MANIAC

Феликс трясущимися руками прижимал телефонную трубку к уху. Голос его истерически срывался, липкий страх сжимал горло, из-за чего становилось тяжело дышать. — Крис, они следят за мной! Они все знают, они поймают меня, стоит только выйти! — Вопил он, оглушая старшего на том конце. — Феликс, ничего они не знают, успокойся, — твердым голосом проговорил Чан, пытаясь успокоить этого ребенка. Он измученно нахмурился и потер переносицу, — Не нервничай так сильно, хорошо? Я скажу Хенджину, чтобы пришел за тобой, ладно? Я попрошу Чанбина с ними разобраться, а если у него не получится, то сделаю сам, не переживай, Солнышко. — Голос стал нежным, как теплое одеяло зимней ночью. После него стало чуточку спокойнее, — Сделай вид, что готовишься к ночевке с Хенджином, вы же друзья, поэтому никто не заподозрит, что вы что-то замышляете. Как только Феликс услышал имя Хенджина, ужас подступил с новой силой, — Хенджин?! Ни за что! Никакой ночевки с ним! Он же ненормальный! Чан, он меня изнасилует! Пожалуйста, пусть это будет Чонин или хотя бы Минхо, ну пожаааааалуйста… — взвыл Феликс. Он и правда недолюбливал Хенджина. Они были одногруппниками и часто виделись в «Клубе», но, если бы не эти обстоятельства, Феликс давно бы его грохнул. Не то чтобы ему нравились зубы этого парня, просто по мнению Феликса, он — полный кретин. Он все время шутил про то, что Феликс милашка, красавчик и его хочется облизать, поцеловать и прочие сахарные мерзости. Младшего такие шутки всегда доводили до точки кипения. Из-за этого они с Хенджином очень много дрались, а потом ходили вдвоем до дома или с утра в универ. Они были далеко не друзьями, но жизнь постоянно сталкивала их вместе, поэтому приходилось адаптироваться и называть его своим другом, скрипя зубами. Несмотря на такую открытую ненависть, Феликс бы тоже пришел Хенджину на помощь. Нет, они совсем не друзья, просто от этого зависит безопасность «Клуба». Если бы Хенджин падал с обрыва, Феликс помог бы ему подняться, а потом самолично бы пнул обратно, да посильнее. Если бы Хенджин поздней ночью постучал к нему в дверь с пиццей и колой, Феликс бы не задумываясь его пустил. Потому что пицца с колой, а не Хван Хенджин, не подумайте. Если бы Хенджина бросила любимая девушка, и он пришел бы к Феликсу плакаться, то тот бы приобнял его за плечи, поглаживал бы по спине и слушал, а потом при каждом удобном случае припоминал бы. Нет, они не друзья. Они враги, которым приходится быть друзьями из-за обстоятельств. Так считал Феликс. Хван Хенджин же об этом не догадывался от слова совсем. — Он не посмеет, Ликси, — произнес Чан на том конце провода, — иначе я откручу ему все, что можно и нельзя. — Феликс в ответ истерически хохотнул, — Потерпи немного, скоро план придет в действие, и ты сможешь спокойно отдохнуть, идет? — по-отцовски успокаивал Крис. Ему всегда хотелось верить. Феликс тяжело вздохнул и слезно угукнул, сжимая трубку маленькими ладошками. Связь прервалась, но парень так и продолжил сидеть на полу, уперевшись спиной в стену под подоконником, пачкая побелкой ярко-зеленую куртку. Слезы брызнули из глаз неконтролируемым потоком. Такое бывало, когда у Феликса случалась паническая атака. В такие моменты природная эмоциональность мешала ему жить. Парень не помнил, сколько сидел в таком положении. Входная дверь в маленькую захламленную квартирку открылась с грохотом. Казалось, Хенджин хотел выбить ее своей ногой. — Йо, малой, не кисни! — поздоровался старший, входя без приглашения. На плече у него висел огромный мешок с попкорном, купленный в оптовом супермаркете и напичканный разными колющими и режущими предметами, чтобы беспрепятственно пронести его мимо сторожащих снаружи федералов. Во второй руке он тащил двухлитровую бутылку «Кока-Колы» без сахара, которая так нравилась Феликсу. Не получив в ответ никакой реакции, Хенджин напрягся. Он вперил свой острый проницательный взгляд в Феликса, который даже не шелохнулся с момента прихода друга. Лицо его искажено шоком, глаза смотрят в пустоту, а по щекам тянутся солоноватые дорожки слез, оставляя красные следы. Старший подошел к нему и попытался вырвать телефонную трубку из побелевших окоченевших пальцев. — Чего ж ты в нее как вцепился-то? Это тебе не волшебная палочка, магии не сотворит, феечка ты моя. Феликс наконец ожил и подскочил от неожиданности. — Ты как вошел, маньячина?! — заверещал он, осматривая входную дверь. — Так у тебя ж всегда открыто, чего церемониться? Думаешь, мне стыдно смотреть, как ты наяриваешь? Так я тебе и сам помогу, ты обращайся. — захохотал Хенджин, высунув пирсованный язык и помахав кулаком у рта. — Да пошел ты к черту, извращенец конченый. — Феликс схватился за пульт от телевизора, валявшийся на полочке у входа, — Если б не Чан и «Клуб», я б тебя давно уже своей битой оприходовал и на корм собакам на пустыре пустил. — Ммм, как мило, — расплылся в улыбке Хенджин, будто смакуя каждое сказанное Феликсом слово на кончике языка, — А зубки бы мои прикарманил? — ласково спросил он, расчищая себе место на синем тканевом диване. — Да нужны они мне больно! — возмутился Феликс, сваливая оставшуюся кучу вещей на пол и плюхаясь рядом с Хенджином. Им нужно скоротать время, пока Чанбин отстреливает федералов снаружи, поэтому, раз уж решили разыгрывать комедию о ночевке с попкорном и колой, так почему бы не раздуть ее до космических масштабов и не включить какой-нибудь фильмец на старом видике, украденном из магазина с антиквариатом? Они сошлись на мнении, что для разогрева нужен триллер или ужастик, но так как Феликс сейчас слишком эмоционально уязвим, они откопали кассету с «Очень страшным кино». Она утонула в видеомагнитофоне, и на экране старого квадратного телевизора появилась знойная блондинка эры Бритни Спирс. Попкорн уходил на ура. Кола тоже была выпита на половину, когда старый стационарный телефон разразился задорной трелью. Хенджин поднял красную лакированную трубку и стал молча вслушиваться в голос на том конце. После минуты одностороннего разговора, он так же молча положил трубку и встал с дивана, вынимая свои ножи из мешка с попкорном и распихивая их по карманам и чехлам. — Чан сказал, что путь свободен, пора выдвигаться. Феликса снова пробрала дрожь, но он приказал своему телу уняться и кивнул, собираясь с мыслями. Перед выходом он лишь захватил свою раскрашенную в яркие цвета биту, напичканную гвоздями и обвитую колючей проволокой, надыбанной на свалке. Они выключили свет и ушли, не запирая дверь. Фильм все также продолжал играть для пустой комнаты. Картинка сменялась с маски «Крика» на смешные лица героев, корчившихся от плохо сыгранного страха. *** — Давайте повторим план, — велел Чанбин, сбрасывая тяжелую сумку с разобранной снайперской винтовкой с плеча. Все собравшиеся преступники приближаются и склоняются ближе к временному главарю. — Так, сначала Джисон. — Ага. Через десять минут я влезу в сеть полицейского участка и отрублю электричество. Так, там начнется переполох. — Который будет подогревать Чан, — кивнул Чанбин, соглашаясь, — Следующий? — Мы с Чонином влезаем через крышу и спускаемся на третий этаж, где находится охраняемый архив- — начал было Хенджин, но его перебил младший. — Я АйЭн! — воскликнул он. Они оба не любили, когда их путают. — Да-да, как скажешь, — холодно бросил Хенджин, напрягая память, — Потом мы вырубаем охранников с помощью дымовой смеси Сынмина. Чанбин угукнул в ожидании следующей части плана. — Потом мы с Феликсом и Сынмином заходим в архив и набиваем рюкзаки