Обречён на тебя

Мэн Яо бежал не разбирая дороги. Он опять убил человека, и в голове стучало лишь одно: надо срочно покинуть проклятый дом, чтобы его никто не увидел. Надеяться, что это место заброшено и никому не нужно, не приходилось - всегда найдётся кто-нибудь, кто в самый неподходящий момент узрит преступника и донесёт куда следует. Так случилось с Мо Сюаньюем. Мэн Яо, как и сегодня, дико разозлился и придушил его, предварительно связав руки, чтоб тот не особо сопротивлялся. За этим занятием его и застал Вэнь Чао. Но вместо того, чтобы арестовать, он помог Мэну скрыть преступление и инсценировать самоубийство. Чего не сделаешь ради сообщника? А в настоящий момент Яо избавился уже и от Вэнь Чао, и больше не было на свете свидетеля, который знал бы всю его подноготную. Поймав припозднившегося рикшу, который уже хотел было идти домой отдыхать, Мэн Яо посулил ему оплату втрое больше и уговорил отвезти его по определённому адресу. Рикша охотно согласился - не каждый же день так щедро оплачивают поездку. И спустя полчаса Яо валялся на диване в одном из притонов "Зелёной банды" и курил опиум, стараясь забыться и убедить себя, что то был единственных выход. *** Тело Вэнь Чао нашли через сутки после смерти. Сначала тревогу забила Ван Линцзяо, когда муженёк не пришёл ночевать. Она кинулась с комиссару, но Жохань отмахнулся от неё, сказав, что сыночка вероятно устал от такой истерички и где-нибудь развлекается. И правильно делает! Линцзяо надулась, как рыба-фугу, и унеслась прочь. Также не помог разговор с Вэнь Сюем. Старший брат также решил, что Чао просто где-то забавляется. А мог бы и его позвать! Девушке ничего не оставалось, как вернуться к себе и молча ждать возвращения мужа. Но наутро Вэнь Чао не явился ни домой, ни на службу. Жохань и Сюй посетовали на его отсутствие, но не придали значения. К обеду выяснилось, что Чао вообще никто не видел ни в каком увеселительном заведении уже неделю, а он сам как в воду канул. Тут семья уже начала бить в набат, подняв все ресурсы полиции на его поиски. И на ночь глядя один из стражей правопорядка обнаружил окоченевший труп на окраине города. Жохань чуть не свалился от сердечного приступа, когда сына привезли в морг. Он до последнего не верил, что кто-то посмеет покуситься на его семью. И только бездыханное тело на патологоанатомическом столе убедило его в обратном. Ошарашенный Сюй сидел в коридоре больницы, уставившись в одну точку. Рядом с ним выла Ван Линцзяо. - Я же говорила! Я же говорила всем вам! А вы мне не верили! - рыдала она и колотила Сюя кулаками куда придётся. - И что мне теперь делать?! Как быть?! Я ещё так молода, а уже вдова! Вэнь Сюй не замечал её ударов, прикидывая, кому мог насолить братец до такой степени, что его огрели деревяшкой по голове. Да ещё и в таком странном месте. Что, чёрт побери, он там делал? К кем встречался? И зачем? Так много вопросов и так мало ответов. Наутро все газеты Шанхая пестрели заголовками о внезапной смерти младшего сына комиссара полиции. А на улицах среди торговцев только и было разговоров, что о его кончине: - Я же говорил, что не к добру была в начале года смерть сына Цзинь Гуаншаня...как его там, не помню...да и не важно... - Да много ты понимаешь! Мо Сюаньюй курил опиум и покончил собой. А Вэнь Чао кто-то убил. - Какая разница: сам убился, или кто-то убил? Итог один! - Большая, старый ты дурень! - Как ужасно, когда родителям приходится хоронить детей... - сетовала продавщица заколок, раскладывая товар. - И не говори. Чем уж комиссар прогневали небеса, что они отняли у него родного ребёнка? - вторил ей торговец паровыми булочками. *** В последующие два дня Шанхай стоял на ушах. Вэнь Жохань в безумстве носился по городу, не зная куда вылить свою боль от потери. Он подозревал всех и вся, и даже косой взгляд прохожего мог навести его на мысль, что именно он и есть убийца сына. Но к счастью это продолжалось