Гарри Поттер, Его жена, семья Уизли и Турнир Трёх

Гарри Гермиона, Рон, Джинни и Полумна сидели в купе и молчали. Появление тёмной метки в небе над стадионом чемпионата мира повергло британских Волшебников в панику. Никто не знал чего ожидать. - Как это случилось? - спросила Гермиона - что они никого кроме домовой эльфийки найти не сумели? Там же было полно охраны. - Всё таже история, Гермиона, - ответил Рон - охраны было много, но никто ничего не заметил. Бьюсь об заклад в этом замешан Малфой и Фадж выгородил его. Палочка была в руках домовушки Крауча, значит и виноватым назначат его. - В министерстве всем правя гелиопаты. Они рассыпают сверкающие кругляши убивающие совесть. Ещё решили устроить бой гладиаторов. Гермиона хотела поворчать на Полумну, но осеклась. Да ведь подруга сказала про взятки и Турнир! Но как. - Очень просто, Гермиона Поттер, Мой отец издаёт "Придиру". Про гелиопатов все знают. Про твой вопрос кстати мне сказали мозгошмыги! Все рассмеялись. Рядом с Полумной невозможно было грустить. По приезду в Хогвартс, друзья услашали объявление директора о Турнире трёх. Он же объявил, что учавствовать могут только семнадцатилетние. Что вызвало бурю негодования - учавствовать хотели все. Посреди ужина заявился новый преподаватель Защиты от тёмных искусств, знаменитый мракоборец Аластор Грюм. Смотрел он недобро, словно просвечивая всех насквозь. После Пира, Гарри и Гермиону отозвала в сторону МакГонагалл. - Итак, молодые люди, вы теперь женаты. По правилам, Вам выделяется комната для... личного времяпровождения. Комнатой не злоупотреблять! Хотя бы иногданочевать в спальняъ Вести себя прилично. На уроки не опаздывать! Поттерам от смущения хотелось провалиться сквозь землю. Они кивнули, проследовали за МакГонагалл. Узнали путь до комнаты и ушли в башню Гриффиндора. Утром Гарри спустился в гостинную. Он обнаружил там свою жену и улыбнулся. - Доброе утро, как ты? - Доброе, непривычно в одежде. Они посмеялись и поцеловслись. В Большом зале их ждал завтрак. Утолив голод они отправились на занятия. Гной бобонтюберов, соплохвосты, предсказания промелькнули незаметно. Они спешили в Большой зал, когда встретили Малфоя. Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и ста­раясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончат­ся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использо­ванием изобретений маглов». Тут Малфой поднял глаза: — Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли? Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше: — «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вче­ра ввязался в драку с магловскими блюстителями за­кона (т.н. «полицейскими») из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уиз­ли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-мракоборцу, уволив­шемуся из Министерства, когда он окончательно пе­рестал видеть разницу между рукопожатием и напа­дением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охра­няемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальней­ших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую сканда­лом историю». Тут и картинка есть, Уизли! — ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. — Фо­тография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь? Рона затрясло от бешенства. Все взгляды были устрем­лены на него. —Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Гарри. — Пошли, Рон... —Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — продолжал веселиться Малфой. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии? —А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся Гарри, вдво­ем с Гермионой оттаскивая Рона за мантию, чтобы тот не набросился на Малфоя. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом — скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом? Бледное лицо Малфоя порозовело: —Не смей оскорблять мою мать, Поттер! Она не такая как ты! Она нстоящая лебиянка! Осознав, что он сказал Малфой закрыл рот и выхватил палочку. - Не вздумай! - из-за поворота выскочил Грюм. Он направил палочку на Драко и превратил в хорька. В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Гар­ри — то есть на Гарри смотрел его нормальный глаз, а тот, другой, уставился куда-то внутрь. —Он тебя задел? — прорычал Грюм. Голос у него был низкий и сиплый. —Нет, — ответил Гарри. — Промазал. —Оставь его! — рявкнул Грюм. —Оставить кого? — растерянно спросил Гарри. —Не ты — он! — Грюм ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Крэбба, который попытался было под­нять белого хорька с пола, но в страхе замер. Похоже, что Грюмов вращающийся глаз и впрямь был магическим и мог видеть сквозь затылок. Грюм захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил при­пустил ко входу в подземелье. — Не думаю...— пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об пол и снова под­скочил вверх. — Мне не нравятся люди, которые нападают на про­тивника со спины, — рычал Грюм, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. — Гнусный, трус­ливый, подлый поступок... Хорька швыряло в воздухе, его лапы и хвост беспо­мощно болтались. — Никогда-больше-так-не-делай, — говорил Грюм, произнося каждое слово, как только хорек ударялся об пол и опять взмывал вверх. — Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный го­лос. По мраморной лестнице спускалась профессор Мак­Гонагалл с громадной стопкой книг в руках. — Привет, профессор МакГонагалл, — спокойно сказал Грюм, заставляя хорька подскакивать все выше. — Что... что это вы делаете? — спросила профессор МакГонагалл, следуя взглядом за взлетающим все выше хорьком. — Учу, — ответил Грюм. — Учи... Грюм, это что, студент? — вскрикнула профес­сор МакГонагалл, и книги посыпались у нее из рук. — Нуда, — ответил Грюм. — Быть не может! — ахнула профессор МакГона­галл, бросаясь вниз по ступеням и доставая волшебную палочку. Через секунду на месте хорька с треском по­явился Драко Малфой — он кучей лежал на полу, его роскошные белые волосы упали на ставшее ярко-крас­ным лицо. Пошатываясь, он поднялся на ноги. — Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! — сказала профессор МакГонагалл слегка севшим голосом. — Профессор Дамблдор вам наверня­ка об этом говорил! —Да, кажется, он упоминал об этом, — кивнул Грюм, безмятежно почесывая подбородок. — Но я подумал, что хорошая встряска... —Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель! —Пожалуй, я это сделаю, — согласился Грюм, с ост­рой неприязнью покосившись на Малфоя. Драко, чьи белесые глаза все еще были полны слез от боли и унижения, злобно посмотрел на Грюма, пробор­мотав неразборчиво что-то о своем отце. —Да ну? — спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал два шага вперед. Тупое клацанье его деревянной ноги ото­звалось по холлу. — Что же, я давно знаю твоего отца, па­рень... скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном На следующий день был урок Грюма. Профессор, а в недалёком прошлом, гроза тёмных магов устроил демонстрацию непростительных заклинаний. А после начал учить сопротивляться первому, подчиняющему. Сбросить его сумел только Гарри. - Молодец, Поттер - прохрипел Грюм - всем бы твою силу воли. Гермиона дрожала, невозможность сопротивления чужим приказам её пугала. Вечером их вызвал к себе Дамблдор. - Добрый вечер, Гарри, Гермиона. - начал он - Я надеюсь вы помните о моём предупреждении? - Да, профессор! - Отлично. Я нашёл место из твоего сна, Гарри. Это поместье отца Волан-де-Мортаю, Тома Реддла-старшего. Гарри кивнул, но у него был вопрос. - А почему я видел этот сон? Крестраж ведь удалён? - Скорее всего, это остаточная магия, охвостье вашей связи. Ведь все остальные силы Тома оставили тебя. Кстати, дай мне Карту Мародёров. Произнеся пароль, Дамблдор смотрел на карту около пяти минут. Наконец вздохнул. - Что-то случилось? - Да! Ваш учитель ЗоТи не Аластор Грюм. Он ведёт себя похоже, говорит похоже, но это не Аластор. Он пьёт оборотное зелье. Настоящий Грюм пил тыквенный сок, часто но не настолько. В школе Шпион Волан-де-Морта. Будьте с ним осторожны. - И с помощью карты вы хотели узнать кто это? Да. Но карта его не отображает. Видимо Мародёры так вычисляли слежку. И скрытность Грюма сыграла с ним Злую шутку. Он наложил на себя столько чар, что карта его не видит. А ему нужна помощь! Поднимите щиты разума. Будьте осторожны! Ещё раз прошу! Началась битва. Но ждите до Хэллоуина, до выбора чемпионов.