папками с подозреваемыми, — продолжил Минхо, — Пока крепкие младшие сторожат снаружи. — он загадочно ухмыльнулся, осматривая Хенджина с АйЭном в черных обтягивающих футболках. Чанбин скривился и перевел взгляд на АйЭна. — Дальше? — Мы с Хенджином помогаем парням выбраться через крышу и сваливаем оттуда к херам собачьим. — губы АйЭна растянулись в хищной улыбке, но ему внезапно прилетело по лбу от Чанбина. — Не выражайся, козявка. План всем понятен? — обратился он к шестерке «коллег», на что вокруг одобрительно закивали, — Отлично. Я буду страховать с крыши напротив, так что, если что-то пойдет не так, вспоминайте сигнальный знак. Все вокруг подняли свои правые руки вверх в жесте «Рок». — Хорошо. — одобрительно кивнул Чанбин. Его лицо озарила ехидная усмешка, — Ну что, по позициям? Готовность пять минут. Все разбрелись, готовясь бежать на позиции, но Феликс замешкался. — А что насчет «Плана Б»? — поинтересовался он, раскручивая в руке подобие биты. — «План Б»? — Чанбин задумчиво почесал подбородок, — Импровизируйте. — Расплылся он в хищном оскале. Тело веснушчатого пробрала дрожь. Не та, что была ранее — мерзкая, холодящая душу. Это была дрожь предвкушения. Феликс мог, буквально, почувствовать запах крови на кончике языка. Руки уже чесались заглянуть в рот паре-тройке полицейских и поправить им прикус своей битой. Не зря в участке Феликса величали «Зубной Феей». Эта мания была с ним всегда, сколько он себя помнил. Еще малышом он любил подолгу рассматривать свои выпавшие зубы. Они были как красивые жемчужинки, только более хрупкие, иногда полые внутри. Их было приятно держать в руках, сжимать в пальцах. Появлялось ощущение собственничества, мол, эта красота — моя, из моего рта, только моя и ничья больше. Теперь же у него была целая коллекция: кошачьи, собачьи, акульи, подобранные с пляжа во время путешествия в Калифорнию с Крисом; заячьи, лисьи, поросячьи, человеческие… — Готовность — три минуты! — скомандовал Чанбин, подхватывая сумку со своей «Черной Стрелой». Хенджин начал растягивать ноги и шею, приготовившись много бежать и прыгать. АйЭн рядом бегал на месте, разогреваясь. Сынмин просто стоял неподалеку, закрыв глаза и собираясь с мыслями. Минхо крутился рядом с АйЭном, открыто пялясь на его округлый зад и поражаясь его физической форме. Где-то в паре метров у окна сидел Джисон в своей белой мохнатой шапке, ярко розовом анораке и с очками-звездочками на глазах, копаясь в навороченном ноутбуке. Вот кто точно любил делать свою работу со стилем. Не то, что остальные, одетые в одинаковые черные обтягивающие футболки и удобные джинсовые джоггеры. Он иногда безумно улыбался и хохотал, издевательски обзывая охранную систему полицейского участка. Пару раз он украдкой смотрел на Минхо, после чего ревностно отводил взгляд и возвращался к своим программам. Феликс единственный не знал, куда себя деть. Это маньяческое предвкушение резни мешало ему сосредоточиться на своей части плана, даже если резню устраивать было нельзя. Адреналин хлестал, ударяя в голову и перемешиваясь с эндорфином, оставляя лишь приятную веселость и жажду жизни. Феликс, как никто другой здесь, любил жизнь. Несмотря на то, что она обошлась с ним несправедливо, наградив кукольной внешностью, которую хотел себе присвоить каждый третий. Даже собственный отец в детстве постоянно пытался наложить на него руки, за что и поплатился жизнью. Хоть Феликсу и не нравились зубы отца, но парень все равно забрал их в качестве своего первого трофея. После смерти матери, у мальчика никого не осталось, кроме его мерзкого «папки», который любил домогаться до сына. — Амалия, — часто звал мужчина в пьяном угаре и хватал семилетнего Феликса за плечи, — До чего ж ты, Ббоки, на нее похож. Точная копия. Такие