***
Первый урок стал обычной историей магии с профессором Бинсом. Этот призрак как обычно был хмур, нуден и имел способность усыплять студентов с пары слов. Гарри сидел ровно за столом, справа от него примостился Малфой, который тут же заснул, слева сидел какой-то ворон, Гарри не пытался познакомиться, он писал... единственный во всём классе, что сидел прямо и что-то записывал себе на пергамент. Мысли роились в голове и данный урок был удобен, чтобы разложить размышления по полочкам, поэтому Гарри выводил аккуратные мелкие буквы называя вещи своими именами. И так... мантия невидимка, что делать если она встретится с другой такой же, что сейчас должна быть где-то у Поттеров? Даров смерти всего три, никак не четыре и реакцию сложно предугадать. К тому же, его любимица немного изменилась и Гарри подумывал носить ее вместо школьной мантии, потому что наизнанку она ничуть не выдавала своих свойств. Дальше шел разбор взрыва в отделе тайн, но кроме начальной формы расчёта ничего небыло, в нумерологии Гарри всегда был слишком слаб. Разбор артефакта занимал небольшой угол снизу, хотелось повторить нечто подобное и наконец выполнить навязчивую идею создать хоть что-то полезное. В класс кто-то вошёл, а Гарри дописал ещё одну строчку на тему использования древних рун для достижения свойств его знака даров. А после резко перешёл пером в другую сторону и записал ещё один вопрос, точно ли он привёл с собой только один дар? С той битвы в Хогвартсе он всегда ощущал, словно сломал вовсе не старшую палочку, и в обрыв полетели не её осколки. Странное чувство спустя года, когда он прежде получил её в руки и после, никак не исчезали, рот до сих пор горел от воспоминаний о камне, а руки покалывали будто внутри струилась неведомая энергия. А что если дары смерти невозможно уничтожить или потерять? И камень, как палочка, до сих пор находились у Гарри, но скрываемые магией, ибо нерадивый хозяин был грубым и неаккуратным? Кто-то присел рядом со стороны ворона, Гарри пытался поймать мысль за хвост, но она ускользала похлеще самой скользкой змеи. Кажется он что-то слышал про дары смерти, если те собирались вместе... или если ты получал их... или... — Я думал ты решил конспектировать то, что рассказывает Бинс. Но оказалось у тебя другие приоритеты, — знакомый голос заставил Гарри вздрогнуть. Мысль спряталась далеко. Рядом сидел и смотрел на его пергамент Том Реддл. — Ты тихо ходишь, — фраза прозвучала словно упрёк и староста неловко улыбнулся, но в глазах не было и следа раскаяния, только интерес. Гарри не был идиотом, так что конспектировал на... немецком языке. Стоило поддерживать свою легенду. — Просто не топаю, как некоторые, — он скривился и Гарри сразу понял о ком он говорит. Розье вставал с шумом, ходил с ним же и даже когда застывал на одном месте, казалось он всё ещё издавал шум. — Почему ты его не отселишь? — Том выказал лёгкое удивление, видимо ему удалось угадать насчёт четвёртой кровати. Очевидно Реддл каким-то образом имел влияние, чтобы подселить новенького в их спальню четвёртым, а также чтобы оставаться в комнате с Малфоем и Розье. Возможно, он мог бы и отселить их. Это было всего лишь предположение, что выстроилось из-за наблюдений за другими ребятами. — Он полезен, помогает, — тот скривился, а Гарри свернул пергамент, стараясь выглядеть уверенно спокойно. Реддл не мог знать немецкий, он учил нумерологию, учил руны и ещё кучу чего. Его интересовали тёмные искусства, ему не нужен был какой-то другой язык, не сейчас, не в школе. — Розье как правая рука? — когда пергамент оказался в сумке, Гарри смог спокойно выдохнуть. — Скорее левая, правая Малфой, — Гарри кивнул, принимая такой вариант. Реддл сверлил его взглядом, это немного раздражало, появлялись фантомные боли в шраме, как тогда, давно. Однако Гарри был уверен, что они всего лишь иллюзия, просто отголоски прошедшего появившиеся из-за новой встречи с Воландемортом. — Я был бы не против увидеть её. — внезапно сказал он, Гарри повернулся встретившись взглядом с