Неожиданные предпочтения

Шан Цинхуа полетел на свою постель на Пике Аньдин. Следом метнулся полный ярости Мобэй-цзюнь. – Аучщ! М-мой Король, прошу! Ах! – Руки Шан Цинхуа, которыми он попытался было упереться в грудь Мобэй-цзюня, крепко сжали за запястья и намертво прижали к матрасу над его головой. – Лорд Шан? – Послышалось за дверью. Видимо, кто-то из его подчиненных с утра пораньше уже караулил Шан Цинхуа, зная его занятость. – Катись! – Прорычал Мобэй-цзюнь в сторону двери и окутал домик Шан Цинхуа ледяной сферой. – А эм… Да, да. Катись, пока ноги не переломали, – поддакнул Шан Цинхуа, пытаясь подлизаться к Мобэй-цзюню, чтобы несколько умерить его гнев. Но жалобных глаз для этого не хватило. – Качусь, – пикнули под дверью и снаружи все стихло. Мобэй-цзюнь поймал взгляд Шан Цинхуа и буквально впился в него ледяными лезвиями своих расширившихся до черноты зрачков. Шан Цинхуа сглотнул и чуть поерзал под ним, пытаясь снизить давление колена Мобэй-цзюня на свой пах. Но ни к чему это не привело. Только его член, подуспокоившийся было от ужаса возможной расправы, тут же дернулся навстречу бедру Мобэй-цзюня. «Да что ж такое, ненасытная ты зараза!» – Пронеслось в голове у Шан Цинхуа. Но он ничего не мог с собой поделать. То, как Мобэй-цзюнь его сейчас прижимал к кровати, как нависал сверху, как яростно морозил своим дыханием его губы… Как крепко сжимал его запястья, не давая пошевелиться. Все это буквально не оставляло тело Шан Цинхуа иного выбора, кроме как реагировать возбуждением. Особенно после произошедшего в покоях демона. После этого то, что раньше воспринималось как нападения и угроза жизни, теперь, почему-то, заиграло оттенками похоти и сексуального доминирования. – У тебя один шанс, – прорычал Мобэй-цзюнь в губы Шан Цинхуа. Человек снова сглотнул, пытаясь хоть как-то смочить пересохшее горло. – М-мой Король, я… – Начал было Шан Цинхуа, но его тут же перебили. – Тебе настолько не понравилось? – Все еще яростно, но уже как-то слегка неуверенно задал совершенно неочевидный вопрос Мобэй-цзюнь. – Что? – Шан Цинхуа ошарашенно моргнул. – Ясно. Мобэй-цзюнь резко отпустил его руки и сел на краю кровати. – Да, тебе лучше остаться в мире людей. – Он встал и уже начал переход через портал, но Шан Цинхуа, еще не понимающий ничего до конца, тут же бросился к его ногам, пытаясь противоборствовать невероятной силе Мобэя и удержать его в своем домике. В груди Мобэй-цзюня словно разорвалось ледяное ядро. Ему. Было. Больно. Это было настолько необычное для него ощущение, что он совершенно смешался. Возможно, с ним что-то не так. Возможно, человек что-то с ним сделал, отчего он теперь чувствует себя жалким. Когда он увидел, как перед лицом Шан Цинхуа изгибается тот стройный, блестящий от пота человеческий юноша, он готов был сравнять с землей весь бордель. Но когда заметил, насколько возбужден этим его человек, ему словно вогнали тысячи шипов в сердце, о котором он обычно даже не думал. Это. Было. Больно. Он хотел его. Хотел так давно. Хотел сегодня спать с ним. Хотел завтра, то есть уже сегодня, проснуться рядом с ним. Хотел, наконец, увидеть его в момент, когда тот совершенно ничем не занимался, не планировал и не собирался заниматься. Вместо этого же он нашел пустые покои. Сначала свои, а потом и Шан Цинхуа. Нашел брошенный поисковый талисман. Перетряхнул весь этот чертов Пик, выслеживая своего, нет не своего, этого лживого человека, который снова его бросил в момент его слабости. Нет. Он никогда такого больше не допустит. Больше никогда не будет рядом с ним слабым. Больше никогда не будет слабым. А человек… Шан Цинхуа… Его лучше отослать. Ведь именно он все время и делал его слабым… Ему будет лучше без него… Надо было уходить. И чем быстрее, тем лучше. И закрыть человеку вход в свой дворец. Навсегда. Пусть это, блядь, и дьявольски жаль. Он уже начал перемещение, но неожиданно его ноги обхватили привычно-горячие руки Шан Цинхуа. – Мой Король, постойте, пожалуйста! Прошу! – Решительным тоном выкрикнул он. Мобэй-цзюнь идеально держал лицо. На нем не отразилось ни капли тех переживаний, что полнили и буквально раздирали его нутро. Даже бровью не повел. Лишь слегка скосил глаза вниз и приостановил действие портала, чтобы человека, которого он не собирался брать с собой, не разорвало. – Мой Король. Вы дали мне один шанс, но не дали