Flame thrower at the show, Make my heart melt in the middle of the room. No, I can't stay away, Now I'm begging you to stay. Sitting through the days, And wasting away to the weekends. Running on the green through the sticks of the suburbs, I learned, maybe, you shine a little more than me. No, it's too much, burn, my sun, Up in flames we go, you fire breather. Ash and dust on my door, smoke rise, Trying to survive inside your heart.
Эстель держит Джемму в своих объятиях, боясь хоть на секунду отпустить. Будто она отойдет от нее, и Джемма растворится у нее на глазах. — Я не понимаю, — тихо шепчет когтевранка. — Тебе исполнилось шестнадцать еще в апреле. Почему ты молчала столько времени? Фарли отстраняется. — Я… Огромное количество людей спокойно живут без своих соулмейтов, знаешь? И я убедила себя, что и мне он не нужен, — Джемма замолкает и чуть хмурится, будто ей неприятны собственные слова. — Я не хотела чтобы кто-то знал, что у моя родственная душа — чокнутый убийца, даже ты. Особенно ты. — Тебе прекрасно известно, что никто бы тебя не осудил. Мы не выбираем своего соулмейта. С чего ты взяла, что это как-то повлияет на меня? Джемма невесело усмехается, смотря на Эстель так, будто знает что-то, чего той не известно. — И это говоришь мне ты? Мисс «Я-буду-отрицать-что-у-меня-две-родственные-души-до-конца-своих-дней-и-умру-несчастной»? тов. Тем более, у меня есть Джордж. — Я говорила «счастливо»? Когда? Внутри Эстель зарождается раздражение, уже привычно появляющееся при каждом разговоре на эту тему. Все по новой. Резерфорд пытается разобраться в ситуации Джеммы, та переводит на нее стрелки, Эстель злится, уходит в себя, давая подруге снова уйти от темы. Не в этот раз. — Прекращай, ладно? — устало вздыхает Эстель. — Так дело в этом? Ты боишься, что не сможешь быть полностью счастливой без своей пары? Фарли качает головой в отрицательном жесте и смотрит в пол. Узкие плечи сгорблены, будто их обладательница несет на себе все проблемы этого мира. Недавняя истерика измотала ее куда больше, и по-честному Эстель следовало бы отвести подругу в подземелья и проследить, чтобы та легла спать. Но она не может. Не без ответов. Джемма слегка прочищает горло и сглатывает, поднимая глаза. Все в ней кричит о том, насколько она боится озвучивать свои мысли. Будто она скажет правду — и весь этот ужас сразу станет реальностью. — Родители ведут переговоры о моей помолвке, — с губ слизеринки срывается нервный смешок, пока Эстель, словно громом пораженная, старается переварить ее слова. — Хотя, мне кажется, все уже решено. Его зовут Люциан Боул, и, скорее всего, следующим летом я стану его женой. Джемма громко дышит, стараясь остановить новый поток слез. А у Эстель в голове вакуум. Насколько жестокой может быть твоя собственная семья, раз способная так с тобой поступить? Перед ней стоит шестнадцатилетняя девочка- подросток, у который впереди вся жизнь, столько улыбок, столько счастья. Все рушится в одно мгновение, когда ей напоминают, что она не просто дочь своих родителей, она наследница древнего чистокровного рода, и, естественно, такие, как Джемма, не выходят замуж по любви. Даже если их соулмейты не преступники. — Ты не обязана им подчинятся, Джеммс. Вырази протест, поставь ультиматум, что угодно. — И потерять семью? Повторить судьбу того же Блэка, которого выжгли с родового дерева. И куда это его привело? Эстель смотрит Джемме в глаза и видит пусть и печальную, но решимость. Она не пойдет против своих родных, ни при каких условиях. И Резерфорд этого не понять. Потому что она бы пошла. И против отца, и против