Волчонок

— Ведьмак, я перенес твою душу в новое тело, с древней кровью, и постарался пробудить все твое наследие, — неизвестный бог явно сильно устал, о чем говорил его голос. — Так что, насчет своих физических возможностей можешь не волноваться, ты мало чем будешь уступать себе прежнему. Ладно, на этом все. Я и так потратил слишком много сил на вмешательство в ткани этой реальности, — договорил он после короткой передышки, и тьма сразу же пропала, уже во второй раз за столь короткий промежуток времени.       Открыв глаза, я понял, что нахожусь в комнате. Она была не слишком богато обставлена. Можно сказать, даже бедно. Значит, я не сын местного лорда, ну или он держит своих детей в строгости, чего на моей памяти еще не разу не было. — Джон, ты как? — неожиданно дубовая дверь распахнулась и передо мной предстал парнишка, примерно моего возраста, с рыжими волосами и ярко голубыми глазами. Он был явно взволнован.       Глядя на него, я начал вспоминать. Жизнь мальчишки по имена Джон Сноу пронеслась у меня перед глазами, словно гоночный болид на Формуле-один. —Нормально, Робб, просто немного ударился головой, ничего страшного, — легко солгал я и постарался воодушевляюще улыбнуться. — Не обманывай меня, брат, ты провалялся в постели почти две недели и весь поседел, я думал, ты умрешь. Малышка Арья хоть еще и слишком мала, но она тебя любит и сильно расстроилась, что ты не приходил! — голос этого ребенка был слишком строгим и уверенным, такого я никогда не видел прежде у детей. — Я бастард, Робб, не о чем волноваться, как говорит молва, мы бессмертные и вообще — сосредоточие всего зла на земле, — с нотками явного сарказма в голосе и чуть склонив голову набок, ответил я «маленькому лорду», как я уже успел окрестить Робба мысленно. —Конечно, ты бастард, но это не отменяет того, что ты мой брат. Впрочем, раз ты в состоянии так говорить, то ты здоров и полон сил, и мы с отцом и Арьей зря волновались. Поправляйся, Джон.        Ну вот, разозлил своего родственника. По воспоминанию мальчи… кхм, нет, теперь уже моим, надо привыкать. Так вот, по моим воспоминания мы с Роббом очень близки, несмотря ни на что. Хоть он и законный наследник, а я — бастард. С самого детства мы росли вместе. Конечно, его мать, Кейтилин, меня ненавидит. Я — живое доказательство измены ее мужа. Грязная кровь и тому подобные бредни местного населения. Среди них ходит поверье, что именно от бастардов все беды. Ирония судьбы: хоть мир и поменялся, а отношение людей ко мне осталось прежним. Что ведьмак, что бастард — люди ненавидят одинаково. Мне очень рано и доходчиво, с легкой руки Кейтилин, дали понять, кто я такой и где мое место.        Собравшись с мыслями, я решил действовать. Первое, что я сделал — это оделся потеплее. Все же, несмотря на то, что сейчас вроде лето, на севере всегда холодно. Одев штаны и простую, но добротную рубаху, я решил немного повременить с переодеванием и проверить физические возможности моего нового тела.       Приняв упор лежа, с трудом, но все же смог выдавить из своего тела шестьдесят повторений. Что очень меня удивило. Парню шесть лет. Да, люди тут взрослеют гораздо раньше, и владеть мечом его начали учить еще в четыре, но такой результат для шестилетнего пацана — это много. Дальше пошли приседания и пресс. Что, опять-таки, показали — Джон старательно тренировался. Затем последовала растяжка. Тут все было похуже. Но ничего, я это исправлю.       