Я люблю... Наблюдать за ним. Он всегда среди толпы, а я лишь наблюдаю со стороны. И он не знает обо мне, да я и не хочу. Просто иногда мне необходимо увидеть его, чтобы знать, что жизнь не закончилась. Что улицы так же шумят, а Земля все ещё круглая. Мне нужно разглядеть в его смелых и точных движениях покой. Почувствовать его уверенность, которой наполнен мужественный голос. Мне нравится быть на расстоянии, и наверное, я не переживу, если когда-нибудь перестану наблюдать за ним, но...
Близко мне теперь тоже нравится. А, может быть, даже больше. Ведь так я могу чувствовать запах его кожи, ловить осторожный взгляд его таких невероятно черных глаз и знать, что он только для меня. Мы спим в одной кровати, под одним одеялом. И мне становится сложнее дышать. Не потому, что он перекрывает кислород своими объятиями. А потому, что сердце бьётся прямо в горле, мысли путаются, и я хочу больше. Больше Чонгука.
Мне становится мало.
Октябрь, 1
***
Около семи утра завтрак был готов. Пока Юнги доставал тарелки, на запах снова выполз сонный Сокджин. — Ты изверг, — проворчал он, выдвигая стул и падая на него, словно театральная кукла. Мужчина сложил перед собой руки и обессиленно уронил на них голову, прилипая щекой к деревянной поверхности стола. — В мой единственный выходной будить таким потрясающим запахом... Ненавижу тебя. Юнги усмехнулся такому милому поведению брюнета и стал раскладывать завтрак по тарелкам. Джин никогда не любил просыпаться рано, но работа обязывала, поэтому каждое утро Мин имел честь лицезреть обиженное лицо беты, у которого складывалось ощущение, будто весь мир обернулся против него, а время злорадно посмеивается где-то в стороне. — Ты же сам готовишь превосходно, — улыбнулся омега, ставя перед Кимом одну из тарелок. — Когда готовит кто-то другой, — мужчина тяжело отлепил лицо от стола и посмотрел на младшего взглядом пьяного философа. — еда кажется вкуснее. — Ммм... — Юнги уважительно покивал головой, но все же не смог сдержаться и прыснул от смеха, протягивая руку и убирая с лица беты прилипшую салфетку. — Ты умываться не собираешься? Сокджин скорчил недовольную моську, после чего провел ладонью по лицу, стирая с него маленькие капельки чужой слюны, и внимательно посмотрел сначала на руку, а потом на прикусившего язык Мина. — Спасибо, меня уже умыли, — недовольно буркнул брюнет и взял вилку, молча начиная есть. Юнги терпел пару секунд, глядя на эту картину, но все же не выдержал. — А ты знаешь, что за ночь бактерии накакали тебе в рот, и сейчас ты эти какашки ешь? — невинно поинтересовался омега, с аппетитом откусывая кусочек картофельной запеканки и наблюдая за тем, как Ким перестал жевать. — Юнги, мать твою! — взорвался бета и выкрикнул в лицо блондину, выплевывая то, что успел взять в рот. — Придурок малолетний! Кого угодно выведет же! Сокджин вскочил на ноги и тут же развернулся, скрываясь за дверью в ванную комнату. — А я что? — удивлённо произнес Юнги, глядя на захлопнувшуюся дверь. — Сам не умывается, а я виноват... Мин только хотел было возобновить прием пищи, как увидел остатки чужой порции у себя в тарелке. — Ещё и мою еду заплевал, — фыркнул омега и покачал головой, все же отламывая вилкой кусочек запеканки и отправляя его в рот. Оставшись в одиночестве, Юнги задумчиво вздохнул и начал размышлять о сегодняшнем утре. Когда он проснулся, в его сознании промелькнули отрывки из ночного сна, которые показались парню необычайно важными. Но как только он увидел перед собой спокойное умиротворенное лицо альфы, все мысли покинули светловолосую голову. Теперь же, когда Мин остался наедине с собой, он снова вспомнил о важности того сна, только вот детали его напрочь затёрлись, являя собой лишь образ листа бумаги с мутными буквами, будто на него смотрел слепец. Омега понимал, что забыл что-то очень важное, и навязчивый звоночек при попытке вспомнить не давал блондину покоя, но все было бесполезно. Тут внезапно послышался скрип двери, отвлекая Юнги от рассуждений, и из своей комнаты неуверенно выглянул Тэхен. — Можно мне тоже с тобой позавтракать? — осторожно спросил он, глядя на вмиг счастливого Мина, разом забывшего обо всех своих тревогах. — Я умоюсь, когда Джин-хён выйдет, — заверил его Ким, вызывая у друга широкую зубастую улыбку. Блондин по-доброму усмехнулся