Слишком жарко.

***

Пальцы, что торопливо бежали по моей пояснице и ласково поглаживали, застали меня врасплох, хотя я и так и знал, к чему это вело. Броские взгляды давали понимать то же. Меня уже во всю прижали к крепкой стене — неприятно, но терпимо; я пытался придти в себя, ощущение жара во всëм теле не спадало ни на секунду. Инферно заколдовал меня одним лишь хитрым вопросом «жарко?», как чародей, пока я старался не усугублять и так ненужную ситуацию. Аккуратно толкался и старался выпустить свои запястья из чужих горячих ладоней. Старался подать хоть какой-то намëк на существование моего мнения, однако это осталось незамеченным. Медленно, но верно ладонь обвела очертания моей шеи, прикрытой снудом, и жадно вцепилась в ткань, приближая лицо ближе. Никак не спросил, никак не ответил — ласково, отчаянно поцеловал мои губы, не обращая внимания на безмолвный отказ. Всë становилось очень неправильным, а стереотипы рушились; даже если инцидент мог остановиться на этом, я побоялся бы взглянуть в глаза Вэйл и назвать себя натуралом. Если бы она вообще это увидела бы? Я побоялся бы ещë больше. Вообще не стоило оставлять нас наедине, потому что Инферно — тот ещë смельчак. Прямо самый настоящий обольститель мужиков; ко всем шуточно подкатывает, не стесняясь. Но почему всë стало таким серьëзным? Сколько бы я не сопротивлялся, всë окружение становилось затуманенным… Однако я соврал бы, если бы утверждал, что меня это не устраивало — в тот момент невидимый толчок заставил меня отвечать взаимностью. Очень осторожно, очень неторопливо. Я совершенно сам не свой… — Сейчас всë станет ещë жарче. Послышался нешумный шëпот; чужая рука бесстыдно оттянула мои шорты и начала блуждать в совершенно ненужных местах. Наверное, это уже было слишком, мне бы следовало это остановить, но наши разумы постепенно уходили в крепкий запой, который мешал рационально воспринимать всë вокруг и лишь желать друг друга. Рваное дыхание, достигавшее его «огненных» ярких волос, с каждым мгновением лишь тяжелело; мои согнутые пальцы осторожно нарушили их покой и начали поглаживать некоторые косматые прядки. Сухие руки сильно прижигали моë наполовину оголëнное туловище слабым пламенем огня — это было нетерпимо, но приятно, побуждая меня издавать совершенно нестеснительные звуки. Пот ручьëм тëк с меня, а я весь нагрелся и иногда выгибался, смотря вниз. Попросту позабыл свои заботы о том, чтобы прервать сие действие, потому что пути назад не было, да и вовсе недурно это ощущалось. Словно электрический разряд вонзился в сердце и там колыхался, стараясь не взорваться. Всë было остро и так непредсказуемо. Однако, когда Инферно полностью опустил и свои шорты, я почувствовал ещë один источник жара. Я судорожно выпрямился и ахнул; одна ловкая ладонь принялась ласкать нас обоих, пока чужое красное лицо приближалось ко моей нетронутой губами шее — теперь, это исправимо. Лëгкий чмок. По впечатлению меня пытались втеснить в стену, и я на удиаление поддавался. Щëки безудержно горячели, как раскалëнные камни в лаве, но я таял от одних лишь прищуренных взглядов, пока чувства и эмоции взрывались внутри меня; температура тела давно повысилась, ни на градус не понижаясь… Вновь появился ранний риторический вопрос, озвученный вслух томным шипением: — Жарко? Я не ответил, потому что по моему несосредоточенному состоянию и так ясно. Сдержанный стон и неуловимый кивок головой; лëгкая хмурость отразилась на моëм полностью раскрасневшемся, открытым от снуда лице… Жарко. Слишком жарко. Я готов расплавиться от этих ласк, этакий ты чëрт, Инферно…