матери, потому что едва ли может назвать кого-то из них семьей. Семья Эстель развалилась шесть лет назад, оставив ее разбираться со своими демонами самой, но семья Джеммы все еще опора для Фарли, всегда была и будет. — Тогда почему так рано? Ты же будешь замужней школьницей. — Я не… Я сама не понимаю, — Джемма устало прикрывает глаза, желая сейчас только одного — пойти спать. — Обычно для свадьбы желательно окончание школы, но они так хотят. Разницы не будет, я все равно не увижу его до окончания школы. — Люциан… Боул? Погоди. Не он ли выпустился в том году? — смутные воспоминания всплывают в голове, лицо не вспомнить, но какое-то время он точно был на слуху. Джемма морщит носик, закатывая глаза. — Он со своими друзьями напился и вывалился из окна на выпускном. С пятого этажа. Забини, насколько помню, в последний момент его поймал с помощью Арресто Моментум, — брови Фарли поднимаются, выражая удивление и даже уважение. — Что очень даже классно для четвертого-то курса. Эстель представляет себе пьяного слизеринца-аристократа, летящего с пятого этажа чуть ли ни в руки к Блейзу и коротко хихикает. — Знаешь, может все не так уж и плохо, — Джемма скептически хмыкает на ее веселье. — А что? Скучно жить точно не будете. Фарли уже хочет было что-то возразить, но потом поджимает плечами, мол «а может и так». — Пошли, невеста. Кому-то пора спать.***
В конце концов, Джемме, кажется, становилось лучше. Может, потому что она, наконец, открылась кому-то. Может, потому что ей это было нужно — выплакаться и выговориться. Так или иначе, она больше улыбалась и интересовалось школьной жизнью, и Эстель прекрасно видела, что это все взаправду, не притворно. Фред и Джордж продолжали свои эксперименты над любовными зельями и, надо признать, у них неплохо получалось. Пусть они и твердили вечно, что без нее бы не справились, но она то понимала, что помощь Эстель была минимальной. Из-за этого девушка ощущала укол гордости — пусть хоть кто-нибудь попробует сказать, что Уизли бездарные клоуны. И они невероятны. Резерфорд с каждым днем убеждалась в этом все больше. Джордж способен разрешить любой конфликт мягкой шуткой, он внимательный и нежный, заботливый и понимающий. У него тяга к справедливости, чрезмерной опеке и, конечно, касаниям. Фред шутит невпопад, но никогда не в обиду, у него энергии через край и ко многому ревностно-собственническое отношение. Нередко вспыльчивый, самодовольный и обязательно надежный. По непонятным причинам это вызывает у Эстель неописуемый восторг — как два человека могут быть такими разными и одинаковыми одновременно. Девушка сидит на трибунах, наблюдая за тренировкой гриффиндора в одиночестве. Поодаль расположилась небольшая группа слизеринцев, как всегда испускающих едкие комментарии. Девушка на них внимания на обращает, ей куда интереснее наблюдать за гармоничным взаимодействием своих соулмейтов. Фред и Джордж в алой форме своей команды сосредоточенно следили за направлением движения бладжеров с битами наперевес и выглядели при этом чертовски хорошо. Годы тренировок привели их в прекрасную форму, а идеально выполнять свою работу загонщиков у них получается уже почти на автомате. Уизли друг друга чувствовали на каком-то ментальном уровне, не сговариваясь, в одно время давали друг другу пять и всегда знали, кто в каком месте на поле находится без единого взгляда. Эстель же не могла оторвать глаз. Сегодняшняя тренировка, на самом деле, очень важна для всей команды и для некоторых ее членов в отдельности. Они пробуют Рона как нового вратаря. И, пусть Эстель и не очень разбирается в квиддиче, но что-то