на подобную фразу и радостно кивнул, поднимаясь на ноги и накладывая ещё одну порцию в тарелку, что до сих под оставалась стоять на столе пустой. — У кого какие планы на сегодня? — поинтересовался Юнги, когда все наконец собрались за столом. — У меня... — порывисто начал Тэхен, но тут же замолчал и тихо добавил: — есть планы. Блондин внимательно посмотрел на друга, изучая его лицо, но решил не расспрашивать парня, пока тот сам не расскажет. А у Тэхена в голове все звучал взволнованный голос Мина, когда он рассказывал ему про Чона. Сегодня младший решил, что черный — не такой уж плохой цвет. За тот месяц, что парень провел практически взаперти, волосы его отросли на пару сантиметров, и у корней появился натуральный оттенок, так что сегодня его в полной готовности ждал салон. Только вот денег у безработного студента не было, а просить у своих он не хотел. — Я вернусь до семи вечера, так что мы сегодня ещё сможем увидеться, — немного смущенно произнес Ким. — Хорошо, — мягко улыбнулся блондин, продолжая поглощать завтрак. — Сегодня понедельник, — прохладным тоном начал Сокджин, привлекая к себе внимание. — я позволю тебе сегодня отдохнуть, но завтра ты выйдешь на учебу, понял? — брюнет повернулся к самому младшему члену семьи, который сидел к нему плечом к плечу. Тэхен лишь покорно кивнул, после чего продолжил есть, искоса поглядывая на старших.***
В лесу было тихо. Лишь неугомонные птицы устраивали разношёрстный концерт для своих немногочисленных посетителей. Утреннее солнце золотило верхушки могучих деревьев, которые постепенно снимали свое одеяние, устилая листьями землю, словно ковром. Лёгкая прохлада щекотала аккуратный носик и щеки омеги, одетого слишком легко для этого времени года. На парне была надета лишь худи яркого жёлтого цвета и такие же свободные спортивные штаны, стянутые резинками на лодыжках. На ногах его красовались удобные ботинки, позволяющие свободно передвигаться, но не ощущать при этом стопами мелкие камни и ветки. — Мне скоро девятнадцать, — произнес Чимин, задумчиво прокручивая в руках стальной нож, предназначенный для метания. Края его не были заточены слишком сильно, чтобы не поранить ладони при метании ножа за острие. — Почему так печально? — скучающе поинтересовался Намджун, который привалился спиной к дереву неподалеку и равнодушно наблюдал за чужой тренировкой. Сколько раз он уже видел подобное? Поначалу мужчину удивляло необычное занятие молодого омеги, и он даже специально установил в лесу, неподалеку от своей деревушки, несколько мишеней и огородил территорию, чтобы никто посторонний не попал под удар. Но со временем альфа привык наблюдать за отточенными движениями хрупкого на вид парня, что с таким мастерством поражал выставленные мишени, и теперь больше скучал, хоть и присутствовал на всех тренировках Пака, которые проходили на его территории. — Останется всего год, — невесело усмехнулся омега и метнул нож в одну из мишеней, что была закреплена на дереве. — И тогда мне придется перейти в клан Чон, — Чимин повернулся к другу. — Отец хочет, чтобы я шпионил для него. — И ты действительно рискнешь шпионить за Чонами? — серьезно спросил Намджун, он впервые слышал такую информацию. — Пак Хантэ ведь всего лишь шут, отвлекающий внимание, пока другие кланы творят беспредел. А ты... Едва заметная тень мелькнула на лице парня, но он тут же весело рассмеялся, отвлекая внимание Кима. — Шут? Беспредел? Ты из какого века к нам пожаловал? — ярко улыбнулся омега, доставая из специального кармана следующий нож и посылая его за предыдущим точно в цель. «Не смеши меня, — мрачно подумал Чимин, еле сдерживая ярость. — Этот старый манипулятор опаснее всех глав, взятых вместе» — Чимин, ты мой сын, — произнес мужчина, глядя в глаза мальчику, что сидел у него на руках. — Наблюдай. Учись видеть чужие слабости, играть на доверии. Ты должен быть сильным. Но никому не показывай свою силу, понял? — Да, отец, — улыбнулся светловолосый малыш, заражая своей улыбкой мальчишку, что наблюдал за этим из-за угла. «Тогда я искренне желал признания отца, я так старался ему угодить... Отвратительно» — Конечно, я не рискну, — ровно произнес Чимин, повернувшись к Киму всем корпусом. — Выпьем кофе? — воодушевился парень, подбегая к мишеням и вытаскивая из них ножи. — Хочу персональный