✧ Ази ✧
– Ази, ты идешь со мной в клуб! Без возражений! Мюри уставилась на меня с демоническим воодушевлением. Я знаю этот настрой моей дорогой племянницы. Я могу хоть в ванной запереться – она вскроет дверь при помощи десертной вилки и отбуксирует меня куда угодно одним своим маленьким пальчиком. Я вздыхаю. Мюри живет в Лондоне уже год, и весь этот год она не оставляет попыток меня с кем-нибудь познакомить. – Дорогая, я все еще твой дядя. Тебе не кажется странным, что ты пытаешься устроить мою личную жизнь? – Я младше тебя всего на семь лет! Ты мне скорее в старшие братья годишься, – ее милая мордашка расплывается в широкой улыбке, – и при чем тут твоя личная жизнь, Ази? Я просто хочу, чтобы ты составил мне компанию! – В гей-клубе? – Фу, Азечка, ты из какого века? – морщится она. – Этот грубый термин давно устарел. Это просто… – ее ладошка задумчиво крутится в воздухе, – просто клуб. Он популярен среди квир-персон. Ну, как я тебе? Она раскидывает руки, демонстрируя свой сегодняшний наряд. Складки клетчатой юбки задорно взлетают от ее движений. Я невольно возвращаюсь мыслями к грудному голосу в шотландке, но тут же одергиваю себя. Что ж, возможно, мне и правда не повредит немного развеяться.✧ Энтони ✧
Пятница не задалась, как и все предыдущие рабочие дни. Моя Малышка все еще на техобслуживании, и путь дом-работа-дом изрядно утомил ежедневными пешими променадами. Тот забавный мальчик из кофейни мне так и не перезвонил, и я маюсь от скуки. Гадкое чувство поиска пресловутого чего-то и ощущение неправильности моей жизни в целом начинают ковырять новую дырочку в голове. Мне точно стоит сменить психотерапевта. Что в такие моменты говорила мне мама? «Энни, не знаешь, что делать – пеки блинчики!». Спасибо, мама, твоя житейская мудрость въелась в меня вместе с детским прозвищем. Возможно, поблизости происходит что-то, способное развеять мою вечернюю хандру? Открываю городскую афишу и долго листаю ленту спектаклей, выставок и мастер-классов. Хмф, «Неоновый вечер»? Звучит так себе, но бесплатный напиток за лук в стиле дня меня подкупает. Не то чтобы я нуждался в стакане бесплатного Негрони, но меня давненько не угощали выпивкой. Пусть даже это сделает местечковый ночной клуб. Что ж, Энн, пора расчехлить твои шмотки! Что мы сегодня наденем?✧ Ази ✧
Вокруг стоит неоновый шум. Мюри с порога пытается вытащить меня на танцпол, но я не настолько смел, чтобы сразу присоединиться к ней. Скорбно вздохнув и махнув на меня рукой, Мюри сверкающей капелькой вливается в общий волнующийся поток. Я облегченно опускаюсь на барный стул, пытаясь привыкнуть к беспокойному мельтешению. Наобум заказываю какой-то коктейль и начинаю неспешно потягивать цитрусовую сладость с горчинкой белого рома. Неплохо. Надеюсь, это поможет мне немного расслабиться. Я бездумно обвожу взглядом пространство. Радужный неон, хромированный металл и клубы пара. Люди, веселые взмокшие и счастливые. Чувствую себя лишним в этом буйстве радостных красок. Тебе уже не восемнадцать, мой хороший. Почему тебя все еще тянет одеваться как рождественская елка? Давай я одолжу тебе один из своих костюмов… Делаю еще один глоток и начинаю называть цвета, которые попадаются на глаза. Все в порядке, меня больше никто не ограничивает. Только горло сдавливает, словно на него легла мягкая уверенная ладонь и сжимает. Крепче. Настойчивее. Вдох и выдох. Цвета. Ультрамариновый, кармин, светло-зеленый, лиловый… Мюри подлетает ко мне клетчатым вихрем и о чем-то смеется у моего уха. Я смотрю на нее и называю ее цвета: охра, каштановый, лимонно-желтый. Горячая рука медленно отпускает мое горло. Уже открываю рот, чтобы переспросить Мюри, как вдруг что-то настойчиво цепляет мой взгляд. Я ловлю в толпе алый всполох. Потом еще и еще. Что-то плавно и упруго кружится по залу, взрываясь