Safe

Тихий разговор вернул его в сознание. “— сказал, что вернется сегодня после занятий”. Айзава-сэнсэй и Исцеляющая девочка стояли и разговаривали в нескольких футах от него. Изуку потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, почему он оказался в больничной палате кампуса. Он сломал еще одну кость? Затем воспоминания нахлынули на него с новой силой, и Изуку впился ногтями в ладони. Это правда произошло? Он действительно думал, что Айзава-сэнсэй ...? Изуку приподнялся, морщась от резких движений, в глазах поплыло. Он не шевелился, давая своему организму привыкнуть до тех пор, пока головокружение не прошло. “А, Мидория, ты проснулся”, - сказала Исцеляющая девочка, придвигаясь к нему ближе. “Как ты себя чувствуешь?” Изуку моргнул, глядя на нее, и изо всех сил постарался ободряюще улыбнуться. После дерьмового представления, которое он устроил в кабинете сэнсэя, ему пришлось бы работать сверхурочно, чтобы доказать профессиональным героям, что с ним все в порядке и им не нужно отправлять его в психушку. “Я чувствую себя великолепно!” он выглянул в окно и вздохнул с облегчением, потому что на улице все еще было светло. По крайней мере, он не слишком долго спал. “Теперь я могу идти на занятия?” Айзава-сэнсэй подошел, встал рядом с Исцеляющей девочкой и окинул его оценивающим взглядом. Изуку постарался не съежиться в ответ и сохранить улыбку на лице. “Это было вчера, проблемный ребенок. Но тебя освободили и от сегодняшних занятий”. При этих словах улыбка Изуку застыла. “ Вчера? - повторил он, запаниковав, он быстро сбросил простыни и встал. На секунду перед глазами вновь все поплыло, но он сумел удержаться на ногах. “ Клянусь, я в порядке. Я... я не могу продолжать пропуска—" “Мидория”, - твердо сказал сэнсэй, встретившись с ним взглядом. “Исходя из вчерашнего, я подумал, что будет лучше дать тебе еще один день на восстановление. Сегодня не боевой день, и все твои одноклассники спорили о том, кто может сделать заметки за тебя ". При этом он выглядел так, словно пытался не закатывать глаза. "Ты один из моих самых умных учеников, так что пропуск еще одного дня не повлияет на твою успеваемость, понял?” “Да, сэнсэй”, - прошептал он, отводя взгляд от своего учителя и жалея, что он такой неудачник. “Слушай своего учителя, дорогуша”, - сказала Исцеляющая девочка. “Он просто заботится о твоем благополучии. И если ты сегодня почувствуешь себя не в своей тарелке, пожалуйста, дай мне знать”. Она слегка похлопала его по щеке и отошла, чтобы помочь вошедшему студенту. “Т-тебе не нужно идти на занятия, сэнсэй?” тихо спросил он, по-прежнему не поднимая глаз на профессионального героя. “Сегодня я не буду преподавать. Нам нужно обсудить еще кое-что, и я хотел быть здесь, когда ты проснешься”. Глаза Изуку вспыхнули, но Айзава-сенсей поднял руку, прежде чем он успел возразить. “Ты важнее любых занятий, Мидория”, - твердо сказал он. “Меня подменит Мик. Так что можешь выбросить это из головы и не беспокоиться”. Темные глаза сэнсэя изучали его слишком пристально, чтобы успокоиться, поэтому он быстро отвел взгляд и попытался не вспоминать о том, что произошло накануне. В какой-то момент взрослый заставил тебя почувствовать, что ты не в безопасности. Но я обещаю, со мной ты всегда будешь в безопасности. “Чие разрешила нам воспользоваться ее кабинетом”, - сказал сэнсэй, поворачиваясь на пятках. “Давай, малыш”. Изуку послушно последовал за ним, чувствуя себя посторонним, наблюдавшим, как его тело перемещается в кабинет героя-целителя. Он с трудом разглядел окружающую обстановку — стол, еще несколько стульев, медицинские книги, растение, несколько медицинских плакатов на стенах — и сел, куда указал ему сэнсэй. “Как ты себя