от твоей бабушки, — омега сложил спортивное оружие в сумку, после чего закинул ее на плечо и подошёл к Намджуну, просовывая свою руку под руку альфе. — Хотел спросить ещё с самого утра, но как-то вылетело из головы, — начал Ким, привычно ощущая на своем предплечье чужие пальцы. — О чем? — Пак с вопросом посмотрел на мужчину. — Почему ты не в школе? — Ааа... — понятливо протянул омега, слегка кивая. — Сегодня мы с господином Чоном, — он издевательски-слащаво произнес фамилию альфы. — идём выбирать кольца для свадьбы. Он свободен лишь в обед, а уроки у меня в понедельник начинаются с одиннадцати часов. Так что отец велел посвятить все утро сборам, чтобы я выглядел неотразимо. — Разве он не знает, что ты выглядишь неотразимо даже в ночной рубашке? Наверное, эти слова Намджуна прозвучали слишком серьезно, потому что сердце Чимина на мгновение запнулось. А Пак ведь так старательно глушил свои чувства к человеку, с которым никогда не сможет быть вместе. Он так надеялся быть просто хорошим другом тому, рядом с кем хочется быть слабым. Омега никогда не позволял себе такую роскошь, как «честность» и «искренность», ведь члены клана Солнце обязаны жить только умом и вечными интригами, переходящими в неизбежную ложь. Чимину не позволено открыто выражать свои чувства и уж тем более — любить. Только вот чаще всего то, что запретно, манит ещё сильнее, заставляет идти против правил, игнорируя голос разума. Человек с фамилией Пак полюбил в пятнадцать, и теперь ему предстояла самая сложная роль — «друг». Изображать вражду, холод или ярость намного проще, ведь в таком случае человек не обязан быть рядом, а всплески эмоций можно обратить в злость. Так проще. Только отец приказал дружить, а Чимин послушный сын. Хотя, себе врать оказалось сложнее, поэтому Пак уже давно признал это. Он не отходит от Кима не из-за какого-то приказа, просто желание видеть альфу, чувствовать этот резкий запах пороха хоть иногда стало слишком сильным. Омеге сложно, но ему уже не раз приходилось притворяться, поэтому все будет в порядке. Ведь однажды он уже с искусством профессионального актера отыграл свою роль. И потерял единственного друга. Поэтому Чимин справится. Ведь он тот, кто и без прицела камеры прекрасно вживается в нужный образ, надевает маску и ощущает внутреннее кровотечение от ран, которые не дано увидеть даже самому опытному врачу. Они болят от неизменной толпы вокруг, хлюпают кровью, что сочится из каждой щели, будто Пак — наполненная ею губка. Блондин улыбается под вспышками чужих глаз, а сам теряет равновесие от их яркости. Ему хочется спрятаться. Сбежать на край земли, сжимая теплую ладонь, и чтобы больше никого. Раз. Два. И пустота. Чимину не нужны роскошные приемы, дорогая одежда, лучшие рестораны и огромный список того, что можно и нельзя. Ведь разрешенных вещей в нем всего пара пунктов, а запреты и обязанности растягиваются на метры. Омега искренне хочет так, чтобы никого. Чтобы только одиночество. Но на двоих. Поэты называют это романтикой. Пак считает, что «болезнь» — более подходящее определение. Поэтому блондин лишь снова улыбается, не замечая, как пальцы его сжимают чужое предплечье чуть сильнее, чем стоило бы. Но к счастью, или всё-таки к сожалению, альфа слишком занят своими мыслями, чтобы обращать на это внимание. После тренировки Чимин принял душ прямо в охотничьем домике Кима, выпил чашку свежесваренного кофе, и они вместе с мужчиной отправились по магазинам в поисках лучшего наряда для омеги. Время уже подходило к полудню, так что Намджун позволял себе некоторые вольности на дороге, обгоняя довольно большое количество машин, и не всегда следуя при этом правилам дорожного движения. После того, как парочка объехала, по меньшей мере, десять салонов с прекрасными нарядами, им всё-таки удалось выбрать подходящий, но и мужчина тоже оказался втянут в шоппинг. Чимин настолько увлекся подбором одежды, что выбрал парочку шикарных костюмов и Киму. — Как я выгляжу? — вдруг задал вопрос Намджун, уже будучи в машине и все так же пристально следя за дорогой. Так как водитель Пака не успел бы приехать к нужному времени, мужчина снова взял на себя роль таксиста и предложил омеге свою помощь, на что тот с радостью согласился. Чимин придирчиво осмотрел наряд альфы, задумчиво потирая указательным