«Чертовски хорошее обезболивающее — смерть.»
I
Ray Charles - What'd I Say, Pt. 1 & 2 — Нам всем конечно же понятно, что ее задушили, — обыденным тоном произносит Хосок, оставаясь за ширмой, чтобы надеть специализированный костюм для работы. Прокурор Пак, стажер-полицейский и Следователь Ким стояли около холодильника с телами, ожидая, пока Чон будет готов к вскрытию. — и мы получили подтверждающие это факты, перечислять которые я не буду.. Но всё равно должен удостовериться, не было ли каких-либо других вторичных причин, что могли поспособствовать смерти. — За плотной шторкой слышится шлепок резиновых перчаток об кожу рук и вот, сам «Доктор Смерть» воплоти: в руке он держал не пойми откуда взявшуюся дуговую пилу, от чего молодой полицейский, первый раз пребывавший на вскрытии, лишь нервно сглотнул, делая шаг в сторону следователя и чуть ли не прячась за широкую спину Намджуна. На лице эксперта появляется довольная ухмылка от реакции подопечного Чимина, ведь, конечно же, он не будет пользоваться этим инструментом. Пока что. А поиздеваться над новобранцами желание перманентное. Даже на своей работе эксперт не унывал и перед тем, как подойти к телу, ноги сами понесли его к старому радио, которому, кажется, лет больше, чем всем собравшимся в этом помещении вместе взятым. По секционному залу тут же разносится песня конца пятидесятых, задорный голос мужчины средних лет заставляет настроение подняться из-за чего хочется тут же броситься в пляс. Для эксперта подобная обстановка была обыденной, но вот бедный бета за следователем то ли напрягся от таких веселых нот в такой напряжённый момент, то ли наоборот расслабился. Хосок из тех людей, которые даже в апокалипсисе найдут плюсы, а от работы он никогда не отказывался: дело жизни приносило ему хорошее настроение, новый опыт и плитки шоколада от рабочих, что и способствовало вечному веселью, из-за которого Чон даже в отпуск не уходил, зная, что через неделю будет жалобно скулить от того, как ему хочется обратно в рабочий режим. Поэтому всё, что менялось на время отпуска в альфе: гавайская рубашка, черные шорты, пляжные сланцы, соломенная шляпа и леи на шее. Не хватало коктейля и лежака посреди морга. — Кажется наш маньяк использовал веревку.. — проговаривает Пак и привстав с маленького белого дивана, что был установлен прямиком у входа, брюнет подходит к магнитной доске напротив секционного стола, на которой белой краской изображен на одной половине силуэт человека ракурсом спереди, а на второй сзади. Потянувшись к мелку синего цвета, тот закрашивает шею, проводя от неё белую линию в сторону, подписывая значение. — Прокурор, — бубнит альфа сквозь медицинскую маску, поднимая взгляд темных омутов на стоящего Чимина, привлекая внимание, а после кивает в сторону стоящего на столе фотоаппарата, среди кипы бумаг и прочего, прямиком позади рыжеволосого. Тот лишь глубоко вздыхает и поправив бейджик на шее, направляется к другу. — Судя по полученным травмам, я бы сказал, что и правда использовали веревку, причем держали ее долго. — Подтверждает слова темноволосого Хосок. Альфа тянется фалангами к подбородку жертвы, аккуратно оттягивая подушечками пальцев нижнюю челюсть и рассматривая полость рта, протягивая свободную руку с раскрытой ладонью к санитару, на что тот со стола подцепляет фонарик и передает тот мужчине. — На стенках гортани наблюдается значительное нарушение целостности тканей. — Наиболее тихим голосом произносит слова тот, внимательно изучая все повреждения, пока второй ассистент выносит все сказанные фразы специалистом на бумагу черновика. — Говорят.. — внезапно произносит полицейский, даже как-то слишком робко, откладывая записную книгу с шариковой ручкой в сторону. — что он похищает вещи, перед тем, как исчезает вместе с ними очередная девушка, это правда? — Да, — отвечает вместо прокурора следователь, бросая взгляд на бету, улавливая носом сладкое, даже приторное омбрэ его одеколона. В такой атмосфере с вечным запахом трупов хотелось залить этот самый парфюм буквально в ноздри. — при чем, было бы не плохо, если бы это были драгоценности, деньги, может техника какая-нибудь, так как отследить проще, но ведь это и правда обычные вещи. Например у нее, — блондин кивает головой в сторону мертвой девушки, пока Чимин настраивает фотоаппарат. — Шин Сэнг Ки, пропало платье, не от какого-то дорого бренда или что-то подобное, обычное платье из сэконд-хэнда, браслет