в мигающем свете цветом жженого сахара с проблеском соли. Я ищу взглядом источник манящих красок, пока не замечаю фигуру в мельтешении рук и тел. Рассматриваю недоверчиво, вглядываюсь в смазанные мигающим светом детали. Внутри начинают крутиться, скрипя, шестеренки узнавания. Секунда И еще... Щелк! И чувствую, что оседаю на стул. Кажется, Мюри спрашивает меня о чем-то слегка беспокойно. Машу ей невпопад, что я порядке. Да, в порядке… Просто немного не в себе. Мысленно я там, посреди толпы. Ловлю глазами, пальцами, изумленно приоткрытым ртом. В хаосе танцпола плавно кружится фигура. Волосы чуть ниже плеч алыми волнами. Жженый сахар с крупицей соли. Глаза полузакрыты, бликуют желтым. Тонкое тело двигается гибко. Так гибко, словно у него нет суставов – лишь пружины в каждом сочленении кости. Туго обтягивающий фигуру графитовый топ переходит в прямую юбку из черной кожи. Глубокий вырез на бедре приоткрывает сетку ажурного капрона. Цепочки на поясе сверкают кадмием и красным. Изящные руки вскинуты над головой. Кисти рисуют в воздухе руны и знаки. Я хочу поймать эти ладони и проследить пальцами вены. Хочу рассмотреть, что за рисунок выбит на нежной коже предплечья. …думаешь, ты будешь кому-то нужен, если… ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ Я хочу просто подойти поближе и рассмотреть это видение получше. Но мой зад намертво прирос к стулу. Ноги отказываются пошевелиться – только коленки мелко дрожат. Боже, я жалок. Меня тянет как мотылька к солнышку, а я застыл и… И тут гипнотическое кружение останавливается. Глаза – и правда желтые. Подчеркнутые светлым золотом и поталью. Эти изумительные глаза открываются шире и смотрят прямо в мои. Горло сдавливает. Но не снаружи, ладонью, а изнутри – застрявшим приветствием. Хочу поднять руку и помахать, но могу только криво, смущенно улыбаться. Фигура наклоняет голову к плечу, прищуривается, будто тоже рассматривая. И – о Боже! Начинает двигаться ко мне.✧ Энтони ✧
Не знаю, что привлекло меня. Какое-то странное ощущение. Как будто меня погладили по черепу изнутри. Ласково. Мне понравилось. У бара было темнее, чем на площадке, но редкие всполохи света дали заметить… Заметить… Подождите-ка. Я поймал на себе пристальный взгляд. И замер – всего на секунду. Самую длинную секунду в моей чертовой жизни. Широко распахнутые глаза смотрят на меня как на небесное чудо. Мягкий рот приоткрыт в удивлении. Я смотрю в растерянное лицо и не могу оторваться. Уже на ходу понимаю, что двигаюсь в его сторону. Меня словно засасывает в черную дыру. Мне не остановиться. Я уже перешел горизонт событий. Я знаю его! Нет, неправда. Впервые вижу. Но я рад ему. Я скучал. В смысле, я скучал? Энтони, ты пьян. Милое лицо в обрамление белых кудряшек. Слишком молод, чтобы быть полностью седым. Красится? Альбинос? Нет, кожа нежно-кремовая. Он весь – мягкость и нежность. Укрыт слоями ткани, как коконом. Светлые брюки, белая рубашка, ворот стянут под горло бабочкой. Бабочкой в безвкусный унылый тартан. Я подвисаю, не в силах оторвать глаза от чужого горла. Все же, отводя взгляд от туго стянутой шеи, подмечаю, что на его плечи накинут кардиган. Готов поспорить, под рубашкой на нем нательное белье. Сколько слоев… ему не жарко? Мне жарко. Даже не так. Мне горячо. Мне хочется зарыться носом в это мягкое светлое облачко и узнать, как он пахнет. Ванилью? Цветами жасмина? Морской солью? Путь от танцпола до бара занял секунд шесть, не больше. За эти шесть секунд я прожил шесть тысяч лет узнавания и желанья. Я стоял перед смущенно улыбающимся парнем. Я не знал, как его зовут, какой у него голос, захочет ли он вообще поболтать со мной. Но я знал его. – Кхм… привет. Я присяду? – спросил кто-то моим голосом. А, это я. Ух ты. Неужели разум начинает ко мне возвращаться? Передо мной сидит очаровательный незнакомый парень и улыбается так, словно встретил старого друга. Как будто тоже узнал меня.✧ Ази ✧