его использовать. Позвольте этому подчиненному, никчемному, глупому слуге, исполнить Ваше поручение и все объяснить. – В этом нет необходимости, – холодно бросил Мобэй-цзюнь и вздернул подбородок. «Что? Он никогда раньше так не делал…» – Подумалось Шан Цинхуа. И от этой мысли он утроил усилия, вцепился пальцами теперь уже в широкий пояс одежд Мобэй-цзюня и прижался к его ногам всем телом. – Нет есть! – Твердо и решительно выкрикнул Шан Цинхуа. – Мой Король, я лишь хотел сделать вам приятно! В голове Мобэй-цзюня щелкнуло, и он чуть ли не взорвался от ярости. – И как же голая задница жалкой проститутки сделает мне приятно?! – Проревел он, сотрясая раскатами глубокого низкого голоса оконные решетки. Шан Цинхуа отправился в полет, сбив собой столик и стулья. – Ха, мой Король! Нет! – Следом полетел удар кулаком в челюсть. Благо, демон на автомате сдержался и раскрыл ладонь, так что Шан Цинхуа отделался лишь жесткой оплеухой, а не раздробленными костями. – Ах, мой Король, нет! – Его схватили за шиворот и как следует встряхнули, приложив спиной о стену. Да… Давненько на него не спускали собак… Больно… «Больно», – бессловесно ныла грудь Мобэй-цзюня. Следом полетела еще одна оплеуха, разбившая Шан Цинхуа губу в кровь. – Нет, мой Король! – Воззвал Шан Цинхуа, понимая, что, если ничего не сделать, есть риск преждевременно лишиться своей жалкой жизни. Таким по отношению к себе Мобэй-цзюня он еще не видел. Таким он в принципе еще его не видел. Обычно, если тот нападал, то действовал сурово, решительно, жестоко и безэмоционально. Как хищник. Теперь же… В его глазах было что-то странное… А рука, хоть и била, но явно сдерживала силу, несмотря на явный гнев на грани аффекта. – Мобэй! – Шан Цинхуа поймал ладонями кулак Мобэй-цзюня и быстро поцеловал ледяные костяшки, чуть ли не покрытые инеем, оставляя на них следы своей крови. Веки Мобэй-цзюня дрогнули, чуть округляя в удивлении глаза, но он тут же недоверчиво-презрительно сощурился, решив, что это лишь очередной ход, чтобы смягчить его ярость. Правда в этом, конечно же, была. Но Шан Цинхуа стремился не просто смягчить его гнев, но и сделать так, чтобы человеческая глупость, недопонимание и недосказанность не разрушили только-только было начавшие двигаться в желаемую сторону отношения. – Мобэй, – прошептал Шан Цинхуа, согревая губами ладонь Мобэй-цзюня. «Что? Когда это я успел раскрыть руку?!» – Мобэй, – Шан Цинхуа прижал его ладонь к своей щеке, потираясь о нее, словно это он ласкал человека, а не наоборот. В груди Мобэй-цзюня что-то дрогнуло и раскрылось, бархатной текучей прохладой омывая обломки сердца. Снимая боль и сглаживая края рваных ран. Его пальцы дрогнули и прижались к лицу Шан Цинхуа. – Мобэй… Я с тобой. Посмотри на меня… – Шан Цинхуа пытался поймать его взгляд, всматриваясь в его лицо снизу-вверх. Его пальцы осторожно коснулись губ Мобэй-цзюня и скользнули на его щеку, наклоняя его лицо к себе. Ладонь Мобэй-цзюня на щеке Шан Цинхуа сжалась крепче. – Я никогда тебя не оставлю. Даже если ты захочешь этого. Я все равно продолжу следовать за тобой. Можешь убить меня. Но сначала позволь мне сказать. Хорошо? Из груди Мобэй-цзюня вырвалось знакомое урчание. Его глаза от этого расширились, словно он сам не ожидал подобного от своего тела. Но он быстро сощурился, чуть отвел взгляд в сторону, не отрывая руки от лица Шан Цинхуа, и с высокомерным видом кивнул. – Мне нужно было знать, как мужчины делают это друг с другом… Потому что я хотел, чтобы в наш первый раз тебе все понравилось… Мобэй-цзюнь резко повернул к нему голову, поймав абрикосовые глаза Шан Цинхуа своими. «В наш первый раз?! НАШ?! Так он…» – Мобэй… Мобэй-цзюнь резко встал, поднимая с собой Шан Цинхуа и отнес его на кровать, молча усадив у изголовья. Сам сел рядом и приложил обе ладони к избитым щекам человека. Он на практике узнал, что холод уменьшает отеки и синяки. А его руки сейчас были ледянее льда. Но Шан Цинхуа почему-то состроил недовольную моську, выкрутился из его ладоней – точнее, он позволил ему это сделать – и перелез на пол, по привычке усевшись у ног Мобэй-цзюня и смотря на него преданными глазами снизу-вверх. – Мой Король такой сильный. Такой большой, – щеки Шан Цинхуа окрасились румянцем стыда. – Он так сдерживается, прикасаясь ко мне… Я лишь хотел, чтобы, когда все будет происходить… Чтобы… Гхм… Эм… Ну… Это… Чтобы