чувствуешь, малыш?” “Хорошо, сэнсэй”, - сказал он ровным голосом. “Извините, что заставил вас пропустить урок”. Изуку услышал вздох и постарался не вздрогнуть. Вместо этого он уставился на свои руки, сцепленные так крепко, что шрамы выделялись белизной на фоне кожи. “Малыш, ты думаешь, кто-нибудь может заставить меня делать то, чего я не хочу?” Изуку украдкой взглянул на своего учителя. Сэнсэй сидел, скрестив руки на груди, с пустым и серьезным лицом, как всегда. Изуку мгновенно покачал головой. “Ладно, хорошо. Значит, у тебя нет причин извиняться. Я остаюсь здесь с тобой, потому что я этого хочу ”. Изуку промолчал, снова пытаясь переварить это, и все то, что сделал этот взрослый, который не причинил ему вреда, когда ему дали шанс, а затем решил доставить себе неудобства ради Изуку. Единственным мужчиной в его жизни, который когда-либо делал это, был Всемогущий. Всемогущий, герой № 1 в истории, который, конечно же, никогда не причинил бы ему вреда. Он был Всемогущим. Изуку хотел верить в то же самое обо всех профессиональных героях, которые преподавали в UA. И какая-то часть его задавалась вопросом, может быть, так оно и было. Айзаве-сэнсэю пока что можно было доверять. “Малыш, я знаю, что об этом трудно говорить, но мне нужно задать тебе еще несколько вопросов”, - тихо сказал сэнсэй. “Ты хотел бы поговорить со мной, или тебе было бы удобнее с кем-то другим?" Если ты хочешь, я могу позвать Всемогущего”. При этих словах голова Изуку в панике вскинулась, и он яростно замотал головой. “Нет, не Всемогущий. Ему н-не нужно знать. Я не хочу б-беспокоить его— ” он замолчал, неуверенный, как описать все происходящее. Сэнсэй долго смотрел на него, затем тяжело вздохнул. “Малыш, мы уже поговорили со Всемогущим о том, что произошло вчера”. О боже. Изуку крепко обхватил себя руками. “Он прибежал, когда услышал, что ты в лазарете, и не уходил, пока мы не убедили его, что с тобой все в порядке. Я рассказал ему, что произошло, потому что подумал, что он должен знать, чтобы поддержать тебя. Для преподавателей не секрет, что вы двое близки. Я думал, что так будет лучше. Я прошу прощения, если это расстраивает тебя, Мидория, но тебе не нужно беспокоиться. Он оставался рядом с тобой всю ночь. Мне пришлось буквально выставить этого человека за дверь, чтобы он пошел вести уроки, и это удалось только потому, что он знал, что сможет вернуться днем. ” “Он— он все еще хочет меня видеть?” Прошептал Изуку, не веря своим ушам. “После всего?” “Малыш, ты можешь посмотреть на меня?” После минутного колебания Изуку согласился. Сэнсэй наклонился вперед на своем стуле, положив руки на колени, и посмотрел на Изуку тем же мягким, заинтересованным взглядом, что и вчера. Ему это не показалось. “Никто из нас не изменил своё отношение к тебе и не винит тебя за то, каким взрослые заставляли тебя чувствовать в прошлом. Ты ребенок, и взрослые научили тебя определенным ожиданиям, которые неверны. Это не значит, что с тобой что-то не так. Твои прошлые учителя виноваты, и даже мы здесь, в UA, в том, что не поняли этого раньше. ” “Это не ваша вина, сэнсэй”, - немедленно сказал Изуку, широко раскрыв глаза. “ Вы с-самый хороший учитель, который у меня когда-либо был!” Губы Айзавы-сэнсэя сжались. “Черт, если я не ужасен...”, - пробормотал он, больше для себя, но Изуку все равно уловил это. Он растерянно моргнул. Неужели сэнсэй не знал, каким милым он был? Мужчина сказал громче: “Я ценю это, Мидория, но я все еще чувствую ответственность. Я никогда не хотел ставить тебя — или кого-либо из моих учеников, если уж на то пошло — в положение, когда ты чувствуешь себя в опасности. И я полагаю, ты чувствовал то же самое вчера в моем офисе?” Изуку подавил внезапные слезы. “ Это — это не ваша вина, сэнсэй, ” повторил