недолго, и никто не пострадал. Губернатор Сюэ также был шокирован, узнав о гибели основного подозреваемого и противника в деле с его арсеналом. - И кто же этот смельчак, что лишил жизни самого Вэнь Чао? - риторически вопрошал Сюэ Чэнмэй у своих адъютантов, восседая в кресле деда в поместье. Те виновато опустили глаза, будто смерть полицейского была на их совести. Губернатор швырнул газету на стол и призадумался. - Кому была на руку его смерть?.. Кому он мог перейти дорогу?.. - Если только вам, господин губернатор, - ляпнул один из близнецов. - Верно! Он же вместе с Мэн Яо охотился за вашим арсеналом, - поддакнул второй. Сюэ посмотрел на них, как на умалишённых. - Вы меня за кого держите? Если бы я хотел от него избавится таким топорным способом, то сделал бы это уже давно. Ещё в тот день, когда узнал, что Вэнь Чао и Мэн Яо интересуются моим оружием. И, внимание, вопрос: зачем мне так долго ждать? И ещё: почему вместе с Вэнь Чао я не прибил его подельника - Мэн Яо? Так было бы безопаснее. А? Чего молчите? - Простите, губернатор... - промямлил адъютант. - Извините. Мы не подумали... - повинился другой. - И, мне помнится, я не отдавал приказ прекращать слежку. Но вы расслабились и опростоволосились. И вот мы имеем то, что имеем. Кто за это понесёт ответственность? - осклабившись поинтересовался Чэнмэй. Адъютанты в смятении бухнулись на колени. - Просим нас наказать, господин губернатор! - По всей строгости, господин губернатор! - Выдайте нам сотню палок! - Нет! Две сотни! - А тысячу не хотите?! - повысил голос Сюэ. - Думаете отделаться так легко? А работать я за вас буду? Пятьдесят палок! И живо чтоб приступили к службе! Никаких поблажек в связи с ранами. Хоть кровью захлебнитесь, но будьте любезны выполнять свои обязанности несмотря ни на что! - Благодарим, господин губернатор! - Вы так великодушны, господин губернатор! Изрядно повеселевшие от лёгкого, по меркам самих адъютантов, наказания они поднялись с колен. - Как бы там ни было, надо узнать, кто этот убийца в самое ближайшее время. Вдруг это кто-то, о ком мы не знаем, и он так же жаждет получить оружие, - рассуждал Сюэ. - Но кто ещё мог бы осмелиться на такое? У кого ещё достаточно власти и возможностей, как у военных или полиции? Может замешан кто-то из родственников? Вэнь Сюй, например? - вопрошал один из адъютантов. - Не обязательно, чтобы это был кто-то из военных или полицейских. Это может быть даже кто-то с очень большими деньгами, - предположил второй. - К примеру, какой-нибудь богач уровня Цзинь Гуаншаня или Цзян Фэнмяня мог договориться с любой другой армией, чтобы строить козни и отобрать у вас арсенал. Несмотря на формальное объединение страны главнокомандующим, всё равно то здесь, то там случаются стычки и бои. - Но не исключено, что всё гораздо проще, - ухмыльнулся Сюэ Чэнмэй. - Вэнь Чао мог угробить тот, кого он хорошо знал, и арсенал вовсе не является причиной. Могло быть и что-то личное. Адъютанты недоумённо переглянулись и пожали плечами. - Вы пока свободны, - Сюэ махнул рукой, жестом веля им убираться. - И не забудьте получить свои пятьдесят палок. Адьютанты ушли, едва не застигнув на месте преступления Сяо Синчэня, который стоял возле приоткрытой двери и подслушивал разговор. Если уж любовник не хочет делиться с ним информацией, так он сам её добудет. В нужный момент, дабы его не раскрыли, переводчик успел спрятаться за углом, явно шокированный открывшейся ему правдой. Оказывается, Мэн Яо - предатель! Ходил на собрания, принимал участие в демонстрации, ездил в Маньчжурию, чтобы помочь соратникам в поисках арсенала для благого дела, и в то же время контактировал с Вэнь Чао и имел какие-то свои цели. Вот уж действительно, в тихом омуте черти водятся! А с виду такой порядочный! Всё услышанное Сяо Синчэнь рассказал обалдевшему Суну Цзычэню, а тот передал информацию товарищам. - Во делааа... - протянул Не Хуайсан и выронил веер из