Исповедь

Время ползло неторопливо, точно и вовсе остановившись. Где-то далеко послышались зычные удары часов, напомнив о том, что время перевалило за полдень. Вместе с весенним ветром в окно залетала чья-то ругань, доносящаяся с края рощи: не скупясь на выражения, экономка отчитывала садовника за небрежно подстриженные кусты. Деви чутко прислушивалась к звукам извне, окончательно затихнув в крепких руках. Усмирив дрожь в теле, она постепенно восстанавливала дыхание, крепче прижимаясь к мужскому телу. Кристиан, упрямо игнорируя возгласы подчинённых, хозяйственные дела и прочие не важные сейчас вещи, аккуратно провёл ладонью вдоль её позвоночника. — Ты в порядке? Дивия кивнула головой, уткнувшись в его шею. — Точно? Вновь короткий, утвердительный кивок. — Тогда почему опускаешь голову? Девушка огладила затылок лорда, проведя ладонью по влажным волосам. — Мне кажется, если я её подниму, то меня одолеет головокружение и я упаду куда-нибудь. Наверное, тебе под ноги. — Думаешь, я позволю тебе упасть? — спокойно возразил он. Девушка неопределённо хмыкнула: горло саднило. Перед глазами всё ещё плыла картина трепещущей изумрудной листвы и ослепительных небесных отсветов. Деви нехотя, медленно подняла взор на мужчину, слегка нахмурив брови. Глаза, уже успевшие привыкнуть к полумраку, непроизвольно щурились от ярких солнечных лучей. Всё также неспешно она провела запястьем вдоль бледной скулы, очертив её пальцами и вынуждая взглянуть на себя. — Я сделала для себя небольшое открытие. Тебе говорили, что у тебя необыкновенный цвет глаз? — В такой обстановке — нет. Деви слабо улыбнулась, откинув с его лба несколько тёмных прядей. — Значит буду первой. — Значит будешь первой. Женские пальцы мягко коснулись его уст, плавно смещаясь к подбородку. Дивия сама потянулась к де Клеру, завлекая в поцелуй. Ленивый, ласковый, невесомый. Едва касаясь языком, отважилась слегка прикусить его губу. Кристиан, не желая потревожить, бережно тронул смуглое бедро горячей ладонью. — Ты продрогла, — прошептал он, — не стоит здесь более стоять. Мужчина сделал шаг в сторону к брошенному на пол сари, всё также не выпуская её из рук, точно не желая расставаться с недавно обретённым сокровищем. Деви коснулась его предплечья, привлекая к себе внимание. — Я сама, Тиан. Не хрустальная. Де Клер сжал губы, пристально глядя на девушку. Остановился, осторожно придерживая женскую талию, когда она стала спускаться на пол. Оставляя на его руках свежие отметины от ногтей, Деви аккуратно встала на онемевшие ноги. Ватные конечности не позволяли ощутить твёрдую поверхность под собой и ей стало казаться, точно она всё ещё парит где-то над землёй. Руки всё также цепко держались за мужские плечи, давая привыкнуть к положению, не опасаясь за то, что она не устоит. Размяв ступни и убедившись, что может крепко стоять на ногах, Дивия наклонилась, чтобы собрать с гранитного пола свой наряд. Кристиан напряжённо наблюдал за каждым её действием. В его взгляде не было прежней страсти, только участие и обеспокоенность её состоянием. Девушка неспешно натягивала бархатную юбку, спиной ощущая на себе пристальный взор. Наконец, не выдержав, взглянула на него через плечо, поинтересовавшись: — Ты собираешься выйти наружу в таком виде? — Увы, — возразил де Клер, всё же потянувшись за собственной одеждой, — за этой дверью иной дресс-код. Не отреагировав на его ответ, она забросила шёлковую ткань сари на плечо и, стремительно зардевшись, протянула сложенную белую материю. — Вот. Де Клер, умилённый её реакцией, с лёгкой улыбкой принял свою рубашку, благодарно кивнув. Небрежно накинув её на тело, застегнул несколько пуговиц и обернулся к спутнице. — Думаю, нам лучше вернуться в особняк. Тревога за девичье самочувствие не утихала, оттого лорд уверенно подхватил хрупкую руку. Деви, негласно отвечая, лишь крепче сжала его ладонь. Неспешно покидая часовню, она напоследок оглядела помещение, стремясь запечатлеть его в своей памяти. Каменные