Tears on my face I can't take it If lonely is a taste then it's all that I'm tasting Do you hear my cry? Can you hold me? Can you hold me in your arms? Just wrap me in your arms, I don't wanna be nowhere else Take me from the dark, I ain't gonna make it myself Put your arms around me Let your love surround me I am lost If I ain't got you, I ain't got nothing at all But I'm lonely Feeling like I don't even know me, (I feel it too) (I need you to hold me now)*
Поворот направо, длинный коридор, потом налево, снова направо, вверх по лестнице, опять коридор. Старая деревянная дверь с черными витиеватыми узорами, с такого же цвета замочной скважиной и выгнутой ручкой. Эстель поворачивает ее и толкает дверь, уже зная, что там увидит. Старый и давно не используемый кабинет Заклинаний. Небольшое количество парт и древний учительский стол — единственное убранство комнаты. Места гораздо меньше, чем в классах, в которых ученики учатся сейчас, в этом, должно быть, и причина того, что сейчас эта комната никому не нужна. Максимум, который она может вместить в себя — человек десять от силы. Зато комната располагала огромным готическим окном с видом на лес. На самом деле, кроме леса отсюда видно ничего не было, но даже это было красиво: бесконечная зелень с редкими проблесками солнечного света. Эстель любила это место. Любила, что здесь никогда никого нет, любила то, какое умиротворение приносят деревья за окном, любила минимализм комнаты, запах старого дерева и полную тишину. Ты будто и не в школе с еще тремястами человек, помимо тебя, а совсем один. И она знала, что не одна любит все это. — Поговори со мной, — почти шепчет. Но Эстель знает, что услышана, в гробовой тишине каждый звук все равно, что крик. Джемма не оборачивается. Она услышала, как повернулась ручка двери, и не было ни единого сомнения, кто пришел по ее душу. — О чем? Эстель чувствует, как холод пробирает ее до костей из-за открытого окна, но только сует руки в карманы мантии — те совсем закочанеют. — Ты мне скажи. Снова никакой реакции. Эстель нужно, чтобы Джемма повернулась к ней, ей надо видеть ее глаза, видеть хоть что-то, что поможет ей понять. Джемма подносит к губам маггловскую сигарету и глубоко затягивается, после выдыхает густой дым в открытое окно. Эстель прикрывает глаза от досады. Она ничего не знает. Не знает, с каких пор Фарли стала зависима от этой дряни, с каких пор между ними такая пропасть, не знает, что с ее лучшей подругой и как ей помочь. Резерфорд подходит ближе, вставая совсем рядом, но прикоснутся боится — вдруг оттолкнут. Неприятных запах никотина бьет в нос, заставляя поморщиться и отвернутся в другую сторону. — Джеммс, — говорит устало, почти умоляет. — Что с тобой? С самого лета что-то не так. Я не лезла, ждала, что ты сама раскроешься, когда будешь готова. Но тебе все хуже. Ты… ты будто гаснешь… Эстель замолкает, не зная, куда себя деть. Хочется дрожать всем телом от холода и отчаяния, но она себе этого не позволяет, только в упор смотрит на Джемму. У той под глазами залегли темные круги, пухлые губы искусаны в некоторых местах до крови, а взгляд серых глаз смотрел будто мимо всего, не видя. — Я в порядке, — девушка тушит сигарету и выбрасывает в окно, плотно его закрывая. — Вся дрожит и все равно стоит мерзнет. Слизеринка закатывает глаза и накладывает на Эстель согревающее заклинание. Улыбается. Резерфорд этой улыбке не верит, потому что глаза напротив — сталь, а не привычное осеннее небо. — Джеммс, — и больше ничего не говорит. И зачем? Все уже было сказано, а мольбу в ее голосе не услышит только глухой — Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, Эсс? — Джемма слегка повышает голос, но Эстель этому даже рада, потому что наконец-то видит хоть какое-то выражение эмоций, пусть это и раздражение. — Прекращай беспокоиться. Я в норме. Когтевранка качает