Тепло. Уют. Радость. Мне все еще неловко, но я смотрю в золото глаз и чувствую, что могу разговаривать. Что шестеренки мозга работают. Что настойчивый голос молчит впервые за долгие годы. Что происходит? Почему мне настолько спокойно? Передо мной застыло самое желанное видение, но мое тело расслаблено и не хочет сбежать. Оно хочет потянуться и потрогать полоску кожи над линией пояса. Хочет двигаться и дышать в синхронном темпе. В голове роятся тысячи вопросов, которые кажется важным задать. Их слишком много, стоит начать с чего-нибудь простого. Например, с: – Привет!✧ Энтони ✧
Белое облачко смотрит на меня как на самый вкусный десерт в мире. Многообещающе, я бы сказал. Ловлю себя на мысли, что хочу посмотреть, как он ест что-нибудь сладкое из моих рук. Доверчиво и знакомо. Блять, Энни, успокойся. Ты не настолько пьян. Здесь не настолько душно. Расслабься и будь лапочкой. – П-привет! – круглое лицо расплывается в широкой улыбке. – Да, садись, пожалуйста. Он заикается, когда стесняется? Какая прелесть. – Меня зовут Энтони. Можно просто Энн, – я протягиваю руку. Не знаешь, что сказать, начни со своего имени. Спасибо, мама, как бы я жил без твоих наставлений. – Ази, – мою ладошку пылко сжали и потрясли. Рукопожатие продлилось на несколько мгновений дольше, чем принято при знакомстве. Хороший знак. Да и сияет это солнышко ярко, как будто сейчас… Так, спокойно, не забегаем вперед. – Извини, Энтони, какое местоимение ты предпочитаешь? – «Он», «она», «они», – спокойно отвечаю я. – По настроению. Сегодня я, пожалуй, «он». Ази… – я пробую имя на вкус. Чего-то словно не хватает. – Это сокращенное? – О, да. Мое полное имя просто зубодробительное. – Можно его узнать? – Азирафаэль. – Вау, и правда, – действительно зубодробительно. Ему подходит. Очень. – Это что-то библейское? – Да, меня назвали в честь ангела. – Твои родители оригиналы или просто очень религиозны? – Мой папа был пастором. – Оу. Небось говорил, что хорошим мальчикам в гей-клубах делать нечего? – усмехаюсь я. – На самом деле, он был весьма широких взглядов, – улыбается мой визави. – Говорил, что любовь – дар Божий, и не нам судить Его дары. – Ого! – я искренне удивлен. – Тогда прими мою белую зависть. Мой батя не говорил со мной два года после того, как я вышел из шкафа. – Мне очень жаль, – его брови сломались домиком. Какая прелесть. Хочу его погладить. – Да ладно, дело былое. Сам-то ты, надеюсь, не священник? Признаться, я их немного опасаюсь. – О нет, что ты! Я очень далек от религии, несмотря на имя. – Кем же ты работаешь? – интересуюсь. – Угадай! Нежная улыбка становится чуть лукавой. Черт, да он флиртует! Ты ж мой ангелочек. Я в игре. – Хм-м-м, наверное, ты… – я чуть наклоняюсь к нему и начинаю пристально рассматривать, будто бы ища подсказку. Ази слегка розовеет. – Ты торгуешь антиквариатом, а в свободное время реставрируешь старые издания романов Джейн Остин. Ази прыскает. – Ох, было бы просто чудесно! Я обожаю книги! - восклицает он. - Но, к сожалению, нет. Я просто HR на удаленке. С удовольствием бы занялся реставрацией старых изданий чего бы то ни было, но боюсь, у меня духу не хватит расстаться хоть с одной из книг. Так что я моментально прогорю. А ты? – Угадывай, – я возвращаю ему улыбку и откидываюсь на спинку барного стула, представляя Ази возможность меня разглядывать. Самую малость красуюсь. – Спорю на поцелуй, не угадаешь. – Оу… – произносит он растерянно. Я же не перегнул палку, нет? Ангелочек, прости, я не хочу тебя спугнуть. Похоже, на моем лице мелькает смущение. Ази издает глубокомысленное “Хм-м-м…” и начинает меня рассматривать. – Хорошо, но тогда дай мне хотя бы три попытки, - решается он. Стоп, что? Мы сейчас реально