В гробу, или со слизеринской принцессой

      Британию Осаму любил. Любил, если можно влюбиться в страну, побывав в ней всего единожды. Никогда Дазай не забыл бы, как с отцом посещал Лондон. Тогда город, прозванный столицей дождей, навсегда оставил отпечаток в душе юного волшебника. Три дня пролетели незаметно, но стали по-настоящему незабываемыми. Хмурый город, как о нём выразилась коллега отца. Но для Дазая запах дождя казался запахом свободы. Однако за несколькими мгновениями свободы следовало возвращение в родную Японию. Год, а может два, парень трепетно хранил воспоминания о неприветливом городе. С возрастом Лондон стал недосягаемой мечтой. Отец в командировки не брал, да и времени на это не было. Зато теперь, получив известие о том, что он, а также ещё восемь учеников будут представлять школу магии Махотокоро на Турнире Трёх Волшебников, проходящем именно в Британии, что-то в сердце Осаму радостно откликнулось. – Счастлив? – насмешливо спросил кто-то, кто при ближайшем рассмотрении оказался Шибусавой.       Татсухико можно было назвать другом Осаму с огромной натяжкой. Скорее, он был одним из немногих интересных однокурсников для него. Кроме того, их объединяла небольшая, но серьёзная и незаконная тайна. Вместе они разработали чары, способные менять цвет мантии, обходя запрет на изучении тёмной магии, нарушение которого тянуло за собой изменение окраса мантии на белый. Остальным ученикам стремление к познанию тёмной магии было чуждо. – Без сомнений, – честно кивнул Осаму, совсем не осторожно кидая вещи в мешок, заранее подвергнутый заклятию незримого расширения. – У них же есть эта… Запретная секция, да? Я в восторге от идеи её посещения. А ты нет? – Да я не об этом, – закатил сосед глаза. – Тебе Британия всегда нравилась, я заметил. Вспомнить только, с каким восторгом ты слушал о Хогвартсе. – Я бы там жил, – пожал плечами парень. – Знаешь, у меня даже есть план. Женюсь на англичанке, и получу гражданство. – А отец твой одобрит? – Ну, в теории, мне нужна красивая и чистокровная, – сразу же загнул палец Дазай, оставив в покое многострадальный мешок. – Чистокровных, в большинстве своём, он одобряет. – Чистокровные у них, если верить профессору, на змеином факультете, – заметил блондин, так и не вспомнив название. – И все наглые, как один. Уверен, что тебе такая нужна? – Нет, мне тихую и спокойную надо, – задумавшись, Осаму мысленно повторил названия факультетов британской школы, вспоминая, что о каждой знает. – С Пуффендуя, вот. Неужели там нет ни одной чистокровной? – Чего именно оттуда? – С Когте… Э-э, Когтервана можно, – ковыряя палочку, ответил Дазай. – У Слизерина скверная репутация. А в Гриффиндоре чистокровных, наверное, мало. – Или это стереотипы. А турнир? – перевёл вдруг тему Шибусава. – Стать тем самым чемпионом в твои планы не входит? – Нет, – коротко махнул рукой Осаму. – А если выберут? – вскинул брови Татсухико. – Паду смертью храбрых, – серьезно ответил Дазай. – Если меня похоронят в Британии, я буду счастлив. – Так вот почему ты до сих пор не покончил с собой, – осознал наконец блондин. – Но что если тебя в гробу домой доставят? – Да, это будет печально, но я уже об этом не узнаю. Хоть умру там. – Покончи с собой до того, как кинешь имя в кубок, – добродушно посоветовал сосед. – Больше шансов, что выберет меня. – О, вспомнил, я же спросить хотел. Чего это мы вообще на турнир приглашены? Там же европейские школы, разве нет? – Дурмстранг всё ещё не отмылся от позора в связи с выпуском Гриндевальда. В Шармбатоне вспышка драконьей оспы. Удачно, да? – без зазрения совести улыбнулся Татсухико.