головой, но молчит. Смотрит пристально, будто это поможет ей залезть подруге в голову и все узнать, а заодно навести там порядок. — Зато ты изменилась, — произносит Джемма, теперь уже не раздраженно, а с мягким смешком. Продолжает, видя непонимающий взгляд Эстель: — Что? Не замечаешь? Девушка тихо посмеивается, а Эстель мысленно себя хвалит. Потому что, ладно, пусть смех основан на ее тупости и пусть он совсем негромкий и короткий, зато отчетливо слышно — искренний. — Не понимаю. Джемма всматривается в ее лицо, а потом видимо что-то находит для себя и снова улыбается, качая головой. — И правда не понимаешь, — Эстель осознает, что Фарли просто ушла от щекотливой темы, переведя на нее стрелки, но едва ли она от нее отвяжется. Не сегодня, так завтра. — Выглядишь счастливой. В последнее время много смеешься, гуляешь. Слепишь. Эстель не замечала этого, но теперь видит — она будто вытягивает из Джеммы весь свет, становясь все ярче, обрекая Фарли на мрак. Хотя знает прекрасно, что все не так. Со слизеринкой что-то произошло или происходит, но не Эстель тому причина, она это видит. — Стоит, видимо, винить в этом Уизли. Какого из? — Джордж, — если Эстель и удивляет вопрос, она ничего не возражает. — Почему он? Не Фред? — В каком смысле? — Джемма пожимает плечами, как бы говоря «в самом прямом». — Мы давно закрыли эту тему. Он с Анджелиной и мы, вероятно, даже не родственные души с ним. Я с Джорджем. И уверена, что именно он моя истинная пара. — А второе имя все еще там? — Эстель с заминкой кивает. — Тогда ничего тут еще не закрыто. Хочешь не хочешь — два имени, два любимых человека. Эстель уже осточертело это все. Как она это себе воображает? Шведскую семью? Но сейчас ей это было неважно. Пока она радовалась жизни, смеялась, грелась в любви своей родственной души, ее подруга медленно погибала. И сейчас гибнет. Джемма была с тобой в самые паршивые моменты твоей жизни, была опорой и поддержкой. Сейчас, когда плохо ей, что ты делаешь? Не была с ней, когда боль в ней только зарождалась, не спасешь и сейчас, когда эта боль достигает своего пика. Какая ты после этого подруга, Эстель? Какой человек? — Прости меня, — Эстель кусает губу и опускает взгляд в пол, ей стыдно. — За что? — За то, что с тобой происходит что-то ужасное, и я не могу помочь. Не была рядом, когда была нужна. Не видела, — и следующая мысль будто бьет ниже пояса. — Может быть, я не была достаточно хорошей подругой, раз ты не можешь мне довериться. Резерфорд поднимает глаза и встречается с внимательным взглядом напротив. Едва ли можно в нем что-то прочитать, Эстель знает, как Джемма может быть хороша в сокрытии своих эмоций. — Дело не в том, что я тебе не доверяю, — Джемма косится на пачку Sovereign, но сигареты больше не трогает. — А в том, что это ничего не изменит. Поверь мне, ты не поможешь. Просто будешь лишний раз себя накручивать. Джемма натягивает на лицо улыбку и подходит к Эстель почти вплотную. Убирает ее темные волосы за уши, гладит шею и целует в лоб. Это действие казалось Эстель таким непривычным для их отношений, и оттого было для когтевранки на вес золота. Она прикрывает глаза и думает — любыми способами, любой ценой она вытащит Джемму из чего-бы-там-ни-было. Она обещает. — Я так счастлива видеть тебя такой, Эсси. Ласковой, счастливой, полной любви. Перестань думать о моем благополучии и радуйся, наконец, свой жизни, — Джемма отстраняется, а Эстель протестующе из-за этого мычит. — Ты стала такой ручной, кто бы мог подумать. Фарли ей улыбается, и Эстель вдруг понимает, что жить без ее улыбки не хочет и не будет.***