пальцем пухлые губы, после чего удовлетворительно кивнул. — Великолепно, — вынес вердикт омега. И это было правдой. Намджуну до безобразия шел костюм-тройка цвета спелого вина. На слегка торчащих рукавах его белой рубашки виднелись бриллиантовые запонки, а на шее был затянут черный тонкий галстук. Светлые платиновые волосы мужчины были уложены с помощью геля, а в левом ухе его едва заметно блестела небольшая сережка-колечко. Ким усмехнулся такой оценке обычно привередливого парня и с нежностью произнес: — Ты красивее. А Чимин на миг потерял опору от теплоты, прозвучавшей в любимом бархатном голосе альфы. Он прикрыл медовые, слегка подведенные глаза, чтобы не пропустить во взгляд волнение, которое переполняло сейчас одинокое сердце, и выдохнул простое: «Знаю». Пак знал, что не интересует Чонгука, что этот альфа не видит ничего, кроме своего клана и работы, но все же оказалось немного обидно увидеть в черных глазах напротив полное безразличие. Ведь Чимин и правда выглядел прекрасно. Белоснежная блузка из тонкого шелка с ажурными манжетами сидела идеально на стройной фигуре, белые брюки красиво обтягивали ноги, подчёркивая все их достоинства. На плечи молодого омеги было накинуто теплое темно-коричневое пальто, и в тон ему образ завершали невысокие сапожки на низком каблуке со шнуровкой сзади. Золотистые волосы Чимина были уложены на левую сторону, а в правом ухе у него виднелась длинная сережка в виде цепочки, которая изящно ложилась на плечо. Пак выглядел как принц из сказки, только вот Чонгука больше интересовало присутствие рядом с его женихом Намджуна. И это в очередной раз било омегу по лицу, заставляя ощутить на языке металлический привкус. — Пояснишь ситуацию? — холодно произнес Чон, игнорируя Чимина и обращаясь к альфе, ловя на себе его взгляд. Чонгуку показалось, что на мгновение в нем мелькнуло осуждение. — Подвёз друга, так как он мог опоздать, — охотно ответил Ким, затолкав свою неприязнь как можно глубже, и протянул руку для приветствия. — Интересные у тебя друзья, — брюнет пожал руку мужчины в ответ, после чего наконец взглянул на Чимина, придирчиво осматривая его внешний вид. — Убери эту вульгарную серьгу из уха и следуй за мной, — холодно произнес альфа, разворачиваясь и скрываясь за стеклянными дверьми ювелирного салона. Тишина окутала двоих, что остались стоять у автомобиля. — Ты... — Все нормально, — омега перебил Намджуна, который хотел было поинтересоваться его состоянием, и улыбнулся, начиная вытаскивать из уха серёжку. — Можно я попрошу тебя это выбросить? — Пак протянул мужчине украшение, и альфа кивнул, забирая дорогую серьгу и не решаясь больше задавать никаких вопросов. — Конечно, — прошептал Ким, наблюдая за гордо удаляющейся спиной.***
Очередная холодная ночь доводит младшего Чона до бешенства. И почему все так неправильно? Почему один конкретный альфа не даёт мужчине спать? Этот ледяной взгляд, пренебрежение в сводящем с ума голосе. Бета помнит все это, сны не дают забыть. Хосок хочет Тэхена. Хочет слишком сильно, чтобы терпеть. Но тот не даёт ему даже малейшего шанса. Ким каждый раз безжалостно обрубает руки брюнета, который хочет его обнять, согреть, привязать. И Чон просыпается. Этот бесконечно-зацикленный сон сковывает лёгкие беты страхом. Но желанию противиться невозможно. Около семи утра за окнами наконец начинает светлеть, и Хосок окидывает усталым взглядом свою квартиру. Серое. Все в его жизни серое. Даже стены и мебель. А волосы Тэхена красным отливают. Чон никогда не любил яркие цвета, но этот ему нравится. Тянет, манит, и бета хочет назвать Кима вишенкой. Потому что красиво, а раскусишь — кислый сок попадает на язык, зубы в жёсткую косточку упираются. Но красиво. Хосок хочет есть эту вишню каждый день. От бессмысленной рефлексии мужчину отвлекает телефон, на который приходит сообщение. Чон нехотя берет в руки мобильный и смотрит на экран бессмысленным взглядом. Внезапно дыхание его становится тяжелее, а глаза жадно впиваются в имя отправителя. «Вишенка». Текст сообщения у любого другого мог бы вызвать неприязнь, только Хосоку было все равно. Он написал. «Дай денег» Эти два слова дали уставшему организму надежду на то, что может быть лучше. Чон собрал наконец свои мысли и принялся писать ответ.«И почему я должен давать тебе деньги?»