Вы могли себя отпустить и получить удовольствие, не думая об этом человеке… «Что?! Он знает?!» – Бровь Мобэй-цзюня взметнулась до небес. – Но я слишком трусливый и слишком люблю себя, поэтому мне срочно нужно было выяснить, как сделать так, чтобы Вы меня не порвали. И потом… Так же и помереть можно. А с хирургией тут… Хотя Му Цинфан, конечно, хорош. Но как бы я ему это объяснил, случись чего! И вообще, я такого никогда не делал и мне нужно было знать, а правда ли это вообще приятно, если ты снизу. И куда там делать так, чтобы было приятно. И как сделать приятно Вам. И… На губы Шан Цинхуа лег прохладный палец Мобэй-цзюня, заставляя заткнуться. Теперь в его груди плескалось бескрайнее спокойное северное море, а губы чуть тронула улыбка. «Он что, улыбнулся?!!» – Не поверил своим глазам Шан Цинхуа. – Цинхуа, – Мобэй-цзюнь осторожно приподнял его лицо за подбородок и потянул на себя. – Заткнись, Цинхуа. Его губы были со вкусом крови. Горячие и трепещущие. Они самозабвенно бросились навстречу губам Мобэй-цзюня, обнимая их собой, обхватывая язык, всасывая его в себя. Руки Шан Цинхуа крепко обняли шею Мобэй-цзюня, он взобрался к нему на колени и теперь неистово целовал этого глупого, несдержанного демона, успокаивая его и себя, а заодно и сбрасывая ужас и напряжение, что по старой памяти сжали его грудь. Шан Цинхуа запустил пальцы в шелковистые, чуть растрепанные, волосы Мобэй-цзюня и потянул назад, заставляя того довольно заурчать и чуть оторваться от губ человека. – Мобэй, я люблю тебя, прошу, не прогоняй меня… – Шан Цинхуа сам не понял, как у него это вырвалось, но это вырвалось. И как только он осознал смысл своих слов, то тут же покраснел чуть ли не весь целиком. Мобэй-цзюнь выдохнул ему в губы и, крепко обхватив обеими руками, опустил на кровать, прижав к ней всем своим телом. – Мой, – только и сказал он в ответ, снова обхватывая губы Шан Цинхуа своими. А после неожиданно оторвался от них и, обняв, уткнулся носом ему в шею. – Мой… Шан Цинхуа, ошарашенный, но безмерно довольный от этого короткого слова, обнял Мобэй-цзюня руками, крепко-крепко прижимая к себе, и слегка рассмеялся. Дышать было решительно нечем, ведь в Мобэй-цзюне было под два центнера веса. Но сейчас его это не особенно волновало. – Ваш, мой Король. Твой, Мобэй… Кха-кха… – Все-таки закашлялся он от того, как крепко Мобэй-цзюнь сдавил его грудь своими неумолимыми объятиями. – Я же все еще живу с ва-, с тобой? Мобэй-цзюнь слегка кивнул в его плечо. – Хотите спать? Мобэй-цзюнь снова кивнул, не поднимая головы, и слегка прикусил кожу Шан Цинхуа в распахнувшемся вороте одежд. – Кровать этого человека не достаточно широка, но он может поспать сверху… На своем Короле… – Прошептал в волосы Мобэй-цзюня Шан Цинхуа. Тот быстро поднял голову, сощурившись и выдав губами нечто, похожее на довольную улыбку. – Хорошо. Мобэй-цзюнь осторожно встал, дав Шан Цинхуа возможность хорошенько продышаться. Они молча начали готовиться ко сну, снимая с себя одежды и украшения. День был действительно длинный и слишком насыщенный совершенно разнообразными эмоциями, от чего обоим требовалось время, чтобы с ними справиться. Шан Цинхуа жадно вылакал полграфина воды. Мобэй-цзюнь проверил крепость защитного барьера и дал приказ мелким местным демонам прошерстить территорию на предмет лазутчиков. Шан Цинхуа быстро умылся за ширмой. Мобэй-цзюнь просто очистил себя заклинанием. Шан Цинхуа переплел волосы из пучка в косичку. Мобэй-цзюнь, не знавший за ним такой привычки, чуть склонил голову набок и также сплел пряди своих распущенных волос в длинную косу. Шан Цинхуа не знал за ним такой привычки и чуть склонил голову набок, одновременно прикрывая попой тумбочку с записями, растревоженную их дракой. Еще не хватало, чтобы Мобэй-цзюнь наткнулся на его порнушные зарисовки. Легкое заклинание для отвода глаз, а потом надо будет перепрятать. Мобэй-цзюнь повернулся к нему с вервием бессмертных в руках. Шан Цинхуа сглотнул. Стоило ожидать, что сегодняшний побег ему просто так с рук не сойдет. Это была не первая их ночь вместе, но первая ночь в одной постели. И то ли так действовал чертов импринтинг, то ли законы жанра их отношений не предполагали отклонений, но Шан Цинхуа снова оказался связан. Только теперь не за шею, а за запястье. И спал не под столом, а на своем Короле. На СВОЕМ Мобэе.