— Я только сейчас поняла, что не знаю, где вы делаете свои вредилки. — Есть предположения? Невероятное место. — С прекрасным оборудованием. — Просторное. — Удобное. — Незаметное. — Серьезно? — удивлению Эстель не было предела. — Вы где нашли такое в Хогвартсе? — О, святая простота! — вздыхает Фред. Джордж тихо хихикает сбоку. — Мы просто идем в гостиную гриффиндора, да? — разочарованно сетует девушка, понимая, что глупо было надеяться на комфортное организованное место у близнецов. — И как ваши соседи только позволяют вам такое творить… — На самом деле, нам повезло, — откликается Джордж. — С нами в комнате только Ли, а он, в основном, даже рад помочь. Эстель хмыкает, но ничего не отвечает. Это было даже в какой-то мере волнительно — посещать чужую гостиную. Она уже не раз была у слизеринцев, но Гриффиндор — это же как другая сторона Земли, у них все перевернуто с ног на голову. Троица подходит к портрету Полной дамы, а Эстель с любопытством рассматривает изображение пухлой красивой женщины в белом одеянии. — Пароль, молодые люди? — Мимбулус мимблетония, — хором отвечают Уизли, пока Эстель дивится такой простой системе. А они там на Когтевране загадки разгадывают. В целом, гостиная гриффиндора значительных отличий от когтеврана не имела. Разве что бронзово-синий сменился на бордово-золотой, комната была круглой, а окна выходили на озеро, но привычных Эстель гор видно не было. Девушка также отметила для себя небольшой беспорядок: несколько оставленных свитков пергамента и перья, немного сладостей из Сладкого Королевства, на кресле лежал кем-то оставленный свитер. Эстель с ужасом подумала, что ее ждет в комнате Уизли. — Добро пожаловать в нашу скромную обитель. Парни пропустили ее вперед, а Фред наигранно поклонился. Она зашла с опаской, но, в основном, все было не так уж и плохо. Эстель готовила себя к куче разбросанной по полу одежде, грязным котлами и перемешанным ингредиентам для зелий. Ей даже стало на секунду стыдно за свой скептицизм, потому что, ну, с чего-то она решила, что братья неряхи. — Ладно. Расскажите мне, что вы там готовите. — О, ты будешь в восторге, — начал Фред, шкодливо улыбаясь. — Только сперва попросим тебя пообещать… — Что никто ничего не узнает, — продолжает Джордж. — Мы же… Вы же не варите тут что-то незаконное? — осторожно спрашивает когтевранка, переводя взгляд от одного к другому. — Ты что! Мы? Никогда. Девушка смотрит подозрительно, но понимает, что доверяет им. Что бы кто про них не думал или говорил, но Фред с Джорджем едва ли стали заниматься чем-то, что может нанести реальный вред здоровью или имеет необратимый эффект. Эстель разглядывает их честные моськи и со вздохом кивает. — Я — могила. Джордж хлопает в ладоши, потирая руки в жесте предвкушения и подходит к письменному столу, достает оттуда множество ингредиентов. В это же время Фред ставит на стол котел с жидкостью грязно-бирюзового оттенка, и Эстель не имеет представления, откуда он его вытащил. — В общем, смотри, — Джордж указывает на котел. — Мы хотим сварить любовное зелье. Но, — поспешил объяснить парень, увидев, как Эстель хотела было что-то возразить. — Не просто любовное зелье. Ничего общего с Амортенцией. — На самом деле, — подхватил Фред. — У нас в планах целый набор подобных зелий. — Точно. Готово только два. — Какие? — О, у Эстель было много вопросов на этот счет, но она решила их проглотить, задав только насущный. — Мы назвали их «Кристаллы Купидона» и «Целующееся зелье», — гордо ответил Джордж. — За действием второго было особенно интересно наблюдать. Уизли громко смеется, вспоминая что-то, а Эстель, не способная побороть любопытство, вопросительно смотрит на Фреда. Гриффиндорец покрывается красными пятнами смущения, скрещивая руки на груди. — Заткнись, Фордж. Мы же договорились не вспоминать. Джордж только громче хохочет, пока Эстель медленно теряет терпение. Потихоньку парень успокаивается, проходит ближе к брату, кладя руку ему на плечо в знак примирения. — Знаешь, если тебя это утешит, опустив все, что ты мне сказал в тот вечер, — Джордж снова коротко хихикает. — Целуешься ты классно. Эстель с распахнутыми