у него явно не ладилось. Гарри из-за этого отвлекался, Фред и Джордж тоже были слегка на взводе, а Анджелина так вообще была в бешенстве, что изводило всю команду. Масла в огонь, конечно, добавляли слизеринцы, выкрикивая какие-то обидные словечки, но, если честно, задевали они только Рона, который впоследствии волновался еще больше. Эстель присмотрелась к серебристо-зеленой компании, задыхающейся от смеха из-за очередного пропущенного Уизли мяча. Если девушка правильно помнит сидящих на трибунах пятикурсников, то там сидели Драко, Панси, Крэбб, Гойл, Забини и Теодор. Интресно. Эстель усмехнулась, поняв, что Панси, например, едва ли нужна эта тренировка, львиная доля ее внимания была уделена Малфою и попыткам ему угодить. Крэбб и Гойл смеялись больше за компанию, стараясь присматриваться к близнецам и оценивать их технику как загонщиков. Забини так вообще сидел по правую сторону от Драко с видом полного отрешения от происходящего, лишь иногда посмеиваясь каким-то словам друга. Нотт изредка вставлял какие-то комментарии в полголоса, заставляющие слизеринцев смеяться громче. Но Драко… Парень все выкрикивал оскорбления в строну Рона, но смотрел только на Гарри. Будто никого больше на поле не было. Сказал только в начале что-то о том, что Поттер давно не был в больнице, что, честно, ни в какое сравнение не шло с его нападкам в сторону остальных членов команды. Размышления Эстель прерывает Анджелина, останавливая игру. Рон, кажется, кинул мяч Кэти в нос, вызвав кровотечение, а Фреду и Джорджу как всегда нужно было все усугубить своими конфетами. Резерфорд со вздохом поднимается, решив пройтись с ними до больничного крыла, пока они еще что-нибудь бедной Кэти не сделали. А после этого обязательно пойти гулять, потому что погода необычайно прекрасная, без единого облачка на небе и порывов ветра. — Ну как тебе наша тренировка? — хмыкнув, спрашивает Джордж, когда Эстель подошла. — Ты был прекрасен, как и всегда, — девушка улыбается и получает легкий поцелуй. Она переводит взгляд на белую, словно снег, Кэти, которая уже едва ли стоит на ногах. — Кто вас просил ей давать эти Кровяные что-то там? — Эстель встревоженно пошла сзади, чтобы, если что, поймать девушку. — Мы думали это те, что останавливают кровь, — бормочет Фред виновато. К счастью, до больничного крыла они дошли без потерь сознания и вполне спокойно. Мадам Помфри много ворчала и сетовала, но, как и всегда, свое дело знала безукоризненно, поэтому выгнала Эстель и близнецов, когда они не успели даже порог переступить. — Что ж, — начинает Эстель. — Предлагаю вам пойти переодеться и пойдем гулять. — Отличная идея, — поддерживает Джордж с улыбкой. Эстель решает подождать братьев недалеко от раздевалки, когда остальная часть команды уже направляется к замку. Анджелина выглядит раздраженно, почти зло, и когтевранка думает, что ей, пожалуй, таких эмоций по поводу обычной тренировки (даже не игры!) никогда не понять. Фред выходит из раздевалки первым, щурясь из-за яркого солнца. Она только раскрывает рот, чтобы сказать, что ему следует догнать Джонсон и успокоить ее, когда Фред вдруг подходит с Эстель сзади, заключая в свои руки и целует за ухом. Девушка застывает в полном шоке, все ее тело — будто натянутая пружина. Мысленно она понимает, что надо отойти подальше, и еще дальше, к полю, а лучше в замок. Может перепутала? Эстель аккуратно поворачивает голову к Уизли, который внимательно смотрит на нее своими васильковыми глазами и понимает, что нет, не перепутала. У Фреда на брови небольшой шрам, которого у Джорджа отродясь не было, и нос немного другой