Хорёчек

— Минхо, а ты уже целовался? — вопрос застает старшего врасплох, и он давится водой, заходясь в приступе кашля. Хёнджин сразу же обеспокоенно подскакивает, принимаясь стучать по спине Ли. — Ты в порядке, хён? — Ага, — сипит Минхо, переводя дух. Поднимает слезящиеся глаза на Хвана, что смотрит недоверчиво, нервно покусывая губу. Выдыхает уже ровнее. — В полном, хорёчек. Хвана ответ, кажется, устраивает, и он возвращается на свое место у костра напротив, продолжая разглядывать пляшущие язычки пламени, пока старший переваривает сказанное. Не это он ожидал услышать, когда поинтересовался у Джинни что того беспокоит…. Ли заметил, что Хван в последнее время стал слишком задумчивым (нет, он и так частенько зависал, витая в облаках, но сейчас его только раза с пятого дозваться можно и то не всегда), а потому решил с младшеньким наедине поговорить, чтобы выведать причину. Тем более, что на прямые вопросы Джинни не отвечал, переводя тему в другое русло, при этом краснея, как маков цвет. План по выпытыванию в голове Минхо родился быстро, а выдернуть Хвана на ночевку в лесу не составило труда. Тем более, что родители спокойно отпустили их: не первый раз всё же, да и знали, что старший сто раз все перепроверит, лишь бы Хёнджин был в безопасности, однако сам младший прежде чем согласиться, окинул Ли задумчивым взглядом. Такое поведение интриговало и расстраивало одновременно: обычно у Хёнджина не было секретов от Ли. Конечно, они теперь не проводили все время вместе, потому что у каждого были свои обязанности в поселении, когда они оба научились перекидываться, но Минхо не покидало неприятное ощущение того, что Хван отдаляется. Ли этого не хотелось бы. — Так что? — Хван отрывает взгляд от пламени, цепляясь за старшего. Минхо чувствует, что вопрос с подвохом, но пока не понимает в чем подвох именно. Да и как ответить Хёнджину тоже не понимает. — А почему тебя вдруг это интересует? — Ли склоняет голову набок, разглядывая Джинни. Хван ловит взгляд старшего, но хватает его секунды на три, и он отводит глаза, краснея. — Мне для дела. — Для дела? — брови Минхо удивленно ползут вверх. Это какие такие дела теперь зависят от умения старшего целоваться? — Я видел, как Сынмин с Чанбином целовались за сараем, — бурчит Хван, пряча своё лицо в ладонях. — А когда рассказал об этом Феликсу, тот ответил, что это очень классно. И с Чаном у них уже тоже было, — младший убирает ладони и дует губы. — А я вот ни с кем… — Подожди-подожди, — Минхо поднимает руку, чтобы притормозить поток информации. — А причем тут я? — Ну… — Хёнджин мнётся, очаровательно прикусывая пухлую губу, а у Ли сердце удар пропускает. — Мне интересно как это. Вот я и подумал, что если ты уже целовался, то мог бы меня научить. Так ты уже целовался, хён? Минхо подвисает на добрую минуту, и Хвану приходится щелкнуть пальцами перед носом альфы, чтобы вернуть тому осознанность. Ли вздрагивает, промаргивается, и продолжает судорожно шевелить шестеренками в своей голове. Целовался ли Минхо? Ну… Нет. С омегой — нет. С Чаном, да. И то вспоминать стыдно. Они тогда решили друг на друге тренироваться, чтобы потом своих будущих омег покорить, да только их «тренировки» (как и решимости) хватило секунд на пятнадцать. А потом они отпрыгнули друг от друг, отплевываясь, и понеслись к ближайшей яблоне «заедать» свой позор. Было мокро, слюняво, постоянно мешались носы, так что в целом Минхо не понравилось. Договорились они с Чаном об этом никому не говорить и не вспоминать. Было это года три назад… Ли трясет головой, отгоняя воспоминания. Бррр… Переводит взгляд на Хвана, что продолжает пытливо вглядываться в лицо старшего. — Но они же все встречаются… — Ли предпринимает попытку соскочить, но Джинни моментально хмурит брови и поджимает губы, демонстративно отсаживаясь. — Не хочешь меня учить, так и скажи, — интонация самая обиженная, и в старшем отзывается сразу же. — Я тебе рассказал, потому что больше всех доверяю. Лучше тебя никто не объяснит и не научит. А я не хочу перед будущим альфой опозориться. Но раз ты не хочешь, кого другого попрошу. Как раз на ярмарку скоро поедем… Последние слова заставляют альфу встрепенуться. Джинни