рук. - Никогда бы не подумал, что Мэн Яо на такое способен. - Товарищ Сун, вы точно уверены в том, что говорите? Может товарищ Сяо не так понял? Может губернатор вообще кого-то другого имел ввиду? Может имена просто похожи? - допытывалась Вэнь Цин. - Я сам не могу в это поверить... Это настолько неожиданно, что... - Цзычэнь запнулся, не зная что сказать. - Это моя вина, что я не мог распознать шпиона в наших рядах. Прошу простить меня, товарищи, - промолвил Вэй Усянь. - Я подверг вас всех опасности, когда позволил Мэн Яо вступить в нашу коммунистическую ячейку. Как подумаю, что в любой момент Вэнь Чао мог арестовать всех нас, так... Он замолк, не в силах высказать свои мысли, и закрыл лицо руками. Лань Чжань утешающе приобнял его и сказал: - Ты ни в чём не виноват. Это могло случиться с любым из нас тоже. Ты просто слишком доверяешь людям, видишь в них прежде всего только хорошее и веришь в лучшее будущее. Не кори себя, мы все также виноваты, как и ты. Мы все ответственны друг за друга. - Кстати, где сам Мэн Яо? - спросил Хуайсан. - Я его не видел с того самого дня, когда он вернулся из Маньчжурии. - А если он спелся ещё с кем-то из полиции? Что если он общался не только с Чао, но и с Сюем, например? Если так, нас всех повяжут! - выстроил логическую цепочку Нин и сам ей испугался. - Но пока же не повязали, несмотря на все наши неприятности, - отозвался главред газеты. - Не наводи суету на пустом месте. - А вдруг... - лепетал Нин. - Вдруг только кошки родятся! - перебил его Хуайсан. - Полагаю, надо сменить место встреч, раз уж это уже не годится. - Давно пора, - согласился Чжань. - Слишком уж мы долго рисковали, собираясь тут. - Я подыщу что-нибудь, - подал голос Вэй. - Я ваш лидер, и, несмотря на это, был беспечен всё это время. Поэтому я всеми силами постараюсь искупить вину и как можно скорее найду для нас более безопасное место. - Это хорошо, но что же делать с самим Мэн Яо? Не навредит ли он нам теперь? - волновалась Цин. - А что он сейчас может? Его подельник мёртв. Отец фактически выгнал из компании. Не удивлюсь, если спрятался дома и не выходит. Крысе самое место в своей норе! - зло высказался Не. - Его сейчас нет дома, - сказал Лань Хуань. - А где же он? - выпучил глаза Хуайсан. - Неужели и он... - Нин закрыл рот ладонями, страшась озвучить то, что вертелось на языке. - Нет, он жив и относительно здоров, - откликнулся Хуань. - Тогда что ты имеешь ввиду? - нахмурился Вэй Усянь. Старший Лань отвёл глаза, не решаясь открыть товарищам ещё одну неприглядную сторону жизни Мэн Яо. - Брат, что происходит? Ты что-то знаешь? - вперил в него взор Чжань. - Да не молчи ты! - Хуайсан хлестнул доктора веером по руке. - Или ты нас всех с ума свести хочешь? Хуань сглотнул и пробормотал: - Я видел...что...что... - Что? Что ты видел? - напрягся Не. - Видел, как в день приезда Мэн Яо после собрания пошёл в...в...в опиекурильню... - закончил Лань едва слышно. - Куда?! - обалдел Усянь. - В опиекурильню? В одно из заведений "Зелёной банды"? Хуань молча кивнул. - Час от часу не легче! - констатировал Хуайсан. Нин схватил успокоительную настойку и принялся судорожно накапывать себе в пиалу. - Думаю, ему было слишком тяжело принять всё, что произошло: неудачная поездка, плохие отношения с отцом, невезение в работе. Полагаю, он всего лишь хотел расслабиться... - бормотал Хуань. - Вполне возможно, что это пройдёт. Всё наладится... Мне так кажется... - Ты его ещё и оправдываешь?! - взвился Хуайсан. - Он водил нас вокруг пальца, снюхался с Вэнь Чао, подвергая тем самым всех опасности, а теперь он ещё и к опиуму пристрастился! Строил из себя чуть ли не святошу! А на деле сам дьявол! О, как же я злюсь! - Вот, выпейте, - Нин протянул ему пиалу с успокоительным. - Благодарю, - Хуайсан выпил угощение залпом и продолжил бесноваться: - И злюсь я, между прочим, не столько на него, сколько на себя! Я этого обманщика ещё защищал