формы. Эстель очень и очень надеется, что у них просто вся семья тактильная, а Фред к ней, кажется, привык, вот и проявляет нежность. Самой от этих мыслей смешно. — Ты правда хорош в этом. В квиддиче, — выдавливает из себя девушка, как бы невзначай разворачиваясь и выскальзывая из объятий, пытаясь как-то замять неловкость. — Будто рожден для этого. — На самом деле, — Фред наклоняется к ее лицу, оставляя лишь жалкие сантиметры между ними, настолько близко, что она без труда чувствует его дыхание. — Я слишком много выпендривался. Из-за тебя. Эстель теряется, не совсем понимая, проверка это, или шутка, или все всерьез. Но если все-таки проверка, то она клянется Мерлином… — Фред, — она выставляет ладошки вперед, мягко отталкивая парня. — Тебе бы до Анджелины сходить. Она вся на взводе. Уизли смотрит внимательно, вылавливая на ее лице каждую эмоцию, каждое ее движение. Эстель это не нравится. Он вздумал проверять ее, так ведь? Или думает, она обрадуется вниманию сразу двоих? Черта с два она позволит так играть с ней. — Когда поняла? — Фред перестает пытаться изобразить из себя Джорджа, расслабляясь и выходя, наконец, из ее личного пространства. — Что я не Джордж. — Сразу же. — Браво. Однокурсникам понадобилось два года, — Фред усмехается, наверное, пытаясь сделать комплимент. Но лично Эстель принимает это за недоверие. — Некоторые все еще путают. — Ты правда думал, что я вас не различу? — Резерфорд складывает на груди руки, поднимая одну бровь и выражая этим притворное удивление. — Правда думал, что я не смогла бы узнать свою родственную душу? И в то же мгновение понимает, что задела его. Не жалеет. Фред резко отворачивает голову в сторону, будто от пощечины, в одну секунду сбрасывая с себя веселое выражение. Честное слово, Эстель бы даже извинилась, если бы не погрязла в собственной обиде. Никто из них не успел сказать что-то еще, исправить или усугубить положение, потому что из раздевалки вышел, наконец, Джордж. Эстель поспешила принять как можно более непринужденную позу, натягивая улыбку. — Пойдемте к озеру, м? Младшекурсников побесим, — парень улыбается во все тридцать два, подтягивая к Эстель руку. Девушка, конечно, ее принимает, скрещивая их пальцы. — Давайте без меня, — с откровенно поддельным разочарованием протягивает Фред. — Анджелине я сейчас нужен больше. Джордж понимающе кивает, не заметив, как Эстель и Фред делали все от них зависящее, чтобы не пересечься взглядами. Стыдно и колет в груди. Резерфорд проводит день в компании Джорджа замечательно, с ним только так. Смеется почти без остановок и умиляется всем его привычкам. То, как он ерошит рыжие волосы, пропуская их сквозь длинные пальцы, как закидывает голову назад в порыве смеха и как щурит правый глаз от яркого осеннего солнца. Эстель любит его рассказы, готова слушать Уизли вечно, любит его нежность. Они даже просят Колина устроить им небольшую фотосессию, на что Криви без долгих раздумий соглашается. Вскоре получив несколько колдографий, Эстель понимает, что же все-таки имела в виду Джемма. Она и правда светит. Смотрит на свое движущееся изображение, и даже через простую колдографию видит безмерное счастье. А рядом стоит причина этого счастья, прижимающая к себе все ближе на фоне спокойного озера. Эстель прикрывает глаза, кладет голову на чужое крепкое плечо. Каков же шанс, что тебе так повезет и ты найдешь свою истинную пару в столь раннем возрасте, да еще и такую прекрасную? Пытается убедить себя, что ей этого достаточно.***