Итак, план построен. Первое — попробовать хотя бы приблизительно восстановить свои физические возможности. Второе — вернуть старые рефлексы в обращении мечом. Третье, и самое нелюбимое мной — возможно, мне придется ломать себе пальцы, дабы они могли изгибаться в нужных формах для применения знаков. Четвертый пункт плана — узнать, что за тварь мне надо убить. Пятый пункт плана, и заключительный — узнать, как убить чудище, что по словам неизвестной сущности хуже, чем высший вампир. — Джон, нам надо поговорить! — знакомый голос окрикнул меня, когда я упражнялся с мечом во дворе замка. Именно в тот момент ко мне подошел «отец», Эддард Старк, мужчина возрастом около тридцати лет, обладающий вытянутым лицом и каштановыми волосами. Его серые глаза смотрели на меня так пристально, что я снова ощутил себя несмышленым юнцом, впервые оказавшимся перед старшими ведьмаками, еще даже не прошедшим испытание травами. —Да, Лорд Старк? — осторожно спросил я.       Нет, я помнил, он всегда ко мне хорошо относился и можно сказать — любил, как родного. Но я был бастардом, и это надо понимать и знать границы дозволеного. Странное чувство, словно во мне все перемешалось. Я испытываю к этому мужчине теплые чувства и искренне могу назвать его отцом. Такого не было даже в Каэр Морхене. О той жизни, что была до Альберта, я старался не вспоминать. Семью и родственников я не помнил. Что очень даже хорошо, незачем давать себе лишний повод для грусти. Что-то после этого «перерождения» я стал слишком сентиментальным, раньше за собой такой глупости не замечал. —Отец, — коротко и сухо бросил он. —Что, простите? —Называй меня «отец», понял меня? — раздражения в голосе мужчины прибавилось, но в нем так же чувствовалась и вина. Ребенок не смог бы уловить ее нотки, но я — не ребенок. — Хорошо, отец, о чем ты хотел поговорить? — покладисто согласился я.        Дальше началось. Почти часовая лекция о том, что не стоит лазать по старым башням великого города Винтерфелл, столицы владения Старков. Это чудное поселение было жемчужиной севера. Довольно красивый город. Единственный его минус — это холод, жуткий холод, впрочем, навряд ли вы найдете на севере теплые места. Тут может быть холодно либо очень холодно, третьего не дано.       Я сорвался и чуть ли не утащил за собой Робба. Сильно ударился головой, и все подумали, что я умру. Мейстер даже проверил мой пульс, после чего клялся отцу, что его не было целую минуту. Дальше — кома на две недели. Когда меня кормили молоком и медом. Добрая мачеха Кейтилин просила отца «прекратить» страдания ребенка, ведь всем ясно, что он не выживет. Даже Мейстер был с ней согласен. И вот, когда они вдвоем почти склонили Лорда Эддарда на свою сторону, я очнулся. И единственное, что напоминало о страшном ударе — это седина, покрывшая мои волосы в столь юном возрасте. Отец, взяв с меня клятвенное обещание больше не делать такого, крепко меня обнял и ушел по каким-то своим делам.        Еще несколько часов я практиковался с клинком. Участвовал в учебных боях с моими ровесниками, из которых всегда выходил победителем, чем сильно удивлял нашего мастера по оружию сира Родерика. — Джон, видимо, тот удар прибавил тебе навыков, ты и раньше неплохо махал мечом для своего возраста, но сейчас ты просто гений клинка! — громко и во всеуслышание объявлял этот старый пердун, чем злил очень многих моих ровесников и ребят постарше. Что закономерно приводило к новому поединку.       Нет, есть повод гордиться: на одном лишь опыте я заставлял тело двигаться как надо. Да, коряво, мне приходилось слишком долго думать, что сильно влияло на скорость. Да и скорость у моего тела была, мягко скажем, не очень.Но наработать рефлексы и развить тело — дело времени. Главное — навыки. Гордиться тут особо нечем. Узнай об этом Фель — умер бы со смеху. Старший ведьмак бьет детишек, его за это еще и гением называют. Эх, мой старый товарищ, интересно, куда подевалась твоя душа после той бойни в Каэр Морхене.       Сир Родерик отпустил нас всех только через три часа. Тело сильно болело, состояние было у меня не очень. Я сдуру поперся на тренировочную площадку, даже не поев после столь долгого периода питания одним лишь медом. Но, все же, смог показать высокий результат. Похоже, не врал тот бог, он и вправду что-то пробудил в моей крови. По своей старой памяти я не помнил за Джоном такой выносливости раньше.