***
Юнги долго гулял по улицам пытаясь успокоиться. Все пошло не так. Маленький огонек надежды в одну секунду всполохнул, и Юнги увидел выход. И только из-за своих гребаных предубеждений, он оборвал этот шанс. «Предубеждений?» – Держа руки по карманам, сам про себя возмущается Юнги, пиная камушек носком ботинка. «Это не предубеждения! Родителей убили такие твари, как этот». – Со злостью думает Юнги, медленно направляясь домой по безлюдным улочкам. «Этот» – Хмыкает про себя Юнги, вспоминая образ ненавистного ему вампира. Этот самый худший из всех, определенно. Это видно в глубине мрака в его глазах. По такой опасной улыбке, которая отпечаталась на стенках сосудов. Эта улыбка вызывает ужас и… она такая красивая. Самый ужасный, самый жестокий из всех созданий с самым красивым лицом. Юнги о Чонгуке наслышан, пусть знает о хантер совсем не много. Но этого достаточно, чтобы считать альфу дико жестоким. И это действительно, правда. Юнги видел это в его глазах. Улыбка почему-то вкоренилась в мозгу омеги и он хмурится, осознав, что лёгонько улыбается. «Ты охуел, Мин Юнги?!» – Сам себя порицает омега, вспыхнув яростью от одной лишь мысли, что может думать о Чонгуке хоть как-то хорошо. Он в шоке от своих мыслей. Идет по темной улице и ошарашено в пол смотрит. Как ему вообще такое в голову пришло? Этот вампир, мало того, что относится к тем существам, что его родителей лишили, так самолично, одним своим приказом разрушил мечту омеги, а вместе с ней и мечту Чимина. Чимин. Юнги тут же вспоминает о брате, и понимает, что уже долго бродит и пора бы возвращается. Плохо ведь не только ему одному. Чимин тоже сильно страдает из-за их разбитой мечты, тем не менее, он постарался подбодрить брата. Юнги ускоряет шаг, желая скорее увидеть родную душу и обещает себе, что они и это переживут. Все переживут. Юнги найдет новую работу, будет пахать до потери сознания, а денег раздобудет и они вырвутся из этой поганой дыры. Юнги все сможет, только пусть Чимин будет рядом. Только вот Юнги уже через полчаса прошивает невыносимой болью, когда, зайдя в их с Чимином квартиру, омега замечает что что-то не так. Пытаясь разуться в коридоре, Юнги пусть измучен, но пытается улыбнутся и зовет брата. – Чимини, я вернулся. – Кричит из коридора Юнги, но через пару секунд замирает и хмурясь, поднимает глаза, глядя на проход на кухню. Молчание. Слишком странно тихо. Обычно, когда бы Юнги не возвращался домой, Чимин стоял у плиты, пытался приготовить из скудного арсенала не самых дорогих продуктов что-то «по-королевски вкусное», как всегда говорил он, оборачиваясь к заходящему брату. Рядом, возле плиты и остальных мисочек лежали книжки или тетради с конспектами. Чимин любил учиться, и был очень усердным. Иногда некоторые предметы он не понимал и тогда ему помогал Юнги, который по своему размеренному характеру, который, однако, сплетается с неудержимой вспыльчивостью, объяснял все спокойно и мог делать это большое количество раз. На кухне обычно что-то шипело, пахло вкусно и когда Юнги возвращался, ему было тепло. Веселая моська красивого омеги, его солнечные улыбки и легкие, но такие остроумные шутки помогали стоять на ногах. А сейчас тишина. И это жутко настораживает. Юнги ждет пару секунд, зовет еще раз и когда ему никто не отвечает, чувствует, как внутри начинает зарождаться страх. Омега медленно заходит на кухню. Пусто. Даже ничего не тронуто, словно Чимин и не ужинал. А парень любитель поесть, как и сам Юнги. Возможно, Чимин просто сильно расстроился и потому даже не ел. Юнги молится, чтобы это было так и уже ускорив шаг, идет в спальню брата. Никого. Юнги, чувствуя, как замерло сердце, держится за ручку распахнутой двери и ошарашено смотрит в пустую комнату. Никого. В мозгу начинает лихорадочно мечутся мысли, он пытается понять и найти всему этому объяснение. А сделав пару шагов назад, Юнги слышит под ногами осколки своего сердца, которое, если Чимина не увидит, вряд ли снова слепит. Юнги пытается не паниковать, хотя все нутро уже бьет тревогу. Он, постояв пару секунд в ступоре, вылетает в коридор. – Чимин! – Голос напуганный, в глазах страх и злость из-за того, что он что-то упустил и омега мог попасть в опасность. В голове начинают всплывать слова омеги: « Я готов помочь. Есть несколько способов добыть денег». Юнги, пытаясь успокоить сорванное дыхание, зарывается в ужасе пальцами в волосы и, уставившись в пол, чувствует, как сейчас его накрывает паникой. – Чёрт возьми! – Тихо в ужасе шепчет омега, прикрывает рукой рот, чтобы не издать рвущийся наружу крик отчаяния. Единственный человек, который держал его в этом мире сейчас пропал и судя по всему, попал в опасность. У Юнги ноги в молчаливом ужасе подкашивает, когда перед глазами мелькает картина, где Чимина могут найти хантеры и причинить ему вред. Юнги даже глаза на миг прикрывает от этой раздирающей его мысли, но когда открывает, сжимая пальцы в кулаки, взгляд от пола поднимает. Нельзя терять ни минуты. Нужно искать Чимина. Юнги, пусть все руки и ноги до костей разодрав, но Чимина найдет. В голову приходит еще одна жутка мысль, что Чимин ушел наверняка довольно давно. Юн зло выругивается себе под нос, понимая, что сразу не придя домой, а гуляя по городу, потерял много времени. Тогда он бы намного быстрее начал поиски. А если уже поздно? Юнги готов ударить себя за эту мысль. Он его найдет, чего бы ему это не стоило. Сердце вырывается из груди, в горле жутко пересохло, а паника так и хочет взять над парнем верх, но Юнги пару мгновений лихорадочно раздумывая, приходит к выводу, который его не радует. Полиция не поможет, Юнги это прекрасно осознает. Если Чимина забрали хантеры, полиция будет их покрывать. В висках уже настойчиво отбивает сердце, все тело начинает подрагивать от ужаса и отчаяния, от мысли, что его Чимину, которого он так тщательно оберегает, причинят боль. Ноги подкашиваются, и Юнги тихо валится почти сломленным на пол. Не может быть. Он так оберегал Чимина от любой встречи с хантерами. Снова зарывшись пальмами руки в волосы, Юнги мучительно выдает стон, осознавая, кто такой Чимин и чем ему грозит встретиться с хантерами. Куда он пошел? Зачем? Юнги чувствует дичайшую злость. На себя. Потому что помнит слова брата о бедности, которая его достала. А Юнги с этим ничего не смог пока сделать, пусть и разрывается на части, пытаясь хоть как-то улучшить