из бисера и кольцо из эпоксидной смолы. Теперь понимаешь, почему не подают заявление на кражу? Потому что это все легко могло утеряться даже в пределах стен дома. — Извините за опоздание, были срочные и неотложные дела. — В секционный зал первым делом врывается легкий, практически еле ощутимый запах горького шоколада в сочетании с кориандром, а затем и сам его носитель появляется в дверном проеме, держа под подмышкой пару цветастых папок и стакан с американо. — Меня не хотели пускать. — изначально в голове не уложилось, почему постоянного работника отдела не пропускали к коллегам, ведь у каждого имеется специальный бейдж с личной фотографией и именем, но как только взгляд всех присутствующих, кроме как трупа, конечно же, пал на цветную макушку сослуживца — все сразу стало понятно. На голове у криминалиста красовался бардак из мятных волос — сначала это привело специалистов в лёгкое недоумение, но сложив в голове два плюс два, широкая улыбка украсила лица всех присутствующих. Юнги и Хосок вчера играли в карты на желание. — Шутки про то, что Юнги станет дельтой рано или поздно уже не шутки? — с усмешкой в голосе произносит эксперт. — Цвет волос ничего не значит, или ты поддерживаешь стереотипы? На своё бы оперение сначала взглянул. — С серьезным видом произносит альфа, растягивая уголки губ в ядовитой улыбке, скидывая папки на никем не занятый диван, следом на него же присаживается, вальяжно закидывая ногу на ногу и откидываясь на мягкую спинку. — А вообще, предлагаю после работы пойти в бар и пропустить по бокалу вина. Как рассматриваешь это предложение, док? — Сам ведь знаешь, что всегда «за». — не отрываясь от тела произносит Хосок, удостоверяясь, что все фотографии до вскрытия сделаны, тянется к секционному ножечку и прикрыв один глаз устанавливает лезвие на податливую кожу, чуть надавливании и проводя тонкую линию от яремной ямочки до лобка, стараясь как можно более аккуратно отделить слой эпидермиса, сразу подзывая прокурора, чтобы тот запечатлел первый разрез и органы. Но глазам специалиста предстаёт странная картина, а Чимин, застывший позади, вооруженный фотокамерой не в силах был отвести взгляд от «внутреннего мира» девушки. С таким они еще точно не сталкивались и делу предстоит долгое разбирательство. — Какого хера.. Почему нет органов..II
«Но взор впери в долину горьких слёз! Вон кровь кипит, где в муке бесконечной Все те, кто вред насильем брату нёс. О гнев слепой, о гнев бесчеловечный! Ты в краткой жизни палишь нас в огне, А здесь в крови купаешь в жизни вечной!»
fine-sir-1584660650 — Some Things I`ve Been Thinking About Lately Голова идет кругом, как только к Тэхёну постепенно возвращается ясность ума. Она трещит, болезненно ноет со всех сторон сразу от неистовой боли, что принес за собой удар тяжелым предметом прямо по затылку и омегу очень удивило: почему настолько сильного удара череп не раскололся пополам как скорлупа кокоса? В любом случае, это был бы лучший исход, чем тот, который он имеет сейчас. Парень еле слышно стонет, от накатившей не только мигрени, ощущение от которой было такое, словно по всему периметру головы вонзились маленькие иголки и с каждым лишним движением они только глубже вонзались, но и на пару с ней тошноты. Зарываясь пальцами в короткие и влажные волосы на висках, юноша несильно сжимает прядки меж фаланг, то ли пытаясь переключить боль, то ли и вовсе голову к черту оторвать, сводя брови к переносице, пока свободная рука на ощупь касается чего-то.. холодного, липкого и мягкого. Все же пересилив неприятные ощущения не только в голове, но и по всему телу омега поднимает ресницы и первым делом, что предстаёт перед взором шоколадных глаз — изуродованное тело девушки, глазницы которой пустовали и были выжжены до угольного цвета, не имея ни единого намека на нахождение там до происшествия глазных яблок вовсе. В полости рта собралась мелкая лужица крови, но это не помешало разглядеть то, что язык почти полностью отсутствовал, от него осталась лишь короткая часть, которая и вовсе от постороннего движения провалилась в глотку, а некоторые зубы были выбиты, оставляя от себя дёсна цвета ярко-красного оттенка и неровные остатки от неаккуратно выломанных костных образований. Неистовый вопль раздается по помещению, дикий, испуганный взгляд бегает по комнате и окружающим предметам, намертво впиваясь в восседавшего на кресле парня — он даже не шелохнулся, ни один мускул не