В начале октября к Эстель подходит Гермиона с интересным предложением — собраться небольшой компанией и обсудить какие-то подпольные занятия Защиты от Темных Искусств. Она без раздумий соглашается, потому что, честно говоря, толку от Амбридж было меньше нуля, а опыта у Золотого Трио в опасных ситуациях явно больше, чем у любого студента. Фред и Джордж, естественно, тоже с радостью восприняли предложение (они вообще за любую авантюру против Амбридж). Джемму позвали тоже, но она, недолго думая, отказалась. Ей проблемы не нужны — ни с Амбридж, ни со Снейпом, ни уж тем более с родителями, если что-то пойдет не так. И вот 7 октября, а Эстель уже двадцать минут ждет, когда близнецы закончат со своими делами в «Зонко». Она со вздохами провожает завистливыми взглядами Чжоу, Захарию, Невилла, Джинни, Полумну и остальных, направляющихся в «Кобанью голову». И почему именно туда? Там, конечно, меньше свидетелей, но не будет ли подозрительно смотреться компания подростков в подобном заведении? Но опять же, где еще? Когда Эстель уже решила, что Уизли и без нее спокойно дорогу в трактир найдут и собралась составить компанию проходящим мимо Кэти и Анджелине, братья вывалились из магазина с полными пакетами и улыбками до ушей. И как на них таких очаровательных злиться? — А можно было быстрее? — Можно, — хмыкает Джордж. — Но мне нравилось наблюдать за твоей раздраженной моськой в окно. Эстель возмущенно толкает смеющегося парня в плечо. — Шучу! — Джордж поднимает руки в примирительном жесте. — Мы не могли выбрать хлопушки. — Зачем они вам? — Меньше знаешь — крепче спишь, — подозрительным тоном тянет Фред. Смотреть ему в глаза Эстель все еще не решалась. Стыдно. Пусть и не было ни в чем ее вины. Но даже тем, что она просто поглядывала на Фреда, говорила с ним, думала нем, вызывало в ней непонятные чувства. Раздражение и непонимание из-за случившегося? Смущение? Желание все разъяснить, наверное. Однако, казалось, его это будто и не трогало. Значит и ее не должно. Эстель, Фред и Джордж подходят к трактиру как раз вовремя, присоединяясь к входящей в помещение толпе студентов. И… Вау. Собралось около тридцати человек. Тридцать! Большинство, конечно, гриффиндорцев, но достаточно и студентов Пуффендуя и Когтеврана. Вероятность того, что эта встреча останется незамеченной, резко стала нулевой. Ровно двадцать пять человек рассаживались по своим местам, образовывая своеобразный круг около Гарри, Рона и Гермионы. Близнецы устраиваются с двух сторон от Эстель, задевая своими бедрами ее ноги. Девушка бросает удивленный взгляд на Анджелину, сидящую на довольно приличном расстоянии от них и весело о чем то болтающей с Кэти и Алисией. Ни одного слова Фреду она не сказала с тех пор, как они зашли. Фред молчит тоже. Эстель наклоняется к Джорджу максимально близко, но места не так уж и много, поэтому она чувствует даже через два слоя джинсовой ткани прикосновение ноги Фреда к своей. В этом нет ничего необычного. Это не вызывает отвращения или чего-то подобного. Просто кожу прожигает в месте соприкосновения, будто от материального взаимодействия с огнем. Эстель уверена, что дело все в недавней ситуации у раздевалки. Просто так не нравится, что Фред переступил границы дозволенного, а теперь сидит рядом с ней, словно ничего и не было. — Эй, солнце, — шепчет Джордж, наклоняясь к ее лицу. — О чем задумалась? Эстель натягивает на лицо улыбку, пожимая плечами. Парень еще несколько секунд внимательно на нее смотрит, но позже успокаивается и отворачивается. Фред тихонько толкает ее колено, взглядом спрашивая «Что-то случилось?» Эстель молча качает головой, только сейчас осознавая, в какой же она ж… Пытается не думать вообще, концентрируясь на Гарри и его словах. Смотрит на него и понимает, чем он так цепляет людей и почему Фред с Джорджем так о нем пекутся. Парню пятнадцать лет, а у него за плечами мертвые родители, убитый на глазах товарищ, драконы, русалки, дементоры и столько ужасов, что и не сосчитать. Но вот он тут. Готов сражаться дальше и готов помочь в этом другим. Эстель не знает, что чувствуют остальные, но ее доверие Гарри Поттер точно завоевал.***