их положение. Это его вина. Поэтому Чимин и решился на что-то опасное. Юнги хочется сейчас себя на куски порвать, потому что не сумел, потому что не уберег. Но времени на самобичевание нет. Юнги с пламенным взглядом и злостью то ли на себя, то ли на тех из-за кого они попали в эту дыру, подрывается с пола и дрожащими пальцами вытаскивает из кармана телефон. Пока Юнги набирает номер брата, молится, чтобы тот поднял трубку. Но в ответ Юнги лишь слышит голос автоответчика, который оповещает, что абонент недоступен. Юнги снова выругивается про себя и набирает друга Чимина, Нино. Пока он слышит гудки еще парочку раз успевает хорошенько про себя отматериться за то, что не уследил и что допустил подобное. – Юнги? – Слышит удивленный голос омеги Юнги. – Чимин у тебя? Ведь так? Скажи что он у тебя. – Юнги сам замечает, что в нотках его голоса явно проскальзывает злость. – Нет. – Неуверенно через пару мгновений отвечает парень. – Блядь! – Выругивается в отчаянии Юнги, чувствуя, как же сильно хочется от него взвыть. – А что такое? Чимин разве не дома? – Беспокойно интересуется Нино. – Нино, его нигде нет. – Почти что готовый разревется, тянет Юнги. – Неужели он решился. – Слышит совсем тихое Юнги и тут же чувствует, как его током прошибает. – Что? На что решился? Нино ответь! – Начинает требовать Юнги – Ну… – начинает неуверенно омега, пока у Юнги сердце из груди вырваться хочет. – Я ему просто кое-что рассказал, а он это воспринял как хорошую идею. Я предупреждал его! – Нервно оправдывается Нино, а у Юнг глаза лихорадочно бегать начинают. – Нино, о чем ты говоришь? Пожалуйста, скажи, что ты ему сказал. – Просит до ужаса обеспокоенный Юнги. Нино рассказывает. Рассказывает и с каждым его словом глаза Юнги от ужаса все больше и больше расширяются. Услышанное приводит его в кромешный ужас. – Вы что… вы что, сдурели? – В шоке шепчет Юнги не в силах поверить в то, что ему рассказал омега. Это же верное самоубийство. – Я ему это и сказал! – Возмущается Нино. – Я просил его, чтобы он даже не смел туда лезть. Он заверил меня, что не сделает это. Юнги молчит пару секунд, пытаясь переварить то, о чем рассказал Нино и, не давая панике волю, понимая, что нужно действовать, начинает расспрашивать: – Куда он пошел? Где это место? – Уверенно спрашивает Юнги, пусть весь и подрагивает. – Я не знаю, Юнги. – С сожалением отвечает парень. – Я, правда, не знаю. Знай бы я, что он полезет туда, сам его никуда не пустил. Юнги снова пару секунд думает и понимает, что нужно начать искать Чимина по подобным заведениям. Нужно искать бордели, где предлагают услуги для кормления хантеров. – Юнги, я тебе помогу. – Подумав, заявляет Нино. – Нет, хватит уже того, что мне нужно искать Чимина. – Уверенно говорит Юнги. – Я позвоню, как только найду его. – Юнги бросает трубку и тут же бросился на выход. Юнги обошел два борделя, что были поблизости. Ничего. Никакого омеги с пепельными волосами. Тогда Юнги решает искать подальше. Кутаясь в свою кожаную куртку, он лихорадочно быстрыми шагами пересекает улицы. На глаза настойчиво наворачиваются слезы, но он разозлено утирает их рукавом и продолжает поиски, шляясь по опасным районам и, навлекая на себя опасность, быть съеденным каким-нибудь хантером. Но Юнги все равно. Ему главное найти Чимина. Живым и невредимым. Юнги забредает в один из самых паршивых районов и молится, чтобы это было не то место, куда сунулся Чимин. Перед глазами небольшое заведение, само за себя говорящее, какие услуги оно предоставляет. Юнги ежится, но тут же без страха заходит. Внутри небольшого плохо освещаемого помещения у стены стоят диваны, на которых восседают омеги, готовые приступить к работе. Они спокойно общаются, даже смеются, а Юнги бросив взгляд на омегу за столом, идет к нему. Юн чувствует на себе взгляды омег, но ему снова плевать и, подойдя к омеге за столом, он тут же обращается к нему. – Здравствуйте. Вы не видели здесь омегу, красивого такого, на пушка похожего. Не слишком высокого. – Как-то неразборчиво начинает бубнить Юнги, сильно растерявшись от мысли, что Чимин мог быть в этой дыре и возможно, его что-то уже заставили сделать. Омега равнодушно смотрит на Юнги, молчит, и кажется, считает его полным сумасшедшим. – Молодой человек, – тянет довольно холодно омега, – вы верно спятили? Как думаете, такие пушки, – со смешком тянет омега, – приходят в подобное место? – Юнги слышит хихиканье омег позади и растерянно оборачивается к ним. –Но, он должен был быть здесь. – В его голосе такое отчаяние, что некоторые из омег, что сидят на диване, ухмыляться перестают. – Я уже столько подобных мест обходил, а его нигде нет. – Юнги чувствует, как слезы и плач, которые Юнги никогда не позволял себе выдавать наружу, начинают брать вверх. – Если этот красавец, – тянет с ухмылкой один из омег, – полез в подобное место, значить он не такой уж и пушок. – Смеется он и его смехом поддерживают еще парочка сидящих рядом парней. Юнги бы сейчас этого омегу одним ударом бы по стенке размазал, но отчаяние словно сковало его, обессилило. Он, слыша откуда-то из коридора слабо слышные крики, прижмуривается и словно на сломленных ногах медленно начинает выходить из помещения. –Эй! У этого пушка были пепельного цвета волосы? – Уже почти у дверей слышит чей-то голос со стороны дивана Юнги и тут же замирает. Он тут же поворачивается на этот голос и видит, как на него смотрит один из омег. Мин сразу бросается к нему и приседает на корточки перед сидящим и очень откровенно одетым омегой. – Ты видел его? – С мольбой в глазах спрашивает Юнги, чувствуя, как силы начинают приливать, а надежда ярче пылать. – Видел я твоего пушка. – Как-то не совсем приветливо говорит омега, но кается, отчаяние Юнги вызвало в нем человечность и сочувствие. – Где? Когда ты его видел? Где он сейчас? – Тут же хватает его за ладонь Юнги, цепляясь за нее словно за надежду. Омега от такого неожиданно откровенного поведения Юнги, тушуется. С омегами в борделе никто так красиво не говорит, за руку так отчаянно не держит, так в глаза, словно от этого омеги что-то важное зависит, не смотрят. За человека не держат. А Юнги держится сейчас за него так отчаянно. Потому что Юнги никого и ни за что не осуждает, за статус человека не судит и считает, что каждый заслуживает уважения. А еще этот человек знает, где Чимин и Юнги готов его молить сказать, где