***
На третий день, после произошедших событий, Элеонора очнулась. Голова шла кругом, девушку мутило, и всё тело было невероятно тяжелым и неподвижным. Для того, чтобы вспомнить, где она находилась, ей потребовалось достаточно долгое время. Но так или иначе, вспомнить почему она потеряла сознание, ей так и не удавалось. Она помнила лишь, что находилась в библиотеке, выбирала книги, а потом... пустота. Словно кто-то стёр этот отрывок, как стирают ластиком неудавшееся изображение. И все же, даже ластик не может стереть до конца все очертания. Он был с ней тогда, это было точно, но что произошло? Ведь всё шло... нормально? Если такое сравнение вообще было уместно. Ничего не предвещало беды, и тут «бац», Эли лежит на кровати с адскими болями. — Рад, что вы вернулись, — послышался мягкий голос слуги, появившегося из воздуха и присевшего возле кровати. Его ненастоящая улыбка была еще шире, чем обычно. — Как вы себя чувствуете? — Коул, взглянув на тень, немного скривила губы, показывая тем, что могла бы чувствовать себя намного лучше. — Ну, я нисколько не удивлен, если быть честным. — Константин. Что произошло? — спросила девушка, повернув голову к слуге, который явно медлил с ответом. — Вы-ы... упали с лестницы, — ответила тень, слегка пожав плечами. — С лестницы? — удивилась Эли. — Именно так, с лестницы, когда спускались с книгами. Видимо, из-за них вы потеряли равновесие и споткнулись. Тень явно не умела врать от слова совсем. Ладно утаивать ответ на поставленный вопрос, это одно дело, но вот врать не её конёк явно. Потерять равновесие от парочки книг? Серьезно? — Вы обманываете меня сейчас, Константин. Я ведь не дура. Это он сделал? Опустив обречено плечи, слуга кивнул. Что же, это и следовало ожидать, но, несмотря на это, Эли даже похмуриться не могла, настолько болела голова. Сделав попытку встать, девушка поняла, что у нее не достаточно сил, чтобы встать. И, обреченно вздохнув, Элеонора спросила: — А… который час? — Так, дайте вспомнить, — тень села в «мыслительную» позу, после чего ответила: — Когда я поднимался к вам, было два часа дня. Сижу я здесь где-то час - час полтора. И, если вам интересно, то вы пролежали три дня без сознания. Эли кивнула, после чего ещё раз попыталась встать. Острая, пронзительная боль резко отдалась по всей спине. Девушка вскрикнула и вновь рухнула на кровать. Забеспокоившийся Константин пододвинулся ближе. — Вам необходимо будет «подлечиться», — будто бы сам себе сказал слуга, аккуратно погладив голову Эли. Достав из кармана платок, тень провела им по лбу Коул, вытерев появившиеся капельки пота. — Всё в порядке, — соврала Эли, посмотрев на слугу. — Вам срочно нужно в «ванну». И чем быстрее, тем лучше. — Нет, Константин, нет! Со мной все будет хорошо, правда. Я, просто... не хочу выходить из этой комнаты. — Что, почему? — слуга разозлился. — Неужели вы так и не поняли, что вам нет спасения в этом доме от хозяина? Если вы не согласитесь, чтобы вам помогли добровольно, господин явится сам. И что будет одному только чёрту известно! Не найдя, что ответить, Эли отвернула голову от Константина. Она не хотела выходить из комнаты не только из-за Тонкого человека. Она не хотела лечиться, потому что не видела смысла сохранять решительность там, где это не поможет. Не видела смысла жить. И почему Безликий не убил ее до сих пор? Пускай так. Он явится и сделает своё грязное дело, Коул была готова. Всё равно, спасенья нет, ровно как и надежды. И не дождавшись ответа, слуга встал и направился к выходу. — Я принесу вам попить. И надеюсь, что вы передумаете к моему возвращению, — бросил он у самых дверей.***
