HEADCANNONS, THE STORY OF KNY WITH Y/N

Отрубили… Отрубили. Отрубили!  Т/и валялась на пыльной, усыпанной осколками и щепками земле и пыталась откашляться. Она уже было завопила от восторга и вскочила на ноги с криком «Отрубили голову!», но тут же упала на колени, хватаясь за горло здоровой рукой. Гютаро в последние минуты жизни умудрился ещё раз ей насолить и ранить по самые…по самое не хочу он её ранил: сорвал серпом повязку с шеи и прошелся пропитанным ядом лезвием прямо по ране, заражая отравой. Ты, в тот момент переполняемая адреналином, не заметила данного финта ушами и продолжила сражаться, а сейчас пожинала плоды своей медлительности.  Сидящий рядом наставник шипел от боли. Демон побежден, но оставленный им яд никуда не делся. Т/ф, Узуй и Камадо все втроем были поражены отравой шестой молодой луны и коллективно страдали.  Ты кое-как прокашлялась и обернулась на Танджиро: он, вскинув подбородок, задыхался и, в отличие от тебя, всё не мог прочистить горло. – Да не глотай ты! – цугуко тут же схватила парнишку за шкирку, наклоняя его голову вперёд. Кровь из его рта полилась наземь, стекая с твоей в одну алую лужицу. Тот прохрипел подобие благодарности и снова закашлялся.  Внезапно тебя накрыла волна тоски и тревоги: как тогда, после битвы в бесконечном поезде тебя не отпускало плохое предчувствие. По лужице крови пошла рябь.  Девушка обернулась и взглянула на тело демона.  – *Не исчезает. А почему? Только если…ТВОЮ Ж*, – Т/и подорвалась с места и дернулась в сторону костлявой туши, но её перехватил Тенген, который попытался оттолкнуть девичье израненное тело подальше. Правда ничего не вышло. Ты вцепилась в крепкое мужское плечо, вереща ему в ухо. – ДА ПОСМОТРИ ТЫ НА НЕГО! – даже с опухшим горлом твои крики разносились на всю улицу. — УБЕГАЙ! – Узуй очень настоятельно велел убираться от сюда громким ором, но вы с Камадо не могли разобрать слов столпа: оглохшая Т/и даже себя не слышала, а Танджиро сидел со смятенным выражением лица и пустыми глазами. Из груди Гютаро вырвалось чудовищных размеров нечто. Это нечто – его магия крови. Тысячи смертоносных капель взмыли в воздух, предвещая вашу скорую и мучительную погибель.  – Твою мать, – невозмутимо выпалила мечница, выглядывая на клубы дыма и кровавого месива из-за крупной фигуры Звукового столпа. Сердце пропустило удар, ты ощутила мощнейший взрыв. Шиноби прижал ученицу к себе, закрывая своей широкой спиной и натягивая ей хаори до ушей, дабы защитить голову. Ты вскинула руки, пытаясь рукавами укрыть ему затылок, и зажмурилась.  Из левого уха брызнула кровь. Ваши тела снесло звуковой волной. Хотя, может и не звуковой. Будучи оглохшей и потерянной в пространстве понять было сложно.  Столп Звука всё ещё крепко держал тебя в кольце своих объятий, пряча от любого натиска врага. До твоего ещё целого уха долетал болезненный хруст: капли крови Гютаро превращались в лезвия и резали спину наставника.  Т/и даже не успела отследить, куда делось истерзанное битвой тело Танджиро вместе с коробом с порванной лямкой. Уши закладывало; казалось, что вторая барабанная перепонка вот-вот лопнет, и мозги потекут кровавым месивом из обоих ушных раковин. Грохот, будто сразу десять молний били в одно время, раздавался на весь разрушенный район. Ты чувствовала, как крепчает хватка Тенгена; он сцепил зубы и терпел адские муки, сохраняя хрупкое тельце в своих объятиях.  Снова взрыв, снова ударная волна.  – *Да когда ж я уже сдохну?* – походу мозги и вправду потекли из ушей, раз твои мысли теперь были заняты жаждой смерти. Лишь бы этот кошмар закончился. Пока тела наставника и товарищей калечит кровь демона, Т/и сидит себе в обнимку с Узуем и не чувствует и половины той боли, которую он терпит ради её спасения. До чего же мерзко на душе… Однако всё стихло. Вихрь умолк, звон кровавых лезвий прекратился.  – *Я умерла?