его брат. – Мне жаль тебя и того омегу. Он, наверное, твой родственник. – С ощущаемым сожалением говорит мрачно омега, пока другие вокруг него тоже серьезно слушают его. – Он мой брат. – На выдохе сообщает Юнги, вглядываясь в глаза омеги напротив. – Его купил на аукционе какой-то богатенький хантер. – Наклонившись ближе к Юнги, сообщает тише омега. У Юнги почва из-под ног чуть не уходит, мир трещинами покрывается. Он, гладя шокировано в пол, на омегу глаза полные ужаса поднимает. – Как это? Что ты имеешь в виду? – Словно не понимает Юнги. Большинство из омег, что его окружают, сочувствуют ему. Они здесь точно не от хорошей жизни и от того, чем занимаются, не в восторге. Они понимают, что это такое и как это отвратительно. И того паренька жалеют, как и этого, что сейчас на глазах у них рассыпается. – Он пришел сюда, сразу видно, что никогда раньше в подобные заведения не ходил. – Совсем тихо почти шепчет омега, понимая, что рассказывает не совсем то, что дозволено. – Сказал, что хочет покормить хантера, а потом, через некоторое время началась неимоверная суматоха. – Юнги внимательно слушает, ближе к омеге поддается. – Я сам слышал, как сильно он кричал. Я был здесь, но когда начался шум в комнате для кормления, я побежал туда. Там я увидел кабинку, двери которой были открыты, а хантеры… омега запинается, видя адские муки в глазах Юнги, но продолжает, а хантеры, около четырех, набросились на него. Это полный отстой. Это запрещено. Так делать нельзя, но даже если такое здесь и случилось бы не с ним, никто бы кормящего защищать не стал. – С горечью машет рукой омега. – Но этот был особенный. Он сверх, ты в курсе? – Еще тише интересуется омега, а Юнги в ступоре лишь кивает, впившись стеклянным и полным ужаса взглядом в пол. – Наш управляющий его спас, но лишь для того, чтобы продать подороже на аукционе. – С явным отвращением к управляющему сообщает омега. – Я слышал, как его продали какому-то сказочно богатому хантеру. – Это и не удивительно. – Вставляет другой омега и все смотрят на него. – Этот омега такой красивый, не странно, что за него отвали такую сумму. Надо было тебе лучше следить за своим братом. – Добавляет, чуть не добивает. – Заткнись! – Затыкает его первый омега и все снова смотрят на него. – Думаешь, так легко удержать человека от того, что он собрался сделать? Юнги молчит. Кажется, сейчас он осядет на пол и от него, кроме каркаса ничего не останется. Смотрит стеклянным взглядом в пол и еле дышит. Чимина чуть не растерзали хантеры, а теперь силой продали какому-то богачу, который черт его знает, что может ему причинить. Его уже сейчас могут на части порвать, учитывая, зачем его купили и кем он является. А еще, вдруг этот хантер посмеет лезть к нему с другими намерениями? Юнги тяжело дышать, под грудиной ужасно жжет и он рукой комкает футболку на груди. – Мне жаль, правда, но тебе уже вряд ли его удастся найти. Если его купил хантер, он его сожрет, учитывая, что он сверх. Да и богатые живут далеко отсюда. – С сочувствием говорит омега, а Юнги на него, наконец, глаза поднимает. – Я найду его. – Сжимая кулаки, шепчет Юнги. Омега с сожалением покачивает головой. Но говорит: – Тогда удачи тебе. Юнги покидает заведение и, остановившись у дороги возле здания, вытаскивает телефон. Чимина купил богатый хантер. По словам омег сказочно богатый. А сказочно богатых хантеров в этом государстве не так уж и много. Богатых да, сказочно – немного. И Юнги, кажется, знает, какие именно хантеры имеют такое состояние. Юнги, жуя губу, и пытаясь не свалиться прямо здесь от ужаса, осознавая, что могут сделать с Чимином, набирает номер, заказывая себе такси.***
Машина останавливается у большой и уже знакомой Юнги высотке. На дворе уже давно за полночь, но улицу хорошо освещают фонари. Юнги платит за такси и направляется прямо к входу, понимая, что его могут даже не впустить. Его от боли и страха за брата, от отчаяния разрывает, все тормоза срывает. У входа через стеклянные двери видно, что в холле горит свет. Юнги всматривается внутрь, понимает, что двери открываются только на автомате, и наконец, видит, как охранники, решающие проверить, кто там, у дверей ошивается, идут к нему. – В чем дело? – Спрашивает один из двух вышедших к Юнги охранников, после того, как они разблокировали входящую дверь. Юнги по сравнению с этими двумя альфами кажется таким хрупким. Но его это не останавливает. Он поднимает на охранника голову и уверенно заявляет: – Мне нужен владелец этой компании. Мне нужен господин Чон. Охранники переглядываются, ухмыляются и сильно злят этим Юнги. – Пацан, ты рехнулся что ли? Что господину Чону до такого голодранца, как ты? – Гогочет альфа и второй его поддерживает. – Мне нужен господин Чон, пропустите меня. – Зло смотрит на них омега, понимая, что эти двое могут одной рукой его скрутить, но говорит без толики страха. Омега спотоянно переводит взгляд на открытую дверь за спинами альф. – Иди домой, и не беси нас, а то мы сейчас… – Начинает разозлено один из них, но не успевает договорить. – Да идите вы нахрен! – Толкает альфу перед собой Юнги и, воспользовавшись шоком обоих охранников, полетел молнией к входу. Юнги страшно, он понимает, что эти альфы могут с ним и не разбираться. Просто пустят ему пулю в спину из пушки, что висит у каждого на бедре, и все. Но бесстрашное сердце в груди храброго омеги не позволяет ему обращать внимание на страх и лишь боязнь за брата ведет его вперед напролом. – Стой, ты псих! – Кричит ему в спину охранник, тут же начиная догонять, но проворный и по росту не слишком-то высокий омега уже оказывается почти у лифта. Но добраться до него он не успевает, потому что чувствует, как его хватают за капюшон и резко тянут назад, от чего Юнги резко валится на спину. – Нет! Мне нужен Чон! Пустите меня к нему! У меня нет времени! Его уже сейчас может сожрать тот хантер! Пустите, мать вашу! Пустите меня! – Дико кричит и вырывается из рук альф Юнги, а те решают, что он точно сумасшедший. – Да успокойся же ты! – Кричит разозлено альфа, пытаясь скрутить омегу, который так отчаянно рвется к лифту. Юнги кусает альфу ха руку, и пока тот матерится, а другой кому-то звонит, летит к лифту, но его снова хватают и бросают на землю. Тот второй альфа набрав чей-то номер, начинает звонить, обеспокоенно наблюдая за тем, как ненормального омегу, решившего полезть против двоих охранников пытается угомонить его коллега.***