стены были укутаны в послеполуденных палящих лучах солнца, обретая непривычный оттенок, точно в гранит въелись осколки слепящего цитрина. Холодный мрамор, согретый в мимолётном майском тепле, перестал отпугивать своей мрачной белизной. Лёгкий ветерок заставлял выцветшие образа вновь и вновь слегка колыхаться и замирать. Уже закрывая дверь, Дивия в последний раз обернулась и с едва заметной улыбкой стала спускаться по каменным ступеням. Кристиан вывел их из дубовой рощи на ровную тропу, проросшую низкой, душистой травой. Направляясь в сторону поместья, он постоянно оборачивался назад, пристально вглядываясь в лицо девушки. — Со мной всё хорошо, Тиан. Правда, всё замечательно. Только смотри, пожалуйста, на дорогу, пока мы не впечатались в ствол какого-нибудь дерева. Возмущённые, всё это время не стихавшие голоса, становились всё более различимыми среди шелеста листвы и звонкого пения птиц. Выйдя из зарослей каштана, де Клер пересёкся с зачинщиками шума, притягивая Деви ближе к себе. Не сбавляя шага, он мимолётно поприветствовал работников. — Добрый день, Мэтт. Здравствуйте, Маргарет. Пожалуйста, — обратился он к пожилой женщине в старомодном чепчике, — довольно на сегодня выговора, мне кажется Мэттью вполне справляется с облагораживанием сада. Не дожидаясь ответа, стремительнее зашагал дальше, положив руку на женское плечо. Казалось, служащим уже вовсе не было дела до выяснения отношений. Ошарашенно переглянувшись, они широко раскрытыми глазами глядели вслед лорду и его спутнице. Забыв, за что злилась на садовника минуту назад, экономка вдруг обратилась к нему, энергично размахивая руками: — Мэтт, а Мэтт, да неужели это наш хозяин под руку чужестранку ведёт? Мятые-перемятые, точно от чёрта сбежали. Откуда это они, интересно, идут? Что же это делается, Мэтт, а? Сегодня англичане приводят индианок, а потом и вовсе на их языке заговорят? Может ещё и веру их примем, начнём многоруким молиться? Нервно перекрестившись, она возмущённо махнула рукой вслед уходящим и недовольно посмотрела на своего товарища. — Ну и чего ты стоишь? Работай, Мэтт, только работа и не ждёт. Указав ему на выпачканные в грязи инструменты, не прекращая причитать, женщина засеменила к флигелю для слуг, уже предвкушая как любопытно проведёт полчаса за разговорами и сплетнями. Лишь сильнее вжимаясь в Кристиана, Дивия желала как можно скорее пересечь порог дома, не встретив более никого по пути. Взгляды и шёпот работников возмущали и злили, оскорбляя собственное достоинство и гордость. Посмотрев назад на бесформенные фигуры людей, девушка брезгливо сморщила нос. — Не оборачивайся, Деви, — мягко, но однозначно попросил де Клер, — мне предстоит с ними увлекательный диалог. — Они не признают меня. — Признают. У них не будет выбора. — Для них я дикарка. — Значит отправятся служить чистокровным аристократам. — отрезал лорд. Нахмурившись, Кристиан резко открыл створчатую дубовую дверь, пропустив девушку вперёд. Оглушительный звук вторжения прокатился по пустому холлу. В одном из помещений мгновенно затихли оживлённые голоса: за стеной, приближаясь к выходу, кто-то громко шикнул. Наконец, в дверном проёме показалась фигура горничной, резво соскочившая с порога и поспешно зашагавшая в сторону лорда. Увидев рядом Деви, она побледнела, но, казалось, не была удивлена. — Вам что-нибудь необходимо, сэр? — Чай. Горячий чай в комнату этой леди, Бетт, — обратился он, направляясь в сторону коридора, — сию минуту, будьте любезны. — Сейчас сэр. — подскочила она, забежав обратно на кухню. Стоило дойти до знакомого крыла и Деви в одно мгновение отпёрла дверь, стремительно шагнув внутрь. Кристиан остался у порога, пристально глядя на неё. Девушка недоумённо вскинула брови. — Я сказал, что не зайду в эти комнаты без твоего на то согласия. Глубоко выдохнув, Дивия вернулась к мужчине, хватая его за руку и затаскивая внутрь помещения. — Буду считать это за разрешение. Размеренным шагом войдя в просторную гостиную, Кристиан