— И что? Наотрез отказывается лечиться? — Совершенно! — выпалил Константин, ставя на поднос графин с соком и пару пирожков, на случай, если девушка захочет перекусить. Сидя в обеденном зале, Слендер следил за сердитым лицом Константина, который что-то бубнил себе под нос. Значит, упрямится? Не хочет видеть его, да? Более того, не хочет жить, бороться? Это было замечательно, да только Тонкий человек так просто своих жертв не отпускал. Он не мог позволить, чтобы удовольствие от расправы наступило так скоро. Нет, жертва должна была ещё помучиться, прежде чем превратиться в ничто. — Константин, оставь. Я сам лично отнесу, — встав из-за стола, Безликий подошёл к слуге. — Хозяин, может всё-таки не надо? — с мольбой в голосе спросил Константин. — Ты стал каким-то непослушным в последнее время. Забыл свое место? — грозно спросил Слендер. Силуэт лишь кивнул, отступив назад: — Прошу простить меня. Взяв поднос и бросив грозное шипение в сторону тени, Тонкий человек направился к выходу из зала. Ничего, сейчас она бегом побежит, уж он-то её заставит. Элеонора, благодаря стараниям тени, что подложила под спину подушку, сидела в ожидании Константина, грустно склонив голову на грудь. Но всё мнимое спокойствие в мгновение улетучилось, стоило хозяину дома войти в спальню. Он держал в одной руке поднос, а второй закрывал двери. Коул, застыв от ужаса, не знала, что ей делать: кричать и отбиваться или молчать и не рыпаться. Из-за дикой боли в спине она и повернуться то толком не могла, что уж говорить о какой-то самообороне. Из этого следовало, что второй вариант казался более разумным. Если Безликий всё же пришёл для окончательно расправы, то Эли была готова умереть, лишь бы всё прошло быстро. Слендер же, подойдя вплотную к кровати, не торопился выполнять столь злостное преступление, а напротив, отодвинул пуфик и сел на него, поставив поднос на туалетный столик. Прерывное и тяжёлое дыхание Эли, с трудом ей удававшееся, было единственным источником звука в этой маленькой комнатке. Возможно, ещё и колотящееся в груди сердце, которое готово было разорвать грудную клетку. Девушка, не отрываясь, смотрела на неподвижного Безликого, после чего, почуяв приятный запах выпечки, бросила свой взгляд на стол и вновь на монстра. — Что это? — выдавила удивленно Коул. — Я повредил тебе спину, но никак не голову. Разве сама не видишь? — чуть склонив голову набок, ответил Слендер. — Я имею ввиду, что всё это явно должен был принести не ты. Отравить меня вздумал? — сдвинув брови к переносице, со злостью спрашивала Эли, после чего себя одёрнула, не забыв о том, что перед ним не стоило показывать свой гонор. — Надумай я тебя убить, придушил бы голыми руками, — сказал Белоголовый, сжав около Эли свои руки в кулаки. Глаза пострадавшей округлились. — А что касается Константина, так у него есть другие обязанности. Так что ешь! — Не хочу, — Коул скрестила на груди руки, отвернувшись. — Решила себя мором взять? — спокойно спросил монстр. — Не все ли равно, как именно я сдохну? — Нет! Не все равно! — неожиданный рык заставил девушку вжаться спиной в подушку. Дура! Его терпение лопнуло. Сидя тихо и мирно на пуфике, Безликий приказал отросткам развернуть её к нему лицом. Пару щупалец зафиксировали голову засранки так, чтобы та не смогла пошевелиться. Ему так нравилось любоваться, как девушка корчилась от боли, аж душа запела. Помимо боли, на лице Элеоноры читалась и злость, и отвращение от прикосновения отростков. Поставив поднос себе на колени, Слендер взял один из пирожков и протянул девушке. — Открой! — приказал Тонкий. — А не пошел бы ты на… Не успев закончить фразу, Эли почувствовала как ей проталкивают пирожок глубоко в