Чон сегодня задержался, не смотря на то, что собирался уехать обратно из города после своего недолгого визита. Но появилось еще парочка вопросов, которые требовали его присутствия. Чонгук себе именно этим объясняет свое решение остаться подольше в этом городе. Все только из-за работы и точно не из-за того странного и так засевшего глубоко внутри омеги, бросившего напоследок острую и такую полную ненависти фразу. Чонгук категорично отказывается себе признаваться в том, что хочет задержаться здесь подольше, потому что уже распорядился, чтобы СиРан разузнал об этом омеге все. Об этом таком хрупком снаружи, с кожей цвета жемчуга и глазами, способными в себе утопить, омеге. Юнги. Чонгук его имя запомнил хорошо. Это имя у него на повторе целый день в голове и к позднему вечеру, копаясь с документами у себя за столом, альфа замечает, как имя это уже начинает говорить совсем тихо, но про себя и вслух. Это вызывает у альфы полное недоумение, заставляет хмуриться и злится. Никогда в жизни такого не было, а живет Чонгук уже много, чтобы омега одним своим взглядом, полным чистой неприкрытой ненависти его так зацепил, что кажется, ему в вены просочился. В какой-то момент альфа на пару мгновений перестает убеждать себя и бороться с самим собой, что ему до этого Юнги и дела нет, откидывается на спинку кресла и начинает пробовать на вкус его имя уже без такого категоричного протеста. Его губ касается легкая улыбка, когда в голове снова всплывают такие пылкие слова Юнги. Он его ненавидит. Это вызывает у Чонгука и изумление и даже веселит. Потому что он вызывает у всех страх, ненависть тоже, но очень умело замаскированную. Да и есть им за что его ненавидеть. Но этот омега, очаровательный и полный дерзости, кажется, всеми клеточками ненавидит его и ни капли этого не скрывает. Чонгук не знает за что, но ему это до дрожи в коленях нравится. Никто никогда ему так в глаза прямо и враждебно не смотрел. Этот словно из фарфора изваянный омега словно и ни капли не боялся, когда так открыто ему свою ненависть показывал, когда такие опасные обвинения в сторону альфы бросал. Интересно. До жути интересно. Эта ненависть, одно из самых, как считает Чонгук, искренних, без лишней примеси чувств. А ее в Юнги кажется аж до краев. К нему, к Чонгуку. Интересно. А этот ни с чем несравнимый запах впитался в легкие и альфа понимает, что ему дико хочется снова вдохнуть его. Что он чувствует просто невероятно желание снова его ощутить, а еще прочувствовать, какова на вкус кровь этого дикого и такого неимоверного омеги. Чонгук остается ночью у себя в кабинете. Нет, не потому, что здесь еще совсем немного, но остался его запах. Абсолютно нет. Просто нужно успеть разобраться с этими документами, а утром улететь отсюда и выкинуть из головы этого мальчишку. Уже поздняя ночь, а к Чонгуку заходит СиРан, которого тот позвал уточнить некоторую информацию по документам. СиРан всегда остается в высотке до тих пор, пока Чон не уйдет, на случай если он альфе понадобится. С этими партнерами я уже договорился, господин Чон. Они согласились на встречу и готовы поговорить, как только вы скажите. Учтиво сообщает омега, стоя перед сидящим, дольно уставшим за сегодня и потирающим пальцами переносицу Чонгуком. Отлично, но встреча произойдет не скоро, завтра я покидаю этот город. Говорит Чонгук спокойным и немного хрипловатым голосом. – Так скоро? Но, у вас здесь еще много встреч, господин Чон. – Осторожно подмечает СиРан, а Чонгук откидывается на спинку кресла. Его рубашка расстегнута на две пуговицы, волосы отливают чернотой под светом люстры на толоке. – Плевать. Разберись с этим. У меня сейчас есть дела поважнее в другом городе. – Как скажите, господин Чон. – Кивает омега и собирается уже уходить, как Чонгук его останавливает. – А что насчет того омеги? – Он пытается говорить так, чтобы не выдать, насколько этот вопрос для него важен. – Он человек, живет с братом в бедном районе. Родители погибли в автокатастрофе. В Сеул они приехали не так давно. – Начинает размеренным голосом отчет СиРан. – Дайте мне еще немного времени, и я предоставлю вам полно досье. Чонгук слушает внимательно, глядя куда-то перед собой в пол, и вертит меж пальцев ручку. Он что-то обдумывает, острым взглядом впивается в пол, как вдруг раздается звонок и СиРан извиняясь, отвечает на телефонный звонок. – Что значит, ворвался сюда? Быстро вывести его из здания! – Хмуро отвечает немного разозлившийся омега, а Чонгук тут же бросает на него взгляд. – Вы что, с ума сошли? Кто это? Чего это он его зовет? – Возмущается СиРан, а Чонгук уже всеми своими клетками ощущает, знает, кто сюда ворвался и так отчаянно его зовет. Он в это поверить не может, тут же встает из-за стола и подходит к сконфуженному СиРану. Альфа тут же берет телефон СиРана и своим холодным голосом начинает говорить с охранником: –Кто ворвался в здание? Охранник, услышав голос Чонгука, тут же тушуется, и начинает неразборчиво говорить, что какой-то омега хитростью смог ворваться в холл и сейчас как ненормальный зовет его, Чонгука. Не какой-то. Чонгук знает, какой это омега. Он поражен, что Юнги пришел сюда, к нему. Учитывая ту гордость, из которой соткан это омега и то, как сам Чонгук с ним повелся. И не пришел, а ворвался. Чонгук подумав пару секунд, тут же отдает приказ: – Не сметь ему навредить. Я сейчас спущусь. Удивленный СиРан тут же следует за Чонгуком, который впервые на памяти первого сорвался с места из-за омеги. Чонгук, кажется, в считанные минуты преодолевает расстояние к лифту, а зайдя в него с СиРаном, обдумывает, что такого случилось у Юнги, если он так отчаянно к нему рвется. И почему это так интересует Чонгука? Альфа решает, что с этим он разберется позже, а сейчас ему нужно выяснить, зачем Юнги пришел к нему. Выйдя из лифта Чонгук, с присущим ему хладнокровием и самообладанием, выходит в холл, тут же замечая двух охранников, которые держат руки Юнги за его спиной. У омеги в глазах страх, но Чонгук тут же распознает, что страх этот не за себя. Кажется, этот омега сейчас готов на все ради того, зачем пришел, словно от отчаяния у него все тормоза сорвало. Только при виде Юнги Чонгук почувствовал, как его зверь начал рычать и все стенки когтями полосовать. А еще Чонгук чувствует накатывающую на него ярость при виде, как альфы скрутили руки