Бегство от себя

Северус сидел в Малфой-меноре. В его руках был крепкий виски. Он созерцал мерцание пламени в стакане, пытаясь привести свои мысли в норму. Сегодня он предал Гарри. Точнее мальчик думал, что он его предал. Северус знал, что это не так, что это все обман, но его любимый не был в курсе всего. И сложно было представить, что он так просто поверит ему после всего. Северус сжал кулак. Он влюбился в этого мальчика. В ребенка, который, казалось бы, для него ничего не должен значить, но он значил. Даже не из-за Лили, не из-за чувства вины. Он не раз спасал от гибели Поттера. На самом деле он испытывал сложные чувства. Ведь эта любовь неправильна с любой стороны. Это так мерзко, наверное, выглядит со стороны. Но он не может даже подумать о ком-либо другом. Лестрейндж. Надо было предупредить заранее. Надо было сказать. Бедная Грейнджер… Злости не было, только разочарование в себе. Северус никогда не был ласков с девочкой, держа маску перед слизеринцами, но она действительно была очень умной, и она купилась на чары этой женщины. И ведь ей совершенно не принципиально было то, что девочка — грязнокровка. Какая… жертвенность. Беллатрикс всегда себя сильно любила, а тут позволить себе такую связь. Северус закинул голову и начал рассуждать. Родольфус даже пальцем не мог притронуться к брюнетке. Она бы его пытала часами, если бы он что-то сделал в этом роде. Северусу всегда казалось, что одержимость Лестрейндж Лордом неискоренима, и он в этом убеждался каждый раз. Но сегодня женщина его удивила. Он следил за ней, чтобы убедиться в своих мыслях. После того, как они оказались возле Малфой-менора, на лице у Беллатрикс не расцвела улыбка, когда она окинула взглядом замок. Она вздрогнула от голоса Тёмного Лорда, когда он приветствовал их. Конечно, лицо Лестрейндж светилось обожанием, когда он выделил её на фоне всех. Ведь она единственная, кто смог приблизиться близко к золотому трио. Она целовала руки Лорда, и все почтительно склонились перед ним. Северус тоже склонился, но он стоял ближе всех и расслышал фразу Лорда: «Теперь ты моя». Беллатрикс замерла на мгновение, а затем подняла взгляд на Лорда и произнесла: «Я счастлива, Повелитель». Её голос и глаза были пропитаны счастьем, и Лорда это вполне устроило. Но Северус видел больше. Он не знал, что Беллатрикс может быть способна на чувства. Он всегда мог различить фанатизм пожирателя и истинные эмоции, чувства, пусть даже задернутые темной вуалью. Но в Хогвартсе девушка по имени Мэлоди Блэк расскрылась с самой лучшей своей стороны. Он помнил взгляды брюнетки, направленные на Грейнджер. Они не были похожи на одержимость, они не показывали то, что она использует бедную девушку. Нет. Было что-то в них, что заставляло верить в лучшее. Такие чувства сложно скрыть, они непостижимы. Так ли уж паршива Лестрейндж, и действительно ли он должен был предупредить? Северус хмыкнул, болтая в стакане виски. Он всегда находил алкоголь занимательной вещью, когда жизнь становится уж очень гнилой. А сейчас было хуже некуда. Лорд увел куда-то Беллатрикс сразу после встречи. Некоторые Пожиратели обменивались понимающими улыбками, и он не сдержался и спросил: — Вы явно знаете больше, чем я, Гойл. Он не особо любил Гойла младшего, да и Гойл старший вызывал у него отвращение. Но он был слишком туп, чтобы заподозрить в этом вопросе подводный камень. Его он мог бы только польстить: ведь Гойл в кои-то веки действительно знал больше. Грузно хмыкнув, он произнёс грубым голосом: — Лестрейндж — темная Королева. Лорд планирует сделать наследника вместе с ней. — Наследника, — Северус содрогнулся. Он лишь надеялся, что у Лестрейндж хватит ума избежать этой участи, которой он даже не желал злейшему врагу. Но он сочувствовал лишь той женщине, которая, как ему казалось, начала пробуждаться в пожирательнице. — Разве она может… Ведь Родольфус. Ей нельзя вступать в интимную связь ни с