он, на этот раз мягче. Его учитель заметно глубоко вздохнул. “Хорошо, тогда я хочу поговорить о том, кто в этом виноват . Тебе удобно говорить со мной об этом? ” Слова застряли у Изуку в горле. Ему хотелось убежать и спрятаться, как маленькому ребенку, но он заставил себя кивнуть в знак согласия. Потому что вчера, после всего случившегося, сэнсэй не причинил ему вреда, как все учителя до него. Он помог справиться ему с панической атакой и не исключил, даже если он этого заслуживал, и сказал, что ему не все равно. Изуку так устал нести груз своих самых темных секретов. Иногда ему казалось, что он задыхается под всем этим. Может быть, только может быть, сэнсэй поможет, и он снова сможет дышать. Сэнсэй слегка улыбнулся ему. “Хорошо, я останусь, малыш. Послушай, я хочу, чтобы ты был честен со мной, но дай мне знать, если ты еще не готов ответить на вопрос, и мы сможем двигаться дальше. Я собираюсь записать наш разговор, чтобы помочь в нашем расследовании. ” “Расследование?” “По делу о средней школе Альдеры”, - подтвердил сэнсэй. “После вчерашнего я подозреваю, что они виновны, по меньшей мере, в дискриминации, пренебрежении и угрозе жизни детей. Не говоря уже о поведении ваших предыдущих учителей”. Изуку с трудом удержался от того, чтобы у него не отвисла челюсть. Расследование из-за него, от его имени? Действительно ли это было так неправильно? Разве не всегда так бывает с теми у кого нет причуды? “В-в этом нет необходимости, я не—” “Стоишь того?” Перебил сэнсэй, резкий, как всегда. “Я не хочу больше никогда слышать от тебя это, Изуку. Ты стоишь того”. “Потому что теперь у меня есть причуда?” Прошептал Изуку, еще больше замкнувшись в себе, пока ждал подтверждения. “Нет”, - отрицал сэнсэй. “Меня не волнует твоя причуда. Причуда не делает из тебя героя. Все, что мы видим в в тебе как в твоих учителях — твой анализ, твое быстрое мышление, твое сострадание и доброта — не имеет ничего общего с твоей причудой. И помимо всего этого, ты ребенок , который заслуживает защиты. Если бы я встретил тебя год назад, или два, или три, я бы вмешался точно так же. ” Изуку ничего не мог с собой поделать. Он разразился рыданиями, раздирающими внутренности, идущими из глубины души. Потому что сэнсэй верил в него, с причудой или без. Сэнсэй терпеливо подождал, пока он успокоится, затем сказал: “Мы можем оставить это для другого дня, малыш, если сейчас это слишком”. Изуку упрямо покачал головой и взял себя в руки. Он встретил взгляд своего учителя с новой решимостью. “Все в порядке, сэнсэй. Я хочу продолжать”. Профессиональный герой наградил его гордым взглядом, от которого Изуку показалось, что он вот-вот лопнет. Сэнсэй включил записывающее устройство. “Хорошо, Мидория, давай начнем с нашей вчерашней дискуссии. Можешь ли ты сказать мне, почему ты намеренно отмечаешь неправильные ответы в заданиях и тестах?” Изуку глубоко вздохнул. Это было всем или ничем. Он мог выбрать: рассказать все своему учителю, довериться или отступить. Под пристальным взглядом этих темных глаз, наблюдавших за ним, он принял самое трудное решение. Он решил довериться. “Все началось, когда я н- не понял свою причуду с другими детьми”, - начал он. “Когда я был моложе, учителя обращались со мной как со с-стеклом, как будто я не мог угнаться за другими детьми. Но в средней школе все стало х-хуже. Они—они не думали, что я просто физически слабый из-за отсутствия причуды. Они сказали, что мой мозг также не настолько р-развит, что по природе я ... умственно отсталый ”. Последнюю часть Изуку прошептал, чувствуя, как его щеки вспыхнули от смущения. “Учителя вызывали меня на уроке и разговаривали со мной свысока, потому что они — они говорили, что я слишком глупый, чтобы