омеги ему за спину, наверняка доставляя боль. Этот факт вызывает в нем такую вдруг на мг неконтролируемую злость, что ем у хочется переломать позвоночник своим же охранникам. Он берет себя в руки и с ледяным взглядом подходит к альфам и Юнги. Омега замечает Чонгука через пару мгновений, как тот вышел из лифта. Походка альфы говорит сама за себя. Холод в глазах и суровость на таком красивом лице заставляют на миг забыть, зачем Юнги сюда ворвался. Но он тут же пытается взять себя в руки и альфа уже стоит перед ним. Эта близость заставляет внутри все в струны натягиваться, внутри у и так до жути истерзанного Юнги все жаром пылать начинает. Юнги боится, он в этих глазах напротив так и сгорит дотла. Чонгук выглядит невозмутимым, с легкой ухмылкой на самом прекрасном лице, и только сам он и идущим за ним СиРан знают, как альфа, впервые в своей жизни так к омеге спешил. Спешил, чтобы узнать, зачем он пришел, что произошло. Чтобы снова хоть на мгновение увидеть того, кто въелся под кожу, и ощутить этот аромат, что заставляет от истомы пальцы на ногах сжимать. Если Юнги вино, то Чонгук будет именно тем первым и последним дегустатором, который не опробует – до дна, до самой капли испивать будет. Только вот знает, что дна этого и нет. Юнги – неисчерпаемый источник, в котором им двоим и навсегда гореть. Пусть кожа волдырями от прикосновения к омеге покроется, да пусть хоть плоть всю с кожи сдерет, Чонгук прикоснется. Они смотрят в глаза друг другу в нерушимой тишине какие-то пару мгновений. У Чонгука в глазах лёд, северные ветры, адский огонь, голод и готовность к бою, потому что во взгляде напротив кроме отчаяния, прямо и ясно ярким мерцает угроза и несгибаемость. Внутри охотник альфы бесится, что омега себя от него, почти и не зная самого Чонгука, такие стены возвел. Оно и правильно, считает Чонгук. Пусть омега его и не знает, а опасается не зря. Но, как бы Юнги эти стены не воздвигал, какие бы преграды не выставлял Чонгук каждую из них пройдет, сломает каждый меч, каждый клинок, что Юнги, отступая назад под напором альфы, будет ему в грудь вонзать. Но так же сильно как охотник бесится, так он и ликует, потому что это омега этим своим взглядом ненавистным заставляет скулить от удовольствия. Этот такой хрупкий, но дикий омега заставляет кулаки сжимать, зубы до крошения эмали стискивать. Он боится, Чонгук это чувствует. Но то, что, несмотря на страх, Юнги взгляда не опускает, страх этот даже на секунду не показывает, заставляет восхищаться. Чонгук догадывается, он уверен в одной истине, которая еще не подтвердилась официально, но для альфы – с первой секунды их знакомства. Что случилось, он спросит потом, ровно через пару минут, а сначала сделает то, что зверь ему нашептывает, когтями изнутри полосуя. Чонгук слушается и, сделав к Юнги всего один шаг, за плечи худые берет и к себе резко притягивает, расстояния вообще не оставляет. Юнги все это время не сломаться пытается. В эти глаза смотрит и это ему адских усилий стоит. Этот альфа соткан из опасности, и Юнги от него все внутренности скручивает, заставляет быть на грани. Он все смотрит, словно все нутро голыми руками наизнанку выворачивает, продолжает одними глазами на пыль рассыпаться. Как же Юнги хочется сделать с этим хантером то, что последний наверняка уже проделал раз миллион. Вцепится ему в глотку и пусть кровь. Только вот Юнги ее пить не собирается, травиться не хочет, а если и испивать начнет, захлебываться начнет, а зубы не разомкнет. Потому что этот хантер и виновен в том, что произошло. Если бы он не выгнал Юнги, Чимин не решился бы на такой ужасный поступок. Юнги до недавно ненавидел всех хантеров, но придавал им какой-то конкретной. А теперь, встретив Чонгука, который одним своим приказом всю жизнь Юнги, наверное, поломал, брата, возможно, потерять заставил, Юнги, наконец, обрел ту форму. Нашел того, в ком поместил все олицетворение тех, кого ненавидит, кто ему вред причинил. Потому что этот самый ненавистный из всех, самый ужасный и, Юнги уверен, управляет всеми другими хантерами. И, несмотря на тонны ненависти, которой омега уже столько живет, а теперь ее олицетворение кажется, обрел, помимо нее ощущает, как его омега голову поднимает, как от этого альфы, все нутро бурей поднимается. Его просто разрывает от желания уничтожить того, кто в сотни раз сильнее, но и это омегу не остановит. Разрывает от желания сократить это расстояние и возможно, позволить себе вдохнуть немного поглубже. Только Юнги себе даже дышать толком не позволяет рядом с ним. Чувствует, как альфа тараном к нему пробраться хочет, а Юнги только защиту усиливает. Но, когда альфа шаг к нему делает, Юнги даже не успевает среагировать, придумать способ защиты, как оказывается непозволительно близко. У самых губ. Пальцы на плечах оставляют ожоги как от раскаленного метала, глаза словно насквозь прошивают, запах пробирается в легкие, но Юнги вдох не делает. Чонгук внутри чувствует, как зверь в агонии бьется, что альфа в руках своё держит, зверя в восторг дикий приводит. Чонгук заглядывает прямо в глаза, Юнги свои расширяет, не уводит. Внутри все яркими вспышками, мигалками мерцать начинает, об опасности неимоверной предупреждает. Юнги бы с радостью и отошел чем подальше, в руки нож бы взял и до последней капли крови сражался, к себе не подпустил. Но он цепенеет в этих руках, под этим пламенем в глазах напротив. И Юнги до жути бесит, что губы альфы настолько оккупировали все его мысли, что кажется на миг, будто омега ими одержим. Мин глазами, в которых испуг спрятать пытается, в которых ненависть к этому хантеру пылает, по губам этим на мгновенье мажет, сглатывает. В голове появляется картина, которая на миг затмевает омеге разум, а потом приводит в ярость. Перед глазами, смотря эти губы, Юнги видит то, что заставляет его внутри почувствовать что-то ранее неизвестное, выворачивающую нутро истому, и ужаснутся. Альфа этими губами сначала на шее Юнги оставляет след в виде двух маленьких отверстий, из которых тут же яркая кровь вытекать начинает. А после, альфа, окрасив свои губы в алый, к его, омеги, губам касается. Его своей же кровью кормит. Юнги нахмурившись от этих мыслей, отмечает про себя, что держаться от этого альфы ему нужно как можно дальше. Только вот альфа этот наоборот его к себе цепями прикует, этой близостью захлебываться заставит, но даже на