Бегство от себя

Дни в Хогвартсе для Беллатрикс Блэк становились сплошным мучением. Информация о крестражах несколько сбила с толку. Не нужно было быть гением, чтобы понять, кто именно сделал эти Крестражи. Блэк сидела за столом, там же, где еë покинула Гермиона. Как человеку до конца преданному Лорду, ей необходимо пойти в совятню и попросить о встрече. Но что-то еë останавливало. Пальцы сдавили перо, которое все ещë находилось у неë в руках. Она скоро будет связана брачными узами с бездушным монстром. Должна будет родить ему наследника. Лорд влиятелен и имеет огромную силу, но он создал Крестраж в попытке сохранить бессмертие. И это уже не так цепляло Блэк. Ей нравилось думать о том, что Лорд не боится ничего, потому что он не победим… Но он оказался тем, кто цеплялся за свою жизнь как утопающий за соломинку. В этой войне сложно выбрать сторону. Она всегда была на стороне силы, и сейчас вся сила и власть над ней была на стороне Лорда. Его победы в этой войне она уже желала не так рьяно. Осознание того, что она предает Лорда, неприятно царапало сознание. Как поступить? В конце концов она могла бы быть и не так умна, чтобы понять, что это говорится о Лорде, и тогда бы эту информацию она не докладывала. А если поиграть по своим правилам? Она не хотела умереть раньше срока. Она презирала тех, кто страшится смерти, но и жертвенным агнецом быть тоже в еë планы не входило. Пока Блэк решила придержать эту информацию при себе. У неё было время все обдумать. А вдруг у мальчишки получится? Конечно, сложно было представить, что кучка подростков под предводительством выжившего из ума старика смогут справиться с Лордом тёмных сил. Но она видела мозги Грейнджер. Её потенциал. Если у Поттера такие друзья, то вполне возможно, что храбрецы победят. Во имя мира, конечно. На Беллу навалилась усталость. Кажется, что она живёт целую вечность, играя по чужим правилам. Девчонка Грейнджер не облегчает муки. Она уже сама не знала, что делать с возникающей крепкой связью между ней и этой девочкой. Белла всегда считала себя взрослой женщиной, которую привлекал ум, амбиции и зрелость. Оказалось, что как раз таки еë привлекали ум и амбиции, а вот со зрелостью вышла проволочка. Этот подросток цеплял уже повидавшую много женщину. Было в Грейнджер что-то до омерзения приятное. То, что она презирала и что притягивало. Она бы не назвала грязнокровку красоткой, но и уродиной она не была. Конечно, до чистокровной красоты девушке было далеко. Но в еë манерах было то, что придавало ей неповторимый шарм. В какой-то степени в школе они обе были аутсайдерами. Не сказать, что Грейнджер выбивалась из толпы, но и серой массой еë было сложно назвать. Возможно, что если бы не Поттер и Уизли, то у неë совсем бы не было друзей. Это не удивительно. Умных не любят, ведь они смотрят на других с высока, а остальных это бесит. Волан-де-Морт был тоже очень умным, но в отличие от Гермионы он уже изначально понимал, что может извлечь выгоду от большого количества приспешников. Беллатрикс усмехнулась. Сравнивать грязнокровку и Тёмного Лорда? Это забавляло. Если бы Повелитель знал, он бы не ограничился авадой во время убийства своей королевы. Осторожно поднявшись из-за стола, вытащив палочку и лениво взмахнув ею в сторону учебников, Блэк наблюдала за тем, как книги расставляют по своим местам. Беллатрикс всегда любила порядок во всем. В этом их было главное отличие с Грейнджер, и этому шатенка заразила аристократку. Белла сжала губы, вспоминая как язык ласкал сосок Грейнджер, как тело маглорожденной плавилось в еë объятиях. Как она сможет потом жить без этой связи? Без этого тела… Без Грейнджер. Брюнетка не знала, когда Драко приведет свой план в действие. Но она и не хотела этого знать. Она не представляла жизни без этой девушки. Соратники бы еë засмеяли. Руки сжались в кулаки. Разве она преступала через принципы? Блэк взяла сумку и направилась к выходу библиотеки. Тогда она услышала голос. — Эй, Блэк! Белла медленно развернулась, стараясь, чтобы еë мимика выдавала меньше раздражения. Перед ней стоял Блейз Забини собственной персоны. Красавец слизеринец нахально рассматривал еë. Видимо, папочка его решил не предупреждать, что Тёмная Королева в Хогвартсе. — Часто слышал о кузине от Драко. Решил подойти лично. — Какая честь, — едко ответила Блэк. — Честь, — соглашаясь, кивнул Забини, приглаживая волосы и без