Сборник зарисовок

— Нн… не надо… не трогайте… — парень мечется по кровати, зажимая простынь своими маленькими кулачками, пот стекает по вискам, теряясь в светлых волосах.  — Чимин!!! Чима!!! — рядом хриплый голос, который пытается достучаться, но все тщетно: парень не реагирует. — Чим, очнись!!. ппожалуйста, милый... — дрожащими руками он касается заплаканного лица, — всё давно закончилось, милый… Чимин чувствует прикосновения, дёргается в сторону, чуть ли не падая с кровати, но его ловят крепкие руки… — Не трогай меня! Не надо! — отбивается Пак, но глаза не открывает, жмурится изо всех сил и бьёт по рукам с яростью, а в голове — «опять…опять эти руки»… Но вдруг — вдыхает знакомый аромат цитруса и распахивает глаза. Юнги смотрит на него с пониманием и грустью, руки прячет в одеяле и трёт, потому что больно, и боится снова прикоснуться к Чимину, боится разбередить ещё больше открывшуюся старую рану, а Пак замечает, как катятся слёзы по бледному лицу. Мин тоже испугался…  — Юнги… — но голос предательски срывается, как и сам Чимин. Он начинает рыдать и падает в объятия старшего, — прости меня, Юнги… прости… я ударил… те… — срывается, бьётся в истерике, пачкая пижаму Мина в соплях и слезах, так отчаянно сжимает её своими руками, в которых сил уже не осталось. — Мини, всё хорошо… всё хорошо, — поглаживая младшего по спине, повторяет, как мантру, — всё будет хорошо, не надо извиняться, ты не виноват... всё закончилось… Не виноват. Всё закончилось. Не виноват в том, что оказался не в том месте не в то время. Не виноват, что какой-то ублюдок решил, что Пак не откажется провести с ним ночь. Если бы не проезжающий мимо Мин, который забыл купить сигарет и стоял неподалёку от переулка, снимая шлем и паркуя свой байк. Flashback  Проходя мимо двоих парней, где один прижимает другого к стене, не удивляется. Просто не обращает внимания — какое ему дело до утех других. Качает головой и про себя думает: «нашли где трахаться… совсем уже охуели…» Заходит в магазинчик, проходит по маленькому залу, осматривая стеллажи в поисках чего-нибудь вкусненького, а то дома в холодильнике мышь повесилась — одному тяжко, однако... Увидел этих двоих, и внутри опять это чувство: «Вот бы встретить заботливого, умеющего готовить парня… и почему сразу на готовку подумал?» — в этих мыслях и с глупой улыбкой доходит до кассы, так ничего и не выбрав и проторчав в очереди минут десять, покупает сигареты, выходит и… слышит крик. Сигареты падают на мокрый асфальт.. Мин срывается в сторону парней даже не думая. — Сука! Стой!.. — вырывается из горла, когда он видит лежащее на асфальте тело, а другой парень убегает в соседний переулок… — твою ж… Добежав до угла, он резко падает на колени перед незнакомцем…  — Помогите… — сердце Юнги пропускает удар, — помогите, пожалуйста… — тихий, но такой красивый голос доносится до него, и Мин забывает сделать вдох. Парнишка лежит к нему боком и не может пошевелиться толком. Юнги касается парня осторожно: мало ли что… — Эй,у тебя сломано что-то? Что он сделал? Как зовут тебя? — слишком много вопросов для того, кто оказался в такой хуёвой ситуации, Мин даёт мысленно себе по лицу. Парень пытается перевернутся на спину, но силы покидают его с каждой минутой. — Нет…вроде… не сломано… — единственное, на что хватает сил, и незнакомец вырубается… — Эй!.. — Мин трясёт парня за плечо, но тот не реагирует. — Блять… — аккуратно развернув тело, Юнги касается его лица, на котором красуется небольшая ссадина от удара и кровь. Убирая мокрые прядки волос, Мин видит перед собой