миллиметр не отстранится. Чонгук еле выдерживает, этого омегу хочется просто сожрать. Держа его в своих руках, внутри все трепещет и в один миг, альфа и так уже зная ответ, ближе наклоняется. Он, глядя в глаза напротив, даже искренне изумляется, в них такую чистую ненависть различая. Но один момент, и без того мизерное расстояние еще больше уменьшается. Но губ этих Чонгук не касается, только сосем близко подбирается, почти целует, но все равно не тронутыми оставляет. Он этот кричащий внутри омеги оцепеневшего протест слышит и, впервые в жизни, на удивление для себя самого, слушает. Юнги в его руках дёргается, когда Чонгук целовать собрался, глаза зажмуривает. Кажется ему отвратительно, чтобы альфа его целовал. Так это выглядит, так сам омега думает. Но, лишь где-то внутри Юнги он ощущает, что сам хочет, чтобы губы альфы его накрыли. Но не позволяет этому ощущению даже мелькнуть, себя, что этот поцелуй будет самым не желанным и отвратительным в его жизни, себя убеждает. И при всем при этом омега осознает, что сейчас боится именно себя. Потому что если впустит за преграду, за стены, то не выдержит подобного. Но Чонгук не целует, лишь шумно вдыхает через нос запах Юнги, находясь прямо у его губ. У Юнги от этого дрожь по всем телу, его вдруг такой волной тока накрывает, что он еле справляется. Чонгук глохнет от рыка своего охотника внутри. Потому что в его руках его истинный. Юнги это тоже чувствует, когда альфа на него снова смотрит, у Юнги в глазах злость, изумление и полный протест. Он даже толком и не понимает сразу этот факт, потому что лишь на миг его осознав, тут же отрицать начал. Чонгук смотрит с легким изумлением, словно сам поверить не может, пусть в том, что Юнги его истинный, уже понял с их первой встречи. Просто тогда Чонгук это сразу не почувствовал, Юнги настолько оцепенел при его виде, настолько от него преграду выстроил, что альфа даже не смог ощутить их истинность. Но с каждой секундой понимал, что этот дикий омега для него. И дело не только в истинности. Дело в том, что сердце этого ничем, кроме ненависти не очерненного омеги для Чонгукова, полностью черного. Но Юнги это оцепенение сбрасывает, снова смелости набирается и с рук альфы вырывается, от чего невдалеке стоящая все это время, мягко говоря охреневшая охрана бросается к ним. Чонгук не сводя глаз с Юнги вскинув руку вверх останавливает альф. – Тебе не спится без меня, что ты ворвался сюда в такую позднюю ночь? – Ухмыляясь, наконец говорит Чонгук. Юнги старательно пытаясь не показать, как слова альфы заставили его краснеть, продолжая буравить его убийственным взглядом, отлепляет язык от нёба. – Я не должен был приходить сюда. – Мрачно подмечает Юнги. Но у меня не было другого выбора. – Что за наглые существа, эти люди. – С легкой улыбкой на лице цокает языком альфа. – Ты им прямо на дверь указываешь, а они снова лезут. Альфа замечает, как глаза напортив мрачнеют, это его и веселит и почему-то в груди от этого неприятно жжет. – Мне нужна помощь. Он сам себе глотку этими словами раздирает, видно каких усилий ему стоит это сказать. – А с чего ты вообще решил, что меня это должно волновать? – Решает дальше проверять, но когда видит, как боль вместе с разочарованием и дико обжигающей внутри омеги гордостью сверкают в его глазах, и Юнги миллион раз пожалев о своем решении помощи просить, дергается в сторону выхода, снова его за плечи ловит. На себя смотреть заставляет, видит как внутри у Юнги все на срыве, от того, как гордость в нем мечется. Юнги на такое пошел, не смотря на то, как ему помощь просить невыносимо, решил это ради Чимина сделать. Но теперь Чонгук не ухмыляется, в глаза серьезно смотрит, то, что лишнее сказал, признает. – Идём в кабинет, там все обсудим. – Заявляет альфа и кивает охране, что все в порядке. Юнги не знает почему, но слушается его и молча следует за альфой к лифту. СиРан, который в жизни не видел Чонгука таким, конечно, следует за ними. Через пару минут подъема на лифте, все торе направляются к кабинету Чонгука. Юнги был уверен, что сюда больше никогда не попадет, а сейчас снова шагает к тому самому кабинету. Альфа впускает обоих омег внутрь и сам закрывает за собой дверь. Чонгук усаживается на свое кресло и взглядом приглашает обоих омег сделать то же самое. С тем же спокойным выражением лица альфа откидывается на спинку кресла и сначала, не смотря на Юнги, устремляет взгляд на стол, словно что-то тщательно продумывая. Когда же он смотрит, Юнги радуется, что сидит, потому что не уверен в том, выстоял ли бы на ногах. Взглядом Чонгук дает понять, что готов слушать. Юнги требуется пару секунд, чтобы собраться и начать говорить. – Мой брат, – не на Чонгука, куда-то на стол смотрит Юнги, в то время как сам альфа с него взгляда острого не спускает, – его похитили. Он узнал, что меня выгнали с работы и потому, зная, что мне для проекта нужны деньги, пошел кормить вампиров. – Кажется ясно, но все равно с крайним неудобством бубнит Юнги и при упоминании увольнения поднимает на Чонгука глаза, пытаясь сжечь его взглядом. У Чонгука даже мускул на лице не пошевелился. – Мой брат не легкомысленный. – Тут же холодным тоном и еле держа себя в руках, подмечает Юнги. – Если бы у меня была работа, он бы этого не сделал. – Снова не может и не хочет скрывать молнии, которые мерцают в его глазах, еле сдерживая в себе эту ненависть, еле удерживая себя от того, чтобы не учудить сейчас чего-нибудь, что может стать ошибкой. Юнги пальцами терзает края футболки, пытается быть вежливым, только чтобы помочь Чимину. Чонгук подмечает это, подмечает каждую деталь, внимательно слушает Юнги и взгляда с него не сводит. – Мне удалось узнать, что его купил на аукционе какой-то сказочно богатый вампир. – Пытается вдохнуть Юнги и поднимает на Чонгука, наконец, глаза. – Таких у нас не слишком много. – Тихо добавляет омега, ощущая на себе прожигающий взгляд. Чонгук не перебивает, молча и внимательно слушает, а взгляд словно лезвие. – И все они друг с другом общаются. – Не отводя взгляда смотрит Юнги, и СиРану кажется, что в воздухе уже видит искри. Еще немного и все кажется, взлетит на воздух. – Вы из этого круга. Под взглядом Чонгука Юнги кажется, что у него все кости ломаются, но он держится. – И знаете подобных вам по статусу людей. Я пришел попросить вашей помощи, потому что не знаю к кому обратиться. Полиция мне не