* –  тебя снова посетила жизнерадостная мысль. Руки наставника ослабли и повисли на плечах Т/ф. Он в сознании – сердце бьётся, это она ясно слышала, однако сил ему явно не хватало, как и ей воздуха. Т/и вырвалась из своей темницы, аккуратно сбрасывая с себя руки Узуя. Девушка жадно хватала ртом воздух и набирала полные лёгкие, глубоко вдыхая и кашляя. Вот теперь точно всё. От тела демона не осталось и пепла.  Ты огляделась по сторонам: вы с Тенгеном лежали посреди дороги; повезло, что вас не засыпало досками и балками. Наставник еле слышно дышал, пытаясь остановить действие яда. Истребительница закинула его руку себе на плечо, поднимаясь на ноги и оттаскивая Звукового столпа к полуразрушенной стене. Найдя рану, откуда распространялась отрава, она было собиралась высосать оттуда яд, но Узуй опередил свою наследницу.  – Бесполезно. Уже поздно… – задорный голос твоего Тенгена притих, был слышен лишь слабый хрип.  — Мой Тенген! – Т/и обернулась на тройной выкрик имени наставника. Все три госпожи Узуй неслись к вам. Хотя, «неслись» – громко сказано: первой мчала Макио, на ходу зубами отрывая ленту бинтов; за ней спешила Сума, помогающая прихрамывающей Хинацуру.  – Живые… –  мечница болезненно приулыбнулась, обессилено садясь около Узуя и держа его за отравленную, но хотя бы целую руку. Это всё, что она могла себе позволить.  Жены обступили Тенгена, наперебой крича о своих волнениях и доставая из закромов самые сильные противоядия. Он пил все лекарства по очереди и передавал флягу тебе. – Да и черт с ним, умру молодой, – отмахнулась Т/и, нервно усмехаясь, но её огрел громогласный крик «ПЕЙ!» от трёх кунаичи. Она перестала сопротивляться, чуть не икнув от неожиданности. В ушах шумела кровь, здоровая перепонка трещала по швам от женского визга и ора друг на друга. — Если мой Тенген умрет, то я больше ни за одну жизнь не помолюсь! – навзрыд кричала Сума, взывая к богу с сомнительными обещаниями.  Макио вышла из себя и пыталась заткнуть её, обещая напихать полный рот камней с земли. Однако это не спасло ситуацию и сирена «С.У.М.А.» завыла ещё громче. Хинацуру пыталась их вразумить, однако и её вопли не помогли. Т/и опустила голову на плечо наставника, удрученно выдыхая. Силуэты девушек становились всё размытее. Горло распухало. Не долго ей осталось.  Внезапно ты увидела розовое нечто, бегущее к вам. Собрав мысли в кучу, Т/ф поняла, что это Незуко со своим братцем на спине. – Походу умираю… – пробормотала ты, следя за тем, как ярко-розовое пятно подплыло к вам, становясь всё более отчетливым. Узуй прохрипел тебе что-то невнятное в ответ. Мечница даже переспрашивать не стала. Маленькая ладошка с на удивление длинными ногтями легла на уже забинтованную руку наставника без кисти, а Т/и сжала его ладонь покрепче. Опухшие глаза распахнулись шире некуда, когда её и столпа Звука обуяло малиновое пламя. Сума заорала почти что благим матом, сбивая малышку с ног и оттаскивая подальше от пылающих израненых туш. Под её угрозы отшлепать юную Камадо вы с наставником ощутили…облегчение? Пламя вовсе не было горячим и не приносило боли. Совсем наоборот: его тепло проникало в раны и как рукой снимало все действия отравы. Ты с удивлением стала сжимать и разжимать пальцы на в момент выздоровевшей руки.  — Яда как не бывало! – воскликнул Тенген, касаясь пальцами своей щеки. Всхлип. Второй. Третий.  — Мой Тенген! – вновь хором закричали жены и со слезами на глазах кинулись Узую на шею. Т/и отпрянула от всей это кучи малы, осознавая, что сейчас не до неё.  – *Зря я тогда про невесту ляпнула…* – пока Т/ф с умилением наблюдала за семейством, в её голове пронеслась тоскливая мыслишка. Им есть за кого молиться, им есть с кем радоваться победе. У них есть он – муж. А она в их счастливую семейную идиллию как-то не вписывается. Четыре – некрасивая цифра. Три – лучше.  Т/и как-то неловко взглянула на старшего Камадо, наконец ясно видя мир вокруг.  – Спасибо, – ты нервно хмыкнула, глядя на страдальческую улыбку парнишки, – *Бедолага…* Сума вслед за тобой всхлипнула слова благодарности и снова повалилась на Тенгена.  — Я постараюсь найти головы демонов, – Танджиро уже залез на плечи крохотной Незуко и был готов отправляться на поиски.  – Если успеешь их найти… – мечница неловко запнулась, – Прошу, выслушай их и помолись за их души за меня. Боюсь, что в таком состоянии я до них попросту не добреду.  — Конечно! – юноша закивал головой и умчался за руины, сидя на спине сестры. — Слишком уж ты к ним милосердна, – протянул наставник, подзывая тебя пальцами уцелевшей кисти.  – Ага, ещё что скажешь? – Т/и, пусть и съязвив, покорно подползла, не способная встать на ноги. Прошло слишком мало времени, чтобы слабость прошла и кровоток пришел в норму.  – Что поделать, я человек принципа, – ты уселась подле семьи Узуй, укладывая голову на явно посветлевшее плечо главы семейства. Вены очистились, яд покинул его тело.  — Значит твоё обещание ещё в силе, м? – заговорщецки ворковал Узуй, наклонившись к твоему уху.  — Какое обещание? – до вас донёсся дружный женский хор. Ты еле сдержала смешок.  – Быть послушной? – хохотнула Т/и и толкнула своего Тенгена локтем, дабы тот освободил ей место под своим боком.  — Т/и, – столп Звука пихнул тебя в ответ и таки приподнял руку. Вы оба рассмеялись, игнорируя крики трёх кунаичи.  – Как стукнет двадцать… – едва слышно пробормотала ты, слыша биение крыльев в воздухе.  Ворон с оглушительным «К-А-А-А-Р-Р» приземлился тебе на плечо, роняя сверток на колени. Т/и привычно почесала птицу по грудке, на что ворон Уз довольно распушил перья. – О, это от родителей, – всё семейство Узуй обратило свои взгляды на тебя и бумагу в твоих руках, – Говорят, что врачи работают без устали. Много пострадавших: не меньше пары десятков погибших. Близлежащие районы вроде не зацепило.  — Кисло… – наставник поморщился от услышанных слов.  – Как вид сверху? – ты обратилась к ворону на своем плече.  — РУИНЫ! Р-Р-У-И-Н-Ы! РАЙОН ЁШИВАРА ПОЛНОСТЬЮ Р-Р-А-З-Г-Р-О-М-Л-Е-Н! – прокричала птица, чеканя букву «Р».  – Печально, – мечница опустила глаза ниже, продолжая читать родительское письмо, – Дом цел, нас готовы принять на лечение.  Т/и свернула бумагу, отправляя в уцелевший рукав.  – Мы и так злоупотребили гостеприимством поместья Т/ф. Может переждём пару дней в доме Глицинии и потом уже…? – Хинацуру подняла голову, виновато глядя на тебя. Голос её стих к концу предложения мол «Сама додумай». – Я настаиваю на том, чтобы вы какое-то время пробыли под надзором врачей и моих слуг. До дома Бабочки далеко, даже слишком, вас сокрытели по кускам не соберут, – цугуко махнула рукой, а кунаичи переглянулись и устремили взгляд уже на Тенгена.  — Нам и не такое приходилось переживать…Ай! – Узуй по началу пытался извиваться, однако ты коснулась болевой точки в районе шеи, грозно глядя на учителя.  – Не ёрничай, а то без второй руки останешься, – девушка сурово буравила шиноби взглядом и в доказательство своих слов ещё сильнее надавила пальцами. Тот что-то прокряхтел и согласно кивнул, страдальческим выражением лица показывая, что выбора ни у кого из них, и у него в том числе, нет.  – Считайте, что я очень хочу причинить вам добро, – Т/и убрала руки, с улыбкой наблюдая за стонущим от боли наставником. Макио было собралась с мыслями и открыла рот, но её перебила Сума.  — Спасибо-о-о, – роняя слёзы на землю, ноги мужа и собственные ладони, протянула облаченная в синий кунаичи и потянулась к тебе, – Т/и самая лу-у-учшая! И моего Тенгена спасла, и нас приютила!  Т/ф улыбнулась ещё шире и сжала ладонь Сумы, поглаживая поцарапанные костяшки пальцев.  – Вы ведь моя семья. И я готова на всё ради счастья моей семьи, – твои слова бурным потоком пламени, как в домашнем очаге, наполнили сердца всего семейства теплом. Надо было добавить «Семья наставника - моя семья», но мечница не успела опомниться, как устоявшуюся тишину разразил крик Хины. — Ты уже сделал ей предложение и не сказал нам!? – завопила Хинацуру, дав мужу лёгкий щелбан. Он вскинул руки и помахал ими в разные стороны, развивая бинты на них как белый флаг. Кунаичи уперла руки в боки, – Я так и знала. Просила же ничего не запороть… — Ничего я не делал! Я хотел и уже был готов воплотить наш блестящий план, но она меня опередила! – Узуй возмущенно защищал свою честь, а ты прыснула, пряча лицо рукавом. Три пронзительных женских взгляда протыкали со всех сторон будто спицы, однако Т/ф уворачивалась и парировала, смеясь и откашливаясь. – Можно мы обсудим всё это, когда будем умытые, сытые и здоровые, ладно?  – истребительница посмеивалась, вытирая заслезившиеся глаза. Тенген облегченно выдохнул, а Макио, Сума и Хинацуру продолжили о чем-то шептаться между собой. Ты откинула голову, затылком утыкаясь в плечо столпа Звука и растворяясь в этом бездумном женском галдеже.  Внезапно наставнические жены притихли. Мечница напряглась и прислушалась, еле еле приоткрыв глаза. К вам приближался столп Змеи. Цугуко приподняла руку в приветствии, на большее её измученного тела не хватило. Обанай не заметил твоего жеста или попросту проигнорировал, однако Кабурамару потянулся к тебе носом, как к единственному достойному человеку. Т/и видела Змеиного столпа не так много раз и, казалось бы, раздражала его одним лишь своим присутствием. Зато змей на его шее всегда был рад ей, если у ему подобных вообще есть эмоции. Девушка была уверена в обратном и постоянно думала, что от неё пахнет мышами.  Исходя из твоих наблюдений, в круг тех, кого одобрял лучший друг Игуро, входили Мицури, Шинобу и ты сама. В отличие от хозяина Кабурамару любил женщин.  — Вы одержали победу, неуж-шели, – Игуро под стать своему дыханию по-змеиному растягивал некоторые буквы, – Чтож-ш, хвалю.  — Уж твоя похвала мне точно не нужна, – саркастично ответил ему Узуй, щурясь здоровым глазом. Сума стала громко поддакивать мужу и упрекать Обаная в его позднем приходе. На её крики откликнулся Кабурамару, агрессивно шипя на кунаичи. Или всё-таки не любил. Та взвизгнула и бросилась на шею мужу.  – *Идите все к черту. Я устала*, – ты особо не вслушивалась в шипящие речи Игуро, вновь опустив пушистые ресницы.  – Хочеш-шь сказать, он выж-шил? – Змеиный столп удивленно вскинул брови в ответ на заявление Узуя об отставке.  — И не только он, – хмыкнул его Звуковой коллега, слегка потряхивая тебя за плечо.  – Я отрубила башку молодой луне…! – протянула Т/и, открыв глаза и приподняв вверх руку. Прямо над ней стоял удивленный Игуро, – А потом она пришила её обратно… — Не пришивала она её. Брат её так прибил, даже без клея или гвоздей, – отозвался твой наставник, будто назло столпу Змеи отвлекаясь на тот бред, который ты выдала.  — Твоя девч-чонка уцелела? А я-то думал, что ты просто таскаешь за собой её труп, – саркастично подметил Обанай, пожирая тебя пугающе заинтересованным взглядом.  — Я и не знал, что твои мысли заняты моей ученицей, – шиноби слегка толкнул тебя в бок, а ты отвернулась, сдерживая смешок и думая вовсе не о том, о чем стоило бы.  Тенген уходит с поста. Оно и понятно: без руки и глаза от него слишком много пользы не будет. Но останется ли он твоим наставником? Продолжит ли вести по тернистому пути становления столпом?  Уйдя глубоко в себя, госпожа Т/ф и не заметила, как оказалась в родовом поместье. Она вместе с троицей кунаичи чудом довели Узуя до богатого дома, пока тот всю дорогу хрипел, стонал и жаловался на боль по всему телу. Вас провожали перепуганными взглядами пара-тройка сокрыталей. Их закаленные умы явно не были готовы к такому зрелищу: ты и Узуй преспокойно поднялись на ноги и пешком прошли не меньше нескольких километров. Пусть мужчина и опирался на плечи Макио, Сумы и Т/и, пока сзади его подталкивала Хинацуру, ногами он всё-таки перебирал сам и делал это вполне себе бодро. Ты даже присвистнула, ведь ожидала, что придется тащить тушку наставника вчетвером.  