успевать”. Он мог сказать, как его слова подействовали на сэнсэя, мог видеть, как его руки сжались в кулаки. Инстинктивно Изуку напрягся для удара, а затем напомнил себе, что с сэнсэем он в безопасности. Айзава-сэнсэй, конечно, заметил его реакцию и расслабил тело. “Продолжай, Изуку”, - подсказал он. “Я слушаю. Я не злюсь на тебя, просто на твоих учителей, которые причинили тебе вред в прошлом”. Изуку неуверенно улыбнулся своему учителю, все еще с трудом веря, насколько милым и понимающим по отношению к нему был Айзава-сэнсэй. “Сначала они, казалось, игнорировали мои хорошие оценки за задания. Но на первом экзамене по истории я ... я получил самый высокий балл в классе. ” Изуку опустил взгляд, снова впившись пальцами в свои руки. “Меня вызвали к доске, и я подумал — я подумал, что меня собираются поздравить”. Он прикусил губу, чтобы вернуть себе чуть чуть самообладания. “Я- я должен был догадаться в тот момент. Вместо поздравлений он прочитал мне лекцию перед всем классом и назначил наказание ”. Сэнсэй заметил, как он выдавил последнее слово. “Как звали этого учителя?” “Мистер Танака”, - прошептал Изуку, дрожа. Красивый мальчик. “Изуку, ” мягко сказал сэнсэй, - мистер Танака причинил тебе боль?” Изуку тупо кивнул. “Он— он попросил меня остаться после уроков. Он сказал, что исключит меня за списывание. Сказал, что такой бестолковый, б-бесполезный, г-глупый мальчишка никогда бы не смог набрать больше баллов, чем его настоящие ученики. Он сказал, что оставит черную метку в моем портфолио, и тогда я никогда не попаду в Юэй.” Изуку закрыл лицо руками, чтобы скрыть слезы, текущие по его лицу. “Но он сказал, что сделает исключение, если я сделаю то, что он скажет”. Пауза. На этот раз Изуку услышал оттенок гнева в вопросе своего учителя. “Малыш, ты можешь сказать мне, что он заставил тебя сделать?” В перерывах между рыданиями Изуку объяснил, что в первый раз он велел Изуку раздеться и дотронулся до него. Он был так напуган, и когда попытался уйти, учитель силой усадил его обратно на диван и снова пригрозил отчислением. “Малыш, у тебя так хорошо получается”, - сказал сэнсэй. “Можешь сделать несколько глубоких вдохов? Мы можем сделать перерыв”. Изуку слушал, вдыхая и выдыхая, пока сэнсэй считал, пока его рыдания не прекратились. Он выпрямился и посмотрел на своего учителя, все еще сидевшего подавшись вперед в своем кресле напротив него. Изуку заметил морщины на лице и напряженную позу. Сэнсэй злился на него? “Ты в состоянии продолжать?” спросил он своего ученика. Изуку неуверенно кивнул, вытирая лицо рукавом. “После этого я понял, что больше не могу выкладываться на уроках. Все мои учителя отчитывали меня за с-списывание. Миссис Ито даже ударила меня палкой перед классом ”. Последнюю фразу он добавил запоздало. “Что она сделала?” сэнсэй зашипел, его глаза на мгновение вспыхнули красным. Затем, увидев испуганный взгляд Изуку, он заставил себя расслабиться. “Извини, малыш, я просто—” - он потер лицо, затем невозмутимо добавил: “Я просто хочу убить всех твоих бывших учителей”. Изуку испуганно пискнул, а затем стал ярко-красным. Потому что сэнсэй не сердился на него. Он злился за него и заботился о нем, и думал ли он когда-нибудь, что это станет возможным? Он неуверенно улыбнулся своему учителю. “После этого я специально начал отмечать ответы неправильно, чтобы не попасть в н-неприятности. Было трудно получать достаточно хорошие оценки для Юэй, но не настолько, чтобы меня исключили. Он остановился, затем тихо признался: “Иногда у меня получалось ... слишком хорошо случайно ”. “Сколько еще задержаний у вас было с мистером Танакой?” Спросил сэнсэй, переходя прямо к той части, от которой Изуку захотелось свернуться калачиком и умереть. “На