спорим на поцелуй? Ох черт. Он ведь точно не угадает. – Даю четыре. Не угадаешь, – смело отвечаю я. Носик Азирафеля очаровательно морщится. Он задумчиво мнет подбородок и закусывает нижнюю губу. Я слегка выпадаю в осадок от этого зрелища, но продолжаю держать хорошую мину. Почему у меня так здорово сносит крышу от малознакомого парня, отрефлексирую потом. – Ты модель? – звучит первый вариант. – Очень лестно, – отвешиваю я сидячий поклон, – и очень далеко от правды. Но спасибо, правда. – Хм, хорошо. Тогда… что-то связанное со спортивной гимнастикой? Или танцами? – Засчитаем за один, но все еще нет. Ази недолго молчит, хмурясь и кусая губы. Ази, прекрати! Я не железный. Мне еще два варианта дотерпеть. – Мастер тату или пирсинга? – Ноуп. Последний шанс, Ази. – Хах… внешность обманчива, да? – его взгляд слегка затуманивается. Мы оба понимаем к чему все идет. Внизу живота нарастает теплая тяжесть. – У меня еще одна попытка. Может, дашь мне подсказку? Ты оказался загадочнее, чем я думал. – Я далек от всего, что связано с миром прекрасного. Я скорее ближе… к людям. И их телам. – О боже, ты патологоанатом?! – выпаливает это чудо в искреннем изумлении. – Что?! Ох, нет! – я не могу сдержаться и смеюсь, глядя на то, как его лицо меняет выражение с испуганного обратно на смущенное и чуть пунцовое. – Нет, Ази, то, что сегодня я одет как гот, никак не связано с темой смерти. Ух, хах, – я утираю выступившие от смеха слезы, – но ты подошел намного ближе к правде чем раньше. Один раз я был в морге по учебе, но чуть не заблевал им все трупы, прости за подробности. Я эндокринолог. – Ты? Эндокринолог? – его голос звучит разочарованно. – Да, на самом деле, я ужасно скучный и никакими татуировками этого не скрыть, – я побеждено вскидываю руки, – но могу рассказать целую лекцию о том, как щитовидка влияет на твой гомеостаз. Тебе интересно? Внезапно этот ангелочек закрывает рот ладошкой и начинает мелко трястись. Ржет надо мной, зараза. – Энтони Кроули, главное разочарование всех и вся, к вашим услугам, – патетично восклицаю я. Посмейся над собой первым, чтобы другие не смеялись. Прости мамуль, твой совет я вспомнил с запозданием. – Ох, прости меня, Энтони! – этот замечательный наглец не перестает смеяться. – Прости, пожалуйста! Я еще никогда не встречал человека, чья внешность настолько не гармонировала бы с его профессией. – Ужасно обидно. Надеюсь, я хотя бы выгляжу симпатичнее, чем среднестатистический эндокринолог из твоего воображения. – Шутишь? Когда ты танцевал, я глаз не мог от тебя оторвать. И замолкает. Резко, как отрезали. Ангел, ну что ты такая стесняшка? – Я с удовольствием станцую для тебя еще, если составишь мне компанию, – произношу я вкрадчиво. Интересно, он смутится еще сильнее? Но Ази удивляет меня, быстро выпрямляясь и становясь серьезным. – Что ж, я проиграл тебе, – уверенно произносит он. О, верно… и что же, мой ангел? – Я считаю ужасно невежливым целовать малознакомую персону, не сопроводив ее перед этим на танцы. Он встает и протягивает мне руку ладонью вверх, точно приглашая на вальс.✧ Ази ✧
Происходящее было настолько невероятно, что я потерял тормоза где-то на этапе «Привет, присаживайся, пожалуйста». Я держался на голом адреналине, политым ведром эндорфинов. Этот коктейль стучал в моих висках, отбивая рваный ритм пульса. Мне было хорошо, мне было весело, я чувствовал себя смелым. Ну не укусит же он меня, в самом-то деле! А укусит – я буду не против. Кого я обманываю, я буду рад. Укуси меня за заднюю сторону шеи, туда, где заканчивается линия роста волос. Это очень чувствительное место, ты знаешь? Мне это страшно понравится. Боже, здесь слишком душно? Или тот единственный бокал спиртного, что я выпил, решил наконец ударить мне в голову? Что вообще в ней творится? Я иду к танцполу, ведя за руку