I'd rather be a lover than a fighter 'Cause all my life, I've been fighting Never felt a feeling of comfort, And all this time, I've been hiding And I never had someone to call my own, I'm so used to sharing Love only left me alone But I'm at one with the silence I'm in need of a savior, but I'm not asking for favors My whole life, I've felt like a burden I think too much, and I hate it I'm so used to being in the wrong, I'm tired of caring Loving never gave me a home, so I'll sit here in the silence I found peace in your violence Can't tell me there's no point in trying I'm at one, and I've been quiet for too long*
Утро встретило Эстель теплыми лучами солнца и хорошим настроением. Погода для сентября была необычно приятной, пусть и не располагающей к учебе. Прогуляться хотелось гораздо больше, чем идти на скучнейшую Историю магии. Собрав всю свою волю в кулак, Эстель умылась, сложила учебники, оделась и отправилась на завтрак. — Ну что у вас там с расписанием? У нас есть общие? — спросила когтевранка у Джеммы, присаживаясь за стол к слизерину. К счастью, никто из слизеринцев никогда и слова не говорил плохого в ее сторону, если она решала поесть с Джеммой. Как и когтевранцам, им было ровным счетом все равно. Другое дело, если бы кто-нибудь из гриффиндора навестил «серпентарий», — это был бы скандал века. — Угу. Трансфигурация вторым у нас вместе. Эстель все думала о том, говорить ли подруге о всем этом… недоразумении с родственными душами. С одной стороны, Джемма — девушка невероятно умная и начитанная, она может что-то подсказать. А с другой… Вдруг это совсем ненормально, иметь двух соулмейтов? Вдруг Джемма посчитает Эстель каким-нибудь фриком, прекратит общение? Задним умом девушка, конечно, понимала, что Джемма ее никогда не осудит. Она просто не такой человек. А Эстель больше не к кому было обратиться, да и держать все переживания при себе чревато эмоциональной нестабильностью.***
Было время обеда, когда рядом с тарелкой Эстель приземлилась записка в форме симпатичной обезьянки. Стоило девушке к ней прикоснуться — пергамент расправился, не оставляя ни единой складки. Неровным, размашистым почерком записка гласила: «Сегодня в 11 вечера, у гостиной Когтеврана. Оденься потеплее. Д. У» Эстель нахмурилась. В 11? После отбоя! Ей не нужны проблемы и отработки в первую же неделю учебы. Тем более, поговаривают, что их новая преподавательница Защиты — из министерства и, по совместительству, та еще стерва, не терпящая неповиновения. Девушка подняла глаза на гриффиндорский стол. Фред и Ли Джордан над чем-то громко смеялись, а Джордж внимательно смотрел прямо на нее. Судя по всему, он ждет от нее какого-то ответа. Если так подумать, то это же Джордж Уизли. Они с братом вытворяют какие-то пакости постоянно и ведь каким-то образом не попадаются. Отработки получают крайне редко и баллов почти не теряют. Очевидно, у них есть какие-то козыри в рукаве, о которых никто и не догадывается. Эстель кивнула, давая понять, что согласна на эту авантюру. Парень расплылся в довольной улыбке, теперь полностью вовлекаясь в разговор с друзьями. А когтевранка в этот момент пыталась осознать, во что же она ввязалась. Если быть с самой собой до конца откровенной, то все это было даже не столько страшно, сколько захватывающе. Эстель никогда не гуляла по Хогвартсу ночью, не нарушила ни одного школьного правила и на свидании ни разу не была. Если это, конечно, будет считаться свиданием.***
— То есть их прям две? И обе настоящие, ты уверена? Девушки сидели у озера по окончанию всех занятий. Благо погода была чудесная и позволяла погреться под лучами теплого солнца. — Я не буду раздеваться. Но они вроде как настоящие. Как обычные. Просто их две. Как и стоило, наверное, ожидать, Джемма не выглядела так, будто считает это чем-то противоестественным в плохом смысле. Она казалась больше заинтригованной, как-будто нашла наконец что-то новое для изучения. Возможно, все так и было. — Я только не уверена, что и у них обоих мое имя, — сказала Эстель, слегка хмурясь. — То есть, я почти точно знаю, что метка есть у Джорджа. У Фреда, кажется, не я. — Это с чего ты так решила? — искренне удивилась Джемма. — Ну как же? Джордж, вроде как, проявляет знаки внимания, не знаю, пригласил на встречу вот. А Фред будто и вовсе меня не знает. — Это ни о чем