стеснения заглядывая в вырез кофты. — Как ты относишься к сексу без обязательств? Белла решила не медлить. Она выхватила палочку и резко прижала слизеринца к стене, направляя острый конец в шею: — Это тебе Драко сказал так подойти или сам себе решил могилу вырыть? — Сам решил, — испуганно проговорил Блейз. — Ещё одно слово, и ты неделю будешь ходить с мылом во рту, — предупредила Беллатрикс брюнета. — О, у тебя есть коготки. Мне это нравится, — произнес Блейз, подмигивая. Блэк устало закатила глаза и отпустила слизеринца. Он с надменным видом поправил свою мантию. А Белла вновь пошла к выходу. — Хей, мы ещё не закончили, — крикнул Блейз, а аристократка лишь взмахнула палочкой, услышав громкое «ой» от брюнета. Что ж… Он ведь сам напросился? Верно? Немного мыла в организме не повредит. А снять заклинание будет не так просто, если его накладывал талантливый волшебник. Уж в своих способностях Блэк не сомневалась. Кстати, надо бы отыскать Драко и высказать все, что она о нём думает. Эта змейка еë раздражала. Дни шли друг за другом. Кажется, Грейнджер доложила Поттеру о крестражах, потому что тот ходил мрачнее тучи. И дело было явно не в Снейпе, потому что их отношения, видимо, развивались. Она могла это заметить по взглядам, которые они бросали друг на друга украдкой, и еле заметным улыбкам. Отличница же готовилась к первым урокам трансгрессии. Блэк пыталась успокоить девушку ласковыми поцелуями, но та не могла справиться с волнением. Выглядела она при этом очень мило. Слово «мило» Лестрейндж редко к кому употребляла. От всего милого еë всегда тошнило, но Гермиона действительно была «милой». Кажется, что Пожирательница действительно вошла в образ. Она уже не успевала уследить, где была она, а где был вымышленный персонаж по имени Мэлоди Блэк. Легенда была довольно правдоподобной. Конечно, её мучали взгляды Дамблдора, однако, видимо, он был в большей степени занят Поттером. Кажется, что старик что-то чувствовал. Блэк волновало ещë и то, что Драко был очень заметен, а Снейп, кажется, вёл двойную игру. Зельевар знал задачу крестника, но не помогал и не препятствовал претворению. Радовало лишь то, что Избранный был ослеплен своими чувствами и не замечал, как ему подкладывают свинью. Только вот слепцом был он, но не отличница. Шатенка не все рассказывала аристократке. Но пару раз между ними были странные разговоры. Сидя в очередной раз в гостиной Гриффиндора, Грейнджер спросила, не отрываясь от учебников: — А как поживает Драко? Блэк подавила внутреннее раздражение: — С каких пор тебя интересует мой кузен? — Не злись, — улыбнулась ласково девушка. — Ты же знаешь, что я тебя люблю. Блэк застыла. Гермиона в первый раз сказала ей это открыто. Она призналась, что всё-таки любит. Да, аристократка понимала, что и сама говорила эти слова, но это входило в элементы еë роли, и она никогда не задумывалась над ними, хотя видела странную реакцию Грейнджер на них. В искренности слов отличницы брюнетка не сомневалась. Ей было не за чем лгать. И Блэк выдохнула. Она давно не слышала этого. Она слышала много эквивалентов слов «хочу», «желаю», «необходима». Но слово «люблю» вгоняло в ступор и вызывало трепет внизу живота. Она знала, что Грейнджер искренна в своих чувствах. Это пугало и радовало. — Что ты хочешь узнать? — чуть мягче, чем планировала, спросила Блэк, стараясь не акцентировать внимания на словах девочки. — Он… — Гермиона взмахнула руками. — Он что-то готовит. Гарри это понимает, и в курсе, что Снейп это знает, но… Грейнджер закусила губу, видимо не зная стоит ли этим делиться. — Но он так увлечен своим профессором, что не хочет думать о нём плохо. Не хочет думать, что тот возможно помогает Драко… — со знанием дела произнесла Белла. Она решила не мучить девушку. Та и так бы это сказала. — Глупо было бы думать, что ты не заметила их переглядки, — покачала головой отличница, закусывая губу. Блэк облокотилась на спинку стула, глядя в камин и продолжая тему, затронутую девушкой: — Я понимаю о чем ты, но ты же знаешь, кузен мне не доверяет. Он не посвящает меня в свои планы. — Я знаю, извини, — протянула расстроенно Гермиона. А Белла делала вид, что не замечает этого. Такие моменты еë раздражали. Внутренний монстр готов был убить маглорожденную девушку за еë эмоциональность. Себя Блэк уже давно перестала понимать. Возможно, что слухи правдивы, и она все еще безумна. В этот