присел на вычурную софу и оглядел знакомое место, примечая в нём незначительные изменения. Показалось странным, что из всех выделенных ей комнат, она заняла и обосновалась всего в одной, компактно сложив свои вещи в дальнем углу. Он отвлёкся на Деви, внимательно наблюдая за её действиями и по привычке выбивая бледными пальцами непонятный ритм по бархатному подлокотнику. — Никогда не думал, что стану с нерешительностью топтаться на пороге собственных владений. — Номинально твоих, — бросила девушка ему вслед, попутно доставая из шкафа чистые вещи, — к слову, будь добр, сними эту измученную рубашку, не пачкай мебель. В руках её оказалось шифоновое сизое сари, обшитое серебряными нитями. На свету орнамент отдавал перламутровым сиянием — казалось, ткань была выкроена из мелких драгоценных камней. Аккуратно проведя по нему ладонью, выпрямляя материю, Деви стала снимать с себя прежний шёлк. — Действительно номинально. — заключил мужчина, мягко рассмеявшись. С широких плеч исчезла верхняя одежда, обнажая бледную кожу, исполосованную красноватыми свежими царапинами. Деви, не оборачиваясь, на секунду задумалась и стала стягивать прежнее чоли. Сложив руки на груди, Кристиан вновь увлёкся изучением интерьера, не желая приводить её в замешательство. Глаза его беспорядочно блуждали по флоковым обоям и бесчисленным картинам, пока не столкнулись с женским отражением. — Зеркало, — глухо произнёс он, медленно выдыхая. — Что «зеркало»? — Перевесить стоит. Настала очередь Деви тихо посмеиваться, заворачиваясь в голубоватый шифон. В коридоре послышались суетливые шаги и позвякивание посуды. Кто-то торопливо приближался к входу в помещение. — Даже не вздумай впускать её. — предупредила Дивия откуда-то со стороны, попутно складывая цветастые ткани. Кристиан, тяжело поднимаясь с места, последовал к выходу. Слегка приоткрыв дверь, наткнулся на подоспевшую, запыхавшуюся горничную. — Мисс, ваш чаа… Так и не закончив фразу, она звонко ойкнула, отскочив на шаг. Перед глазами высматривалась не привычная миниатюрная фигура женщины, а часть мужского торса за узким дверным проёмом. В мгновение покраснев, так же быстро бледнея, она подняла расширенные от шока глаза на лорда, окончательно оробев. Потребовалось несколько долгих секунд, пока горничная, опомнившись, быстро залепетала: — Сэр, я не…простите, сэр…ох, Господь… Она в растерянности отошла назад, спеша как можно скорее уйти от злополучной двери, пока Кристиан не выглянул в коридор. — Элизабет, — невозмутимо окликнул её де Клер, — Бетт, остановитесь, пожалуйста. Непрерывно меняясь в лице и его оттенках, девушка остановилась у порога, не поднимая головы. — Видит бог, я хотела постучать сэр, но… — Лиззи, выдыхайте, — успокаивающе ответил он, — и, верните, пожалуйста, чай. Кажется, вы приходили за этим. Лорд указал пальцем на поднос в её руках. Горничная непонимающе проследила за его жестом, и лишь потом, будто очнувшись, засуетилась больше прежнего. — Да что же это такое. Простите сэр, вот. Извините сэр. — Можете идти. Не прекращая извиняться, она передала ему ношу и поспешила удалиться. Спустя миг за углом скрылись пылающие кончики женских ушей. Проследив взглядом, пока служанка не скроется за поворотом окончательно, мужчина осторожно закрыл дверь. Послышался тихий щелчок в замочной скважине, оповещавший о том, что никакие гости до конца дня здесь более не появятся. Кристиан тяжело выдохнул, помассировав пальцами переносицу. За спиной раздался вкрадчивый женский голос, с нескрываемыми злорадными нотками. — Ты смутил её, — довольно заметила Деви, — она заметалась как птица в клетке. — Тебя это позабавило? — Вполне. Она мне не нравится, — просто заключила девушка, — относилась ко мне с напускным пренебрежением и высокомерием. Точно человек иной нации не может заслуживать достойного обращения в свой адрес. Не важно какой статус и положение было на родине, если, в сущности, я не англичанка. Де Клер, вспоминая собственные первые