протяжении всей средней школы”, - выдавил подросток. “Несколько р-раз в неделю. Сначала я мог с этим с-справляться. Для Юэй. Я - мне нужно было просто трогать его или иногда о-отсасывать ему, но... Он почувствовал, что закручивается спиралью, и зажмурил глаза, изо всех сил пытаясь остаться в настоящем и не возвращаться к тем воспоминаниям, которые преследовали его. “Б-Ближе к концу все о-обострилось. Он сказал мне, чтобы я... чтобы ...” Изуку замолчал, сделал несколько быстрых вдохов и выдавил слова. “Он хотел, чтобы я полностью разделся и лег на диван, и — и сначала я сказала ему нет , но он пригрозил поставить черную метку в моем послужном списке, и я был так близок к тому, чтобы подать заявление в Юэй. Поэтому я... я позволил ему— ” он не смог закончить предложение, не мог произнести ни слова. Он чувствовал, что его разрывают на части, острую боль, хрюканье и стоны, а руки хлопали его по заду. Ногти, впивающиеся в его кожу, и тяжелое тело на нем сверху, и мужчина, говорящий, какой он был хорошей шлюхой и как сильно он будет скучать по нему после выпуска и, может быть, ему стоит задержать его на год? Второй раз за 24 часа Изуку упал на колени, и его вырвало. Ничего, кроме желудочной кислоты, не вышло, независимо от того, как сильно его рвало. Айзава-сэнсэй стоял на коленях перед ним, прямо в поле его зрения. Он предложил своему ученику воду в бутылке, и Изуку захотелось заплакать от того, что каким-то образом сэнсэй узнал, как сильно болит его горло, и что ужасный вкус во рту только усилил желание подавиться. Изуку откинулся на спинку стула и допил воду из бутылки. “Извините за это”, - прошептал он после того, как закончил. “Все в порядке”, - сказал сэнсэй, быстро отметая это. “Небеса свидетели, этаж Чио видывал и похуже”. Изуку вздохнул с облегчением от того, что его учитель не расстроился. Через несколько мгновений, когда они оба сидели на полу, сэнсэй нарушил молчание. “Я имел в виду именно то, что сказал вчера. Я никогда, ни за что не прикоснусь к тебе без твоего разрешения, или причиню тебе боль, или накажу тебя за то, что находится вне твоего контроля ”. На этот раз Изуку впитал слова. Проанализировал каждое из них и смысл в целом. Рассмотрел каждое взаимодействие с профессиональным героем. Наконец, после долгого молчания, он сказал: “Я знаю, сэнсэй. Я доверяю вам”. Выражение лица учителя сказало все. “Малыш, хочешь, чтобы я тебя обнял?” Изуку сократил дистанцию, бросившись на торс своего учителя. Сэнсэй ответил на объятие, идеальное сочетание твердости и нежности, и Изуку сломался. “Я сделал что-то п-не так?” он ахнул. “Это был я ? Почему он — почему он подумал, что я ...” Рука сэнсэя обхватила его затылок, осторожно притягивая к своему плечу. “Ни в чем из этого не было твоей вины”, - твердо сказал он. “Ты ребенок. Он просто больной человек, использовавший ситуацию. И я позабочусь о том, чтобы он провел в тюрьме остаток своей жизни, а то и больше. ” Изуку не был уверен, сколько времени прошло в крепких объятиях его учителя. Он выплакивал свои эмоции, свои страхи, свои сомнения, пока не остались только головная боль, резь в глазах и чувство безопасности. Это было непривычно и неуверенно, но оно было. “Спасибо, сэнсэй”, - прошептал он. “Наверное, мне стоит рассказать тебе остальное, а?” “Только если ты чувствуешь себя готовым к этому”, - сказал его учитель без осуждения. "Но я надеюсь, ты знаешь, что можешь прийти ко мне, и я всегда тебя выслушаю". Изуку отстранился, все еще возбужденный этим новообретенным доверием. Теперь, когда он рассказал Айзаве-сэнсэю, все казалось легче. “Я хочу рассказать вам все”, - сказал Изуку. “Если вы не против?” Глаза сэнсэя были полны гордости. “Конечно, не против, малыш”. Так Изуку и сделал.