поможет. – У Юнги такой полный боли взгляд, в котором плещет непомещающаяся злость. – Помогите мне. Он для меня самый дорогой человек. – С еле скрываемой болью просит Юнги, гордость которого неимоверно жжет в груди. Чонгук молчит. Смотрит и молчит. Юнги уверен, что сейчас получит насмешки прямо в лицо и уверен, что тогда уже точно не сдержится. Наконец, альфа спокойно подается вперед, бросает взгляд на паку на столе, а потом устремляет его прямо на Юнги. – Хорошо, я помогу тебе. – Звучит его немного хрипловатый голос. Юнги кажется, что ему послышалось, что альфа сказал совсем другое. Что высмеял или прогнал, а не согласился помочь. – Но, я не могу гарантировать, что мне удастся его тебе вернуть. Найти я его найду. Но, все зависит от того, кто его купил. – Спокойно объясняет Чонгук и видит кА искры надежды в глазах напротив загораются. Впервые видит в этих глазах, когда они на него устремлены, не только ненависть. – Я… я отплачу вам. – Начинает неловко бубнить Юнги, но на лице Чонгука появляется усмешка. – Но прежде чем я это сделаю, – начинает альфа и тянется рукой к папке на столе, открывая ее и вытягивая оттуда листы бумаги, – вы подпишете вот это. – Передвигает листы к Юнги Чонгук, а омега озадачено сначала смотрит на альфу, потом и на сами листы. Он с недоверием тянется к ним и берет в руки, начиная читать. Когда до него доходит, что это, он в шоке поднимает на альфу глаза, а у Чонгука в глазах пламя, внутри охотник от истомы и восторга мечется.***
Чимину удается заснуть только под утро. Кровать и вправду такая же мягкая и удобная, как и кажется с виду. Только это омегу не спасает, он всю ночь себя сжирает, за брата беспокоится и Тэхену проклятия посылает. Альфа обещал вернуться и Чимин сам себе обещает, что если вампир и вправду придет к нему, омега сам ему глотку перегрызет. Наконец, ему удается уснуть, обнимая белоснежную подушку. Когда утреннее солнце бросает в наполовину затянутые шторами окна яркие лучи, Чимин, которому спать на этой кровати было все же очень удобно, начинает слабо потягиваться. У него дома кровать не самая мягкая, а эта позволила немного отдохнуть и к утру Чимин, пусть даже во сне не разрешая себе сильно расслабляться, смог удобно выспаться хоть те несколько часов. Чимин не раскрывая глаз, улыбается падающим ему на лицо лучикам. Чимин сам словно соткан из солнца, он изнутри светится этим ярким свечением и неимоверно любит жизнь. Но, лежа вот так вот в кровати, омега начинает ощущать запах, который тут же подает ему знак об опасности. Омега тут же резко распахивает глаза и видит его. Тэхен, сидя совсем рядом, облокотившись на колено, с легкой и просто шикарной улыбкой смотрит прямо на Чимина. На нем сейчас деловая белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы, зауженные черные брюки и сам он просто неимоверно красив. У него сейчас улыбка не такая как вчера, никакой хищности, лишь ослепляющая своей красотой, искренностью и кажется, даже ребячеством. Чимин, который распахнув глаза так и замер, отчетливо начинает чувствовать, как бешено заходится отбивать сердце. Омега в ту же секунду подскакивает и прижимается спиной к спинке кровати, сильно расширив от испуга глаза. Слишком близко. Его грудь тут же начинает вздымать чаще, а сидящий напротив Тэхен продолжает ему так нежно улыбаться. Это Чимина от слова шокирует. Чимин поистине прекрасен. Тэхен себе еще раз говорит, что отдал бы за него все свое состояние. Он всю эту ночь не мог уснуть. Он мог спокойно прийти сюда, к этому неимоверно прекрасному созданию, к этому ангелочку, но словно все цепи своего охотника удерживающие, сильнее натягивал, сорваться не давал. Придя ранним утром сюда, он не смог удержатся и сев рядышком, любовался этим милым, спящим, и кажется беззаботным ребенком. Но Чимин, Тэхен это прекрасно видит, далеко не беззаботный. Этот пушок нежен, но перед Тэхеном выпускает такие когти, что о них можно всю кожу свою вспороть. – Котёнок, я тебя разбудил. – Утверждает Тэхен и видит в глазах напротив страх, который омега так пытается скрыть и сильнейшую напряженность, что Тэхена внутри неприятно обжигает. Чимин тут же начинает ощущать себя загнанным зверем, пытается что-то сказать, но даже звук выдавить из себя трудно. Тэхен отчетливо видит этот страх, а Чимин в глазах напротив, как зрачки мраком заливаются. Тэхен вдруг в лице становится таким, как вчера – появляются черты жестокости и безжалостности, что заставляет Чимина вздрогнуть. – Можешь отдохнуть немного, – опираясь о колени, легко поднимается с кровати Тэхен и, подойдя к окну, начинает поправлять рукава рубашки, – но подумай, что тебе больше по душе, чем хочешь заниматься. Подумаешь, решишь, – спокойно говорит альфа, глядя на белоснежные рукава, – и скажешь. Чимин не понимая, хмурится, и наконец, подает голос. – Вы хотите предоставить мне возможность заниматься тем, чем я хочу? – Поднимает на стройного и залитого светом из окна альфу, свой взгляд Чимин. – Именно. – Смотрит своим, кажется спокойным, но сжигающим дотла взглядом Тэхен. – Знаешь, почему я достиг всего того, что у меня сейчас есть? – Начинает спрашивать альфа и Чимин ощущает, как от этого глосса его начинает током прошивать. – Почему? – Как-то совсем робко получается у Чимина. – Потому что все досталось от отца? – Тут же добавляет он более уверенно, чувствуя, как отбивает сердце. Тэхен на подобный и довольно прямой вопрос с ухмылкой хмыкает и медленно поворачивается к парню. – Будь его воля, он бы мне ничего не оставил. Но, у него не было наследника кроме меня и более того, получить власть – одно, удержать ее и увеличить – совсем другое. – Альфа делает паузу, поворачивая голову к окну, а потом, медленно переведя взгляд очей на Чимина, от чего омегу снова током прошибает, продолжает. – Я много учился. И знания мне во многом помогли. Конечно, есть еще многое, что так же помогло мне, но знания дали мне то, что я имею сейчас. Поэтому, нечего сидеть без толку, подумай, что тебе… Чимин все это время слушает, все больше напрягается. Не понимает, глазами по кровати бегает и наконец, перебивает альфу. – Зачем вы меня купили? – Искренне не понимает Чимин. Зачем этому вампиру, который купил его для развлечения, хоть как-то заботится о будущем омеги? Тэхен умолкает на миг, как-то напряженно смотрит в окно, и продолжает дальше, словно и не услышал вопроса. – Подумай, что