перед Сюэ Чэнмэем на похоронах Мо Сюаньюя! У губернатора глаз-алмаз, он глянул на него и сказал, что Мэн Яо - тот ещё фрукт! Как же бесит! Не от накатившего гнева сжал в руках веер и одним движением переломил его. - Я не оправдываю его. Просто надеюсь, что то была мимолётная слабость, - провещал старший Лань. - Слабость или нет, уже не важно. В любом случае ясно одно - Мэн Яо больше не наш товарищ, и не имеет к нам более никакого отношения, - процедил сквозь зубы Лань Чжань. - Верно, - сказал Вэй. - Прошу проголосовать об исключении Мэн Яо... - А что тут голосовать? Пошёл вон, и точка! - перебил его Хуайсан, но тем не менее поднял руку. Все молча сделали то же самое. Лань Хуань сперва колебался, но всё же согласился с большинством. Также было решено пока ничего не рассказывать Цзян Яньли, которая вот-вот должна была разрешиться от бремени. *** Похоронили Вэнь Чао с большой помпой, как и полагалось одной из самых известных семей Шанхая. Роскошный гроб, тонны бумажных денег, которые день и ночь жгли служанки, буддийские и даосские песнопения не стихали ни на минуту. Ван Линцзяо даже приволокла католического священника, чтобы и он совершил христианский обряд отпевания. На всякий случай. Вэнь Жохань за несколько дней постарел лет на двадцать и почти не отходил от гроба. За порядком следил Сюй, отдавая распоряжения направо и налево, а также принимая соболезнования от гостей, в частности от Ланей, Цзиней и Не. Губернатор Сюэ тоже приезжал выразить сочувствие. Недавно образовавшиеся родственники семьи Вэнь в лице четы Цзян и Юй также помогали с похоронами. Когда на кладбище уже закапывали Вэнь Чао, его отец, всегда собранный и непоколебимый, внезапно для всех горько разрыдался. Сквозь слёзы он поклялся найти убийцу сына и жестоко отомстить. Все присутствующие в этот момент одобрительно закивали головами. Ван Линцзяо ревела белугой всю дорогу от поместья до кладбища, но не забыла обвесить себя украшениями с головы до ног. Также она заблаговременно подсуетилась и припрятала другие ценные вещи, которые ей дарил муж, чтобы никто не смог их у неё отнять. Всем этим она обеспечила себе небедное будущее, ибо, вернувшись с погоста, Жохань заявил, что она больше не принадлежала семье Вэнь и должна немедленно покинуть его дом. Линцзяо умоляла комиссара не выгонять её, валялась в ногах, даже попыталась его соблазнить, но всё равно в итоге оказалась за воротами. Что же касается Мэн Яо, то он не пришёл на этот раз проводить в последний путь свою жертву. Он пробыл большую часть времени в опиумном угаре, периодически приходя в себя и появляясь хоть ненадолго дома. Ждавшая появления сына каждую минуту и вскакивающая от малейшего шороха сударыня Мэн тревожилась за него и подспудно чувствовала, что с ним происходит что-то странное и пугающее. Она пыталась с ним поговорить, но Мэн Яо уверял, что всё нормально и убегал в свою комнату. Запирался на ключ и не желал никого слушать и слышать. Он страдал от бессонницы, а когда всё же засыпал, его начинали мучить кошмары. Ему чудилось, что Вэнь Чао с проломленной головой входит в его комнату, тянет к нему окровавленные руки и зовёт к себе, или что обнажённый и мокрый Мо Сюаньюй стоит над его кроватью и внимательно смотрит, а у него на шее светится след от удушения. Тогда Мэн Яо просыпался с дикими воплями, пугая домочадцев и прислугу, и долго не мог опомниться от увиденного в грёзах. Он стал раздражительным, злым и заносчивым. Ему казалось, что все кругом хотят ему навредить и унизить. Как-то поутру он не нашёл запонку, подумал, что её украла горничная, которая накануне убирала его комнату. Он очень сильно избил её, а запонка нашлась на полу возле комода. Цзинь Гуаншань наорал на сына за такое сумасбродство и пригрозил, что если тот ещё что-нибудь подобное выкинет, то он выгонит его и мать из дома, приказав слугам спустить обоих с лестницы, а также вычеркнет из семейного реестра. И