«Потому что ты каждый вечер смотришь на мое окно, и твои сообщения среди ночи не дают мне нормально спать»«Сколько?»
«Чтобы хватило на новенький Порше»«В таком случае, тебе придется встретиться со мной лично»
«Даю тебе полчаса. Встретимся у парикмахерского салона на третьей улице» И это было последнее сообщение в переписке, потому что прочитав эти строчки, бета сразу же рванул собираться.***
Тэхен не был любителем сказок. Он четко знал, что в жизни чудес не бывает. Либо ты берешь, либо берут у тебя. Пока есть возможность, нужно ее использовать. И это было единственное правило, которому омега следовал. Отправляя сообщение бете, он уже четко знал, что тот не откажет, прочитал это в его глазах ещё в первую встречу.«Даю тебе полчаса. Встретимся у парикмахерского салона на третьей улице»
Написав это, Ким ухмыльнулся и еле сдержал смех. Тэхен собирался прийти к десяти. Не переносить же запись ради какого-то надоедливого Чона. Тут с кухни послышались крики Сокджина, и омега все же решил выйти из своей комнаты. Тем более запах стряпни Юнги заставлял Кима забыть обо всех обидах. После завтрака Тэхен быстренько собрал вещи, оделся и, попрощавшись с семьёй, выскочил за дверь. Настроение у него было прекрасным, поэтому парень радостно бежал вниз по ступенькам, минуя лестничные пролеты. До места омега добирался пешком, поэтому когда прибыл, на часах было уже «09:47». Окинув взглядом окрестности, Ким с удивлением отметил отсутствие беты. «Не дождался?» — подумал Тэхен, теребя пальцами прядь отросших волос. — Пришел всё-таки, — послышался знакомый голос со спины, и омега обернулся. — А я уж было подумал, что ты не смог подождать даже каких-то два часа, — высокомерно произнес младший, разглядывая измотанного бету. — Устал? Хосок только хотел ответить, но Тэхен перебил его. — Хотя не важно, — Ким развернулся на месте и направился ко входу в салон. — Я замёрз, так что шевелись. А Чону осталось лишь обречённо вздохнуть и последовать примеру омеги. Когда он зашёл в помещение, то услышал обрывки фраз тихого разговора между Тэхеном и работницей салона. — ...выглядишь просто чудесно, — Ким улыбнулся и слегка приобнял девушку, шепча ей что-то на ушко, от чего та засмущалась и игриво ударила парня по плечу. — Так и сказать? — улыбнулась молодая омега. — Да, — шепнул ей парень. — А вот и он, — уже громче произнес Тэ, заметив на пороге Хосока, который еле сдерживал рык от подобной картины. Его разрывало от желания забрать своё, запереть и не показывать больше никому. Оставить на нем сотню своих меток, чтобы даже шанса не было подумать, что Тэхен свободен. — Мистер «Знакомый Мин Юнги», присаживайтесь, пожалуйста, и подождите, пока мастер сделает свою работу. Симпатичная девушка указала бете на диванчик у стены, но брюнет не двинулся с места, все так же впиваясь взглядом в красивое лицо парня, который всем своим видом показывал, как ему плевать на чужие чувства. Только это было не совсем так. Сегодня Тэхен понял, что ему нравится доводить Хосока. Что бешенство на дне темных глаз возбуждает, а с силой сжатые зубы ещё больше выделяют острые скулы, о которые хочется порезаться. Ким хочет ещё больше. Заставить бету изнывать от желания разорвать его тело в клочья, он хочет смотреть на кровь, стекающую из уголка губ Чона, слышать хруст пальцев, что сжимаются в кулаки от бессилия и ярости. Тэхен мысленно облизывается при виде голодного зверя напротив. Ему нравится. Когда волосы Кима были покрашены и окончательно уложены, мастер объявил об окончании работы. Парень придирчиво осмотрел себя в