Death Нотт

      Малфой сидел в гостиной, лениво перебирая страницы учебника по зельеварению. Усталый взгляд гулял по строчкам, собирая в мозгу несвязный рецепт какого-то исцеляющего зелья.       Салазар, он бросит имя в кубок. Он сделает это. Он. Только он.       И звенящая пустота пространства отвечала ему беззвучно: «Да, да, ты сделаешь это. Ты молодец».       — Драко? — Испуганный голос Пэнси вернул его в реальность, отбросив желание продолжать внутренний монолог с собой. Какая жалость, что нигде в стенах замка он не мог найти и уголок для полного уединения. Где бы он не находился, везде норовили протянуть к нему свои лапы знакомые, будто сидеть в спокойствие и тишине — моветон. Что-то не очень модное и едва ли нормальное.       — Я здесь, — сухо ответил парень, разглядывая сокурсницу.       Слизеринец отметил, что Пэнси выглядела ровным счётом так, как и год назад. Может лишь слой тонального крема стал лежать на ее лице плотнее и равномернее, да и оттенок помады выбрала поярче. Хитрый взгляд подчеркивали длинные стрелки, которые она чертила, кажется, от линейки, — настолько они были чёткими. Драко задержал взгляд на короткой чёрной юбке, которая была короче на сантиметров пять допустимой в школе длины. Кружевные колготки. Ботинки, делающие ее не ученицей Хогвартса, а наездницей на лошадиных скачках. Все это было, несомненно, стильно, и одновременно с этим так пошло, что юноша прикрыл глаза.       — Ты не пришел послушать приветственную речь. Приехали гости…       Драко вздрогнул и посмотрел на часы. Вероятно, праздничный ужин все еще идет, но девчонке почему-то неймется. Он ухмыльнулся, — кажется, Пэнси не может радоваться со всеми, пока его рядом нет.       — Мне хотелось посидеть в тишине, — честно ответил он, не пытаясь придумать правдоподобную отмазку. Понимаешь, Пэнси, в тишине, без вопросов? Но она не понимала.       Ей не нравилось то, как отрешенно в этом году вели себя два ее самых лучших друга, это задевало и коробило. И.. не только это.       Она тяжело вздохнула и продолжила с ноткой горечи в голосе:       — Скоро все вернутся. Дамблдор сказал, что у нас есть 24 часа, чтобы бросить свои имена в кубок.       Парень кивнул, показывая, что их разговор закончен. Мол, спасибо за информацию, приму к сведению, ты свободна.        Тишина плохо действовала на девчонку. Она напоминала, что ее слова все еще просто пустой звук, Драко прекрасно проживет и без ее советов.       — Надо найти Нотта, — спохватилась она, — может, он тоже захочет попробовать свои силы..       Малфою не нравилось проводить время с Пэнси наедине по стольким причинам, что их можно было перечислять до бесконечности. В компании она была связующим звеном, но наедине — обузой, от которой хотелось избавиться. Он просто надеялся, что подруга съебется куда подальше до того, как он на нее сорвется.       — Блейз рассказал, — вновь затараторила брюнетка так, будто если она остановится и переведет дух хоть на секунду, то не сможет уже подобрать подходящие слова, — как вы летом проводили время в борделях. Мне очень неприятно было слышать, что ты меня в очередной раз обманул.       Парень вновь взглянул на часы и уставился с жалостью на сокурсницу, которая вызывала в нем с каждым сказанным ею словом все больше отвращения.        — Прости? — Юноша тихонько рассмеялся.       Драко прекрасно знал, к чему она клонит, и поэтому не нашел способа лучше, чем пристыдить ее собственными желаниями. Краем глаза он увидел, как в гостиную попытались войти вернувшиеся из Большого зала слизеринцы, но, почуяв напряжение между «неугомонной парочкой» (так их прозвал Блейз), закрыли дверь с другой стороны.       — Ты говорил, что когда будешь готов, — ее глаза пристыженно смотрели в пол, — мы сделаем это вместе.        — Тебе четырнадцать, — закатил глаза Драко, что заставило лицо девушки покрыться смущенным румянцем.        — Это единственная причина? — Недоверчиво уточнила она, будто не веря, что у парня настолько высоко стоят моральные ценности.       — Пусть будет проклят Блейз и его длинный язык, — пробормотал Малфой себе под нос, — Пэнси, я не буду спать с тобой. При любом раскладе, в любом возрасте. Ни-ког-да. Салазар, ты реально думала, что когда во мне забьют гормоны, я побегу к тебе, зная, что ты после этого никогда в жизни от меня не отвяжешься?        — Но… — Пробормотала она, все еще не в силах посмотреть слизеринцу в глаза.        — Да, я ляпнул это на первом курсе. И мне жаль, — сквозь зубы бросил он, — мне очень жаль, что в эту чепуху ты поверила. Мне не нужны отношения, никакая ментальная связь с женщинами. Прости, но на эту жизнь слишком большие планы, чтобы связывать ее с тобой.       Пэнси не плакала. Она просто смотрела донельзя пустым взглядом на юношу — и пыталась сообразить, в какой момент он так сильно в себя поверил. Нет, он и раньше имел потребность в самоутверждении за счет других, но еще пару лет назад она не распространялась на его друзей. Теперь же, кажется, Малфой потерял нужду скрывать эгоцентризм и готов был его вылить на каждого, кто хотел к нему быть ближе.       — Но, — неуверенно бросила она, сделав шагу в сторону двери, — я же все равно остаюсь твоей подружкой? Подружка — слишком забавное клеймо, которым Паркинсон сама себя придумала обременить. Ей так нравилось им бросаться, что многие и правда думали, что чуть ли не с первого курса у них с Драко роман. «Подружка Малфоя» — двояко звучит, верно?       — Подруга, — аккуратно поправил он ее. — Да, мы друзья, Пэнси. Если вдруг я решу, что это больше не так, то обязательно уведомлю тебя.       И это не работало в другую сторону. Будто Пэнси никогда и ни за что не смогла бы найти другого такого друга, даже если бы очень сильно захотела.       Она вновь сделала неуверенный шаг, но Драко эта неторопливость только взбесила. Он вскочил и поплелся сам к двери, выругавшись на подслушивающих сокурсников: «Салазар, мы закончили, заходите!»

***

      Последние несколько дней Нотт проводил почти все свое свободное время либо на Астрономической башне, либо в заброшенном классе, который именовал «переговорной». Уроков было мало, потому что все профессора готовились к приему делегации, и парень совсем выпал из школьной жизни.       Однако сегодня Нотт, наконец, явился на общий сбор в Большом Зале и воочию увидел гостей из Дурмстранга и Шармбатона. В последние дни парню казалось, что все вокруг посходили с ума — настолько бурно реагировали ученики на новые лица в стенах замка. Даже Малфой и Забини поведали ему в слизеринской гостиной, что не прочь бы поиграть в квиддич со здоровяками из Дурмстранга.       По странному стечению обстоятельств Тео лишь с утра из разговоров слизеринцев узнал, что студенты из других магических школ уже прибыли, все желающие бросили свои имена в кубок, а сейчас Дамблдор назовет имена трех участников турнира.       Какая досада!       — Добрый вечер! — Торжественно произнес директор, всматриваясь в лица студентов. — Мы с радостью приветствуем каждого гостя в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс!       Дамблдор буквально светился от счастья, представляя Мадам Максим и профессора Каркаров. Под дружные овации студенты двух магических школ уселись на свободные места, стреляя заинтересованные взгляды на учеников Хогвартса.       Делегация из Дурмстранга, конечно, заняла слизеринский стол. И не сказать, что те были против.       — Сколько здесь прекрасных живых лиц, — пробормотал Рюк, усевшись прямо на Виктора Крама. Тот странно покосился на свои коленки, будто смог ощутить вес Бога Смерти, — интересно, когда уже ряды волшебников начнут редеть?       — Никогда, — беззвучно ответил он одними губами.       Теодор устало разглядывал серьезные лица здоровяков, ища хоть капельку смятения в них.       Нет, они были слишком уверены в своем превосходстве.       Тео убеждал себя, что ни за что не стал бы записывать имена студентов других магических школ, потому что это, как минимум, необычайно подозрительно.. У Нотта была своя цель, как бы не подначивал его шинигами.       — Хочу вас заверить, дорогие гости и студенты, что участников турнира в этом году будут ждать три сложных испытания.       Как они любят это повторять. Блевотная мантра. Будто с первого раза никто не запомнил, что их будет три. Три испытания для трех волшебников.       — Три испытания, которые позволят вам продемонстрировать свои самые лучшие качества, — доносился до Тео голос Дамблдора.       — Ты бросил? — Прошептал он, обращаясь исключительно к Малфою, но тот лишь улыбнулся краешком губ.       Это означало лишь одно – да, он бросил свое имя в кубок.       Неожиданно для себя Теодор почувствовал счастье. Такую чистую эйфорию от мысли, что друг взял всю грязную работу на себя, ведь ему не нужно теперь думать сразу и о победе в турнире, и о смерти Тома Реддла.       О последнем парень в принципе боялся думать.       После того, как тетрадь смерти попала в руки слизеринца, он несколько недель уверял себя, что единственное имя, которое туда будет вписано – это имя Темного Лорда.       Позже Тео осознал, что как минимум еще одно имя вписать в тетрадку все-таки придется. Слишком рискованно было не опробовать ее действие заранее…       Но для того, чтобы все задуманное осуществилось, чтобы Том Реддл пал навсегда, нужно было не мешать тому, чтобы он восстал. Ведь как может умереть тот, кто еще.. Не возродился?       Согласно плану Пожирателей Смерти, подставной Грюм должен был бросить имя Гермионы Грейнджер, чтобы привести лучшую подругу заклятого врага к Темному Лорду. Так, якобы, гласило пророчество. А лучший из них — Тео или Драко — станут главными проводниками на пути к Тому Марволо Реддлу.       После появления тетради Нотт понял, что эта вещь сможет спасти не только его, но и весь магический мир от настоящего зла. Но для этого ему нужно продолжать вести двойную игру, притворяясь последователем идей Темного Лорда, просто сделав в самый важный, заключительный момент, одно действие… Записать его имя в тетрадь смерти.       — Может, — рассуждал Теодор Нотт, — когда Том Реддл падет, Малфой не сможет простить меня за такое предательство. И пусть. Я и не нуждаюсь в его «спасибо». Он всегда видел, насколько скептически я отношусь к темной магии.       — Напомню, что у всех желающих было ровно двадцать четыре часа, чтобы бросить свое имя, — продолжил директор. — Время вышло! Теперь я хочу, чтобы студенты, чьи имена я сейчас назову, прошли вон в ту комнату, — Дамблдор указал кивком на комнату слева от него, — где чемпионы получат все дальнейшие инструкции.       Нотт ощутил, как напрягся Малфой. Его лицо исказилось в коварной улыбке. Вдруг, кубок сейчас выплюнет имя... Поттера, например?       — Ха, было бы даже проще, — размечтался Теодор, — тогда бы Грейнджер точно выжила. Поттер не дал бы ей сдохнуть.       — Внимание! Чемпион Дурмстранга...       — Виктор Крам, — Тео удивленно посмотрел на друга, который опередил слова Дамблдора.       Все присутствующие стали громко аплодировать, размахивать руками и чашами с напитками.       — Чемпион Шармбатона...       — Флёр Делакур! — Вновь опередил директора Драко, произнося имя девушки со смешным акцентом.       — Кажется, твой друг играет нечестно, — захохотал Рюк, внимательно следивший за происходящим.       — Чемпион Хогвартса…       — Драко Малфой! — Прошептал вместе с Дамблдором кудрявый слизеринец, наблюдая, как его однокурсник поспешно встает с места.       Он тревожно взглянул на недовольную Грейнджер — девушка подбадривала глупого простофилю Поттера, который сокрушался, почему именно Малфой представляет Хогвартс.       — Ну вот и все, я рад вам сообщить, что теперь мы знаем имена чемпионов от всех учебных заведений...       Внезапно все присутствующие замерли. Кубок огня залился устрашающим красным пламенем и выбросил еще одно, дополнительное имя. Дамблдор прочистил горло и, не веря собственным глазам, прочитал вслух:       — Грейнджер... Гермиона Грейнджер?