— Эсс, — заговорщически протянул Джордж на обратном пути в замок. — Что думаешь о небольшой ночной прогулке сегодня? — Ммм, свидание? — Не совсем, — Уизли виновато улыбается. — Нам с Фредом надо стащить кое-что у Снейпа. — Ой, нет-нет-нет. Нет. Вы пойдете на дно и меня с собой утащите. — Семь лет опыта, — вставляет Фред. — И ни одного наказания за ночные вылазки. Ну, последние четыре года. Джордж кивает пару раз в подтверждение слов брата, но едва ли это как-то меняет мнение Эстель. — На кой черт вам я? — Нам нужно, чтобы кто-то постоял на стреме, пока мы ищем необходимое, — и, предвещая вопрос, готовый сорваться с губ девушки, продолжил, — А у Ли свидание с какой-то пуффендуйкой. Эстель тяжело вздыхает, пока эти два посланника дьявола смотрят на нее своими невероятными синими глазами. Какая она слабачка. — Как вы собираетесь не попасться Снейпу? Близнецы радостно заулыбались и дали друг другу пять. — Мы в тебе не сомневались! — Я не говорила, что согласна! Но кто ее послушает?***
— Ужасная идея. Отвратительная. Спейп сначала добьется нашего исключения, а потом убьет. Мы умрем самой нелепой смертью из всех. Школа объявила отбой три с половиной часа назад, а Эстель, вместо того, чтобы видеть десятый сон, крадется в подземелье, чтобы обокрасть самого страшного учителя Хогвартса, как-будто ей больше всех надо. А ей не надо, понимаете? Это надо двум рыжим придуркам, идущим рядом. Джордж тихонько посмеивается ворчанию когтевранки. Уизли справились бы без Эстель абсолютно спокойно, но позвать ее с собой только ради ее забавных перепуганных комментариев? В этом и смысл. — И чем же эта смерть нелепая? — притворно удивляется Фред, а девушка толкает его в бок, чтобы он понизил голос на пару тонов. — Нас запомнят героями, которые не побоялись пойти против самого Ужаса Подземелий. — Клянусь, если мы попадемся, я прикончу вас первая. Луна едва ли освещала темные коридоры, а зажигать свет больше чем на одной палочке было слишком заметно. Поэтому шли они медленно, еще и через какие-то неизвестные Эстель места. Это немного успокаивало. То, что Уизли, кажется, знают замок как свои пять пальцев, знают каждую нишу, каждый проход и комнату. Но чем ниже школьники спускались в подземелье, тем все это становилось все более жутким. Как от слизеринцев можно ожидать добрых дел, когда они живут в чертовых катакомбах? Фреда и Джорджа эта вылазка не волновала вовсе. Сколько раз они проделывали что-то подобное? Сто? Двести? Со временем привыкаешь нарушать правила настолько, что подобное уже и не считается за что-то криминальное. Кабинет Зельеварения наконец-то прямо перед ними, и Эстель чуть-чуть расслабляется, понимая, что часть работы они сделали, осталось быстренько взять, что нужно и так же быстро свалить. Фред достает из кармана джинс обычную скрепку, начиная сгибать ее в какую-то определенную форму для замка. Эстель вопросительно смотрит на Джорджа. — Алохомора тут не сработает, мы пытались. Но обычная маггловская скрепка еще не подводила. Девушка наблюдает за махинациями Фреда с недоверием. Серьезно так легко можно вломиться в кабинет декана Слизерина? Она очень сомневается. Но слышит щелчок открывающегося замка и