месяцы, проведённые в Индии, неспешно повернулся к обозлённой девушке, сделав несколько шагов в её сторону. Отложив поднос, мягко притянул к себе, склонившись над нахмуренным лицом. — Ни она, ни кто бы то ни был, более не посмеют проявить к тебе неуважение, — серьёзно произнёс он. — Будут отвечать перед тобой ровно так же, как перед моей персоной. Они ещё не уяснили границ дозволенного, продолжают нащупывать предел безнаказанности — в таком случае настоятельно напомню им об этом. Дивия пристально взглянула на лорда, вздёрнув подбородок. — Я никогда не позволяла относиться к себе неучтиво и бестактно. И пока нахожусь здесь — не позволю и впредь. Если твои люди не станут проявлять должного почтения — я сама напомню им о манерах. Девушка дёрнула плечом, выныривая из объятий. Поджав губы, она отошла к зеркалу, вглядываясь в своё отражение. — Мне следует расчесаться. Вместо волос — грива. Изящная рука подхватила гребень, нервно проходясь по встрёпанным волосам. Наткнувшись на спутанную прядь, она несдержанно провела по ней заострёнными зубьями, зло дёрнув запястьем. Де Клер незаметно подошёл со спины, задержав её предплечье в воздухе и не давая совершить очередной резкий взмах. — Позволь мне. Он осторожно отнял у неё резную пластинку. Деви прикрыла глаза и покорно разжала ладонь. Подхватив один из локонов, аккуратно проводя по волосам гребнем, Кристиан едва заметно поглаживал холодными пальцами женскую шею, успокаивая. Размеренными, уверенными движениями, он приглаживал её пряди, любуясь тем, как меняется их цвет на солнце, когда каштановый отлив медленно переходил в искрящийся золотистый оттенок. Любуясь тем, как подрагивали её тёмные ресницы, вслед прикрытым векам. Любуясь тем, как постепенно расслаблялось её нахмуренное лицо, обретая спокойное выражение. Любуясь тем, как медленно краснели её щёки, то ли от смущения, то ли от тихого удовольствия. Любуясь ею. Когда деревянные зубчики стали беспрепятственно пропускать гладкие пряди, девушка, слегка приоткрыв глаза, едва слышно прошептала: — Чай стынет. Развернувшись к нему лицом, она мерным шагом отправилась в сторону стола, мягко коснувшись мужского плеча. Казалось, сейчас, бесшумно опускаясь на бархатную софу, на неё находили минуты лёгкой меланхолии, придавая её лицу непроницаемое, отрешённое выражение. Она потянулась к фарфоровому сервизу, изящно разливая горячий напиток по чашкам и лишь затем, неспешно выпрямившись, окинула лорда бесстрастным взглядом. — Я обещала тебе чай, помнишь? — В таком случае, — заключил он, — надеюсь, моё лицо не пострадает. Деви задумчиво усмехнулась, двигаясь с места и позволяя мужчине устроиться рядом. Опустив голову на бледное плечо, она слегка размешала тёмную жидкость, прислушиваясь к терпкому запаху. — Бенгальский. — догадалась она. — Захочешь будет из Цейлона или Китая. Не понравится — бергамот из Франции. — Этот привычнее. Знакомый вкус не вязался с общей неведомой ранее обстановкой. Представлялось, точно всё это — искусно обставленные декорации, нескончаемое закулисье театра. И окружающие люди — бездарные актёры, не сумевшие скрыть собственного презрения к главному зрителю. Палящее солнце, заливающее всё пространство гостиной, заливистое щебетание птиц за окном, цветущая нежная сирень и живописные картины на стенах — всё это фальшивое, искусственное, надуманное. Оно пропадёт, стоит ей только привыкнуть к новому месту, стремительно и необратимо. Прикрыв глаза, Дивия сосредоточилась на собственных ощущениях. Жар от фарфора, обжигающий пальцы до красных пятен, размеренное биение сердца где-то глубоко за рёбрами, прохладная обнажённая кожа, с которой соприкасается её пылающая щека — оно настоящее, осязаемое, своё. Оно здесь, совсем рядом и ощущается как нечто близкое, удивительно родное. Не раскрывая век, девушка провела ладонью вдоль мужского предплечья, останавливаясь около запястья и ощущая ровный пульс. Да, его можно коснуться и притянуть ближе, он не исчезнет как туманный