Λάμια

Союз с неудовольствием поморщился. Музыка била по ушам. Безвкусный зацикленный бит с до того бездарно выкрученным эквалайзером, что расслышать слова было невозможно при всем желании. К тому же, подобное желание у Союза отсутствовало напрочь. Лицо его приняло до того усталый и угрюмый вид, что вкупе с его резкими суровыми чертами это выражение можно было принять за свирепость. Даже несмотря на богатырский рост, Союзу было трудно протиснуться сквозь толпу людей, от которых удушающе несло дешёвым алкоголем и потом. — Чтоб я ещё раз на такое согласился. — Процедил СССР сквозь зубы. — Пойдем, Союз, говорили они! Выпьем и отдохнем, говорили они, чтоб их мать… Это и другие менее культурно сформулированные проклятья сыпались на друзей Союза, уговоривших его в пятничный вечер посетить ночной клуб. Однако за обещаниями последовало вероломное предательство: приятели Союза затерялись где-то в толпе, как только вся компания решила переместиться на танцпол. Он пробыл здесь каких-то полчаса, но толкотня и шум уже сверх всякой меры утомили его. Союз приближался к эвакуационному выходу, который посетители обычно использовали, чтобы выйти на парковку на заднем дворе и перекурить. Люди на танцполе то и дело норовили ударить его локтями под ребра. Но куда больше вреда принесло то обстоятельство, что ему пришлось пройти вплотную мимо колонок. С отдавленными ногами и едва не оглохнув, Союз все же выбрался на улицу. Моросил мелкий дождь, а воздух ночью охладился до того, что продрогнуть можно было за считанные минуты. Тем не менее Союз с облегчением вздохнул. Музыка была громкой даже здесь, но теперь он, по крайней мере, не долбила в самый мозжечок. Он шагнул по мокрому асфальту и тут же промочил ногу в луже. Плотно выругавшись, Союз окончательно решил написать друзьям, покинувшим его, что вечеринка их — полный отстой, и он сейчас же уходит. На ходу он раздражённо искал по карманам сигареты и зажигалку. Не успел он и на пару метров отойти от клуба, как послышался грубый треск мотора мотоцикла. Некто заехал на парковку, как в дом родной — лихо ударив по тормозам на высокой скорости, водитель виртуозно припарковался между двух автомобилей. Союз пропустил это представление, успев только достать вожделенную сигарету, как вдруг безбашенный мотоциклист, также не видевший ничего вокруг себя, влетел в него плечом. Союз выронил сигарету в лужу и резко поднял голову на незнакомца. — Извините. — Тяжело произнес СССР, едва сдерживая ярость. Невольно он отметил про себя, что в клубе тем временем сменился трек. Теперь оттуда раздавался бодрый и даже приятный на слух бит. Мажорные аккорды энергично сменяли друг друга, а слова, как и прежде было не разобрать. — Ты, бля, смотришь, куда прешь, а?! — хрипло спросил щуплый паренёк в кожаной куртке. Кожа его была явно нездорового желтовато-бледного оттенка, в глазах отсутствовал блеск, но это было не так заметно на фоне больших темных кругов вокруг них. Вкупе с агрессивным поведением это наводило СССР на мысли о наркомании. — Шел бы ты отсюда, покуда морда целая. — Предупредил он. Ему не хотелось ни во что больше ввязываться, но когда хамоватый незнакомец схватил его за предплечье, все словно бы произошло само собой. Союз, более не сдерживаясь, ударил грубияна по лицу. Рука у СССР была тяжёлая, однако удар только повернул голову незнакомца, хотя по прикидке Союза, тот должен был уже лежать на асфальте, и хорошо, если в сознании. Вместо этого противник Союза по-змеиному зашипел, глядя куда-то в пустоту. «Точно наркоман» — подумал Союз и тут же попытался ударить его ногой в живот, но на сей раз незнакомец поймал его за лодыжку и мертвой хваткой вцепился пальцами. Одно мгновение они молча глядели друг на друга: Союз растерянно, а странный мотоциклист — свирепо оскалившись в широкой улыбке. Сюрреалистично доносились из клуба отголоски зажигательного бита. Издав скрипучий смешок, незнакомец отбросил ногу Союза с такой силой, что СССР не смог удержать равновесие, жёстко приземлился на локти и, немного прокатившись по асфальту, протер несколько дыр в новом свитере. Волосы Союза гадко промокли от дождя, да и глаза тоже застилала вода, поэтому он успел только на короткий миг разглядеть темное пятно, стремительно приближающееся к нему. То был, конечно, мотоциклист, бросившийся на него сверху. Теперь Союзу стало не по себе — парнишка обладал какой-то нечеловеческой силой, и ситуация явно складывалась не в пользу СССР. Отбиваться от его цепких рук, к тому же практически вслепую было все труднее. После одного из ударов по лицу Союз с размаху припечатался затылком об асфальт и едва не потерял сознание. Он понимал, что дело совсем плохо, когда незнакомец стал голыми руками рвать ворот его вязанного свитера — тем временем все попытки Союза отбиться лишь немного замедляли противника. Внезапно раздался выстрел. Мотоциклист снова зашипел, отстранившись от Союза, он оглянулся и вдруг спешно поднялся на ноги, и убежал. Союз приподнялся, пытаясь разглядеть стрелявшего, но не мог сфокусироваться после удара головой и снова увидел только размытый силуэт. Судя по цвету одежды и наличии фуражки это был полицейский. — Не двигаться. — В вытянутых руках у него был пистолет, он держал Союза на мушке. — Живой? — Живой. Спасибо Ва… — Тогда подъем. Вы арестованы. — С лёгким азиатским акцентом приказал полицейский.