самого прекрасного парня… — красивый… — срывается с губ. Мысленно снова давая себе пощёчину, трясёт головой из стороны в сторону, чтобы прогнать наваждение от красоты, не об этом надо думать в данный момент. Он поднимается с телом на руках и продолжает смотреть в это милое личико. — Я найду этого ублюдка, парень… найду…  Эта бессонная ночь стала для Юнги роковой. Он отвёз незнакомца в больницу и потерял сон уже, кажется, навсегда, по крайней мере — до выздоровления парня точно. Узнал, что его зовут Пак Чимин. Тот получил сотрясение и компрессионный перелом позвонка, видимо, обидчик сильно успел приложить его, поэтому предстояло лечение длиной в полгода. Мин же постоянно приезжал к нему в часы посещения. Пак оказался милым парнем, всегда улыбался и был рад компании, потому что больше к нему никто не приходил. Это настораживало Юнги, но вскоре мальчишка поделился, что у него осталось двое друзей: те улетели в путешествие, поэтому он остался временно один. У Пака всегда были на тумбочке свежие цветы, которые медсёстры не успевали менять. Мин буквально закидывал того прекрасными букетами, настолько же великолепными, как и сам Чимин по мнению старшего. А парень всё смущался от внимания Юнги и замечал побег опасливых мурашек от случайных лёгких прикосновений.  Случайных ли? От разговоров по душам сердце билось как бешеное. Смски по ночам от Юнги были самым милым, что тот в принципе когда-либо делал для кого-то. Однажды Юнги весь мокрый от дождя и запыхавшийся вломился в палату, испугав Чимина, потому что часы посещения закончились — парнишка, конечно, никого и не ждал. Юнги спросил у Пака только одно: «Чимин… ты… ты умеешь готовить?», на что Чим залился громким смехом, а Юнги стоял, как истукан, с идиотской улыбкой на лице, держа мокрый шлем в руке, а потом расхохотался в ответ, услышав «да, умею…для тебя с удовольствием»…  А потом Юнги ночевал в тайне от врачей в его палате. Лёжа сзади и обнимая Пака со спины, он тихо пел на ушко колыбельную, а когда тот уже засыпал то прошептал: – Когда ты выздоровеешь, я отвезу тебя на один прекрасный остров, и там мы проведём весь день только вдвоём, а потом ты будешь слушать мои сопливые песни под гитару и шум костра… Я буду всегда рядом, Чим, я буду держать тебя, чтобы ты не упал больше никогда… Чимин на это только улыбнулся в подушку.    «С тобой я хоть на край света» оставалось не озвученным. 

Чимин к нему тянулся изо дня в день, всё ближе подпуская Мина к своей душе и секретами, учась доверять заново.  Он вспомнил этот голос в той ночи, сразу понял кто перед ним. Юнги всегда был рядом.   Поселился в мыслях и в жизни полноценно, а Пак и не собирался его отпускать, прикосновения Юнги были настолько нежными, будто Чимин какое-то сокровище или призрак, который вот-вот исчезнет. В руках Юнги было так спокойно и... безопасно.  Мин был тем, кто обратился в полицию, и того ублюдка нашли. Пак был бесконечно благодарен, но от кошмаров избавиться было сложно… опять же Юнги всегда был рядом и помогал чем мог. Те же колыбельные на ночь или игра на гитаре — голос Мина успокаивал младшего, как тот позже признался, а Юнги сиял, как ребёнок при малейшей возможности порадовать «свою булочку». За полгода больничного парни настолько сблизились, что казалось, они были во вселенной соулмейтов и нашли друг друга… а Пак всё не верил, что в ту ночь нашёл не свою погибель, а судьбу…  End of Flashback  — Всё будет хорошо, Мини… поплачь, если нужно… Опять кошмар? — Чимин, отрываясь от мокрого уже от слёз плеча Юнги, поднимает голову и ныряет прямо