мираж. Подставит плечо, чтобы она, Деви, могла вновь почувствовать спокойствие. Наконец открыв глаза, она взглянула на Кристиана, что вновь бил пальцами по бархатной софе, смотря куда-то вниз, очевидно, задумавшись о чём-то своём. Между тёмными бровями пролегла едва заметная морщина. Вторая его ладонь неосознанно покоилась на женском бедре, изредка поглаживая. Деви теснее прижалась к его телу, обвив руками мужскую шею. Привыкать к новым условиям всегда тяжело и когда из-под ног уходит родная земля, теряется всякая уверенность в завтрашнем дне. Однако, не оказался ли он в тех же условиях, прибыв в Индию? Разве Дюжина сразу признала его в качестве авторитетного лица, с которым стоит считаться? Не бросают ли враждебные взгляды простые люди, о чьём благе он поклялся с честью заботиться? И Дивия понимает, что он разделяет её чувства. Незримая, крепкая нить пролегла между ними, неизменно связывая две блуждающие судьбы в одно целое. Рядом не страшно. Рядом хочется ждать «завтра». — Ты здесь? — тихо спросила Деви, не поднимая головы. Слова сами сорвались вслух, как нечто естественное, необходимое, обязательное. — Я здесь. — раздался голос сверху. — Обними меня. Кристиан молча обхватил тёплыми ладонями её руки. — Нет. Обними меня. — повторила она. Он, всё также безмолвно, подхватил её за талию, смещая девушку себе на колени. Мягко притянул к груди, невесомо проводя пальцами по пояснице. Слегка покачивал её в объятиях, точно желая убаюкать. Дивия, отложив наконец чашку, лишь теснее прижалась к нему, уткнувшись куда-то в район ключиц. Тишина, ровное дыхание и запах близкого тела дурманили разум. Деви, едва приподняв голову, немигающе глядела из-за его широких плеч на одну из картин, что особо привлекала её внимание все прошедшие дни. Огромное живописное полотно, заключённое в серебряную раму, занимало обширную часть стены, затмевая соседние изображения. На неё глядело две человеческие фигуры, воспарившие в небеса. Это «Похищение Психеи» — новое произведение французского мастера Бугро. Амур, уносящий свою возлюбленную со скалистых гор, и Психея, ничего не ведающая и не видящая, но оттого не менее счастливая. — Ты коллекционируешь картины? — Привычка. У нас в семье всегда находились меценаты. — Красиво. Деви, задумавшись, перевела взгляд на окно, вглядываясь в цветущие заросли. Вдалеке скрылись знакомые каменные башенки, спрятавшиеся среди верхушек деревьев. Недавние события вновь яркими картинами представали перед глазами, заставив её вспыхнуть, поджав ноги. Проведя ладонью по вороным прядям, она вновь заговорила. — На территории поместья множество тихих, нелюдимых мест. Почему ты пришёл именно туда? Кристиан на секунду застыл, обхватив ладонью изящную талию. — Могу задать этот же вопрос тебе. Дивия прикусила губу, вернув пристальный взгляд на мужчину. Тот, глубоко вздохнув, поправил её бёдра на своих коленях, пододвигая ближе. — В детстве я проводил там много времени, — начал он, снова поглаживая женские ноги, — не помню, когда первый раз туда забрёл. Когда отец возвращался домой не в духе, готовый отчитать меня за любую оплошность — я уходил туда. Пропадал там часами, за чтением, пока слуги окликали меня по всей территории владений. Тогда моя мать, замечательная женщина, узнав, где конкретно я скрываюсь, стала дарить мне новые книги, которые я увлечённо утаскивал в часовню. Фамильная библиотека казалась недостаточной, я поглощал произведение за произведением. Рос нелюдимо, обособлено. Изо дня в день вокруг звучали только привычная тишина и шелест страниц, а среди серых стен рождались целые сюжеты. За каждой прочитанной книгой я получал следующую, лишь бы не скучал. Учился думать, анализировать, понимать что является правильным, а что губительным. Со временем среди художественной литературы появились научные труды. Я проносил в рощу Иммануила Канта и Адама Смита как какую-то тайну, запретные объекты, и в том же возрасте осмелился перечить отцу, не соглашаясь с его этическими