момент через портретный проем зашел Рон Уизли в сопровождении Лаванды. Она целовала его так, будто хотела сожрать, а сама наблюдала за реакцией Грейнджер. Отличница захлопнула книгу и встала. — Я, пожалуй, пойду, Мэлоди. Спать захотелось… Белла нахмурилась. Она не говорила, но аристократка чувствовала: шатенка всë ещë любила это недоразумение. Да, она любила и Пожирательницу, точнее еë образ. Но Уизли прочно поселился в сердце Грейнджер. И это было неправильно. Все не должно было быть так. Брюнетка сжала кулаки и резко встала, перехватывая Грейнджер за талию, когда она попыталась пройти наверх. — Мэлоди, что ты… Бэлла решила не слушать девочку и, прижав ту к себе поближе, запустив руки в пушистые волосы, аристократка поцеловала еë в губы, ловя удивленный вздох. Блэк скорее почувствовала, чем увидела, удовлетворение Лаванды и ярость Уизли. Шатенка явно не знала как себя повести. Она и не особо отвечала на поцелуй, но и не прерывала его. — Что это значит, Гермиона? — наконец вынырнул из объятий Браун Уизли. Блэк отпустила девушку, которая яростно сверкнула глазами в еë сторону. Монстр в душе Лестрейндж мурлыкнул. Она обожала, когда кто-то смотрел на неë так. Теперь она понимала, чем еë так привлекала маглорожденная. Стержень. У неë он определённо был. — Вам что-то не нравится, Бон-Бон? — едко ответила Гермиона, словно еë и не застали врасплох с поцелуем. Рон открывал и закрывал рот. Выглядело это очень потешно. Затем он произнес: — Парни, видимо, на тебя совсем не обращают внимания, раз ты переключилась на девушек! Грейнджер вспыхнула, а Лестрейндж сдерживала себя изо всех сил, чтобы не запустить аваду. Вонзив себе в ладонь ногти, она наблюдала за перепалкой двух «друзей». — То есть это не ты пускал слюни на Блэк перед тем, как начать встречаться с мисс Бон-Бон? — Гермиона была близка к тому, чтобы расплакаться. — Пускал слюни? — Блэк вступила в игру. — Да я бы на это ничтожество даже бы не посмотрела… Он и мизинца твоего не стоит, Гермиона. Белла обняла девочку, чувствуя, что по телу той проходит озноб. Видимо вся злость, копившаяся внутри, выходила наружу. Это могло спровоцировать магический выброс. Она лишь надеялась, что еë прикосновение немного успокоит шатенку. На Уизли было жалко смотреть. Казалось, что ещё немного, и он расплачется. — Катись к черту, Грейнджер! И ты, Блэк, следом! Уизли весь красный решительно ринулся в сторону спальни. Лаванда крикнула вслед: — Бон-Бон! — Оставь меня! Лаванда обиженно насупилась, а затем перевела взгляд на девушек, стоящих перед ней. — Что ж, я всегда догадывалась, Грейнджер, что ты извращенка… Но не думала, что настолько… А вот Блэк… Ты серьезно на неë позарилась? Чем же она тебя покорила? Ни кожи, ни рожи, вечно умничает… — Интересно, в тебе говорит твоя обида на то, что я тебя отвергла или то, что твой Рональд заинтересован Гермионой больше, чем тобой? Беллатрикс с удовольствием отметила то, как Лаванда покрылась красными пятнами, очень похожими на те, которыми до этого покрывалось рыжее недоразумение. Ничего не произнеся, она отправилась в спальню для девочек. Гермиона разочарованно простонала, уткнувшись в плечо Лестрейндж: — Зачем ты это сделала, Мэлоди? Завтра будет знать об этом вся школа. — Ты стесняешься меня? — Белла недовольно сжала зубы. Она порой забывает, каково это — находиться в обществе озабоченных пересудами подростков. Хотя Пожиратели порой бывали не лучше, но она всегда умела быть выше этого. — Нет, ни в коем случае, — заверила еë Гермиона. — Просто я только осознала, что мне нравится девушка, а сейчас это осознает вся школа… И Рон, Гарри… Я не знаю, как отреагируют Невилл и Джинни… — Если они не примут тебя, значит они и не друзья тебе вовсе, — мудро отметила Лестрейндж. — Как ты сможешь им довериться на войне, которую вы хотите развязать, если они не принимают тебя такой, какая ты есть? И в последнюю очередь, я думаю, тебя будет осуждать Поттер. Гермиона усмехнулась и посмотрела на Беллу влюблёнными глазами: — Прости. Я была готова ударить тебя, когда ты меня поцеловала. Это было все неожиданно. А потом я подумала, что так потеряю тебя… Каменное сердце Лестрейндж ëкнуло: — Я рядом, Грейнджер. Шатенка прижалась к брюнетке, которая вновь посмотрела на огонь. Мерцание пламени отражалось в глазах аристократки. Она чувствовала тепло молодого тела, а мысленно находилась где-то далеко от этого места.