же светлые волосы, синие глаза и веснушки, похожие на созвездия, до чего ж похож… — гладил он по голове и лез к ребенку со взрослыми поцелуями. Не важно, что у сына глаза были шоколадные. Феликс отбивался как мог своими крохотными кулачками. Он кричал, молил о помощи, но соседи за картонными стенами лишь притаивались и делали вид, что ничего не происходит, когда видели этого малыша с синяками в форме ладоней на запястьях, плечах и шее. Феликс не помнил, как убил этого мудака. Он помнил только запах крови и чувство того, как легко входит нож в человеческое тело. Словно в подтаявший кусок масла. В тот день он словно обезумел: удары сыпались на уже бездыханное тело, разбрызгивая кровь на руки, плечи, шею и прекрасное кукольное лицо в веснушках. А потом он сбежал. Просто ушел. Собрал небольшую спортивную сумку и пошел куда глаза глядят. Феликс был необычайно умным и самостоятельным ребенком для своего возраста. Ему часто приходилось заботиться о себе самостоятельно, пока отец снова напивался перед телевизором, после чего шел и искал Амалию в чертах своего сына. Феликс скитался два года по разным детским домам. Его пару раз брали в приемные семьи, но он отовсюду сбегал, видя в «родителях» черты своего отца, который желал лишь заполучить красивую игрушку. Однажды в дождливый день Феликс опять сбежал. Девятилетний мальчик шел под ливнем лишь со своей сумкой наперевес. Город N встретил его не приветливо. Мальчишка забился в ржавый гараж на пустыре, надеясь переждать дождь. Он уткнулся носом в некогда пушистую коричневую толстовку, доставшуюся от одной из приемных «мам», теперь уже насквозь мокрую от дождя. Капли с платиновых локонов скатывались и разбивались о заношенные до дыр темно-синие кеды с резиновыми носами. Глаза слипались, клонило в сон, но тут послышались хлюпающие шаги снаружи. Сон как рукой сняло. Феликс схватился за самодельную заточку из бритвы и карандаша. В гараж заглянул коротко стриженый парень в рваных джинсах и черной кожаной куртке. — Эй, малой, ты чего тут шкеришься? — парень строго нахмурил брови, — Неужто шырнуться решил? В таком возрасте не рановато? Феликс не собирался отвечать. Он принял более удобную для прыжка позу. В глазах блеснул злой огонек. — Воу-воу, полегче, тигр, — парень поднял руки вверх, показывая, что не причинит зла, — Я просто спросил, не нужно на меня так скалиться. Феликс спрятал заточку, но позы не поменял. Парень постоял так еще с минуту. Молчать и пялиться ему, видимо, не нравилось, поэтому он постоянно пытался что-то сказать, но слова собирались в предложения с трудом, глядя на этого белоснежного мокрого котенка. — Ты чей? Личико незнакомое. Бродяжничаешь? — Феликс хотел было ответить, но его сбил внезапно заурчавший живот. Мальчик ничего не ел со вчерашнего дня. Парень явно удивился, а потом рассмеялся, — И правда, чего я с вопросами лезу? Кто захочет отвечать на голодный желудок? — он развернулся и поманил Феликса за собой, — Пойдем, малой, угощу тебя чем-нибудь. Они пришли в какую-то забегаловку, недалеко от пустыря на окраине города. Бритый парень заказал Феликсу огромный бургер и картошку-фри. Себе он взял бутылку дешевого пива. Он очень много болтал. Так, Феликс узнал, что его зовут Крис Бан, он недавно вернулся из армии и хочет стать полицейским. На таких, как он, у Феликса уже был рвотный рефлекс, но Крис не был противным. Наоборот, добрый парень, даже переночевать к себе пустил. Наутро он приготовил яичницу с беконом, от запаха которой рот заливался слюной. Крис так по-доброму смеялся, да и просто разговаривал, что ему хотелось верить. И Феликс поверил. Он выложил ему все, как на духу, наблюдая за тем, как лицо старшего с каждой новой историей становилось все мрачнее. Когда Феликс замолчал, все