зеркале и удовлетворённо кивнул. — Пройдите, пожалуйста, к стойке на ресепшене для оплаты, — произнес работник салона, и Тэхен поднялся с кресла. — Благодарю. Теперь уже брюнет вышел в холл, где его должен был ждать бета, но никого не увидел. Ким подошёл к указанному месту, чтобы спросить о своей пропаже, но девушка начала первой. — Вы же Ким Тэхен, верно? «Знакомый Мин Юнги» оставил Вам вот это, — омега протянула ему кредитную карту, и продолжила: — Также, он просил передать, что на Порше здесь не хватит, поэтому следующую встречу назначает он. Тэхен медленно принял из рук девушки пластиковую карту и усмехнулся своим мыслям. — Вот же сволочь продуманная, — беззлобно фыркнул омега и расплатился за прием.***
Бывает, ты забываешь что-то важное из прошлого, но однажды оно снова обрушивается на голову тяжёлой реальностью. Сны помогают нам вспомнить то, что давно забыто. Только вот незадача. Юнги не хотел вспоминать. «— Ты всё ещё вздыхаешь по той стерве?! — разорялся омега в дорогих дизайнерских шмотках. — Ты поэтому притащил этого оборвыша? — Она не стерва, а моя жена, — с нажимом произнес мужчина, держа в руках свёрток, из которого торчал маленький носик. — Бывшая, — сквозь зубы прорычал молодой парень, подходя вплотную к альфе и тыча пальцем в его крепкую грудь. — Сейчас твоим мужем являюсь я. Омега перевел взгляд на малыша, что открыл свои глазки из-за шума, и почувствовал острое желание разорвать в клочья этого ребенка, что с интересом изучал мир, находясь в чужих руках. — У тебя будет свой сын, — унимая ярость, проговорил парень. — А эту облезлую зверушку ты выбросишь обратно на улицу. Ты понял меня, Пак Хантэ? — Ты не имеешь права командовать мной, — вдруг холодно произнес альфа. — Иначе, даже не заметишь, как сам окажешься на улице. — Он даже не твой сын, — растерялся омега, поняв, что его угроза не сработала. — Зачем тебе этот результат измены твоей бывшей? — Закрой свой грязный рот, и больше не смей ни слова сказать в сторону Мёнсу! — грозно рявкнул мужчина, пугая ребенка, который начал плакать. — Ты ему уже и имя придумал? — бесцветным голосом произнес парень, но Хантэ уже не обращал на него внимания, нежно успокаивая ребенка. — Он вырастет очень красивым, — с мягкой улыбкой прошептал Пак, указательным пальцем касаясь маленького носика. — Как его мама...» «— Добрый вечер, господин Пак, — мальчик лет семи на вид учтиво поклонился мужчине, что стоял на пороге. — Что привело Вас так поздно? — Мёнсу, я же просил тебя называть меня отцом, когда мы одни, — альфа присел перед ребенком на корточки и улыбнулся своей самой теплой улыбкой. — Я соскучился. — Но Вы мне не отец, — омега посмотрел на главу семейства так, будто тот сказал самую большую глупость в мире. — Это ты вбил ему в голову эту чушь? — альфа перевел взгляд на молодого парня-бету, что стоял тенью за спиной Мёнсу. — Ни в коем случае, господин Пак, — покорно поклонился Сокджин, скрывая ухмылку. — Просто Мёнсу очень умный мальчик, и он прекрасно понимает, что любящие родители не запирают своих детей в отдельном доме, когда принимают гостей, и не игнорируют их при посторонних. — Не язви, Джин, — холодно обронил маленький омежка, останавливая старшего, но не оборачиваясь. — Этот человек – хозяин поместья, в котором тебе позволено жить, так что будь благодарен. А Вы... — мальчик посмотрел прямо в глаза мужчине в дорогом костюме, что сидел перед ним на корточках. — Господин Пак, у Вас есть свой сын, так что просто не обращайте на меня внимания и заботьтесь о нем и его папе.» «— Это я убил твою маму. И