рот. Коул давилась, кряхтела, стараясь не то немного проживать, не то расслабить горло, чтобы она смогла проглотить еду. Помимо боли в спине, у девушки заболели горло и желудок. Тонкий человек был удовлетворен. Мерзкая девчонка впредь будет знать, как упрямиться. Дав переварить еду, Слендер взял стакан с соком и уже намеревался влить его в Элеонору, как вдруг девушка резко отпрянула. — Ладно, угомонись! Я сама поем, — прошептала она, отталкивая от своей головы щупальца. Кивнув, монстр позволил Эли взять поднос к себе, забрав заодно из его рук стакан. Сделав глоток, после чего шмыгнув носом, девушка приступила к поеданию булочек. Слендер же сидел напротив неё, молча следя за тем, чтобы на тарелке ничего не осталось. Она злилась на него? Ну, пускай позлится, зато желание сдохнуть пропало. Сама виновата, что оказалось в такой ситуации. Когда же с трапезой было покончено, Безликий забрал у Эли поднос и поставил его обратно на столик. После чего хватил девушку за руку и резко потащил за собой. — Нет, подожди! — закричала Эли, рухнув от боли на пол. — Я... не могу идти. Да, он чувствовал, как ей больно. Это ощущение ни с чем не спутаешь. Отрастив вновь несколько щупалец, Тонкий человек подхватил девушку и понёс к выходу. «Потерпит легкий дискомфорт какое-то время», — решил было Слендер, проходя один темный коридор за другим и не обращая внимания на еле сдерживаемые всхлипы. Они почти пришли. Открыв стальную дверь, Безликий увидел, что чёрная жидкость в «ванне» уже была приготовлена. Загоревшиеся огни придавали водной глади еще большей таинственности и... тошнотворности, чем прежде. — Можешь не раздеваться, — сказал Слендер, тихонько ставя девушку на пол. И ведь только сейчас Эли обратила внимание на то, что на ней была надета всего-лишь сорочка. Она, конечно, мало что скрывала, но даже такой тонкий кусок одежды придавал девушке немного решительности. Стоять было совершенно невыносимо. Было такое чувство, что сейчас её позвоночник треснет, и она согнётся на пополам. Рухнет, как здание без своего фундамента. Чтобы хоть как-то облегчить ей жизнь, Безликий человек помог Эли спуститься вниз. Как и в первый раз, Коул чувствовала приятное тепло, которое мгновенно окутало её, но... что-то было не так… Резкая пульсация в нижней области спины заставила девушку душераздирающе закричать. Она стала метаться по «ванной», лицо исказилось гримасой боли и ужаса. Хотелось лезть на стену, как-нибудь скрутиться, чтобы эта боль поскорей прошла. Еще немного, и страдалица потеряла бы сознание, но, неожиданно, Эли почувствовала, как до плеча, мягко и уверенно дотронулся Слендер. Вторая же рука опустилась под воду и прикоснулась к спине. Коул схватилась за руку Тонкого, как за спасательный круг, и стала жалостно молить прекратить эту пытку. — П-почему так?... — спросила жалостно Эли, еще крепче вцепившись в Слендера. Она ощущала, как виновник этой боли массировал ее спину. — В первый раз… не было такого... — По первому разу никогда не бывает так нестерпимо больно, — ответил Тонкий, продолжая свой массаж, — но уже со второго раза, будто кто-то… разрывает тебя на куски. И с каждым разом всё хуже, можно даже… умереть от болевого шока, если слаб и душой, и телом. Такова цена здоровья. Бас Слендера звучал успокаивающе. Всего пару минут назад он был так жесток с ней. От его холодных рук хотелось спрятаться, а сейчас… они творили чудеса. Элеонора не понимала этих метаморфоз. Не понимала также и самого Слендера, вспыльчивость которого сменялась на милость так молниеносно быстро. И не понимала себя. Коул ненавидела его всем сердцем, которое настрадалось через край за эти дни, но в это мгновение она была безмерно ему благодарна за поддержку. Боль постепенно ушла…***