каким другим мужчиной. Они зависят друг от друга… Гойл пожал плечами. Кажется, это его не особо волновало. Что было неудивительно. Гойл всегда жил в своём ограниченном мире. Сейчас, сидя возле камина поместья Малфоя, Северус вновь прогонял в голове все эти события. Ему необходимо было поговорить с Лестрейндж. Это было принципиально. Будто бы услышав его мысли, в гостиную зашла Лестрейндж уже в своем привычном облике. Под глазами её залегли тени, губы были искусаны до крови, щеки впали. Она вновь стала похожа на себя после выхода из Азкабана. Привлекательные формы Лестрейндж, напротив, никуда не делись. Она вышла в легком шёлковом халатике сиреневого цвета, еле прикрывающем её выдающиеся формы. Волосы рассыпались по плечам, а один локон невольно спрятался в ложбинке груди. Её вид был действительно соблазнительным. Северус давно не был с женщиной. И он даже не мог объективно оценить привлекательность женщины, но он очень хорошо понимал, что нашла Грейнджер в пожирательнице. Она взяла стакан с камина и протянула Северусу: — Налей, — кинула она холодно. — А где ваша вежливость, Мэлоди Блэк? Как вы обращаетесь к профессору, — усмехнулся Северус, впрочем наливая ей виски. Лестрейндж хмуро посмотрела на него, принимая стакан. Она села практически напротив и пригубила напиток. — Ты тоже любишь растянуть? — усмехнулся Северус — Некоторые предпочитают осушить сразу. — Какой смысл в этом? — раздраженно отметила Белла. — Есть своя прелесть в постепенном опьянении. — Совсем похоже на чувство, — отметил Северус, отпивая. — Ты ведь и не замечаешь, как становишься пьян. Даже если и ненавидел человека… — Кстати, об этом, Северус. Каково тебе? Ощущать, что предал любимого человека? — в еë словах было много яда. Он сжал бокал крепче. Хотелось запульнуть в неё, но он сдержался, продемонстрировав легкую улыбку. Он не предавал Гарри. — А тебе? — вопрос слетел с губа, как само собой разумеющееся. Лестрейндж оказалась менее сдержанна. Стакан полетел в камин, разбиваясь на множество осколков. Зельевар даже не вздрогнул. — Ещё одно слово, Снейп, и я скажу Лорду о ваших шашнях с Поттером, — выплюнула Белла, руки её дрожали. Она их сжала, впиваясь ногтями в поручни кресла. Грудь еë вздымалась яростно. Но она старалась себя успокоить. Выходило плохо. — Ты могла бы это сделать давно, но ты молчала. Почему? — Северус поставил стакан на подлокотник и внимательно посмотрел на аристократку. Еë пальцы слегка расслабились, губы поджались, она процедила: — Не твое дело. — Ты испугалась, что тогда я расскажу Лорду, что ты была близка с мисс Грейнджер или дело в другом? Белла с ненавистью посмотрела на Снейпа: — Зачем тебе это? — Хочу понять твои мотивы, — тихо проговорил Снейп, пытаясь проникнуть в сознание. — Я не давала разрешения на вторжение. На удивление спокойно проговорила Беллатрикс. Что ж… Это было предсказуемо. — Ты знаешь, я была уверена, что ты не убьешь его. Удивил, учитывая ваши отношения с Поттером, — продолжила Белла. Она взмахнула палочкой, и стакан снова стал целым. Под насмешливым взглядом Северуса она отлевитировала к себе виски, буркнув зельевару, что ему хватит, и наливая себе. — Зачем мне сын моего врага? — спросил Северус у брюнетки после небольшой паузы, когда та в блаженстве закрыла глаза отпивая. Она усмехнулась: — Не лукавь, Северус. Любовь, которую так превозносил этот старикашка, — обреченно проговорила брюнетка, сидя в расслабленной позе. — В чем её сила, если вокруг опасность? Она лишь делает слабым. Никчемным. — Если ты про Дамблдора, то он был довольно стар, и ты думаешь, его убила любовь, а не время? — спросил Северус. — Его убила Авада, и ты к этому причастен. Не стоит об этом забывать, — Белла почти успокоилась, но кажется, на неё напала меланхолия. Северус нахмурился. Просьба просьбой, но это он убил Дамблдора. Ему приходилось убивать, он не безгрешен. Но эта смерть его угнетала больше всего. Они