***

      Дорога до Хогвартса была наполнена предвкушением для большинства учеников Махотокоро. Чуть ли не каждый уже мечтал, как получит свой кубок. Исключением являлись Сайгикиу Дзёно, уже попытавшийся инсценировать болезнь, чтобы остаться во дворце, Теруко Оокура, которая хотела кубок, но не хотела в саму Британию и Осаму Дазай, которого напротив не интересовал тот самый кубок, но манила атмосфера.       Гордо войдя в зал, по правую руку от Шибусавы, по левую от раздражённого таким соседством Накахары, Дазай заметил его сразу. Среди сотни восхищенных взглядов, непрерывно наблюдающих за выступлением прибывших, выбивался скучающе-изучающий. Ученик, запримеченный Осаму, глядел с каким-то раздражением, если не сказать, что осуждением, хотя за что их осуждать шатен так и не понял. Зато он, к слову, сразу догадался, что это стол Слизерина, ибо количество недовольных там резко превышало количество недовольных за другими столами. С трудом следуя программе, с ещё большим трудом Дазай отвёл взгляд. Стройная колона как раз закончила выступление, в течении которого Осаму трижды пнули и дважды задели, в чём, впрочем, он был виновен сам. Размышления прервало агрессивное высказывание Татсухико: – Ты пропустил поворот, и наступил мне на мантию. Неужто даму уже заприметил? – язвительно прошептал он. Без сомнений, предметом трёх пинков был именно Шибусава. – Не даму, – растеряно ответил Осаму, снова пытаясь найти тёмные волосы среди разномастных макушек. – Посвятишь? – тактично поинтересовался Шибусава. – Видишь, за столом Слизерина? Брюнет, глаза фиолетовые, между длинноволосой блондинкой и странным пареньком с косичкой? – А блондинка ничего… – вдруг заметил парень. – Да я не про блондинку, – обижено воскликнул шатен, уже начиная думать, что подобие друга рядом с ним совсем не обращает внимание. – Рядом с ней, хмурый такой. Ну видишь? Они ещё переговариваются. Вот, теперь смеются. А они хоть не встречаются? – Если вслушиваться в речь их директора, кажется Дамблдора, то мы можем сесть на любое свободное место. А свободные места есть с одной стороны стола Гриффиндора, и с одной стороны Слизерина. Следовательно, можем сесть напротив и узнать, – с ужасно умным видом вещал Татсухико. – Это всё из-за той блондинки, да? – хитро улыбнулся Осаму. – Не всем же, как тебе, быть п…– тут Шибусава замолк, подбирая слова. – …представителями нетрадиционной ориентации. – Будто не ты… – обижено начал Дазай, но был прерван собеседником. – Нет, не я, – бескомпромиссно ответил тот, замахав руками. – Слышать ничего не хочу, не было ничего, пошли, дед речь свою закончил.       Ученики поспешили занять места, оттеснив перед этим пару представителей Ильверморни, что отозвались недовольными ругательствами. Японцы в долгу не остались, крикнув что-то особенно неприличное в ответ. Наконец, они опустились на лавы. Осаму заинтересовано взглянул на брюнета. Брюнет, не особо заинтересовано, посмотрел в ответ. Татсухико сверлил взглядом блондинку. Блондинка, с неестественным рвением, рассматривала потолок. – Ну? – в какой-то момент не выдержал слизеринец. Не дождавшись ответа, на который и так выделил аж тридцать секунд, сокрушенно вздохнул. – Я Фёдор. – Дазай, – со всем обаянием, на которое только был способен, улыбнулся Осаму. Фёдор, кажется, к этому обаянию имел странный иммунитет. – Это имя? Или фамилия? – скучающе вопросил тот. – Фамилия. Дазай Осаму, если точнее. – Осаму, у меня что-то на лице, или есть иные причины тому, что ты меня рассматриваешь с момента, как только я попал в поле твоего зрения? – На лице только потрясающая красота, – с широкой улыбкой выдал Дазай. – Ты где это нашёл, похититель сердец? – с еле сковываемой издёвкой спросила девушка, сидящая рядом с объектом интереса японца, по совместительству являющаяся обьектом интереса другого японца. – А вы, мисс, спец в любовных делах? Если так, то не подскажите, как покорить вашего обаятельного друга? И, быть может, вас саму, но это уже информация предназначенная для него, – тут шатен не церемонясь, ткнул в бок соседа, обозначая, кому именно эта информация нужна. – Сердце моего друга можно покорить, не используя столь глупый флирт. А моё, – тут девушка перевела взгляд на сидящего напротив, – а моё можно покорить, начав с простой вечерней прогулки. Агата, – с этими словами она протянула руку. – Татсухико, – в ответ представился парень, поднося изящную ладонь к губам, но толком не касаясь. – Джентельмен, как же, – фыркнул Дазай, но обернувшись, Фёдора уже не заметил. – Сбежал, – огорчённо выдохнул Осаму. – А ты что думал? Вот он, гордый и недоступный, – хихикнул кто-то, кого ранее японцы окрестили странным парнем с косой. – Ты с ним хорошо знаком? – сразу же решил допросить разговорчивого парня Дазай. – Может быть, – склонил голову тот, хитро улыбаясь. – А он прямо недоступный? – в тон спросил шатен. – Прям-прям. Холодный, как ледяная королева. – И никак лёд не растопить? – сощурил глаза Осаму. – Можно, конечно, попытаться, – согласился блондин. – Но если пытаться слишком настойчиво, то королева может ненароком пролить над твоим кубком какое-то зелье. – Значит, зелья Фёдор любит? – ухватился за мысль японец. – А ещё чай, книги, психологию, и накладывать на влюблённых мальчиков и девочек проклятья. Меня, к слову, Николай зовут. И я буду очень рад, если лёд ты растопишь. – Ставлю сто галеонов, что нет, – тихо прошипел парень, сидящий рядом с Николаем. – Сигма, что же ты сразу не сказал, что у тебя есть сто галеонов! – обрадовался в свою очередь его сосед. Сигма в тот момент о своих словах пожалел. – В общем, Осаму Дазай, топи лёд, но следи, чтобы тебя самого не утопили. – От его рук я очень даже не против, – заверил тот.       Остаток трапезы прошёл в тишине. Вскоре директор обьявил об окончании праздничного ужина, сказав ещё несколько слов о предстоящем турнире.