дернулся, и лицом к источнику звука не повернулся. Юноша, что есть мочи вжимается в бетонную стену, окрашенную отвратной белой краской — сил, как моральных, так и физических не хватает, чтобы ногами столкнуть уже что-то неживое на пол, поэтому он старается как можно дальше отсесть, пока его накрывает истерика: крупные бусины слез скатываются по бледным щекам и опадают на запачканный чужими каплями крови свитер — единственную вещь на теле. Головная боль забывается моментально, Ким не чувствует ничего, кроме всепоглощающего ужаса, в ужасе рассматривая детально изуродованное лицо девушки напротив, понимая, что как загипнотизированный он уже не может оторвать глаз. Брюнет в кресле на происходящее за его спиной отреагировал лишь сменой положения: перекидывая ногу на ногу, показывая металлические носки берцев, то поглаживает по голове питбуля, устроившегося рядом на лежанке, и поддаваясь ласке хозяина, подставляет голову с короткой шерстью под ладонь, но внимание псины переключается почти сразу на еду. Зажимая в огромных лапах кусок мяса, который ей любезно дал хозяин, она погружается в него с мокрым, красноватым носом. Острые клыки вонзаются в месиво под лапами пса, и отстраняясь от еды, чтобы тщательно ту пережевать, она показывает во всей красе свою пугающую морду: тёмная, хоть и короткая шёрстка была окрашена в алый, а когда та открывала пасть в шумном чавканье, перед глазами представали длинные и окровавленные клыки. Как только ладонь альфы тянулась к собаке, та лишь злобно рычала, но не смела трогать руку, которая её кормит, лишь защищала свою добычу, с ней же отворачиваясь в сторону, на что молодой парень усмехается на этот вид, поглаживает любимицу по голове и может быть, правда, а может делая вид, что совсем не замечает истошные крики позади. Омега еще какое-то время пытается со стеной слиться воедино не только физически, но и окрасом кожи, пытаясь убедить себя, что его тут и вовсе нет — всё это просто ужасный и кошмарный сон, от которого Тэхён, вот-вот очнётся и будет приходить в себя в своей прохладной постели — окно в его квартире никогда не закрывалось. Но нет. Это всё — самая настоящая, пронизывающая до костей страхом реальности и сам не понимая, откуда в его мышцах берется сила, а в голове смелость, да такая, словно с подобным он каждый день сталкивается, полной грудью вбирает кислород, который, по ощущениям, как будто отсутствовал в полуподвальном помещении. По щекам безостановочно скатывались соленые дорожки, не в силах парня их было остановить, он даже не пытался: лицо успело покраснеть от истошного вопля, хлынувших слёз и спирающего грудную клетку чувства безвыходности ситуации. Он уже обречён. Аккуратно убрав из под тела подушку с пятнами розоватого и желтых оттенков, шмыгая носом, омега отправляет броском изделие в голову брюнета, та с глухим ударом падает на плитку, от чего парень резко прекращает какие-либо действия, замирая то ли в шоке, то ли как дикое животное, которое с секунды на секунду наброситься на свою добычу. Голова медленно поворачивается в сторону Тэхена, и понимая, что тот натворил, юноша замолкает, гулко глотая вставшую посреди горла вязкую слюну. От чего-то хочется дико пить и есть. Юноша привстает с кожаного изделия, всем корпусом поворачиваясь к похищенному собой парнишке, который снова раствориться в стене пытается. Страх от того, что может его ждать окутывает с ног до головы, парализуя. Рука тёмноволосого тянется сначала к лицу сидящего перед ним парня и тот пальцем большим проводит по щеке, стирая горькую слезу, упиваясь тому, как с уголков глаз скатываются соленые дорожки, пропитанные страхом, это чувствует и собака: она подскакивает с места, вставая на четыре мускулистые лапы, обнажая клыки и обволакивая уши находящихся в комнате утробным рычанием. Парень же, наслаждаясь отчетливо читающимся и застывшим в больших темных глазах страхом, сжимает подушечками пальцев щеки, прикладывая такую силу, что кожа под пальцами белеет, привлекая внимание. Тэхён мысленно сравнивает человека напротив с коброй: замешательство в совокупности с паникой вынуждает ответно смотреть в омуты напротив, а они погружают в какой-то неестественный транс, вынуждая погрузиться в плен на считанные секунды, которые кажутся вечностью. Так же резко похититель поворачивает голову юноши в сторону питбуля, а собака только рада, виляет хвостом из стороны в сторону, прыгает на месте. Она знает, что её ждёт