You're still the one I'm After (all these years)

— Мне жаль. Это первые слова, которые слетают с губ Эпплджек после почти целой жизни молчания. Они лежат на земле, а Рарити всё ещё держит её; руки гладят светлые волосы, поглаживая спину. Эпплджек приходит в голову мысль, что наряд другой женщины, скорее всего, будет испорчен — весь в траве и грязи, как только они обе встанут. Голова Эпплджек всё ещё прислонена к груди Рарити, так что она не видит, как её рот кривится в хмуром взгляде: — Дорогая, тебе... тебе не за что извиняться. Теперь я понимаю. — Как ты можешь простить меня, когда я даже не могу… Эпплджек замолкает, чувствуя, как её голос застревает в горле. Ей хотелось как можно дольше избегать этого чувства страха. — Я оставила вас — всех вас. Потому что я была эгоисткой. — Ты не была эгоисткой, тебе было больно. — Я была эгоистичной, — настаивает она, поднимая голову и глядя другой женщине в глаза, — Я всё время говорила, что знаю, что с вами всё будет в порядке, но я не… я вообще не думала о вас, ребята. Я просто знала, что не могу здесь оставаться. Не после мамы и папы… — Эпплджек… это не твоя вина. Блондинка сморгивает несколько слез: — Трудно не чувствовать этого. — Я знаю, — говорит Рарити, — мне просто нужно, чтобы ты это услышала. Надеюсь, однажды ты поверишь этому. Несколько мгновений тишины, прежде чем Рарити снова заговорит. — Ты всё это время носила с собой эту вину? Эпплджек тяжело сглатывает и не отвечает: зеленые глаза полны стыда и сожаления, и всей боли, которую Рарити так отчаянно хочет забрать. Эпплджек ничего этого не заслуживала — вся вина за тот ужасный несчастный случай давила на неё, и это было больно видеть. — Я тебя давно простила. Здесь все тебя простили — все, кроме тебя… Эпплджек вздыхает, отводя взгляд от фиолетововолосой женщины. — Это не так просто… но я обещаю, что попробую. Мне просто нужно больше времени. — И я… мы все будем здесь столько, сколько мы тебе нужны, — говорит Рарити, вытирая последнюю слезу с веснушчатой щеки Эпплджек. Ни у кого из них больше не было сил даже волноваться. Момент был настолько интимным, но ещё не романтичным. Они оба некоторое время молчат, прежде чем Эпплджек отчетливо что-то вспоминает. Что-то, что сказала ей Рэйнбоу Дэш, терзало её мозг весь последний день. — Рэйнбоу Дэш сказала, что я разбила тебе сердце. — Ты веришь всему, что говорила Рэйнбоу именно в такой момент? — Рарити... Женщина с фиолетовыми волосами вздыхает, явно не желая отвечать. Эпплджек не винила её. — В каком-то смысле… можно сказать, что именно я разбила себе сердце. После того, как ты ушла, я просто продолжала думать… разве Я недостаточна, как веская причина остаться? Эпплджек открыла рот, чтобы что-то сказать, но брюнетка продолжила: — И я знаю. Смешно предполагать, что я могла заставить тебя остаться, хотя я даже не осознавала, что ты собираешься уйти. Я просто… Я начала сомневаться, что это так. Свидание ничего для тебя не значило. — Это свидание, — выпаливает Эпплджек, — и каждый день до него: все украденные взгляды, мимолетные прикосновения — это значило для меня всё. Впервые с тех пор, как они добрались до этого места рядом с рекой, Рарити улыбается. — Тогда я… я никогда не думала, что смогу любить кого-то больше. Они говорили в прошедшем времени, как будто… как будто это больше к ним не относилось. Было ли это? Это было... концом? Были ли мы не чем иным, как просто пережитком прошлого? Старой историей любви? Трагедией? Эпплджек не уверена, хочет ли она знать ответ, но, к счастью, ей пока не нужно принимать это решение. Она замечает группу подростков, идущих по берегу реки — довольно далеко, но, тем не менее, направляющихся в их сторону. — Я думаю, нам обоим пора домой, — говорит блондинка, вставая и отряхивая траву и грязь со своих штанов, прежде чем предложить руку, чтобы помочь Рарити подняться.