что Крис смог сказать это: — Мне жаль, что я не нашел тебя раньше, Ёнбок. Потом он долго молчал, переваривая информацию и, наконец, предложил: — Раз тебе больше некуда идти, не хочешь остаться со мной? У меня тоже никого не осталось. Начнем жизнь с чистого листа. Ёнбок впервые за долгое время лучезарно улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы. Он активно закивал и его шоколадные глаза просияли. Крис тоже вымученно улыбнулся. — Тогда нам с тобой нужны новые имена, раз уж у нас не остается связи с прошлым. — Имена? — Ёнбок почесал нос, — Я бы назвал тебя Чаном. У тебя уже есть американское имя, значит нужно корейское, как у меня. — задумчиво сказал мальчишка. В детстве, когда он еще жил с отцом, он читал много книжек про Корею, ведь его отец был родом оттуда. В конце большой энциклопедии давалась сводка об именах и их значениях, поэтому Ёнбок много о них знал. — Оно принесет тебе много удачи и защитит от врагов. А еще ты будешь долго жить. Крис в ответ рассмеялся уже более беззаботно. — Хорошо, Чан, значит, Чан. А ты тогда будешь… — он в задумчивости обвел взглядом квартиру. Ничего на глаза не попадалось, кроме лучезарного лица светлого веснушчатого мальчишки. Его глаза прямо светились счастьем в ожидании ответа. Чан щелкнул пальцами. — Феликс! Как тебе такое имя? С латыни оно переводится как «Счастливый». Сердце мальчика затрепетало. Он произнес его полушепотом, будто пробуя на вкус. — Феликс…. Как в рекламе кошачьего корма, что ли? Они оба громко и беззаботно рассмеялись. По сердцу разливалось тепло, которого Феликсу так не хватало всю его короткую, наполненную страданиями жизнь. — Мне очень нравится, Чан-хенним. Спасибо тебе. — он улыбнулся во все тридцать два. С тех пор Бан Чан и Ли Феликс жили вдвоем. Они обрели семью, которой им так не хватало. Чан отправил младшего в школу, а сам устроился в участок. Жизнь налаживалась, несмотря на горы трупов за их исполосованными болью спинами. — Эй, Ликс, не спи! — хлопнул его по плечу АйЭн, вырывая из пелены воспоминаний, — Погнали, пора за дело. Феликс встрепенулся. Да, хватит дремать — пора убивать. Они находились в недостроенном и заброшенном здании торгового центра в паре кварталов от участка. Феликс подошел к Хенджину, который стоял, облокотившись на широкий бетонный оконнный проем, и смотрел на мерцающие на ночном небе звезды. — Йо, — стукнул его Феликс крошечным кулачком по плечу, — Переживаешь? — с ехидной ухмылкой спросил он. Хенджин в ответ лишь хохотнул. — Я-то? — он наклонился ближе к Феликсу, делая вид, что прислушивается, — Что это за треск исходит от тебя? Поджилки трясутся, феечка? Феликс стоял спокойно, даже не двигался. Хенджин просто издевается, пытаясь скрыть свои натянутые, словно струны, нервы. Младший это понял, но нагнетать не стал, лишь дружелюбно усмехнулся, опуская глаза на свои черные ботинки. Хенджину еще их всех вытаскивать после выполнения миссии. — Готовность минута! — проголосил Чанбин с изрисованного граффити лестничного пролета. Сынмин, Минхо и АйЭн подошли к ребятам у окна. С этого места они собирались допрыгнуть до ближайшей крыши и дальше добираться через них. Одинаковые черные футболки и джоггеры сливались с темнотой майской ночи. Хенджин обернулся на них через плечо, обводя каждого скучающим взглядом. — Все готовы? — в ответ посыпались согласные кивки, — Учтите, если кто отстанет или навернется — возвращаться за ним не будем. Отстали — вычеркнуты из плана. Спокойно слезли и по домам — создавать видимость непричастности. — Лучше б вы меня дома оставили, — недовольно пробубнил Сынмин исподлобья, — Я далеко не спортсмен и не командный игрок. Если умру, вас будет некому прикрывать. — Тогда уменьшайся бегом, чтобы я посадил тебя в рюкзак, Минни, — шутливо