***

      Северус Снейп поймал Драко в коридоре после ужина и силой затолкал в пустой кабинет. Профессор пребывал в ярости — его дыхание было сбивчивым, а на лице не было и тени от привычной ухмылки. Юноша не понимал, что так сильно взбесило Снейпа, и он попытался вырваться.       — Стой же ты, — фыркнул мужчина, отбросив Малфоя на студенческую парту. Лицо парня скривилось от боли, и он зарычал. — Напомни мне, Драко, — продолжил Снейп ледяным голосом, — что тебе сказала Нарцисса, когда сажала на поезд?       — Послать вас куда подальше, — заорал он, не понимая, зачем Снейп все это устроил. Чего он добивается?       — А я напомню, — продолжил он, скрестив руки на груди, — Нарцисса сказала тебе, чтобы ты не бросал имя в кубок. А еще, чтобы проследил, чтобы Нотт обязательно это сделал. Ты помнишь это?       — Не-е-т, — соврал Драко, гадая, проник ли уже профессор в его воспоминания.       — Ложь, ты все прекрасно помнишь, — фыркнул он, не сомневаясь в том, что парень будет отпираться. — Так зачем ты это сделал?       Воцарила тишина. Кто-то пытался войти в класс, но леденящий душу взгляд Снейпа заставил студентов молча убраться подальше.       — Видишь ли, — с некой неподдельной болью начал Снейп, — я обещал защищать тебя, чего бы мне этого не стоило. Но мне сложно это делать, если ты не будешь слушать меня.       — Ты мне не указ, — в крике Малфоя отчетливо слышалось отчаяние. — Это я стану правой рукой Реддла, я! Не Нотт, который боится собственной тени, а лишь я!       Драко готов был проклясть Снейпа. Его лицо вытянулось, озлобленные глаза пожирали учителя настоящей ненавистью. Он не встанет на моем пути. Не встанет.       — Кстати, о вашем друге, — Северус смотрел на Малфоя так, как смотрит отец на провинившегося сына: с укором, но пониманием. — С ним что-то происходит, и я не могу понять что именно.       — Едва ли это мои проблемы, — огрызнулся парень, мысленно соглашаясь с замечанием профессора.       — Я не смог проникнуть в его сознание на ужине. Его поток мыслей идет, а потом пробелы, будто он специально закрывает сознание не все время, а лишь в какие-то определенные моменты. — Малфой недоверчиво покачал головой, уверяя себя, что это просто совпадение. Тео не владел окклюменцией на должном уровне. — Либо Нотт сильно вырос..       — Его способность к окклюменции на уровне магла!       — Значит, что-то способствует тому, что теперь он так искусно может закрывать свой разум, — подытожил Снейп и тяжело вздохнул.       Драко быстро-быстро заморгал. Ярость начала отступать, и он пришел к болезненному осознанию: он облажался. Не послушал мать, захотел доказать свое могущество, но вместо этого оказался в дураках. Его лучший друг за спиной овладел силой, о которой даже не заикается, а в лицо твердит что-то о страхе перед Темным Лордом. Смешно.       — И что мне делать? — Слова парня звучали уже без прежнего пафоса.       — Участвовать в турнире, — ухмыльнулся профессор, глядя в окно, на темнеющий лес, — есть кашу на завтрак и приглядывать за Грейнджер. Она нужна ему живой.       — Живой? — Переспросил Малфой, пытаясь вспомнить всю информацию, что предоставили Люциус и Нарцисса ему о пророчестве. — Кажется, что речь шла лишь о капли ее грязной крови..       — Живой, — закричал Снейп и, испугавшись собственных слов, чуть тише добавил: — в вашем возрасте даже я был менее кровожадным. Умерьте свои аппетиты.