не говорит, — убежденно проговорила Фарли. — Ради дорогих людей свои чувства можно засунуть очень глубоко, было бы желание. После своих же слов девушка опустила глаза на землю, задумавшись о чем-то. Эстель подозревала, что явно не об ее проблеме. — Забудь, — преувеличено расслабленно ответила Эстель. Она аккуратно подсела поближе к подруге, внимательно вглядываясь в ее лицо. — У тебя тоже что-то не так. Расскажи мне. Джемма подняла на когтевранку обреченный взгляд. Резерфорд видела ее расстроенной очень редко, обычно та держит все свои эмоции под контролем, да и, если честно, мало что задевает ее настолько, чтобы расстроить. Но сейчас она была именно подавленной. Как-будто девушка тащит огромнейший груз неприличный отрезок времени. В одно мгновение эмоции меняются — и Джемма уже улыбается и откидывает длинные локоны с плеча. — Рассказывать нечего, солнце. Даже не забивай свою симпатичную головку. А вот твой случай интересный, — слизеринка хитро усмехается. — Иди сегодня со своим Уизли на свидание и хорошо проведи время. А завтра будем разбираться со всей этой соулмейтской ерундой.***
Ближе к десяти вечера Эстель уже всю себя извела. Что надеть, нужно ли накраситься, о чем говорить? Стоит ли вообще идти куда-то? Ну раз уж пообещала… Немного подумав, девушка все же слегка удлинила ресницы заклинанием и сделала себе легкие кудри. Ничего более. Не дай Мерлин, Джордж себе вообразит, что она ради него вдруг станет намалевываться, как все его воздыхательницы. Ее однокурсниц ожидаемо в комнате не было. Чжоу и Мариэтта разговаривали в гостиной, Сандра сама убежала на свидание, но обычно она до комендантского часа возвращается, а Изабель и вовсе вторую ночь ночует в комнате парней седьмого курса. В их гостиной никогда не было шумно, из-за чего выйти незамеченной после отбоя было бы проблематично, если бы всем не было откровенно плевать. Каждый занимался своим делом и никто не просил ни перед кем отчитываться. На их факультете действовало негласное правило — нарушай правила сколько влезет, главное делай это незаметно для учителей, если же попался, то добирай потерянные баллы на занятиях. Справедливо. Ровно в 11, внимательно осмотрев себя в зеркале и сделав лицо как можно более непроницаемым, Эстель вышла из комнаты девочек шестого курса. Была суббота, поэтому большинство когтевранцев проводило время в гостиной: на мягких голубых креслах расположилась компания четверокурсников, у камина сидели несколько парочек (Эстель узнала среди них Изабель и Роджера Дэвиса), остальные сидели где придется, но в основном компаниями. Поэтому Резерфорд слегка удивилась, когда почти запнулась об одиноко сидящую на синей подушке Полумну Лавгуд. — Привет, — Эстель прочти ничего о Луне не знала, никогда с ней не общалась и, говоря по правде, поддавалась общественному мнению: считала ее странной. Но когда ты напрямую столкнулся с кем-то, не поздороваться было бы неприлично. — Извини, я нечаянно. — Ничего страшного, я тоже постоянно запинаюсь, — спокойно протянула четверокурсница, обратив на Эстель свои большие, будто удивленные, глаза. — Там у входа в гостиную уже минут двадцать бродит кто-то из Уизли. Мне кажется, он тебя ждет. Ты иди, спроси. Девушка даже слегка подавилась от такой прямоты. Полумна же сидела с видом, будто ничего в этом мире ее не касается, и перебирала пробки от сливочного пива, что повесила на шею в качестве украшения. — Почему ты решила, что меня? Лавгуд отстраненно пожала плечами. — Вы друг другу подходите, — как само собой разумеющееся сказала Луна, будто это все объясняло. — У вас одинаковая энергетика, ты разве не чувствуешь? Девчонка смотрела на Эстель, как на несмышленого ребенка, которому приходится объяснять элементарные вещи. Девушке такой взгляд не понравился, да и, проучившись на одном факультете с Полумной четыре года, она научилась не воспринимать всерьёз ее странные фразы. — Ты, наверное, права. А я и правда пойду, узнаю, что ему надо. Эстель быстро ретировалась к выходу. Глубоко вздохнув, она покинула круглую комнату, прикрывая за собой дверь с бронзовым молотком в форме орла. Не заметить виновника торжества было нереально: единственный человек в пустынном коридоре башни. Джордж выглядел здесь таким чужим, сияя белозубой улыбкой, в бордовом свитере и огненными вихрами на голове. Девушке, прожившей