хохочет АйЭн, за что опять получает по лбу. Тишину ночи разрывает крик «Хакера»: — Готово! Я у них в системе, погнали ребята! — и он громогласно расхохотался. Они сорвались с места. АйЭн подхватил под руки Сынмина, сомневаясь, что брат вообще сможет допрыгнуть до соседней крыши. Хенджин, воспользовавшись секундой переполоха, схватил Феликса на руки, как принц желанную невесту, и прыгнул с ним с разбега. Феликс, не ожидав такого поворота событий, начал брыкаться и тихо ругаться на друга, когда они приземлились. Минхо, в силу своей природной атлетичности, добрался сам под восторженные взгляды Хан Джисона. И они побежали, уже не останавливаясь. Ночной майский ветер развивал белоснежные волосы Феликса, пока он несся на хвосте у Хенджина. Веснушки на щеках сливались с созвездиями на черном покрывале неба. Шоколадные глаза его блестели и очень хотелось кричать, ловя раскрытым ртом теплый воздух с запахом весны. Перед каждым прыжком на соседнюю крышу, АйЭн и Сынмин замедлялись, чтобы младший подбросил своего брата, помогая ему перебраться, но потом быстро нагоняли. Глаза Хенджина светились удовольствием. Адреналин в крови хлестал, заставляя сердце биться в бешеном ритме прямо в горле. Он любил рисковать. Вся жизнь Хенджина была такой, словно он ходил по лезвию ножа. Феликс называл его адреналиновым наркоманом каждый раз, когда Хенджин снова выбирался из его квартиры через окно и спускался с третьего этажа, цепляясь за чужие карнизы; или когда он видел, как тот выносил мусор или расчлененные трупы в одинаковых черных мешках, зная что за ним ведется слежка; или когда снова видел, как старший носится по крышам многоэтажек, перепрыгивая с одной на другую. Хенджин был отличным паркурщиком. Он мог бы стать прекрасным каскадером, если бы не его помешательство на ножах и других режущих предметах. «Если бы жизнь его сложилась иначе, то он-» Феликс не успел додумать, потому что Хенджин резко остановился у края одной из крыш. — Пришли, — он обернулся, пересчитывая всех, кто плелся позади. Феликс тоже обернулся. Оказывается, Чанбин все это время тоже семенил за ними, потому что Феликс увидел, как тот уже собирал свою «Черную Стрелу» на крыше соседнего дома. К удивлению Хенджина, добрались все. Даже Сынмин, который валялся в ногах хитро улыбавшегося Минхо, пытался восстановить дыхание. Высокий блондин переглянулся с Чанбином. Они молча кивнули друг другу, и Хенджин подцепил рукой рацию, висевшую у него на поясе все это время. — «Хакер», это «Мясник», отряд на месте, как слышно? Прием. — послышалось ответное шипение. — «Хакер» принял, слышно отлично, ждем «Охотника». Прием. Чанбин на соседней крыше тоже прислонил рацию к губам. — «Охотник» на позиции, слышно хорошо, ждем команды. Он отложил рацию, в последний раз оглядываясь на ребят. Те лишь удивленно вылупились в ответ, гадая, откуда старшим удалось надыбать рации. Феликс оглядывал здание полицейского участка. Свет на первом этаже еще горел. Тени в окнах мелькали тут и там, занимаясь своими делами. Видимо, они и правда не ждут, что кто-то готовит на них облаву. Вдруг, в одном из окон появляется черная макушка Чана. Они с Феликсом встречаются взглядами и Бан тепло улыбается. Он поворачивается спиной к окну, усаживаясь на подоконник, и рука его складывается в знакомом жесте с двумя оттопыренными пальцами. — «Мясник». «Монстр» докладывает о готовности. Начнем операцию «Спаси свой зад» через минуту. Прием. Хенджин затыкает рацию за пояс привычным жестом, и вся группа снова перепрыгивает на другую крышу, откуда легче добраться до здания участка. Они словно призраки в ночи, от которых остается лишь летящая по асфальту тень под светом круглой луны. — «Мясник». Мы на крыше участка. Ждем команды, прием. — проговорил