Как было приятно от того, что движения ничем не сковывались. Девушка готова была плясать, настолько легко ей было. Константин был прав. Ей действительно стало намного легче как физически, так и морально. На плечи Коул легло что-то тяжёлое. Тонкий человек надел на неё свой пиджак, который краешком доставал до её лодыжек. От столь удивительного действия Элеонора не знала, как себя вести: не то поблагодарить, не то и дальше продолжать пялиться на Безликого с глазами по «пять копеек». Не сказав ни слова, монстр повернулся в сторону двери и пошёл своей грузной походкой прочь. Эли поспешила за ним. Он молчал до тех пор, пока по дороге их не встретил Константин, который отдавал распоряжения нескольким слугам. Поклонившись ему, они, словно плывя по воздуху, растворились. — Ну? Как все прошло? — весело спросил Константин, встречая хозяина и его гостью. — Меня какое-то время не беспокоить. — ответил Слендер и упрошёл свою гостиную. Эли же, смущённая своим внешним видом, ответила лишь неуверенным кивком. Константин, в целом удовлетворённый, кивнул в ответ. Он и так догадался, что всё прошло не слишком гладко, как хотелось бы, но, слава Богу, без ещё каких-либо эксцессов. — Кстати, моя дорогая, для вас сшили парочку новых вещей, — улыбаясь, сказала тень, открывая двери спальни перед Эли. — Вещи? — удивилась Коул. — Мы вас видим в одних и тех же штанах, надоело. К тому же, вы же не собираетесь всё время носить хозяйский пиджак, не так ли? — поинтересовался слуга, ответом которому послужили покрасневшие щеки девушки. — Если вы подождёте, я принесу их вам. — Я пойду, приму душ. Дверь оставлю открытой, чтобы не получилось, как в прошлый раз, — ответила Коул, пожав плечами. Константин уже хотел было уйти, но вовремя спохватившаяся Элеонора окликнула его: — Константин?.. — Да? Слушаю вас. — Вот… — девушка сняла пиджак и аккуратно передала его слуге. — Ну… как бы... — Будет сделано, — поклонился силуэт и исчез. Когда Элеонора осталась одна в своей комнате, её вдруг накрыл озноб от перепада температуры. Проведя руками по своим плечам, она вдруг словила себя на мысли, что без пиджака стало как-то прохладно.***
Константин, держа в одной руке вещь господина, постучался в дверь гостиной, но ему никто не ответил. Слегка приоткрыв дубовые двери, слуга спросил: — Хозяин, вы тут? Но когда ему и в этот раз не ответили, тень уже смело вошла внутрь и увидела, как его хозяин полулежал-полусидел в своём любимом, обшитом красной тканью кресле. Его голова покоилась у него на груди, которая спокойно то подымалась, то опускалась. Левая рука лежала на животе, а правая – на подлокотнике. Колени были согнуты. Господин мирно спал, укутанный мраком, который даже не мог развеять огонь в камине. Решив не будить своего хозяина, Константин бесшумно прошёл вглубь гостиной, повесил пиджак на спинку кресла и так же тихо удалился. Когда за тенью закрылась дверь, один из щупалец снял со спинки кресла пиджак и укрыл им Слендера. Его холодной кожи коснулось еле уловимое тепло, что осталось от девушки.***