пять лет в скучно-синем безумии, в голову при взгляде на него приходило только: «Алый», «Яркий» и «Пламя». И Эстель молилась всем известным ей богам, чтобы это пламя стало для нее теплым и уютными пристанищем, а не Адским огнем. — Здравствуй, — неуверенно произнесла когтевранка, — Давно тут стоишь? — Привет. Нет, вот только подошел. — Правда? С чего же тогда Луна взяла, что ты уже полчаса тут ходишь? Ночь была ясная, освещенная мерцанием полной луны. Из окон башни Когтеврана открывался потрясающий вид на блестящую гладь Черного озера, верхушки сосен Запретного леса, отсюда было даже прекрасно видно поле для квиддича. При серебристом свете луны все это казалось еще более волшебным, чем есть на самом деле, почти невозможным. Свет проникал и в окна, освещая коридор, что позволило Эстель увидеть, как слегка покраснели уши Джорджа. Но мучить его больше не хотелось, — желание прикоснутся было сильнее. Поэтому, не давая себе времени на сомнения, девушка осторожно взяла гриффиндорца за руку. — Куда направляемся? Парень слегка удивился, но уверенно сжал руку Эстель крепче, потянув ее вглубь замка. — Не боишься, что нас поймают? — спросил Уизли, откровенно забавляясь замешательством и небольшим испугом на лице подруги. Однако она отрицательно покачала головой. — Ты же со мной, — Эстель тут же захотела взять свои слова назад. Рано доверяешь!Джордж же, кажется, даже не заметил ее секундного недовольства собой. — Верно, — улыбнулся Уизли, кивнув. — Нам сейчас вон туда, так быстрее. Эстель следовала за парнем минут пятнадцать, слепо доверяя ему весь путь. Удивительно, но они не встретили никого из старост, учителей, и, боже упаси, Филча. Но и шли они какими-то неизвестными девушке путями, она даже не очень понимала куда. В конце концов студенты и вовсе вышли из замка с какой-то неожиданной стороны. Дверь выводила к Запретному лесу и, как подозревала Эстель, либо использовалась Хагридом, либо была давно забыта, переходя в распоряжение хитрых близнецов. Теплая ладонь в собственной руке ощущалась так, словно ей там быть и предназначено. Мозолистая, большая, горячая — идеально подходящая вечно ледяным и маленьким рукам Эстель. Девушка резко встала на месте, останавливая этим Джорджа. — Мы же не в лес идем, правда? Она согласна нарушить комендантский час, гулять по неположенным местам замка и даже выйти за его пределы. Но Запретный лес — самая опасная территория у школы с множеством жестоких и кровожадных существ. А Эстель не настолько жаждет внимания Джорджа, чтобы ступить туда ногой ночью. — Мы не пойдем далеко, — парень повернулся к ней всем телом, взяв за вторую руку. — Поблизости никакой опасной живности нет, тут же уроки рядом проводят. Поставим защиту, если хочешь. Веришь мне? Верю. Когда так смотришь на меня, чему угодно поверю. Эстель засунула эту идиотскую, абсурдную мысль в самый далеких ящичек в своей голове и приказала больше не вылазить. Еще чего. — Ладно. Но защиту поставим. А что нам там нужно все-таки? Парень хитро улыбнулся, пожав плечами, мол «увидишь», и повел Эстель в лес. Может быть, он маньяк и заманивает с братом в лес невинных девушек, держит там каких-нибудь мантикор и скармливает им. А Эстель все шла следом. — Готова? — наконец повернулся к ней Джордж, закрыв собой обзор на место, куда они тащились целых полчаса. Девушка кивнула, не особо понимая, к чему она должна быть готова и, в общем-то, какого черта она шастает по лесам, когда надо бы уже спать. Джордж отпустил ее руку, пропуская вперед. Она была настолько погружена в то, насколько же ей было комфортнее ощущать его прикосновения и как вдруг без них стало холодно, что не сразу заметила куда они пришли. Это была небольшая полянка, окруженная бесконечными деревьями. Трава вокруг казалась от лунного света почти голубой, если поднять голову, то без труда можно было увидеть мириады сияющих звезд, не скрытых ветвями и облаками. Картину завершал расстеленный на траве плед с корзиной для пикника и рядки ароматных свечей, парящих над землей. — Что думаешь? Эстель смотрела на все это широко распахнутыми глазами. Никогда в жизни она бы не подумала, что Уизли могут устроить что-то такое романтичное. Она, конечно, не ожидала, что все свидание он будет ставить на ней опыты с их Всевозможными Волшебными Вредилками, но поздний ужин при свечах и прекрасном