тебе нравится и скажешь, когда я вернусь вечером. – Но… я еще в школе учусь. – Как-то совсем мрачно и подавленно получилось у Чимина. Его поведение и действия альфы совсем с толку сбивают, ошарашивают. – Ну и отлично. – С легкой улыбкой подходит немного ближе альфа, а у Чимина сердце удары пропускает. – Я совсем забыл, что ты у меня еще почти дитя. – Хмыкает альфа с легкой усмешкой. Чимин молча, даже опасаясь пошевелиться, медленно поднимается взглядом по фигуре альфы. Тэхен кажется совсем еще молодым, омега глазами по ногам затянутым в брюки скользит, выше поднимается, по груди, а потом, наконец, и в глаза смотрит. Внутри от этого все начинает бурей подниматься и Чимин этому искренне удивляется. Внутри он его дико боится, но этого ему не показывает, храбро на него смотреть пытается. – Закончишь школу, пойдешь учиться, куда захочешь. – Я хочу к брату! – Тут же зло обрывает его омега и в его глазах теперь уже неприкрытая злость сверкает. – Забудь. – Ледяным тоном говорит Тэхен и его взгляд пугает. – Вы не имеете права меня здесь держать! Я не собираюсь тут торчать! Меня никто не смеет заставлять! – Начинает срываться Чимин и поддается вперед, но от того, что Тэхен, который спокойно слушая его тихую истерику, вдруг резко поддается к нему, омега тут же испуганно забивается обратно к спинке кровати. Тэхен тут же оказавшись совсем рядом и схватив запястье Чимина, видит, как дико испугался Чимин, зажмурился и руку вырывать начал. У Чимина паника, потому что ужасно боится, чтобы его снова кусали. И пусть Чимин категорически отрицает то, что вчерашний укус был таким же приятным, как поцелуй. Тэхен с ледяным взглядом смотрит на омегу, держит за руку, которую тот так отчаянно вырвать пытается и что-то кричит, требует отпустить, не трогать. Переводит взгляд на недавние следы своих «поцелуев» а эти укусы именно так назвать и можно, и снова в глаза омеге глядит. – Забудь обо всех, кого ты раньше знал. Теперь ты принадлежишь лишь мне. Ты только мой. – Режущим тоном довольно тихо цедит Тэхен, прожигая Чимина своим взглядом, а тому забиться куда-то в угол хочется. Все его нутро протестует, Чимин это принимать не хочет, не собирается. Чимин с явным ужасом в глазах смотрит в глаза напротив. А потом во взгляде Чимина появляется протест, злость, он с этим мириться не собирается. Но Тэхен его отпускает, встает и поправляет на себе рубашку. – Приведи себя в порядок. – Бросив на омегу взгляд, спокойно говорит Тэхен и выходит, а Чимин еле панику сдержать может. Чимин сидит в комнате около десяти минут, обнимает колени и нервно обдумывает, как ему сбежать от этого психа. Какого хрена? С чего это он решил, что Чимин ему принадлежит? Потому что заплатил за него колоссальную сумму? Так Чимин его не просил. Он не выдерживает и, чувствуя, как злость закипает в нем, срывается с кровати и быстрой походкой выходит из спальни. Чимин выскажет ему все, надо будет, попробует убежать, и пусть за ним гонятся, пусть в спину стреляют, пусть хоть кожу с него сдирают живьем, он здесь не останется. Чимин спускается на нижний этаж, но уже более осторожно. Спускаясь по большой лестнице он уже почти находится в гостиной, как видит Тэхена сидящего в кресле. Но Тэхен сейчас не один. Напротив него на диване сидит парень, раскинув руки на спинке и внимательно слушающий Тэхена. Чимин так и замирает на предпоследней ступеньке. Альфа, лицо которого Чимин видит только в профиль, выглядит на лет двадцать четыре. Красивое лицо, легкая улыбка, немного насмешливая, волосы цвета рубина. Чимин сам не замечает, как засматривается на него. Парень кажется очень уверенным в себе, от него исходит неимоверное ощущение могущества. А еще кажется, этот парень ко многому относится с явным пофигизмом. Или просто отлично делает такой вид. Одет он в черные порванные джинсы, черную футболку под черной кожаной курткой. Но Тэхен, который наконец замечает Чимина, заставляет того отойти от оцепенения и к омеге так же поворачивается красноволосый. Оба альф молчат и смотрят на Чимина, которому почему-то сильно неудобно становится. Более того, омега в такой же грязной и порванной одежде, со следами крови. Чимин сгорая от стыда опустив глаза, спускается и подходит к парням. Ему пройти рядом возле Тэхена жутко, но он старается не подавать виду. Чимин видит в глазах Тэхена, словно он говорит «Ну раз пришел, давай, не робей, садись». Чимин и садится на кресло рядом под пристальный взгляд обоих альф. Только если взгляд Тэхена довольно напряжен, то взгляд незнакомца немного удивленный и полный заинтересованности. Все молчат, Чимин немного сковано сидит в кресле, пытается сделать вид, будто его состояние его одежды совсем не смущает, пусть это совсем наоборот. Парень с красными волосами открыто смотрит на Чимина, и кажется, на лице альфы появляется еле заметная приветливая улыбка. – Может, представишь? – Наконец нарушает тишину парень с красными волосами. – Нет. – Тут же холодно обрывает его Тэхен. – Чимин. – Омега пусть и понимает, что это опасно, но идет против воли Тэхена, тут же называя себя незнакомцу, чувствуя убийственный взгляд первого на себе. Незнакомец замечает какое неимоверное напряжение между этими двумя, но лишь молча наблюдает. – Хосок. – Наконец и он называет сове имя, видя, как Тэхен еле сдерживает свой гнев. На миг повисает неудобная тишина, но Хосок исправляет это, продолжая говорить с Тэхеном о делах, которые они обсуждали до прихода Чимина. Так проходит около десяти минут. Хосок говорит, постоянно не соглашается с тем, что говорит Ким и из-за этого они спорят. Но, в конце концов, доходят до какого-то компромисса. Чимин все это время за ним следит, поднимает глаза то на Тэхена, то на Хосока. Смотреть на второго приятнее. Чимин уверен, что Хосок вампир, но есть в нем что-то, что сильно притягивает. Тэхен притягивает, но так же сильно и отталкивает. Они договаривают и Хосок уже кажется, собирается уходить, но вспоминает о каких-то документах. Тэхен, подумав парус секунд, бросает взгляд на Чимина, от чего того пробирает дрожью и уходит наверх за нужными документами. Чимин над этой идеей думал весь это разговор, но когда Тэхен ушел, и возможность представилась, решился, пусть от идеи этой ему жутко противно. Чимин, увидев, как Тэхен поднялся по лестнице, тут же вскочил с места и бросился к Хосоку, чем сильно удивил. – Не хотите меня укусить?