некоторое время молчали. А затем Северус заговорил снова. Он должен был вывести Беллу на чистую воду. Проблема была в том, что Белла понимала его мотивы, и, кажется, они оба пытались в этой игре выиграть. — Так помогла ли твоя маленькая хитрость… Узнать что-то. Белла задумчиво посмотрела на Снейпа, а затем уставилась в камин. — Допустим, но это мое дело, — Белла рассматривала руки, периодически наблюдая за реакцией зельевара. — Уверена, что твое? — поинтересовался Северус. — Конечно, — закрыла глаза Лестрейндж. — То есть тебя устраивает быть подстилкой Тёмного Лорда? — Северус знал, что это вызовет бурю и постарался сразу выхватить палочку. Он рискнул. Блэк подняла на него глаза: — Значит всё-таки за мальчика. Северус закусил губу. Он намеренно раскрыл все карты. Но Белла сидела без признаков движения. Она смотрела в одну точку, не зная, что сказать. И это даже в большей степени напугало Северуса. Лестрейндж никогда не ломалась, даже в Азкабане. Но сейчас на неё было жалко смотреть. — Я хотела свободы от Родольфуса, — прошептала она. — А сейчас буду в более сильном капкане. Ребенок. Он хочет ребенка. Я не могу представить. Тёмный Лорд провёл обряд. Я свободна. Но через три дня я заключу с ним узы брака… — Может быть, тебе нужно бежать? — спросил еë Северус тихо. Белла интенсивно покачала головой: — Он найдет меня. А точнее её. Ему так будет легче. Он догадывается. Ещё тогда. В Хогвартсе. Тёмный Лорд писал мне. Сказал, что всюду есть уши, он знает, что между мной и Грейнджер что-то происходит. Он найдет её! Скорее всего, эта новенькая, которая была у Слизнорта на вечере. Она могла что-то заподозрить. Я убью её, как только увижу… Отвращение скользило в интонации Беллатрикс. А в еë глазах читался ужас. Не было и признака той уверенной в себе женщины, которую она показывала несколько минут назад. Видимо, маска слетела с вылетевшим негласным признанием. Белла уже не была на стороне Лорда. «10 очков Гриффиндору, мисс Грейнджер», — подумал про себя Северус. Переманить Лестрейндж на свою сторону — это задача не их лёгких. — У тебя есть несколько путей, чтобы через это пройти. Шпионить на благо светлой стороны, чтобы защитить её, но при этом иметь связь с Тёмным Лордом. Либо бежать и, возможно, потерять ее навсегда. Лестрейндж гордо вскинула голову. Кажется, она взяла себя в руки. — Молодой Малфой говорил тебе о своих чувствах к ней? Северус усмехнулся: — Допустим. — Этот трусливый щенок и пальца её не стоит. — А ты стоишь? — Северус выгнул бровь. — А ты? Своего обожаемого Поттера? Северус сжал губы в тонкую полоску, допивая залпом: — Мое отличие от тебя в том, что я понимаю, что я его не достоин. Он с грохотом поставил стакан. — Ошибаешься, — скривилась Блэк. — Твоё отличие от меня в том, что ты имеешь низкую самооценку. Мне жалко тебя, Северус. В детстве тобой помыкали, в более взрослом возрасте тоже. А ты ведь неглуп. Ты сильный маг. Снейп удивленно посмотрел на Беллу. Лестрейндж и комплименты? Нонсенс. Она же проводила по губам стаканом, слизывая капли виски языком. — Ты пьяна, на трезвую голову ты бы этого не сказала, — отметил Северус. — Тяжёлый день, — бросила Белла. Она пошатываясь встала с кресла. Её спина была как всегда прямая. Словно на неё не свалился груз внимания Тёмного Лорда. Обернувшись назад, она проговорила: — Ты узнаешь первым о моем решении. И еще… Она почти простонала, говоря: — Я не собираюсь говорить про Поттера. И ты молчишь. Северус хмыкнул: — Смысл нам уничтожать друг друга? Белла цокнула и раздраженно проговорила: — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, но у нас, увы, одна проблема. Мы оба имеем слабость. Спокойной ночи, Снейп. Северус горько улыбнулся, наблюдая за тем, как Блэк выходит из комнаты. Как это ни странно, он почувствовал в этот момент, что не одинок в своей беде. Конечно, Лестрейндж не лучший вариант напарника по несчастью. Но на безрыбье…