виде не закрадывается ей в голову. Когтевранка молчала, иногда открывая рот, порываясь что-то сказать, но в последний момент передумывала. Джордж видимо интерпретировал ее молчание как-то по своему, поэтому неожиданно разволновался. — Мы можем уйти, если хочешь. Но присядь на минутку, я кое-что покажу. Парень наложил на плед легкое согревающее заклинание, когда она присела, хотя на улице было не сильно прохладно. Сам же он не спешил присоединиться к девушке, направив палочку на поляну и шепча вереницу неизвестных Эстель заклинаний. Завороженным взглядом она наблюдала за чудом перед ней: доселе одинокая трава густо покрывалась двумя видами цветов. Они появлялись вразнобой, смешиваясь друг с другом. Одни — розово-сиреневые, с крупными бутонами, напоминающие смесь розы и мака, и ветвистыми побегами. Другие — небольшого диаметра с бархатистыми карминными лепесточками. — Надо подождать до двенадцати, и они раскроются во всей красе, — Джордж наблюдал за сотворенным волшебством с гордостью и восхищением. — Я за ними наблюдаю очень часто, но все равно каждый раз, будто первый. Красиво, да? Он поворачивается к девушке, и Эстель понимает, что надо бы уже что-то сказать. — Это невероятно, — в конце концов выдохнула она. — Откуда они здесь взялись? — Мы с Фредом вырастили их сами на третьем курсе, — заметив удивленный взгляд Эстель, Уизли пояснил: — Нам, уж не помню за что, какая-то волшебница в Косом переулке дала несколько семян. Мы не знали, что это, но все равно посадили, думали, может, еще одну Гремучую иву вырастим. А нет, сначала цветов было всего ничего, теперь вот разрослись. — Пахнет, знаешь, как… — Шоколад. Ага, теперь это любимые Фреда. Те, что бордовые. Мы немного почитали про них… Не смотри так, мы тоже бываем в библиотеке. Ну, в общем, вот это, — Джордж приподнялся и нарвал аккуратный букетик карминовых растений. — Шоколадная космея, имеет свойство умиротворять своим ароматом, а именно запахом шоколада и ванили. Ее часто выращивают у больниц, в особенности психиатрических. А это мои любимые, — парень сорвал несколько сиреневых бутонов, складывая из цветов гармоничный букет. — Эустома. Не факт, но есть легенда, что раньше из нее делались любовные напитки, на практике же она является ингредиентом зелья Мопсуса. Гриффиндорец протянул девушке букет, очаровательно улыбнувшись. Эстель покраснела и зарылась носом в цветы, блаженствуя от потрясающей смеси ароматов. Она наблюдала, как парень доставал из корзины фрукты и сэндвичи и думала, что этой ночью весь ее мир перевернулся с ног на голову. Человек, которого она всегда принимала за местного шута, сейчас казался заботливым, нежными, надежным. — Ой, совсем забыл, — вдруг произнес Уизли, доставая палочку. — Каве инимикум. Протего Тоталум. Хоменум Ревелио. Эстель и сама уже успела запамятовать, что согласилась зайти сюда только при условии, что они поставят защиту. Она будто попала на страницы любовного романа или в сказочный сон девочки-подростка. С щек почти не сходил румянец, девушка ощущала, как буквально вся горит изнутри. Джордж же быстро раскрепостился: много шутил, рассказывал об их с Фредом приключениях, семье, при этом оставаясь внимательным слушателем. Эстель не могла поверить, что ей в родственные души досталось такое солнце.Все люди, с которыми она общалась раньше, теперь казались какими-то блеклыми, скучными, почти серыми. Она наслаждалась обществом гриффиндорца, грелась в тепле его света, неосознанно улыбалась при звуке его смеха. Но все не могла удержать себя от редких мыслей, которых она не понимала: любит ли Фред медовые ириски так же сильно, как и Джордж? За ту же самую квиддичную команду он болеет, или, может, ему нравятся другие? Что бы он сказал сейчас, если бы был здесь, с ними? А сейчас?.. А к двенадцати цветы и правда расцвели во все своей красе: матовая поверхность лепестков покрылась искристым сиянием. Это зрелище по праву заняло у Эстель второе место по великолепию и сказочности (сразу после первого прибытия в Хогвартс). Девушка бы выгравировала эту ночь навсегда в своей памяти, каждый момент, каждое слово, если бы могла.***
Засыпать пришлось в 3 часа ночи, хотя сна не было ни в одном глазу. Мысли вертелись вокруг одного рыжего гриффиндорца и его васильковых глаз, и горячих рук, и идеальных губ, и… … поцелуе, которого не было.