Хенджин, поднимая одной рукой Сынмина на крышу здания полиции. В ответ раздается лишь молчание. Глубокая, разрывающая уши тишина. Лишь слышно, как щебечут поздние соловьи где-то в подлеске неподалеку. Феликс может поклясться, что слышал, как бьются сердца его друзей. — Три... Два... Один... — шипит Джисон по рации, и в участке выключается свет. Кровь стынет в жилах. Слышно, как люди внутри начинают судорожно бегать туда-сюда, пытаясь понять, что происходит. Слышится крик. Люди паникуют. Что-то произошло внутри. Бан Чан и правда знает свое дело. Хенджин подцепляет рукой люк, ведущий внутрь. Все по очереди спрыгивают на третий этаж, где как раз и находится архив, который Сынмину, Минхо и Феликсу предстоит обчистить. АйЭн тихо выходит вперед и выглядывает из-за угла, разведывая обстановку. На его глазах происходит перестрелка. Один полицейский падает замертво, схватив шальную пулю. Второй прячется за железным столом, пытаясь наугад расстрелять мелких преступников, которых, судя по всему, выпустил Крис. АйЭн шумно сглатывает и цепенеет. Он чувствует, как немеют конечности, как ледяной пот течет струйками по лбу и по крепкой спине, прилепляя футболку к коже. Хенджин тянет его назад за воротник, пряча за своей спиной. Такого они не ожидали. Чан сказал, что отвлечет полицейских, но не сказал как. Видимо это и было то самое «как». — Ждем. — не оборачиваясь бросил он полушепотом, чтобы остальные четверо услышали. Спустя пару минут стрельба утихла. Блондин снова выглянул из-за угла. Преступники, прятавшиеся на лестнице, по всей видимости, спустились вниз и продолжали перестрелку там. Двое полицейских уже были мертвы, один все еще дышал, зажав кровоточащую рану в плече. Феликс легонько выглянул из-за плеча Хенджина. — Гасим? — поинтересовался он, подняв свои блестящие глаза. — Чан велел сделать тихо… — ответил Хенджин. По нему было видно, что он колебался. — Да чего тут думать? Гасим! — громким шепотом сказал Минхо, пробираясь через друзей, но рука Хенджина остановила его. — «Алхимик», смесь. — требовательно вытянул руку он, — Убьем, когда он уснет, чтобы точно не видел лиц. Сынмин сзади кивнул и передал полиэтиленовый пакет со смесью разных порошков, которая должна усыплять людей. — Маски. — шепотом скомандовал Хенджин, ловко прорезая отверстие в пакете. Он бросил «бомбу» в сторону полицейского и пакет вмиг разорвался, распыляя содержимое зеленым облаком. Полицейский испуганнно закашлялся, пытаясь отмахнуться, но последнее, что он увидел — черные глаза высокого блондина, выскочившего из зеленого тумана. Хенджин ловким движением руки перерезал ему горло небольшим ножичком, как в тех видео, где самураи катаной рубят фрукты. Феликс слышал предсмертные хрипы полицейского, то, как он влажно хлюпал, давясь своей собственной кровью. Веснушчатый посмотрел на него с сожалением, проходя мимо сквозь туман. Какой трофей пропал! АйЭн и Хенджин, тем временем, открыли дверь в архив, которая обычно заперта на электронный кодовый замок (Спасибо, Хан Джисон, что ты есть!). Феликс, Минхо и Сынмин на корточках забежали внутрь. Там было очень темно, только серебристый свет от луны пробивался сквозь толстые решетки на окнах. — Прикиньте, если бы нас тут заперли? — с нервным смешком бросил Минхо, расхаживая среди кучи стеллажей с толстыми и не очень папками. — Заткнись и ищи, — шикнул на него побледневший от вида крови Сынмин, перебирая в перчатках все возможные папки с фамилией на «К». Феликс хватал с полок первые попавшиеся и запихивал в рюкзак. Две минуты показались вечностью. Три рюкзака, забитые лишь наполовину, валялись у стены, пока бумаги летали и кружились по кабинету. Феликс не мог найти досье Хенджина. Нигде, ни на полке с буквой «Х», ни в похожих делах, да даже