Когда ваша (фантастическая) пятерка озарила своим появлением двор поместья вместе с поднимающимся солнцем, тебя сгребли в охапку родительских объятий. Матушка роняла слёзы, а отец бранился и радовался одновременно. Они почтенно приняли у себя твоего наставника с женами и поскорее отправили всех вас по спальням. Ты молилась всем богам, чтобы Тенген вовремя закрыл рот и не брякнул про замужество прямо сейчас. Перед глазами мелькали лекари в белых фартуках, накинутых поверх неброских кимоно и юката. Войдя в свою комнату, Т/и прикрыла за собой сёдзи и отпустила семенящую за её спиной служанку. Та кивнула и, уложив саи без катаны на стол, оставила госпожу наедине со своими мыслями.  – *Как давно я здесь не была…* – пронеслось в мыслях юной хиноэ. Девичья спальня осталась той же, что и прежде. Слуги бережно ухаживали за цветами и ветвями глицинии над кроватью, сдували пылинки с дорогих покрывал и фресок на стенах.  Ты уселась на перины, руками сминая до боли знакомые и приятные одеяла.  – Давно я не была дома… – устало протянула ты, укладывая голову на макура и погружаясь в столь желанную дрёму. Правда, после испытанного стресса и приёма лекарств, приводящих к сонливости из-за своего успокоительного состава, ты бы спокойно уснула и на колючей траве, и на холодном снегу, да на тех же пыльных улицах Ханамати.  Тенген с женами пробыл в поместье совсем недолго. На следующее же утро всё семейство предприняло попытку улизнуть, однако твой укоризненный и слегка грустный взгляд умерил пыл семьи шиноби.  Узуй пытался выпутаться и защититься словами: «Да мы..прогуляться хотели!», но навык вранья у него явно притупился. Ты из взбалмошной и резвой девчушки на время пребывания дома превратилась в спокойную и расслабленную госпожу, которая отдавала краткие и простые приказы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Слишком много эмоциональных и физических сил ушло за столь короткое время, даже самым энергичным людям нужно восполнять запасы.  Ты понимала, что разговора со всеми членами семьи Узуй не избежать и решила организовать всё сама. Днём, когда глава дома Т/ф и его жена были по горло в делах, Т/и решила устроить чаепитие в саду, оповестив гостей. Все три кунаичи после долгой разлуки с мужем, разумеется, жались к нему при любой возможности. Во время чайной церемонии они уселись вокруг Тенгена, всякий раз отвлекая его на очередной разговор. Однако мечница быстро поняла, что всё это было лишь для отвода глаз: Макио, Сума и Хинацуру всё это время расспрашивали Узуя по поводу вашей с ним помолвки.  – Откладывать это бессмысленно, так? – задалась вопросом Т/и, ставя на половину пустую пиалу на деревянный стол. Гулкий стук быстро унял беспокойных госпожей Узуй.  — И то верно, – бывший столп Звука покосился на твоих служанок и вооруженных солдат. Ты обернулась и кивнула слугам: те склонили головы и покинули сад. Тенген продолжил, –  Пора всем вместе обсудить этот вопрос. Т/и, после нашей первой встречи у Кочо я понял, что хочу взять тебя в жены. Мои женщины на следующее же утро узнали об этом и почти в то же время отправились на задание.  — Мы так и не поняли, тверд ли наш Тенген в своих намерениях или…или как обычно, – Хинацуру приулыбнулась и поднесла стакан с матчей к губам.  — Именно. От того и весь этот сыр-бор. Я был уверен в себе, но не в тебе, – ты вскинула бровь в ответ на слова наставника. В смысле не уверен? – Я не знал, как к этому отнеслась бы ты. Так каков твой ответ?  – Зовешь меня стирать твои портянки? – отшутилась Т/и, прокручивая в руках свою шпильку и отвлекаясь от своих серьезных речей. — Зову быть моей спутницей жизни. Я хочу, чтобы все мои любимые женщины были рядом и под моей защитой. Чтобы мы были настоящей семьей: большой и дружной, – Тенген перешёл на подозрительно тихий и обворожительно мягкий тон. Он знал, как побороть твою оборону из сарказма. Девушка выдохнула и подняла глаза на затихшую семейку: Сума с наслаждением ела предложенные угощения, придвинув к себе всю миску; Макио раздраженно следила за тем, как её подопечная точит сладости, и попивала матчу, надеясь расслабиться; Хинацуру одним ухом слушала вашу беседу, разглядывая беседку, в которой вы сидели, и весь сад в целом, второе её ухо было занято пением птиц, которых прикармливали служанки. Тенген смотрел прямо на хозяйку поместья, медленно моргая одним глазом (на втором была повязка).  – Только не подмигивай мне, – усмехнулась ты, не упуская возможности пошутить самую несмешную шутку, которая только может быть в данной ситуации. Хинацуру, вовремя пришедшая в себя, расхохоталась, Сума подавилась моти и захихикала, а Макио выплюнула матчу, приставляя ладонь ко рту и покашливая. Узуй выдохнул, на висках вздулись венки, – Извини, я не удержалась. Давай так…Я не готова выходить замуж, пока существуют демоны. Мне страшно приводить в этот мир новых людей, зная, что придётся бояться за их жизни ежедневно. А ещё я слишком молода. Я не готова вступать в брак в семнадцать лет. Мои родители того же мнения.  — Мы вышли в–Мм! – Сума только прожевала моти, которым недавно подавилась, однако Макио закрыла ей рот. Ты благодарно приулыбнулась ей.  – Когда мне исполнится двадцать лет, я буду готова стать твоей женой. Если к тому времени ты не разлюбишь меня, разумеется, – подытожила Т/и, подливая себе и гостям чаю в пиалы.  – Не разлюблю, – шиноби протянул к тебе здоровую руку, сжимая твои длинные пальцы, – Ни за что.  Слова Тенгена больно укололи нежное девичье сердце, не подразумевая никакого негативного смысла. Ты тяжело выдохнула, переваривая его слова.  – Даже..даже если ты меня разлюбишь, я не перестану любить всех вас. Для меня вы – семья, есть у меня кольцо на пальце или нет. Пусть мы не одной фамилии, от этого моя привязанность никуда не денется. Я буду защищать и заботиться о вас, пока не умру, – Т/и боялась поднять глаза на сидящих напротив гостей, с новой силой теребя заколку в руках. Кунаичи хором ахнули: Макио удивленно хлопала ресницами, смотря на мечницу; Сума тут же всхлипнула, тронутая твоими словами; уголки губ Хинацуру подпрыгнули вверх, а в глазах заблестели на солнце крохотные слезинки. Узуй вскинул брови, его лицо впервые за такое долгое время расплылось в искренно нежной и полной любви улыбке. Ни намёка на прежний задорный оскал. – Уверен, что доберетесь до дома Бабочки без потерь? Я могу довести вас. Может взять лекаря в дорогу? – ты отвернулась от собеседника к окну, расчесывая слегка спутавшиеся от ветра волосы. После важного для всех вас разговора про замужество прошло не меньше недели, все вы стали чувствовать себя гораздо лучше. Прогулка в саду расслабила твои разум и тело, привела мысли в порядок.  — Говоришь так, будто сомневаешься в моих силах, – бывший хашира положил руку на плечо, приобнимая ученицу. Ты прикусила губу, отгоняя тоскливые мысли: когда-то обе его руки возлагались на твои хрупкие плечи, когда-то он заключал тебя в крепкие объятия обеих рук.  – Я просто… – тебя перебили. — Волнуешься за свою семью. Ты говоришь это каждый раз, как мы пытаемся тебя ослушаться. Признаться, я и не подозревал, что моя блестящая воспитанница может быть такой невероятно прекрасной и суровой одновременно, – его подбородок уперся в макушку Т/и. Она отложила гребень на подоконник, опираясь на него руками. Уцелевшая ладонь Тенгена накрыла тонкие женские пальцы и чуть сжала их, – Спасибо…  Ты откинулась спиной на широкую грудь Узуя, сжимая его руку в ответ. Сил нет на разговоры. Хочется побыть в такой теплой, мягкой и уютной тишине с ним. С тем, кто готов ждать хоть вечность, чтобы взять тебя в жены. С тем, кто дал клятву, находясь на волоске от смерти, а не у свадебного алтаря.