тебя убью, если выкинешь что-то подобное ещё раз. Ты так похож на нее, что я люблю тебя до ненависти. Да ты хоть представляешь, как мне тяжело?! — рявкнул Хантэ, со всей силы ударяя восьмилетнего мальчика по щеке, от чего голова его дернулась в сторону, и омежка упал, потеряв равновесие. Губы его дрожали от боли и обиды, а глаза застилала пелена слез. — Ты не имеешь права скулить, понял?!» В момент, когда омега моет посуду, противные картины неожиданно всплывают в памяти и размывают границы настоящего. Истерика подходит незаметно и душит, перекрывая такой важный воздух. Мин думал, что ему снилось нечто важное, что это был прекрасный сон о Чонгуке, но почему это должен был оказаться этот мужчина? Из рук парня падает тарелка, и оглушительный звук разбивающегося фарфора пугает, заставляя Юнги кричать от страха. Он не замолкает. Связки его болят от напряжения, в ушах звенит от собственного голоса, но перестать блондин не может. Он беспорядочно бьёт себя по щекам, царапая тонкую кожу и ощущая, как ладони его скользят по мокрому от слез лицу. Пак Хантэ. Мин думал, что больше всего боится Чонгука, но почему же тогда продолжает надрывно звать такого страшного альфу? Почему не Сокджина, который ушел по делам сразу после завтрака? Не Тэхена, который так же исчез, оставив омегу одного. Юнги знал, что позвони он им — бросят все и прибегут, чтобы успокоить. Но блондин набирает номер своего страха, падая на пол и методично ударяя ладонью по осколкам, рассыпанным на паркете, в ожидании, когда альфа возьмёт трубку. Он скулит, судорожно повторяя одно и то же имя, но нежный голос на том конце заставляет его замолчать. — Что такое, Дурашка? — Забери меня... — тихо-тихо шепчет омега, пытаясь проглотить ком в горле и наблюдая за собственной кровью, что украшала его правую ладонь. — Забери меня, забери меня, забери меня... Забери!!! — парень снова срывается на визг. — Убей его! Забери меня! Забери! Забери!!! По исцарапанным щекам Мина безостановочно катятся крупные горячие слезы, а искусанные до крови губы дрожат, выпуская только судорожные всхлипы и болезненные стоны. — Подожди немного, я сейчас приеду, — коротко говорит Чонгук, и Юнги слышит торопливые шаги, чей-то возмущенный голос, а после — рев мотора. — Говори со мной, хорошо? Ты дома? Омега еле выдавливает из себя «да» и продолжает вслушиваться в спокойный голос на том конце. — Хорошо, — улыбается Чон, прижимая телефон одной рукой к уху, напрочь позабыв о такой функции, как громкая связь. — Я подъеду к тебе через семь минут. Давай, посчитаем вместе? — Мгм, — невнятно промычал парень. Все время, пока альфа добирался до квартиры Мина, он вместе с омегой продолжал считать секунды, чтобы отвлечь его. Поэтому когда Чонгук увидел блондина, тот уже не плакал, только вот вид его оказался намного ужаснее, чем старший мог себе представить. Чон сразу с порога сорвался к парню, осторожно поднимая того с пола, на котором были рассыпаны кровавые осколки, и прижал к себе невесомое израненное тело. — Поедем в больницу, — решительно произнес мужчина, направляясь на выход, но тут же услышал протест. — Нет! — вскинулся Юнги, заглядывая в обеспокоенные глаза. — Мне нельзя в больницу... — прошептал Мин, начиная вырываться. — Нельзя. Не поеду. Нельзя. Нет!!! Он найдет меня! Он придет... — Я понял, понял, — торопливо проговорил альфа, пытаясь удержать омегу и не причинить ему боль. — Не поедем в больницу, я понял. Тогда я отвезу тебя к себе. Можно? — К себе..? — блондин обессиленно уронил голову на чужое плечо и еле слышно прошептал: — Можно.