в папках с делами с холодным оружием. Хван Хенджина будто и не существовало здесь. Минхо и Сынмин тоже усердно искали, перекапывая заново груду листков в углу. В дверь просунулась голова АйЭна: — Время тикает. Наше «прикрытие» уже сдувается. — Хенджина нет! — слезы начали скапливаться в уголках шоколадных глаз. Ткань маски промакивала собой все признаки влаги. АйЭн в дверях напрягся, как вдруг снаружи послышался топот. Кто-то поднимался на их этаж. Ян вернулся на позицию, чтобы выяснить что происходит. Послышался выстрел. Пуля застряла в стене за спиной АйЭна. Вмиг полетели метательные ножи. Два точно достигли своей цели. Один из мужчин в синей форме начал захлебываться кровью, из последних сил цепляясь за торчащий из горла нож. Второй издал истошный вопль, хватаясь за рукоять, торчащую из правой глазницы. Еще один нож воткнулся в стену, царапнув переносицу резко затормозившего мужчины. — Нас раскрыли, сматываемся! — крикнул Хенджин, снова выбрасывая руку с парой ножей. Те тоже попали точно в цель, впечатав третьего полицейского в стену. Хван молниеносно поднесся к окну, формируя знакомый жест рукой, пока не набежали другие стражи закона. Чанбин, страхующий с крыши напротив, активизировался. АйЭн стоял, словно вкопанный. Стоило ему услышать выстрел, как мозг переставал функционировать. На его плечо жестко опустилась рука. — Идем! Ну же! — кричал Сынмин, выбегающий из архива. Феликс бежал последним. Он увидел, как Йенни стоял словно статуя, боясь шевельнуться. Копы наступали на пятки. Топот армейских ботинок и бесконечные выстрелы оглушали. Младший Ли не мог оставить друга умирать. Он подбежал к нему и с силой врезал по лицу. Угольные глаза загорелись болотным огоньком. Феликс сразу сообразил, что нужно делать. Он подхватил с пола какие-то бумажки и с силой пихнул в грудь очнувшемуся Чонину. — Действуй, «Пожарный»! — только и успел крикнуть он, убегая и надеясь на сознательность младшего. Того долго просить не надо. Блестящая коробочка с бензином привычно легла в изящную ладонь. Металлическое колесико чиркнуло по кремнию, рассыпая крохотные искорки, и бумажки вспыхнули, словно фейерверки. Он бросил их в сторону лестничного пролета, откуда лезли новые и новые полицейские. Чья-то одежда загорелась. Послышались испуганные крики. Из-за столпотворения на лестнице огонь разнесся по каждой рубашке, брючине или даже волосатой голове. Запахло жареным мясом и горелой бумагой. Цепная реакция пошла как надо. Удушливый черный дым заполонил этажи. Становилось жарко. Чонин высунулся из люка, хватаясь за протянутую Хенджином руку. Дышать становилось все тяжелее, особенно в плотных тканевых масках. Группа, двигаясь на адреналине, быстро покинула крышу полицейского участка, растворяясь в толще ночного неба. *** Крис, кашляя и закрываясь рукой, выбежал из участка вместе с несколькими другими сотрудниками. Многие из них обессиленно упали на четвереньки, выкашливая легкие вместе с удушающим дымом. В пожаре горело все: бумаги, компьютеры, люди. Стекла лопались с оглушительным треском. Крис смотрел на пламя, облизывающее стены из бетона, выкрашенного белой краской. Месяцы, годы работы — все осталось внутри. На языке появился сладкий привкус — такая на вкус безнаказанность. Пахло дымом и жареным мясом. Трупы, оставшиеся внутри, лопались и пузырились от жара. Некоторые даже были живые. Звон стекла, треск пламени и песнь пожарных сирен заглушал истошные вопли тех самых живых трупов. Огонь завораживал своим ярким безмятежным светом. Душа Чана ликовала. Он оглянулся и заметил, как промелькнула белоснежная прядь волос в ночной мгле. Слабая, сдержанная улыбка накрыла губы Бана. «Шумно, но со вкусом.» — подумал он, тайно провожая взглядом пять призрачных теней-разрушителей.