***

Прибывшие на буревестниках ученики Махотокоро очень не хотели покидать тёплые стены замка, в пользу расширенных палаток, но их и не спрашивали. Осень выдалась холодной, и сейчас Осаму, кутаясь в три пледа, пил чай, заботливо приготовленный совсем не заботливо глядящим на него соседом. – Так ты теперь собрался соблазнить эту ледяную королеву, да? – недоверчиво спросил Шибусава. – Нет, он конечно симпатичный, но на королеву не тянет. Принцесса, максимум, – засмеялся Осаму, что в комбинации с дрожью, от которой зуб на зуб не попадает, смотрелось очень комично. – Фамилия его – Достоевский. Мне Агата сказала потом. Он один из лучших учеников факультета, если не Хогвартса. Ходят слухи, что тёмную магию практикует. Вернее, как сказала Агата, это не слухи вовсе. С большинством слизеринцев лояльные отношения. Есть знакомые с Когтеврана. Не знаю, как тебе это поможет. – Полезные знакомства у тебя, – справедливо заметил шатен, укладывая информацию в голове. – Значит, завтра и начну масштабный план по завоеванию. А ты начнёшь аналогичный план в отношении своего информатора? – А как же твоё стремление сдохнуть? – даже расстроено поинтересовался Татсухико, вовсе проигнорировав вопрос. – Передумал что ли? Нет, меня это не устраивает, я хочу в турнире участвовать. – Тебе лишь бы о турнире, – закатил Осаму глаза. – Кину пустую бумажку, вот и всё, не переживай. – А просто умереть? Перехотелось? Британия же, поэтично. – Если не добьюсь, то в конце года покончу с собой. И оба мои желания, вернее, хотя бы одно из них, будет удовлетворено. – Значит, ты твёрдо решил: домой вернёшься или в гробу, или со слизеринской принцессой? – Тоже мне, поэт нашёлся, – прыснул Осаму, не успеваю уклониться от подушки, летящей в него. – Нужен тебе тот турнир? Какой талант теряем!       От четвёртого пледа Дазай уклониться тоже не сумел.