принципами и хозяйственной позицией. Тогда он решил, что лучше мне продолжить обучение в пансионе с другими детьми. Надеялся, там мне привьют должное воспитание и манеры, и, впрочем, не ошибся. Подростковые годы я провёл в обществе таких же аристократов, как и я сам, и то ли юношеский возраст, то ли консервативное воспитание ранних лет пробудили во мне необычайный бунтарский дух. Романтическая жажда свободы и по-детски отчаянное противодействие окружающим. Наверное, я хотел, чтобы меня услышали. Я стал запоем читать поэмы и сочинения Байрона, даже спустя годы всё ещё грешу этим занятием. И всё же, быть может, с возрастом приходит мудрость и душевное спокойствие. Хотя, возможно, это просто унылое бездействие? В любом случае, после смерти отца я вернулся домой уже взрослым мужчиной, однако, меня всё так же, как юного мальца, непреодолимо тянуло в те стены. Там своё очарование. Деви убрала с его лица несколько прядей, вновь устроив голову на крепком плече. Взглянув на неё, он легко улыбнулся. — Это место дорого для меня, — просто заключил Кристиан, — иногда для такого не нужны исключительные причины. Перед глазами вновь стояли очертания старой каменной постройки. Нелюдимого, забытого места, но оттого не менее радушно принимающего редких гостей. «Дорого. — мысленно повторила Дивия». Непонятный порыв заставил её внезапно подняться с места. Она стремительно пересекла комнату, достав из дубового шкафа какую-то запылившуюся книгу. Вернувшись обратно, она вновь прильнула к мужчине, передав маленький потрёпанный томик. Недоумённо взглянув на девушку, он принял книгу и раскрыв её, замер. — Неужели это с того вечера? В ладони у него лежал иссушённый хрупкий цветок плюмерии, потерявший своё цвет и воздушность, однако сохранивший мимолётный запах летнего поля. Дивия молча пожала плечами, огладив пальцами лепестки. — Не знаю зачем сохранила. Не смогла его выкинуть. — ответила она, вглядываясь в растение, и на секунду задумавшись, продолжила. — Наверное, я запоминаю обращённое ко мне добро. Ты тогда помог мне. Обычно мне не помогал никто. Я росла лишь со старшим братом, а он был главой рода, воином, бойцом. У меня не было иного примера перед глазами. Я хотела быть как он: отважной, независимой, смелой. Теперь же равняться не на кого. Кристиан аккуратно спрятал цветок обратно в книгу, заключив ладони на женской спине. Невесомо выводил вдоль позвоночника незатейливые узоры. — Равняйся на себя, Деви. Тяжело вздохнув, какое-то время он молчал. Следовало закрыть неозвученный, открытый вопрос. Тщательно подбирая слова, мужчина вновь заговорил. — Мне будет необходимо вернуться в Индию. Она лишь крепче впилась в его плечо. — Ты можешь сопровождать меня, — продолжил он, — а можешь остаться здесь. Решать тебе. Я приеду обратно при первой же возможности. — Я поеду с тобой, — просто ответила Дивия, — хочу посмотреть на них, увидеть изумление и осуждение на их лицах. Осознание заблуждения, в конце концов. Приподняв голову, она пристально взглянула ему в глаза. — Когда ты планируешь возвращаться на пост? — Видимо тогда, когда ты придёшь ко мне и скажешь, что готова возвращаться. «Когда сможешь на них посмотреть. — мысленно досказала Деви». Вновь прижавшись к мужчине, она наблюдала, как за окном медленно заходило солнце. В комнате постепенно темнело, майский день подходил к концу. В ветвях сирени и шелестящего каштана тихо щебетали птицы. Поглаживающие касания по спине усыпляли. Дивия медленно прикрыла глаза. Де Клер, всё это время наблюдавший за девушкой, попытался уложить её на софу. Деви недовольно дёрнулась. — Ты уже засыпаешь. — прошептал он и оставил мелкий поцелуй на виске, поднимаясь. — Останься. — проговорила она и не разлепляя век, схватила его за руку. Кристиан, окинув её внимательным взглядом, вернулся на место, притягивая к себе женское тело. Мягко касаясь хрупкой ладони, ответил уже дремавшей девушке, следом погружаясь в сон: — Только не убеги от меня среди ночи, ладно?