глазами наблюдает, как Фред обиженно скидывает руку брата, постепенно становясь одним цветом с карминовыми стенами комнаты. — Просто… заткнись. — Притворимся, что я этого не слышала, — бормочет Резерфорд, подавляя улыбку. — Что у вас не получается сейчас? — Ну, это должно быть кое-что другое, — объясняет Джордж. — Если наши уже готовые зелья принуждают к действиям или подделывают чувства, то это, — Фред снова указывает на котел. — В наших планах должно отражать уже имеющиеся чувства. — Мы еще не очень разобрались, как это сделать, поэтому нам нужна твоя помощь. Эстель проходит к жидкости, принюхиваясь к довольно приятному цветочному запаху. — Я так понимаю, тут экстракт Белладонны и лаванда, — девушка внимательнее приглядываться. — Еще смоковница и мята. — Плюс тертый рог Дромарога и Златоглазки. Эстель кивает и рассматривает имеющиеся ингредиенты с нескрываемым шоком. — Ребят, откуда у вас это все? Стоит целое состояние. — Скажем так, — ухмыляется Фред. — У нас есть спонсоры. Приходит на ум что-нибудь? — Не уверена, но если брать за идею желаемый эффект, то возьмем вот это, — девушка достает три пера Болтлушайки и, плавно помешивая зелье по часовой стрелке, скидывает их по очереди. — И, может, это. Девушка высыпает немного измельченных когтей Грифона, осознавая, насколько большинство из этих ингредиентов дорогие. Зелье постепенно становится более голубым, приобретая прозрачность. Эстель надеется, что так и надо. — А это зелье вы тоже друг на друге будете проверять? Оба брата поднимают на нее свои невинные лазурные глаза, молча пялясь. Она вопросительно смотрит на них, пока не понимает. И, о, нет. Ни при каких обстоятельствах. — Исключено, — неосознанно отступает назад. — Я вам не подопытный кролик. Джордж вздыхает, проходя ближе к столу. Парень берет в одну руку чистый флакон, а в другую волшебную палочку и с ее помощью переливает часть зелья в склянку. — Попытаться стоило. Но мы не будем его пока проверять, — Джордж хитро улыбается. — На самом деле у нас есть на примете кое-кто, на ком можно его испытать, — подхватывает Фред. — О ком речь? — Узнаешь. Поверь мне, тебя мы первую позовем посмотреть на это зрелище. Надейся, что сработает.***
На следующий день Эстель не увидела Джемму ни на завтраке, ни на совместных уроках, ни на обеде. В груди все больше разрасталась тревога, граничащая с паникой. — Не меня ищешь? — голос над ухом заставляет вздрогнуть всем телом от неожиданности. Джордж улыбается ее реакции. — Я… Я не могу найти Джемму. Ты не видел? — Есть повод беспокоиться? — Уизли слегка хмурит брови, вылавливая нервозность во всем теле Эстель. — Может быть. Я не знаю, — она кладет голову ему на плечо, пряча отчаяние. — Она последнее время сама не своя. Я боюсь оставлять ее одну. — Знаешь, — гриффиндорец привычным жестом гладит темные волосы, обнимая ее второй рукой. — Есть одна вещь, надо только до Гарри сходить. — Пойдем прямо сейчас, пожалуйста. — Да, конечно. Десятиминутный путь до гостиной гриффиндора они словно преодолевают за пять часов. Нет даже интереса, что там за поисковая вещь, ей нужен только результат. В гостиной светло и, конечно, многолюдно, но Эстель это не сильно смущает на данный момент. Гарри ожидаемо нашелся в компании Рона и Гермионы, последняя что-то горячо и, похоже, безуспешно доказывала парням. — Гарри, эй, можно услугу? — негромко говорит Джордж. Поттер удивленно переводит взгляд с Эстель на Уизли, плохо себе представляя, чем он может им помочь, но утвердительно кивает. — Можешь одолжить нам Карту Мародеров буквально на минуту? — Да, без проблем, — Гарри поднимается с кресла, направляясь к комнате мальчиков 5 курса. — Давай я с тобой, посмотрю у тебя. Джордж ушел следом за Гарри, и Эстель наконец ощутила неловкость. Она рассматривает людей в комнате и понимает, что не знает даже половину. Взгляд цепляется за знакомую