едва знакомого парня, а меня трясет и скручивает изнутри, словно это… Словно я… Словно я знаю его всю прошедшую вечность. И только сейчас, спустя эту вечность, разрешил себя прикоснуться к желанной ладони и вести его с собой на танец. Как будто я тысячелетия мечтал об этом танце. Именно с ним. И – о Небеса! – мы танцуем. Не помню, когда я последний раз танцевал с кем-то. Наверное, еще в студенчестве. Когда ходил в кружок старинных бальных танцев. У меня недурно получалось, но это было лет пятнадцать назад. И все же, я танцевал. Тело помнило и воспроизводило на новый манер привычные движения. Я не задумывался какие. Это было неважно. Ведь рядом, в десятке сантиметров, близко, слишком близко, то приближаясь, то немного отступая кружилось всполохами огня и черной кожи знакомое и прекрасное, желанное. Я не слышал музыки. Не видел людей вокруг. Мы были одни здесь, посреди невидимого вихря. Я протягивал руки и мимолетно касался. Кожи. Горячей. Чуть влажной. Волос. Спутанных и мягких. Самыми кончиками пальцев. Меня тянуло в этот водоворот. Теплые жесткие руки касались в ответ. Мимолетно. Дразня. Приближая. Я проиграл ему поцелуй. Я выиграл у Вселенной нечто прекрасное. Я кружил вокруг огня, распаляя его и распаляясь сам. Выжидая. Желая. Мне стало жарко, я едва мог дышать. Я почти задыхался. – Ази? Все хорошо? Его голос звучит взволнованно. Это возвращает мне ощущение собственного тела. Мне и правда душно. – Прости, – рвано выдыхаю я, осознавая, как тяжело и часто дышу, – я подрастерял форму... Ничего если я выйду на воздух? Энтони спокойно сжимает мою руку и тянет к выходу. В лицо веет прохладой и вечерней сыростью. Я глубоко вздыхаю и опираюсь спиной о стылую каменную стену клуба. – Ты в порядке? – обеспокоенное лицо Энтони склоняется ко мне. Ох, близко. Я вижу, как металлический шарик под губой прокатывается от движений его языка. – Да-да, я в порядке! Немного перегрелся, – спешу я успокоить его, – давно не танцевал. Мне уже лучше, правда. – Я так и знал, что в твоей одежде должно быть чертовски жарко. Сколько на тебе слоев? – М-м-м… не знаю, не считал. В Лондоне довольно прохладно. Я уже здорово остыл. – Ты легко мерзнешь? – спрашивают меня заботливо. Наши лица стали еще ближе. На меня снова накатывает жар. – Я тоже. Давай немного погреемся. Теплые руки приобнимают за плечи и скрещиваются за моей шеей легким и доверчивым жестом. Я чувствую его дыхание на своей коже. Глаза смотрят с вопросом. Я понимаю, о чем он хочет спросить и чувствую сладкий туман в дорожках мозга. Это слишком быстро для меня. И желанно. Он слишком быстрый. Как вихрь огня вокруг моей шеи. Нельзя вот так сразу. Я хочу его всего здесь и сейчас. Я понимаю, что еще мгновение, и я в который раз услышу голос из глубины своего прошлого. Он окунет меня в очередное воспоминание, которое заставит меня чувствовать себя жалким и мерзким. И, как всегда происходит в такие моменты, я превращусь в трясущуюся лужицу без воли и сил. Но вместо этого я слышу ласковое: – Можно? – А… да. Твой выигрыш, – шепчу я. Золотые глаза в россыпи сверкающих искр напротив моих. Я успеваю увидеть, как они мягко прячутся среди пушистых ресниц и уже в самые губы выдыхаю, – бери.✧ Энтони ✧
Его губы сладкие и мягкие. Я пью с них вздох за вздохом и не могу остановиться. В голове кружится ощущение, что это самый желанный поцелуй в моей жизни. Самый правильный. Самый настоящий. Я не собираюсь прерывать его ни на секунду. Буду продолжать, пока он не попросит остановиться. Он не просит. Касаюсь языком уголка губ, и нежный рот доверчиво открывается. М-м-м, да, так еще слаще. Я принимаюсь гладить жемчужинки зубов. Прохожусь самым кончиком по деснам. Проглатываю первый вырвавшийся стон и продвигаюсь глубже. Следующий вздох Ази звучит удивленно. – Все хорошо? – я все же прерываюсь. – Твой язык… – А. Это сплит. Уже не помню, когда его сделал. По юности и пьяни. – Хм… – Но я научился применять его с пользой… – О-о… – какое многозначительное «О-о». На его щеках выступает румянец. – Тебя это смущает? – уточняю снова. – Н-нет, просто… непривычно. – Мне перестать? – Я привыкну! – решительно. Вот и умничка. Я совершенно не хочу останавливаться. Похоже, его ждет еще много сюрпризов.✧ Ази ✧