Обернувшись полотенцем, Эли уже собиралась выйти из ванной, как услышала несколько скрипов кровати. Приоткрыв тихонько двери, она увидела, как к ней спиной стоял Константин, который что-то раскладывал на кровати. После чего слуга выпрямился, что-то держа в руках. — Константин, что вы делаете? — неожиданный голос испугал тень. Он резко повернулся, выронив черные шёлковые трусы и издав короткий вскрик. Сказать, что оба оказались смущены, значит вообще ничего не сказать, потому что Коул в ту же секунду стала красной, как рак. Да и Константин, имей он полноценное лицо, имел бы тот же самый красный оттенок. — Боже мой! Простите меня! Я тут принёс вещи и решил разложить их… — начал было слуга, запинаясь. Он нагнулся, чтобы подобрать вещь. — И знаете… я немного шокирован нынешней модой. Особенно на нижнее бельё! Да его даже бельём назвать сложно. Держа за края Константин стал растягивать изделие в разные стороны. Эли быстренько подошла к нему и отобрала вещь, спрятав ее за спиной. — Так вас никто и не просит на них смотреть, мистер панталоны! — произнесла всё ещё смущенная Коул. — Ладно! Не буду вдаваться в подробности, хотя считаю, что таким бельём себе можно всё… — Константин! — Хорошо-хорошо! Вот… — силуэт на минутку отвернулся, чтобы взять платье. С длинными рукавами, U-образным с пуговками воротником и воздушной юбкой, доходящей до колен, это голубое платье казалось обычным, но очень милым. Оно предназначалось для ежедневного ношения. — А вот в нём я не простужусь здесь, да? — съязвила девушка. — Нет, — ответил лаконично слуга. После Константин показал костюм из нежно-голубой рубашки в белую клеточку, чёрной жилетки и в тон ей брюк. Третий комплект состоял из свободных шорт до колен цвета хаки, белой майки и бледно-розового пуловера. А также тень приготовила ещё одну ночную сорочку тёмно-синего цвета и ночную пижаму лимонного цвета. Сделали ещё и обувь – чёрные ботинки, обшитые по бокам кружевом, серые тряпичные кеды, балетки, пару туфель на среднем устойчивом каблуке и красные тапочки с цветочными узорами. — Право, Константин, это замечательно, спасибо, — улыбаясь, проговорила Эли. — Для неё будет огромной похвалой, если вы сейчас же наденете что-нибудь. И если вам подойдёт, она сошьёт ещё. — Она? Так сшили не вы? А кто же? Хотелось бы тогда отдельно сказать слова благодарности. — Я ей передам, — поклонился слуга. — Но куда мне положить новые вещи? — с искренним удивлением спросила девушка. — Как куда? В шкаф, разумеется! — ответила тень. — Но ведь он… полон другими платьями, — неуверенно произнесла Элеонора. — Пф! Нашли из-за чего беспокоиться! Эти лохмотья уже давно пора было выбросить… или пустить на половые тряпки. — Такую красоту?! — возмутилась Коул. — Этой красоте уже давно пора остаться в прошлом. Сейчас это не модно, — махнул рукой слуга. — Ну хорошо. Переодевайтесь, после чего мы вместе посмотрим ваш шкаф. — Спасибо большое, Константин за вашу доброту и заботу, — поблагодарила Эли. — Пустое, — улыбнулся слуга, после чего оставил Эли одну, чтобы та смогла спокойно одеться.***
Как и ожидалось, вещи сели, как влитые. В особенности Элеоноре понравилось платье. Да что там, молочно-кремовое бельё тоже! И тапочки были просто божественными. Мокрые волосы Коул прилипали к спине, поэтому Эли заплела их во французскую косу, чтобы было удобно примерять новые вещи. Хотя, несколько высохших передних прядок все же падали на лоб, но дискомфорта они не приносили. Константин вернулся спустя полчаса, и они вместе стали перебирать шкаф для новых вещей. Коул приходила в восхищение от одного платья, потом от другого и так от каждого. Одно, которое ей очень понравилось, Эли все-таки уговорила слугу не выбрасывать. Это было бальное платье темно-синего цвета. Сделанная из атласа юбка доходила до самого пола, из того же материала были сделаны и плечи-фонарики. Низ подола был прошит кружевными вставками. Корсет, обшитый стразами и тем же кружевом, по своей структуре должен был плотно прилегать к телу. Не был глубоким вырез, что тоже понравилось Эли. Дополнением к этому платью, на выбор, были белые короткие или длинные в тон платью перчатки. Сняв его с вешалки и прислонив к себе, девушка решила