рыжую макушку, хозяин которой, конечно, в компании Анджелины. Едва ли кто-то из них видел, как она пришла, но оно и к лучшему. Эстель отводит глаза от счастливой пары на рядом стоящий стол и видит свежую газету «Ежедневный пророк». — Я возьму? — из вежливости спрашивает у Рона с Гермионой, догадываясь, что она принадлежит кому-то из них. Грейнджер кивает и возвращается к своей домашней работе. «Министерство магии получило сведения из надежного источника, что осужденный за массовое убийство Сириус Блэк в настоящее время скрывается в Лондоне.» Министерство мусолит побег Сириуса Блэка уже третий год, и все, что у них на него есть — это сомнительное доказательство его пребывания в городе с населением в пятнадцать миллионов человек. Это заставило Эстель задуматься, зачем вообще лишний раз министерству напоминать, насколько они некомпетентны, в очередной раз пугая народ. — Какие люди, Эстель! — девушка вздрагивает от неожиданно близко прозвучавшего голоса Анджелины. — Какими судьбами у нас? — Я… Я с Джорджем. Ему надо было кое-что взять, — отвечает Резерфорд. Джонсон приветливо улыбается, пока Фред подходит сзади, обнимая ее за талию. — Привет, Фред. — День добрый, — Уизли ей подмигивает и почти сразу переводит взгляд на свою девушку. Внутри у Эстель почему-то колет, она чувствует себя так, будто вторгается в чужую личную жизнь. Отводит взгляд и возвращается к мыслям о Джемме, не обращая внимание на неприятный ком в груди. Джордж и Гарри возвращаются как раз вовремя, когда у Эстель нет уже ни сил, ни желания находиться в этой комнате с этими людьми. Ей просто хочется увидеть свою лучшую подругу. И больше никого. — Ее нет в Хогвартсе, нигде, — шепчет ей на ухо Джордж, выглядя слегка взволнованно и напряженно. — Что? Тогда где она? В Хогсмиде? — Настолько далеко я знать не могу, — Уизли внимательно вглядывается в ее глаза. — Может сходим к Дамблдору, Эсс? Вдруг случилось что. Когтевранка отрицательно качает головой. — Или может у нее все под контролем и есть какая-то цель ее отсутсвия. — И что предлагаешь? — Ждать. До завтра точно, а там видно будет. Эстель говорит уверенно, будто такие вещи случаются с ними с завидной регулярностью, но, на самом деле, каждая клеточка ее тела была в ужасе. Очевидно, Джемма ушла по какой-то причине. Очевидно, у нее какие-то планы. И, очевидно, Эстель нет в них места. Но думать о себе сейчас было последним делом, куда важнее было быстрее увидеть Фарли и любыми средствами вытрясти из нее признание.***
Эстель сидит в своей комнате уже Мерлин знает какой час. Нет желания выполнить хоть что-то из огромной кучи домашнего задания, нет желания спускаться на ужин, нет сил даже подняться с постели. Мысли в голове мешаются, накладываются друг на друга, вызывая жуткую головную боль. Но и в больничное корыто она не пойдет, просто не хочет. Вот бы ты была здесь, рядом со мной. Но знает, что это ничего бы не изменило. Джемма все еще закрыта от Эстель на семь замков. Ее тело может быть и было бы здесь, но вся ее сущность будто бы где-то далеко. Внимание девушки привлекает стук в окно. Первой мыслью было не обращать внимания, но звук бил по ушам, делая головную боль невыносимой. Эстель со вздохом поднимается и проходит к окну, наблюдая, как крошечная сова ждет, когда ее наконец впустят. Резерфорд немедленно впускает малютку, находит в столе немного угощения для нее и забирает небольшую записку. Совушка выглядит гордо и довольно, словно прилетела к ней с другого конца света. Это вызывает у Эстель слабую улыбку, эта птичка слишком милая. Когтевранка читает записку и без труда понимает, от кого она и о чем. «Она в туалете Плаксы Миртл.» Эстель не задумываясь выбегает из комнаты, ловя на себе удивленные взгляды обитателей гостиной. Кажется, даже Полумна посчитала ее странной, но ей плевать. Коридоры замка пустынны, половина школы на ужине, другая