О нет, я вовсе не хотел, чтобы он прекращал! Мне было горячо, мне было сладко. Сладко и остро. Точно шоколад с перцем чили. Пробуешь сладость и неожиданно чувствуешь, как язык жжет и кусает. Ты замираешь от неожиданности, но понимаешь, что так только вкуснее, просто надо капельку привыкнуть. Раздвоенный язык ловко проникает обратно в мой рот. Ох, его и правда словно два. Кончики двигаются асинхронно, гладят и сжимают, не дают перехватить инициативу. Гибкие и сильные. Я невольно представляю, как эти юркие змейки ощущались бы, проникая под крайнюю плоть и обхватывая головку вокруг уздечки. Ох… ох! Так вот что он имел в виду. «Применять его с пользой». Мне почти стыдно от этой мысли, мы же только целуемся. Но как мы целуемся. Я хочу узнать какого это. Хочу его язык на своем члене. Сейчас, немедленно. Голова кружится от возбуждения, и я пытаюсь замедлить мысли. Мне нужно притормозить. Я неосознанно кладу руку ему грудь. Хочу мягко отстранить, чтобы немного отдышаться. Сквозь тонкую ткань топа кончики пальцев проходятся по металлическим шарикам, обрамляющим подвижный затвердевший бугорок. У него проколот сосок. Дьявол. Интересно, а второй? Да. Тоже. Ох, как же хорошо они прокатываются под пальцами. Ой-ей. Я же хотел притормозить! А теперь откровенно лапаю его грудь. Это все от неожиданности, честное слово. Интересно, а на члене у него тоже есть пирсинг? Или у него вульва? Да сколько ж можно!! Губы, от которых отвлеклись мои мысли, усмехаются и одобрительно мычат. – Боже, Энтони, не подумай, что я всегда такой, – стыдливо бормочу я, вырываясь из зыбкого дурмана. – Какой? – Ну, что я… н-набрасываюсь на людей. – Мне нравится, можешь продолжать, – его рот расплывается в улыбке змея-искусителя. – Но-о… – Хочешь узнать, где еще у меня пирсинг? – Да, – выдыхаю, не успев себя остановить. Иисусе. – Ни за что бы не подумал, что тебе такое нравится. – Я и не знал, что мне такое нравится. Не давая мне снова утонуть в своих мыслях, Энтони притягивает меня обратно к своей улыбке. И на какое-то время я перестаю беспокоится о собственной несдержанности.✧ Энтони ✧
Через неизмеримый промежуток неописуемо приятного времени я понимаю, что мне действительно становится холодно. Теплые ладошки, ласково придерживающие мои лопатки, греют, но к сожалению, их недостаточно, чтобы компенсировать навалившийся ночной холод. – Хочешь немного прогуляться? – предлагаю я. – Я живу всего в паре кварталов отсюда. Ази молчит, переваривая мое предложение. Сомневается. Будто бы не он только что целовал меня взасос и гладил по чувствительным местам. – После того, что между нами было, ты просто обязан меня проводить, – улыбаюсь я. Мне возвращают улыбку. – Что ж, пожалуй, тут ты прав, – говорит он. – И я действительно не прочь немного пройтись. Веди меня, дорогой. Много раз я получал ласковые прозвища от своих партнеров, но от этого сердечного «дорогой» откровенно пьянею. Оно звучит очень по-домашнему, так, словно мы глубоко женатая пара и возвращаемся домой, где нас ждут фотографии внуков на каминной полке и старый полосатый кот на коврике у двери. Встряхиваю головой, отгоняя наваждение, и галантно предлагаю моему спутнику локоть. Мы идем под светом фонарей, тихо переговариваясь ни о чем и обо всем сразу. Мне непривычно комфортно. Будто бы рядом со мной идет мой старый друг. И я знаю его уже очень и очень давно. Со времен прошлой жизни.