопротивляться силе его убеждения, не говоря уже о том, чтобы выйти из гипноза. Это было невозможно. «Так же невозможно, как и вероятность найти своего соулмейта в человеке», — мысленно напомнил себе Намджун. Казалось, Чимин начинал терять терпение в ожидании ответа и заёрзал в объятиях Намджуна. Немного придя в себя, Намджун пробормотал извинения и бережно опустил его на землю. Чимин не удостоил сломанный велосипед ни единым взглядом. — Ты мне ответишь или нет? Я проснулся один в своей постели и даже не помнил, как там оказался, и у меня не было твоего номера телефона или типа того. То есть ты просто бросил меня в моей собственной комнате и даже не соизволил оставить записку? Не знаю, сколько я выпил и сколько выпил ты, но ты можешь просто взять и уйти. Я думал… Я думал, мы с тобой сблизились или типа того. — Выпалив это, Чимин смущённо опустил голову, а Намджун нахмурился, пытаясь применить весь свой интеллект, чтобы осознать значение слов Чимина. Похоже, Чимин помнил только последнюю часть вечера, напрочь забыв про то, как его похитили и загипнотизировали вампиры. Какое облегчение. Если бы он помнил, как ему приказали подчиняться своему «Господину», который будет распоряжаться его телом, как заблагорассудится, то Чимин явно был бы в бешенстве. Однако гипноз Намджуна не сработал, и он не забыл об их встрече. На самом деле, это имело смысл (если в подобной ситуации хоть что-то имело смысл). Гипноз вампиров не распространялся на соулмейтов. Должно быть, это относилось и к Чимину, пусть он и был человеком. Внезапно план Намджуна избегать Чимина и приглядывать за ним издалека затрещал по швам. Он не мог контролировать сознание Чимина и стереть все его воспоминания. Также не мог он и попросить об этом остальных, ведь они наверняка попросту убьют Чимина, не заботясь о сохранности человеческой жизни. Хотя Тэхён не убил бы… Но у Тэхёна рот не закрывается, и он точно проболтается об этом секрете. Намджун хотел поделиться со своим донсеном этим грандиозным открытием, но это могло подвергнуть Чимина опасности, а Намджун не хотел рисковать. Он вздохнул. — Могу я пригласить тебя на ужин? Тогда я всё тебе объясню. Чимин скрестил руки на груди и одарил его скептическим взглядом, но несколько мгновений спустя он кивнул. — Ладно. Но тебе придётся многое объяснить, так что будь готов ответить на все мои вопросы. Мой отец работает в полиции. Я знаю парочку техник допроса, — предупредил он, и Намджун с трудом сдержал смешок. Чимин выглядел таким милым, когда пытался изобразить суровость. Намджун кивнул. Только тогда они оба вспомнили про велосипед Чимина, который валялся на земле в плачевном состоянии. — Если бы ты меня не поймал, я бы разбил себе голову. И определённо сломал себе парочку костей. Намджуна передёрнуло от одной мысли, что Чимину может перенести такую боль. — Из-за травмы я бы не смог танцевать, а это ужасно, так что я должен тебя поблагодарить. — Прекрасные карие глаза Чимина вдруг встретились с глазами Намджуна. — Спасибо, Намджун-хён. — Н-не за что, Чимин, — запнулся он, видя, как очаровательная улыбка расцветает на лице Чимина. Намджун уже любил его. В этом не было никаких сомнений.***
Чимин был достаточно вежлив, чтобы подождать, пока официант принесёт их чапче, и только потом начал свой «допрос». — Как ты меня спас? — Просто оказался в нужное время в нужном месте. Вот и всё, — сказал Намджун, уплетая свою лапшу. Хотя вкус был недоступен его вампирским чувствам, он ощущал приятное тепло во рту. По дороге в ресторан он придумывал самые правдоподобные ответы на возможные вопросы Чимина. Он надеялся, что его слова покажутся достаточно убедительными, чтобы развеять подозрения Чимина. — Ладно. Допустим, ты проходил мимо. Но всё произошло слишком быстро. Как ты успел поймать меня до того, как я врезался в стену вместе со своим велосипедом? Намджун сделал глоток воды, понимая, что это лишь ненадолго оттянет неизбежное, но он уже терял самообладание. Он никогда не был искусным лжецом. Обычно Намджун даже не утруждал себя попытками солгать членам своего клана, потому что