его глазами. На лице было непонимание, а потом вдруг до Гарри дошло. Он имел ввиду мантию невидимку. После первой ночи многие уже знали кто такой Гарольд Певерелл и откуда взялся. Грустная история об охоте самого Гриндевальда за юным школьником разрасталась подробностями, и если учителя ещё отдавали себе отчёт в какой-нибудь логике, то ученики разошлись не на шутку. Было множество вариантов развития событий, даже то, где Гарри сражался с Гриндевальдом и кое как унёс ноги. Гарри очень смеялся, это был полный бред. Однако многие верили и кто-то уже начинал смотреть на него недовольно, в основном потому что чувствовали опасность исходящую от Гарри, ведь за им по всей Европе бегает Гриндевальд. Это напрягало. — Класс, — что ещё ответить Тому, он не знал. Этот парень словно поставил его перед фактом, нет, просто разрешил Гарри похвастать своей мантией перед ним. Сейчас, смотря на это бледное лицо с черными завитушками, что спадали на лоб, Гарри не знал как именно продолжить свой ответ. С одной стороны хотелось огрызнуться, показать, что не весь мир крутится вокруг Реддла, с другой почему-то хотелось угодить. Возможно из-за того любопытства что проскальзывало в серых глазах старосты и нетерпения. Он пытался казаться не заинтересованным, хотя на самом деле желал увидеть то, за чем охотиться сам тёмный лорд. Для чего? Понять стоит ли делать то же самое? Или убедиться в своём полном превосходстве, если мантия окажется простой посредственностью? Гарри не мог ответить точно. — Вечером, перед обходом, буду ждать возле входа в гостиную. — Том встал и взяв свою сумку вышел из класса, за весь урок он даже не посмотрел ра профессора Бинса. Раздался звон окончания урока. Спящий Малфой вздрогнул и поднялся, начав тереть глаза. — Следующий урок... кажется ЗоТи, или окно... — Гарри протянул ему листок, что получил ещё утром на выходе из спальни. Там было расписание. У них и правда было немного свободного времени прямо сейчас. — Сходим, возьмём чего-нибудь перекусить? — Гарри чувствовал необходимость поесть, так как мысли съели много его калорий, а общение с Реддлом вообще опусташало его желудок. — Мы же завтракали недавно, — Абраксас поднял свою белую бровь, а Гарри пожал плечами. — Ваш староста меня пугает, я перенервничал. — он улыбнулся как можно более невинно, а Малфоя почему-то передёрнуло. — Наш, теперь наш староста. Что же, пошли, я может тоже чего-нибудь возьму поесть. Если Малфою и было интересно когда здесь был староста и что он говорил, то не подал виду, а Гарри был доволен, что не придется рассказывать о их встрече и разговоре. По дороге оба разговорились о чистоте крови, возможно Абраксас ждал удобного момента, чтобы начать впутывать новичка во все дела пожирательские. Гарри понял это, но упорно притворялся, словно считает разговор очень обыденным. — Моя семья чистокровные, из поколение в поколение мы не смешивали кровь с грязью. Я не знаю как у вас там в Германии, но тут ты поймёшь, что есть волшебники которые отличаются от других, — чем-то всё это напоминало ему прошлое. — Чем? — задал вопрос Гарри, искренне желая понять причину расизма. — Что? — Малфой немного сбился с хода, пока они добирались до кухни Хогвартса. — Ну, чем они отличаются? — он неопределенно махнул рукой в воздухе, — возможно у них другое строение руки? Или магия отличается от... моей, к примеру. — Абраксас задумался. — Ннет, не думаю что это так. Но, знания и традиции магов передаются из древности. Мы несём в себе воспитание и многовековые устои, нежели те, кто приходят из мира маглов пытаясь всё переделать на свой лад. — О, — Гарри задумался, в принципе всё было именно так. У них после Гермионы как министра магии появилось слишком много новых устоев, а потом пришёл тёмный лорд и запретил статут секретности. Сначала все думали, что он светлый, но лишь потом осознали его окраску и попытки поработить мир. Было очень много крови, очень много войн. Гарри даже показали по телевизору, как главного из сопротивления волшебников. — Мы на Слизерине