признается — пора перестать удивляться с этими двумя. — Ну и дерьмовая система безопасности, конечно. — Так, смотри, — шепчет Джордж, успокаивающе положа руки Эстель на плечи. — Стой тут. Слышишь шаги за дверью — сразу тихонько к нам. Не пугайся и не кричи, если что. Все хорошо? — Да, да, — когтевранка кивает, подталкивая Джорджа к Фреду, который уже заходит в кабинет. — Давайте быстрее. Уизли тоже кивает, а Эстель максимально бесшумно прикрывает дверь, прислоняясь к ней поближе, чтобы слышать все с другой стороны. Пытается абстрагироваться от перешептываний братьев и звона склянок. К счастью, снаружи полная тишина, а Эстель постепенно начинает чувствовать себя тайными агентом, вламывающимся в Зону 51 или еще в какое-нибудь крутое место. Повсюду гробовая тишина и девушка как-то забывает, что у стелажей в кабинете должны быть какие-то звуки, когда чувствует чужие руки на спине и звонкое «Бу!» прямо в ухо. Эстель вскрикивает и отскакивает от двери, собираясь прикрыть рот рукой, потому что она слишком громкая. Но вместо этого она задевает стеклянную колбу, стоящую на ближайшем к ней шкафу, и та падает с громким звоном. Эстель поднимает перепуганные глаза на Фреда и Джорджа, которые застыли на месте, переглядываясь. Резерфорд справляется с шоком, понимая, что надо быстро уходить. Достает палочку и шепчет «Репаро», кладя предмет на предполагаемо нужное место. Слава Мерлину, что колба была пустой. — Вы чего встали? Валим. Фред спохватывается и открывает Джорджу и Эстель дверь, закрывает замок и кивает, мол «Все, пошлите». Полдороги спустя, когда подземелья уже позади и Эстель почти задумалась о том, что было все-таки прикольно, Джордж резко тормозит, преграждая руками путь Фреду и Эстель. Они застывают, задерживая дыхание, и девушка слышит за поворотом, что через пару метров, негромкие шаги. Застыв в панике, Резерфорд уже готовится к самому страшному — от пожизненных отработок до исключения из школы. Ноги будто приросли к земле, ведь бежать назад уже смысла не было, а больше деваться некуда. Поэтому она стояла, как вкопанная, молясь про себя, чтобы из-за этого злосчастного угла вышел кто угодно (да хоть Василиск), но не Снейп или Филч. Неожиданно крепкие руки хватают Эстель за плечи и резко куда-то тянут. Она едва ли успевает что-то сообразить, когда оказывается в кромешной тьме, прижатой с двух сторон близнецами-чертовыми-Уизли в пространстве меньше квадратного метра. Самое, черт возьми, клишированное клише, которое только могло произойти, естественно произошло. Спасибо. Не разобрать, где они находятся, но звуки здесь слышаться тише, поэтому приходится сильно прислушаться, чтобы удостовериться, что незванный гость наконец покинул коридор. Эстель с облегчением выдыхает, понимая, что все это время не дышала. Она все еще ощущает чужие руки на плечах, их владелец устроился сзади нее, и теперь, когда дышится почти свободно, она чувствует перед собой нерезкий аромат одеколона вперемешку с порохом и травами. Теряясь в ощущениях, Эстель не знает, только ли ей сейчас максимально некомфортно и странно? Но в то же время безопасно и просто необычно? Звук ее сердцебиения, кажется, может слышать весь Хогвартс. Несчастный орган бьется сбитым ритмом, словно не понимает, что для него лучше — стучать с неистовой силой или вовсе остановиться. — По-моему все чисто, выходим, — слышится шепот позади. Когтевранка послушно выходит из-за тяжелого пыльного гобелена вслед за братьями, не поднимая головы. Теперь ей холодно, пусто, страшно, да и вообще… Боже мой. Она просто хочет к себе в комнату, уснуть и навсегда забыть этот момент.