и показательно разрывает сердце прошлой жертвы на куски, с тошнотворными звуками поглощая то, что с натяжкой теперь можно назвать органом. — Аскара, к ноге. — приказным тоном слетает фраза с губ "хищника", чужое внимание вновь возвращается в пляс взглядов, в котором, содрогаясь, чужие зрачки бегают по лицу напротив, очерчивая взглядом шрам на щеке и многочисленные родинки, а парень только рад такому вниманию к его персоне, он пьянеет от нарастающей тревоги, которая отражался где-то в глубине зрачка, а стоило всего лишь подозвать свою любимицу и человек уже охвачен властью страха, он вьет вокруг него свои сети, мешая мыслить рационально, позволяя человеку мыслить как овца, которую волк загнал в тупик, крича всем своим грозным видом, что выхода отсюда нет. Или же есть? Псина бросает свою добычу, вальяжным и размеренным шагом подходя к хозяину, оглядывая второго живого человека в крошечном помещении и будущую еду по совместительству большими жёлтыми глазами. Тэхён же только от одного взора на собаку в человеческой крови вновь хочет истошно закричать — вблизи она казалась еще страшнее. Вблизи мускулы, которые скрывала под собой короткая тёмная шерстка казались ещё больше, а псина как будто зная это, передние лапы ставит на край постели, высовывая большой красный язык и оголяя ряды зубов, которые она показывала на данный момент хозяину казались только больше и острее, чем были на самом деле, из-за чего омега сжался в клубок, поджимая колени пол себя. — Молодец, хорошая девочка. Голос. — тишину разрезает неистовый лай, от которого хочется в угол забиться и уши заткнуть. Похититель наблюдает за бесценной картиной испуга, за которую не жалко на стол выложить все богатства этого мира; кончиком языка младший проводит по собственным губам и зажав зубами нижнюю, переводит ладонь на макушку с тёмными прядками, прикладывая силу и откидывая парня на матрас, из-за чего Тэхён шипит, шмыгая носом. Неужели его конец должен быть именно таким? — Кто ты, мать твою, такой? — дрожащим голосом произносит Тэхён, рассматривая сначала мучителя, а затем собаке, с чьего оскала, подобного хозяину стекала кровавая нить слюны. Ладони парня тянутся к трупу, обхватывая тот за волосы и с легкостью поднимая с постели, сначала стаскивая за копну на пол, после же закидывая бренное тело на плечо; вторая рука перемещается на тыльную сторону коленей, со всей силы сжимая чужие ноги, дабы туловище похищенной и шанса не имело на то, чтобы свалиться. Её туша безжизненно свисала на чужой спине, каштановые локоны, слипшиеся и перепачканные в собственной крови сплетались в единые пряди, а связанные руки болтались в стороны от каждого шага парня. — Чонгук, вряд ли это имя тебе вообще что-то скажет. — уголки губ вновь поднимаются, оставаясь навсегда запечатленной картиной в памяти, а хозяин злостной улыбки оказывается уже спиной повернут, в то время как адская псина полностью запрыгивает на кровать, язык высовывая и слюни на новую жертву пуская, решаясь сразу приступить к делу: большой нос блуждает по руке, оставляя влажный кровавый след на тыльной стороне ладони и шумными вздохами поднимаясь к лицу, аскара виляет довольно хвостом из стороны в сторону. Новая еда ей очень нравится. — Добро пожаловать на один из кругов ада, Ким Тэхён. Рад встрече. За словами следуют томные удары каблуками тяжелых берцев на ногах Чонгука и цоканьем длинных ногтей на лапах питбультерьера. Дверь, ведущая на свободу с лязгом и грохотом закрывается, помещение оказывается погруженным в звенящую тишину, которая возвращает к пульсирующим ощущениям в голове. Где-то за стенами помещения вновь слышится раззадоренный лай собаки, от которого юноша вздрагивает. Из головы Чона не выходит заплаканное лицо Ким Тэхёна. Черные ресницы, подрагивающие от любого телодвижения со стороны Гука, красные, зарёванные глаза и слёзы, сравнимые с плодом винограда — всё это, при одном только воспоминании вынуждало уголки губ неосознанно подниматься вверх, проводить кончиком языка по устам и смаковать осадок липкого, знойного страха. Собака его тоже чует. И тоже облизывается. Тело на собственном плече оказывается погружено в багажник хендая. Не спеша развязывая крепкие узлы из веревок на запястьях и голени очередной жертвы, парень кидает те рядом с бренным телом, носком ботинка отпинывая ноги вглубь багажника. Восторженность и возбужденность явно не собирались покидать опьяненный властью мозг. Наконец.