пару раз покружиться в нём перед зеркалом. Синий цвет ей шёл. — Правда оно бы мне подошло, Константин? — спросила Эли, все еще любуясь на себя, но в ответ ей прозвучала тишина. Коул повернулась к слуге. Тень, сидя на полу, разглядывала лежащие перед ней платья, в особенности он любовался тем самым, которое держала сама Элеонора. — Константин, что-то не так? — спросила девушка, сев около слуги. Ей вдруг пришла в голову мысль, что ей не стоило так нетактично себя вести. — Нет, я просто смотрю на вас и это платье и ловлю себя на мысли, что вы очень похожи на мою хозяйку, — почти шепотом ответил слуга, поглаживая ткань какого-то платья. — Она сама их шила, — Константин кивнул на бальное платье в руках Коул. Его глаза стали грустными, а линия рта пропала. — Простите за вопрос, а что с ней произошло? — спросила девушка виноватым голосом. — Умерла… давным-давно. Какое-то время они оба сидели молча. Константин все еще находился где-то в своих мыслях, скорее всего вспоминая свою знакомую, а Эли просто не хотела мешать ему немного помечтать. И только сейчас до Элеоноры дошла простая истина: раз тень принадлежала Тонкому человеку, значит хозяйкой была... жена? Безликий был женат? Возможно, когда будет подходящий момент, Коул обязательно попросит Константина рассказать о нём и ней, а сейчас девушка весело спросила: — Значит, ваша хозяйка в прошлом портниха? А кем тогда были вы? — Музыкантом, — Константин неожиданно быстро оживился, продолжая складывать платья. — Правда сделать это хобби смыслом своей жизни у меня не получилось. Времена были совершенно другие, да и за домом надо было следить. Когда с вещами было покончено, Константин предложил Элеоноре помочь ему отнести эти платья в подвал, в мастерскую. Эли охотно согласилась. Выйдя в коридор, тень и Коул сразу же услышали тихие стоны за их спинами. Чтобы как-то отвлечься от них, Элеонора спросила: — Расскажите, почему вы решили заниматься музыкой? — Ну… как сказать? — начал было слуга, идя чуть впереди Коул. — Изначально я вообще ничем не занимался. Так, много проводил времени с мальчишками, ездил верхом. Да, у меня были уроки, в том числе и музыка, но учитель был настолько нудный, что я, не то, что музыкой, вообще ничем не хотел заниматься. И как-то в возрасте тринадцати лет родители отвели меня на концерт. Именно там я услышал, как по-настоящему могло звучать фортепиано. Ах, Элеонора, что это была за музыка! Мне казалось, что с небес спустились ангелы, настолько прекрасно её исполняли. — Коул громко охнула, когда они спускались в холл, проходя мимо входных дверей. Приняв восклицание девушки за своеобразную поддержку беседы, слуга продолжил: — Да-а... именно тогда я понял, что мне стоит ещё раз попробовать заняться музицированием, но я... Коул молчала. Из-за того, что Константин слишком увлёкся рассказом, он и не услышал, как девушка пропала. Оглядевшись по сторонам, слуга увидел лишь мрак, который время от времени пропадал от висевших на стенах светильников. Она ведь только что была здесь. Куда же она делась? Была вероятность, что девушка просто засмотрелась на что-то, не туда свернула и... — Элеонора? Эли?! — воскликнул слуга, бросив на пол вещи и ринувшись на поиски. Когда Константин вбежал в холл, краем глаза он заметил, что парадные двери оказались открыты. Медленными шагами слуга приблизился к ним, после чего упал на колени и ударил в порыве ярости кулаком в пол, оставив в нём брешь. Гортанный крик, схожий с рыком, пронеся по коридорам... Украли. Похитили прям из-под носа, а он позволил им это сделать, никчёмная тень! Не почувствовал вора, но как такое было возможно? Надо срочно было доложить хозяину.