в бездонные тёмные глаза, где плещется страх. Страх, что Пак снова и снова будет переживать как наяву ту ночь и ту боль, что бы Юнги ни делал, у него пока не получается, как и у психолога тоже не выходит вытащить Чимина из той ямы… но это пока — Мин знает: такие раны не заживают быстро. — Дда… мне снился опять тот переулок… а тебя там не было… — опуская голову, переплетая и заламывая пальцы, шепчет Чимин. — Посмотри на меня, Мини, — поднимая одной рукой младшего за подбородок, — никто, слышишь, никто тебя больше не тронет! Я не дам тебя в обиду, я буду рядом, столько, сколько потребуется, потому что… — прочищая горло и не отводя взгляд от глаз напротив, он немного не уверен, что Паку сейчас это нужно, ведь прошло так мало времени. Но все сомнения рушатся, когда во взгляде младшего он видит надежду, — Чимин… — Скажи, Юнги… — Пак не в силах терпеть, он чувствует то же самое. Мин берёт его за руку и переплетает их пальцы, затем подносит к губам и нежно целует каждый пальчик: — Я люблю тебя Чим, всем сердцем… как умею люблю и я сделаю всё, чтобы ты поправился, и мы уехали на море, как я и обещал. Сердце Пака в руках Юнги навсегда. Юнги так и не начал снова курить. Через 2 года Пляж острова Бамбу, Краби Морская вода омывает ступни Чимина, который направил свой взгляд на горизонт, ярко-жёлтое солнце спускается медленно в море, прощаясь и отражаясь в карих глазах. Он чувствует руки на талии, что сзади обнимают нежно, а на сердце от этих прикосновений так уютно и тепло. Мин Юнги — его дом, его крепость и защита. Его Любовь. — Ни минуты без меня не можешь, Юнни. — Пак улыбается и откидывает голову на плечо, смотря как уже ярко оранжевый свет скользит по идеальной коже любимого. — Угу... не могу без тебя и пять минут… такой уж я… Как тебе вид? Что-то в интонации Мина Пака настораживает, но не сильно. Мин волнуется? Откуда столько трепета в таком простом вопросе? Море как море… красивый закат, да, но главное ведь — с кем, думает Чимин. — Ты знаешь… я ещё в ту ночь в больнице понял, что хочу сюда тебя отвезти. — Пак поднимает голову и разворачивается в руках Юнги к нему лицом, совсем не понимая, что тот задумал… И только его губы раскрываются, чтобы возразить, его тут же перебивают, — подожди, дай я скажу, Чим, — указательный палец на пухлых губах заставляет Пака остановить весь мыслительный процесс в голове. — Я как тебя увидел в том переулке, то понял, что попал по уши, а потом... все эти ночи в больнице… я молился, хотя в Бога не верю, я писал тексты для тебя, все мои мысли, они — там, в песнях, в тех сопливых, как ты говоришь, песнях… — Юнги выдыхает и снова делает глубокий вдох, волнуется, — что ж это такое… перед зеркалом проще было… кхм… Мини… я знаю, что мы знакомы не так много, два года… и я не знаю, что ты хочешь в дальнейшем… но позво... — Долго и счастливо… — тихо шепчет Чимин, смотря прямо в глаза и еле сдерживаясь от слёз. Он всё понял. Не может смотреть на такого неуверенного Юнги, который от волнения сейчас превратится в этот песок под ногами. Чимин давно чувства в себе держит и думает, что вот же он… момент…  — Ч… что??? — у Юнги весь мир кружится перед глазами, и он готов упасть, но не может, потому что Чимин за него держится, а он обещал крепко держать этого невероятного парня. Пак всё так же смотрит прямо в лисьи глаза, хватка Юнги на его талии становится крепче, и он пользуясь замешательством Мина, подаётся вперёд нежно касаясь любимых губ, а отрываясь, шепчет в них же: — Я люблю тебя… и я …хочу долго и счастливо… С тобой и только лишь с тобой.