половина уже разбрелась по гостиным своих факультетов, но Эстель это на руку. Она добегает до третьего этажа за считанные минуты, но неуверенно топчется у двери еще столько же, взвешивая, правильно ли она поступает. В конце концов решает, что хуже она уже не сделает и толкает дверь от себя. И Джемма действительно там. Сидит на полу прислонившись к ледяной стене, с закрытыми глазами и прижатой к груди рукой. Эстель не видит смысла что-то говорить, лишь подходит и присаживается рядом, кладя голову подруге на плечо. Надеется, что это хоть немного поможет. Ком в груди не исчезает совсем, но становится ощутимо легче. Вот она, рядом, да, сломленная и уставшая, но живая. Джемма шумно выдыхает, будто долгое время не дышала и прислоняется щекой к ее макушке. Эстель впервые за весь день ощущает спокойствие. — Я ни за что не буду на тебя давить, — спустя неизвестно сколько времени говорит Резерфорд. — Но ты же знаешь, что я всегда здесь для тебя? Ты можешь ничего мне не говорить, просто… Если ты вдруг решишь, что у тебя никого нет — я всегда здесь. Она не слышит ответа, но он ей и не нужен. Главное, чтобы Джемма ее услышала, осознала полностью ее слова. Тихий всхлип доносится до ушей Эстель, и она сначала думает, что ей показалось, но потом она слышит еще один, и еще. Резко отодвигается и смотрит, как самый близкий для нее человек плачет, ломается изнутри. Или все же таким образом себя лечит? Так или иначе, крупные слезы катятся по щекам Джеммы, оставляя мокрые дорожки, и Эстель почему то думает, что это первый раз, когда та разрешает себе заплакать за очень долгий промежуток времени. Девушка гладит ее плечи, целует волосы и задыхается от собственной беспомощности. Понимая, что никак не спасет человека, который не хочет быть спасенным. Но, может быть, это первый шаг? К тому, чтобы Джемма ей наконец открылась, начала ей доверять. — Я…я… — слезы не дают ей связать даже пару слов дрожащим голосом. Фарли распахивает серые глаза и смотрит в янтарные напротив. Хватает ее за руку, вдыхает через нос и выдыхает через рот, и так по кругу. Через пять минут истерика отпускает, дыхание становится ровным, слез больше нет, только усталость в глазах. — Прости меня, Эсс. Я… не хотела тебя пугать. Эстель возмущенно качает головой, хмурится. Хочет сказать, что ничего страшного, что все наладится, она понимает. Но Джемма ей не позволяет. — Ты не заслужила такого отношения, лучик. И снова мерзнешь. Эстель с удивлением понимает, что ее бьет мелкая дрожь из-за холодного кафеля, на котором они сидят. Джемма тянется за палочкой, но Резерфорд мягко останавливает ее руку и накладывает на них согревающее сама. Джемма благодарно кивает и делает попытку встать. — Я помогу, — Эстель подхватывает легкое тело за талию, закидывая руку на свое плечо, и помогает девушке подняться. Джемма медленно проходит к зеркалку, не смотрит на отражение, сразу открывает ржавый кран и умывается. Следом вытирает лицо своим же свитером и не выглядит так, будто это хоть малость ее беспокоит. Фарли наконец стоит на твердых ногах и смотрит полностью осознанно. — Ты хотела знать, что со мной? — Если ты готова. Но если нет, все нормально. Джемма хмыкает. — Нет смысла скрывать это от тебя. И не знаю, зачем скрывала, — смотрит в пол и дышит через раз. Начинает снимать с себя свитер, пока Эстель смотрит на нее в полной растерянности, не понимая, что та творит. А потом все встает на свои места. Рот Эстель непроизвольно приоткрывается от шока, все внутри кричит, что это какая-то шутка, что судьба не могла так с ними поступить. Но факт остается фактом. Тусклый свет слабо освещает комнату, всех деталей помещения никак не разглядишь. Но надпись на смуглой груди Эстель видит перед собой как никогда четко. Сириус Орион Блэк. Эстель прячет все ужасные эмоции, которые у нее вызвало увиденное и тянет Джемму к себе, обнимая.