Джин и Хосок с лёгкостью улавливали его эмоции, а Юнги буквально читал его мысли. Ему никогда не приходилось лгать людям, ведь гипноз действовал куда эффективнее. Ложь была для него неизведанной территорией. — Быстрая реакция, плюс, мне сильно повезло. В итоге всё сложилось наилучшим образом, верно? Только жаль твой велик, — говорил Намджун самым спокойным тоном, на какой только был способен, но глаза Чимина смотрели на него с таким недоверием, словно видели насквозь. — Одно дело — быстрая реакция, а другое — когда ты прыгаешь в воздух и ловишь человека на лету, как супермен. Ты супермен? — Конечно нет. — Круто, значит, это было невозможно, но ты каким-то образом сделал это. Но давай опустим этот момент и обсудим более насущный вопрос. Что произошло той ночью? Единственное логичное объяснение — я был в стельку пьян. Но я никогда не напиваюсь до такого состояния и отчётливо помню, что планировал не вылезать из библиотеки и готовиться к экзамену по естественным экологическим системам. Как же я оказался в твоей постели? Намджун почувствовал, что краснеет, хотя сомневался, что это было физически возможно. Его сердце больше не билось, поэтому и кровообращение остановилось навеки. Мог ли он краснеть? Наверное, просто в помещении было слишком жарко. — Эм, ну… Не знаю, но я… Я точно знаю, что между нами ничего такого не было. Мы просто разговаривали, а потом уснули. И больше… ничего не было. Чимину явно хотелось рассмеяться от неловкости Намджуна, но он сдержался. — Я помню, что мы ничего не делали. Я всё помню, хён. Мы рассказывали о себе и обнимались, а потом я почти уснул, но ты пристально посмотрел мне в глаза и сказал забыть обо всём. Это был долгий и очень утомительный день, поэтому я быстро отключился, а ты был таким удобным, но… Эти слова меня смутили. Зачем ты это сказал? Как мы встретились? Почему ты не оставил мне записку или какой-то способ связаться с тобой? Намджун осознал, что ему конец. Он привык полагаться только на свой гипноз и природную сексуальную привлекательность, которые помогали справиться со смертными. Но у него не было нормальных ответов на вопросы Чимина, и сбежать он тоже не мог. Они учились в одном университете, и Чимин мог выследить его и поднять шумиху. Тогда Юнги и Джин узнают обо всём, и это стало бы огромной проблемой. Кроме того, Намджун не хотел врать Чимину. Он хотел быть искренним, рассказать, что он вампир и что встретились они, может, случайно, а может, по поле судьбы, и что Чимин — его соулмейт. Он хотел сказать, что любит его и хочет провести с ним остаток его дней. — Хён? Ты что там, придумываешь очередную нелепую ложь? Тогда я скажу тебе сразу: я знаю, что ты чего-то не договариваешь. Я не глупый. Ты не мог меня спасти, а я не мог забыть о нескольких часах своей жизни, когда даже не выпил ни капли алкоголя. — Чимин… — Намджун закрыл глаза, произнося имя своего соулмейта с таким трепетом, что это застало его врасплох. — Ты расскажешь, что произошло на самом деле? Чимин смотрел, как Намджун проводит рукой по идеально уложенным серебристым волосам. Его глаза впитывали всё до мельчайших деталей: каждую черту лица, изгиб шеи, широкую грудь, длинные руки и пальцы, тонкие и изящные. В памяти Чимина пронеслись те короткие мгновения, когда эти пальцы касались его. Не удержавшись, Чимин протянул руку, нежно разжал напряжённые пальцы Намджуна и погладил глубокие следы на коже, оставшиеся от ногтей. Он переплёл их пальцы, и по телу разлилось тепло от разницы в размерах их рук, от того, как его ладонь исчезает в ладони Намджуна. Намджун открыл глаза и посмотрел на их руки, а затем перевёл взгляд на застывшее в ожидании лицо Чимина. Он не сгорал от нетерпения, не осуждал. Он просто ждал. Намджун понимал это чувство. Он тоже так долго ждал Чимин. Но он не хотел больше ждать. Он понизил голос, понимая, что хотя ресторан почти пуст, их всё равно могут услышать. — Чимин… Я вампир. Я долго тебя искал, потому что ты… Ты мой соулмейт, человек, с которым мне суждено провести свою вечность. Чимин крепче сжал его ладонь и подался вперёд. — Я ждал тебя.