Мэн Яо в который раз убедился, что его план овладеть фирмой "Ланьлин" давно и с треском провалился. Следовало засунуть подальше свои амбиции и вести себя тише воды ниже травы, чтобы хотя бы не лишиться крыши надо головой. Всё это толкало Мэн Яо быстрее нестись в логово "Зелёной банды" и проводить там с каждым разом всё больше времени. Как-то раз на улице Мэн Яо столкнулся нос к носу с Лань Хуанем. Тот попытался с ним поговорить, но Яо убежал от него, сверкая пятками. Он уже давно понял, что игра в светлое коммунистическое будущее, где все люди равны, - пустая трата времени, и надо бы перевернуть, а то и вырвать с корнем, эту страницу жизни. Позднее пребывая в наркотическом опъянении, ему пришла в голову идея избавиться от бывших товарищей. И он растянул губы в блаженной улыбке, предвкушая крах Вэй Усяня и его подопечных. *** Жизнь текла своим чередом, и в пик летней жары Цзян Яньли благополучно разрешилась от бремени. На свет появился чудесный мальчик, которого назвали Цзинь Жуланем. Вэнь Нин была всё время с Яньли с момента схваток и первая приняла ребёнка. Сразу в двух поместьях, у Цзиней и Цзяней, в тот же день состоялись празднования, на которые были приглашены все желающие выпить за здоровье малыша. Также в честь рождения первого внука госпожа Цзинь и госпожа Юй раздали щедрую милостыню бедным. Цзинь Цзысюань и Цзян Ваньинь с радости напились так, что мучались с похмелья последующие три дня. Поздравления с рождением внука пришли от семей Лань и Не, а также из поместья губернатора Сюэ. Вэнь Жохань тоже не остался в стороне, несмотря на всё ещё продолжающийся траур по сыну, и прислал подарок новорождённому. Мэн Яо как раз находился в поместье в это время и незаметно для себя самого заразился атмосферой праздника. Все ликовали и отмечали радостное событие, и ему тоже стало тепло на душе. Ему вдруг подумалось, что прибавление в семействе смягчит отца, и он простит его за все проступки. С этой мыслью он как-то вечером подошёл к папеньке, когда тот, улыбаясь во все тридцать два зуба и напевая колыбельную, убаюкивал младенца. - Отец... - робко обратился к нему Мэн. Гуаншань замолк, смерил его суровым взором и бросил: - Чего тебе? - Отец, можно мне подержать Жуланя? - Ещё чего! - сверкнул глазами Гуаншань. - Как можно доверить тебе это драгоценное дитя? Посмотри на себя, в кого ты превратился! Ещё уронишь его! Сказав такие жестокие слова, глава семьи Цзинь удалился, продолжая напевать колыбельную. А Мэн Яо остался стоять посреди гостиной с клокочущей ненавистью в душе. Уже по привычке руки сжались в кулаки, а внутри будто чей-то голос нашёптывал: "Убей его! Убей его! Он это заслужил!". Яо неподвижно смотрел в сторону, куда ушёл отец, и задавался вопросом: с чего он решил, что после рождения племянника что-то изменится? Как был Цзысюань любимым сыном, так и остался, а он, незаконнорожденный сын наложницы, всегда будет чужаком в этом доме. Как бы он ни старался, что бы ни делал, всё бесполезно. У отца всегда найдётся предлог, чтобы проехаться по его гордости и чувствам. Даже раньше, до союза с Вэнь Чао и всей этой историей с арсеналом, Цзинь Гуаншань не очень-то баловал Мэн Яо даже тогда, когда он оказывался лучше Цзысюаня. В этот момент Мэн Яо отчётливо осознал, что он сделает всё, чтобы отомстить отцу за все обиды. - Мэн Яо, что ты здесь делаешь? - сзади послышался женский голос. Он обернулся. Перед ним стояли невестка и Вэнь Цин. - Яньли?.. - попытался улыбнуться ей Яо, но, увидев Цин, скривил презрительную гримасу. Невестка отпрянула с непониманием в глазах, а Вэнь поволокла её вглубь дома, подальше от не совсем адекватного родственника. - Не общайся с ним, - шепнула Цин на ухо Яньли. - Почему? - не разумела Цзян. - Он же дядя моего Жуланя. И наш товарищ... - Не товарищ он нам больше! - ответила Вэнь Цин и рассказала ей всё, что приключилось за последние несколько месяцев, пока та вынашивала сына.