очень чтим традиции, у нас есть клуб для чистокровных, где главным... — Является староста? — Дда... слушай, почему на твоём лице нет восторга или хотя бы отвращения? — Гарри с вопросом глянул в лицо блондина, и тот продолжил, — обычно люди поддерживают наши взгляды, считая это чем-то стоящим, иногда нет, тогда их зрение противоположное и они пытаются всё исправить, разрушить. Даже нейтралы обычно всегда делятся на благосклонных и нет, ты же словно послушал лекцию Бинса. Словно всё это есть, но тебе хочется спать. — Это так выглядит? — Гарри стало неловко, на самом деле ему и правда было плевать. Он уже столько раз выступал с гневными речами и криками против чистоты крови, что узнай об этом Абраксас, окунул бы в раствор очищающий кровь, конечно с учётом того, что подобное уже научились готовить. — Да, и это раздражает, — Малфой скривился, — словно ты не относишься к моим словам серьезно. — Прости, я рад что ты мне всё объяснил, просто... эта война, Гриндевальд, всё очень сложно и я не считаю разумным задумываться над ещё чем-то похожим. — кажется Малфой его понял, сам же Гарри не уверен в том, что осознал сказанное им только что. Однако, раз на сокурсника подействовало, то цели Гарри достиг. — А вот и кухня.***
Чистота крови являлась главной темой Слизерина, которую так или иначе любили упоминать вскользь. Гарри не знал, почему вокруг всего этого крутился подобный ажиотаж, так как в его время это не было настолько популярным. Возможно, всё из-за Реддла, который комплексует по поводу своей полукровности, ведь он ненавидел отца магла. Певерелла интересовало, успел ли тот убить свою семью, или хотя бы найти. Однако после лёгкого анализа он понял, что нет, не должен был, в пользу данного мнения говорил один писклявый девичий голос. — Прекрати! Прекратии! — два хвостика темных волос и очки велосипеды. Плакса Миртл собственной персоной. Гарри вспомнил, что первым крестражем был дневник, а раз эта девочка жива, значит Том ещё не успел открыть тайную комнату. — Грязнокровка... — Малфой вздохнул, словно данная картина преследовала его по пятам целую жизнь, так что он очень устал. Гарри не понимал причину его интонации измученного человека, хотя уши слегка побаливали после длинного: «иии». В руках Гарри была упаковка лакричных конфет, что он стащил с кухни. Вытаскивая по одной он ел их, с интересом наблюдая за разворачивающейся сцены, где какая-то девочка обижала Миртл. Из рта рейвенкловки сыпались проклятия и прочие мерзости прямо на голову Уоррен. — Ты мерзкая, неужели думаешь, что ты нравишься хоть кому-то? — Абраксас наблюдал вместе с ним, однако в отличии от Гарри он порой кивал в подтверждении слов обидчицы. Рядом начали собираться другие школьники, в основном это был четвертый курс и несколько старших. Гарри с интересом рассматривал и их, пытаясь найти кого-нибудь похожего на прежних соучеников. — С дороги! — крик раздался сзади и кто-то упал прямо рядом с ногами Гарри, он машинально схватил растяпу за руки и помог подняться. Тот хмуро посмотрел на него из под густых и рыжих бровей, его галстук был красно золотым, — спасибо. Не стоило. Буркнув себе под нос благодарности, парень пошёл дальше, прямо к спорящим девчонкам. Гарри ужаснулся и поспешил остановить бедолагу. — Тебе не нужно идти туда и... — но гриффиндорец вырвал рукав своей мантии, который схватил Гарри чтобы помешать ему. — Не твоё дело! Как ты можешь помогать мне, но с безразличием наблюдать за тем, как кого-то обижают? — Гарри стало неловко, он отступил обратно к Малфою и пожал плечами. Ситуация была глупой. — Ты серьезно помог грифу? — Абраксас выражал негодование всем своим видом. Парню оставалось только пожать плечами. — Он упал. — тем временем защитник слабых наконец достиг своей цели и разнял девчонок, успокоил нападающую и пожалел Миртл. — А они ссорились, почему к ним не побежал? — Певерелл смерил блондина оценивающим взглядом. — Не считай меня за дурака, я не стану вмешиваться в продолжительные конфликты, особенно если они происходят