манипулирует, и Ли об этом знает. Однако Минхо перед Хёнджином всегда был слаб. Но поцелуй… Ли переводит взгляд на губы омеги, нервно сглатывая. Ли привык что младший всегда рядом, всегда радостно несется к нему и поддерживает любую идею. Делится секретами и мечтами. Он не думал о Джинни в таком ключе, но мысль о том, что воображаемый кто-то другой будет касаться губ младшего, всю душу в альфе переворачивала. Других-то в их поселении особо то нет, но на ярмарке найдутся. Хёнджин красивый, добрый и немножко наивный. От него невозможно оторвать глаз и за одну улыбку в свою сторону — альфы драться будут. Ну ладно, Минхо точно будет. И никаких других он к младшему подпускать не подумает. — Хорошо, — шумно выдыхает Ли, едва совладав с ревностью. — Научу тебя целоваться. Глаза Хвана загораются победным огоньком, и он подползает ближе. — Правда? — Правда, — Ли бьёт себя по бёдрам, вытягивая ноги. — Садись. Младший забирается на колени, но Минхо подтягивает его ближе. Хван чуть выше, и Ли приходится приподнять голову, чтобы поймать взгляд омеги. Который внезапно теряет весь свой запал, чувствуя на своей талии руки альфы, и заливается румянцем. Минхо не может не поддеть. — Чего притих, Джинни? Куда же делась твоя смелость? На ярмарке так же предлагал бы, а потом зажимался? В противовес ехидным словам, Минхо осторожно вычерчивает на чужих боках круги большими пальцами, стремясь расслабить. Ему и самому страшно до чертиков сейчас опозориться, так еще и внезапно стушевавшийся Хван личной паники прибавляет. — Ой, а ты только разговаривать будешь? — нахохливается Хёнджин, но развить перепалку не успевает, потому что старший вытягивает шею, прижимаясь к губам Хвана своими. Джинни от этого словно током прошибает, и он цепенеет ненадолго, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ли касается очень нежно, продолжая придерживать младшего за талию. Сминает по очереди то верхнюю, то нижнюю губу, смакует неторопливо и не напирает. Действия Минхо осторожные, и Хвана это подкупает (хотя другого он от альфы и не ожидал). Глаза как-то сами собой закрываются, а руки к чужим плечам тянутся, и омега не сопротивляется своим желаниям. (Прав был Феликс, когда инструктаж проводил: в процессе все само собой сложится) Старший под пальцами вздрагивает легонько, но поцелуй не прекращает. Наоборот даже: чуть сильнее Хёнджина сжимает в своих руках, и языком по пухлым губам проводит. Омега на это только выдыхает прерывисто и рот приоткрывает, позволяя углубить поцелуй, чем Минхо сразу же пользуется: проникает внутрь, оглаживая кромку зубов и с чужим языком переплетается. Пальцы на плечах старшего сильнее сжимаются, и Хван ближе к крепкой груди льнёт. У Минхо в голове салюты от такой податливости и он смелеет настолько, что чужую губу прикусывает легонько, получая в ответ приглушенное хныканье. Которое только подстегивает продолжать. Но воздуха катастрофически перестает хватать и поцелуй приходится прекратить. Ли отстраняется от Хвана, что еще держит глаза закрытыми и любуется в волю покрасневшими щечками и припухшими губками, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сейчас целоваться было не мокро, не слюняво и даже носы не мешали. Целовать Джинни было безумно приятно, и ощущалось это так правильно, что Минхо губу приходится прикусить, чтобы сдержать счастливый писк. Альфа ловит себя на мысли, что готов целовать Хёнджина всё время. Однако думает ли младший так же? Он ведь только научить попросил... Ли прерывает своё любование и легонько щелкает омегу по носу. Хёнджин вздрагивает, промаргивается и глядит немного осоловело. Омега сосредоточен на своих ощущениях: в груди теплота разлита, а губы слегка покалывает от маленьких укусов старшего. Дыхание к чертям сбито у обоих. Ли безумно хочется продолжить, но… — Ну, — откашливается Минхо. — Перед будущим альфой не опозоришься. — А? — Хван не сразу понимает, что говорит ему старший. Да и не очень то понимать хочет, пока перед глазами маячат такие сладкие губы... — Говорю: «Целуешься ты нормально». Ничему учить не надо. Можешь не искать никого на ярмарке… — Ой, дурак. Выдыхает Хван и прижимается к старшему новым поцелуем.