между девушками. — Закатив глаза на тупость Малфоя, Гарри продолжил смотреть сценку. Вмешательство грифа привело к тому, что он тоже получил от девушки с синим галстуком, а Миртл просто бросив его убежала, возможно в тот самый туалет на втором этаже. — Расходитесь! Что тут произошло? — в коридор ворвалась профессор Синистра, урок которой проходил где-то недалеко. — Просто Миртл опять задирают, а грифы лезут не в своё дело, — какой-то слизеринец решил прояснить ситуацию, на что профессор кивнула и стала разгонять учеников. — Минус десять баллов с Рейвенкло! Плюс пять Гриффиндору! А теперь расходимся у вас скоро уроки. — школьники принялись разбредаться, а Гарри думал насчёт интересного произошедшего, когда хулиган и его жертва с одного факультета. Снятые баллы прошлись не только по виновной, но и жертва осталась без прибавки оных. Возможно поэтому сняли лишь десятку? Или снимать и прибавлять по сотне было привычкой Снейпа и Дамблдора. — Следующие чары, пошли? — Гарри кивнул и пошёл под пристальным руководством Малфоя, словно и правда был без понятия где именно находится кабинет ЗоТи.***
— Я слышал, что-то произошло? — спросил Лестрейндж, когда они вошли в класс и расселись. Учителя ещё не было. — Ничего такого, чтобы слухи разбежались по всей школе за такой короткий срок. — Абраксас выглядел недовольным. А Гарри уместился за свободную парту, выкладывая учебник и другие принадлежности. — Ладно, ты прав, я просто видел всё пока шёл на урок. Так что, Певерелл, любишь помогать грифам? — Гарри сначала застыл, а потом вспомнил что им тут по 16 лет и подобное наверное нормально. Только у него, мальчика который выжил в детстве было множество возможностей сбросить напряжение и гнев. На пятом курсе например это было ОД, а ещё наказания с розовой жабой. Он внезапно вспомнил боль от кровавого пера и украдкой посмотрел на запястье. Абсолютно лишённое каких-либо шрамов. — Тебе больше нечем заняться, Лестрейндж? — он не собирался обращать внимание на подобные попытки бросить вызов или выяснить степень силы. Это было скучно, по крайней мере пока что его не заинтересовали. — Что струсил? Может ещё и грязнокровок выгораживать будешь? — Корвус распалялся всё сильнее, его глаза сверкали, а рука сжалась в кулак. Гарри отставил чернильницу и хмуро глянул на него. — Я не собираюсь участвовать в этом спектакле. Если тебе что-то нужно, говори прямо, — поверить в серьезность происходящего не давало внутренне ощущение лжи. — С чего ты решил, что мне что-то нужно? — Лестрейндж настаивал, а Гарри чувствал себя не в той тарелке. Неужели его одноклассники настолько глупы чтобы... нет, вряд-ли, иначе ближайшие дни обещали быть слишком проблемными. — Потому что не думаю, что твои умственные способности упали настолько, что ты решил придираться к обыкновенной вежливости, — Абраксас рассмеялся и хлопнул Корвуса по плечу. — Ахахах, ты интересный, — Лестрейндж поддержал веселье блондина, — прости, на самом деле мне дали задание выяснить на что ты способен и возможно пригласить в наш клуб... дуэлей, — Гарри мысленно исправил дуэль на пожиратели, а клуб на сборище. Хотя возможно речь шла о настоящем клубе дуэлей, что-то вроде того, который был на втором курсе у Поттера. — Не мог просто сказать? — закатив глаза, Гарри попытался одним своим видом показать как относиться к подобного рода проблемам. На что Корвус стушевался. — Прости его, он у нас любит сценки, — на парту Гарри легла рука. Узкая, бледная ладонь с длинными пальцами. Он сразу узнал в ней и обладателя, хотя голоса было достаточно. Рядом уместился староста, тем самым закрыв рты двум смеющимся чистокровкам. Корвус как-то побледнел, а Малфой казалось что-то сказал, но Гарри не расслышал. — Раз сам староста вступился, я не могу отказать, — Реддл казался довольным ответом, Гарри кожей ощущал эти эмоции, будто те были осязаемы, как электричество проходили сквозь его тело, словно оно лучший проводник. В класс вошёл учитель, отвлекая Гарри от попыток понять происходящее, и начался урок.