Любовью дружбу не испортить

Макс ела быстротающее мороженое, которое стекало молочными каплями по вафельному рожку и пачкало пальцы. Как можно быстрее она слизывала сладкие подтеки. Рядом шла Кейт, она взяла вафельную трубочку с кремом, и ей не приходилось мучиться так же. Было 21-ое сентября, у Макс день рождения, теперь она может голосовать — ей восемнадцать. — Хлоя так и не объявилась? — Кейт задала волнующий вопрос, она знала, как подруга переживает из-за трехнедельного перерыва в общении с любимой. — Нет, — почти беззвучно сказала Макс. — Но сегодня особенный день по нескольким причинам. Вполне возможно, что она со мной свяжется. А даже если нет, то это сделаю я. Двадцать первого сентября это необходимо нам обеим. Кейт была уверена, что выпрашивать все причины не стоит, если Макс захочет, она сама ей все расскажет когда-нибудь. Из сине-бежевой сумки, болтающейся где-то у Макс за поясницей, послышался телефонный звонок. — А вот и она! — глаза Кейт ярко засияли. — Ответь же. — В день рождения может позвонить кто угодно. Наверняка это какие-нибудь дальние родственники, — Макс была убеждена, что ей звонит ее дядя, он вечно поздравлял ее по телефону. Все же, испачканными липкими пальцами, еле касаясь сумки, она кое-как открыла нужное отделение и чуть ли не ногтями достала мобильник. С экрана на нее глядели голубые волосы, такие же голубые глаза и лукавый прищур. «Моя Хлоя» — горело во всю ширину дисплея. Макс поменялась в лице, немного откашлялась, схватила телефон так крепко, как могла, не беспокоясь о том, что запачкает его, в ее теле внутренности закрутились в безумный узел. Она нажала на кнопку принятия звонка и отошла к стоявшей рядом скамейке, присаживаясь на нее и полностью забывая, что где-то рядом с ней находится Кейт. — Хлоя? Внутри Макс все переворачивается даже от простого дыхания с другого конца провода. А когда Хлоя произносит ее имя, то Макс кажется, что еще чуть-чуть и она потеряет сознание. Сначала Хлоя звучала просто, как Хлоя, затем странно, потом говорила пугающие вещи про обрыв. Макс лишь впитывала в себя все сказанное ей, наслаждалась каждым новым словом, произнесенным таким родным, но каким-то чересчур ненормально одухотворенным голосом. Когда вызов кончился, Макс все еще осталась сидеть на скамейке, не особо понимая, что только что произошло. Почему Хлоя не вспомнила про смерть отца? Это было тем, что она всегда делала в этот день; а Макс была вовсе не против. Это было слишком не похоже на ее Хлою, о чем все же упорно твердила надпись с экрана. — Моя Хлоя какая-то не моя, — Макс сказала это вслух, все еще видя перед собой информацию о только что законченном разговоре: дату, время, имя. — Главное, что она позвонила, верно? — Кейт уже сидела рядом, чего Макс даже не заметила. — Да. Но она звучала так странно. Как будто это она, но и не она одновременно. Надо будет перезвонить ей ближе к ночи. Почему-то я волнуюсь. — Я думала, тебя обрадует, что она вспомнила. Ты сказала ей, что «тоже любишь», значит, она сказала тебе это? — Да. Она сказала, — Макс дотянулась до урны и выбросила мороженое, которое превратилось в молочный коктейль, умудрившийся заляпать даже пластиковый корпус ее полароида. — Получается, вы все еще вместе. Ты зря переживала. — Мне нужно увидеть ее, — очень сосредоточенно произнесла Макс, не глядя на Кейт, а рассматривая свои ладони. — Я должна ее увидеть и сказать все, что думаю. Что она мне нужна. Еще раз извиниться за Сиэтл, за то, что уехала сразу после нашей ссоры, не успев остыть. Сказать, что у нас все получится. И что я люблю ее и буду любить несмотря ни на какие расстояния, даже если мы будем на разных планетах, я все равно принадлежу ей. — Хорошая идея, Макс. Теперь-то ты можешь делать что угодно, — намекая на совершеннолетие, произнесла Кейт. — В рамках дозволенного, конечно, — тут же поправилась девушка, а заодно и поправила свой пучок на голове. — Если выехать ночью, то я могу быть в Аркадии уже завтра утром. Проведу там половину дня и уже в ночи понедельника смогу вернуться обратно, — Макс впервые за несколько недель оживилась и почувствовала непреодолимое желание действовать. Все внутри нее кричало, что она должна ехать. — Отлично, — подбадривала Кейт подругу, — хочешь, мы можем прямо сейчас дойти до билетных касс? — Да! Кейт, спасибо тебе, — Макс обняла Кейт, тут же отскочила от нее, схватила за руку и потянула быстрым шагом в сторону автовокзала. — Да мне-то за что? — смущалась с трудом перебирающая черными балетками Кейт, на ходу пытаясь сделать очередной укус от своей трубочки. — Просто за то, что ты есть. Придя на автовокзал, Макс ждало разочарование — на ближайшие сутки билетов не было. В понедельник у нее курс фотографии, и она никак не усела бы съездить до родного города и обратно. — Это полный отстой, — резюмировала Макс, подняла камушек и запульнула его как можно дальше в сторону уходящего сквера. Красное кирпичное здание автовокзала с высокой башней и часами осталось позади. В нескольких кварталах впереди начинался деловой центр с его стекляшками-небоскребами. Запал Макс пропал, ее плечи снова согнулись дугой, верхние резцы методично прикусывали нижнюю, уже опухшую, губу. — Поедешь на следующих выходных, — успокаивала Кейт, гладя Макс по тонкому рукаву футболки. Но на следующих выходных Макс осталась дома, заваленная тоннами рулонов миллиметровой бумаги, на которой ей было необходимо предоставить чертежи любимого полароида с разных ракурсов на занятия по фототехнике. Почему Макс должна уметь чертить, она не знала, но работу приходилось выполнять. Она переделывала неудавшиеся детали раз за разом, в итоге комкая бумагу и начиная все заново. После первой недели любимого месяца — октября, девушка почувствовала себя не так уверенно в своем решении о встрече, как раньше, поэтому не стала брать билеты намеренно. Хлоя по-прежнему не выходила на связь, не отвечала на посланные Макс сообщения, даже более того, она их вовсе не читала. Хлоя затерялась где-то в своих заботах и делах. Макс постоянно думала об этом: чем же Хлоя могла так усиленно заниматься, не вспоминая о ней? Злится ли она на нее, думает ли она о ней? А еще Макс не покидало странное чувство после того звонка, в нем было что-то потустороннее, что-то нереальное и не слишком нормальное. Она обдумывала все раз за разом, пытаясь вспомнить дословно, что говорила ей Хлоя. В итоге еще через неделю Макс купила билеты. Ее рука кликнула мышкой по кнопке «Оформить заказ», уж после этого Макс была уверена, что поедет. Но буквально через час в комнату вбежал запыхавшийся Райан Колфилд, вытирающий ладонью пот с усов и пышной бороды. — Мама попала в аварию, ничего не знаю пока, — он говорил быстро. — Поехали в больницу. Как оказалось, с Ванессой ничего серьезного. Проезжающую рядом машину занесло, и она врезалась аккурат со стороны водителя. Ванессе, впрочем, этого хватило, чтоб сильно удариться головой, потерять сознание и оказаться в таком состоянии на медицинской койке. Несколько часов, проведенных в ослепительно белых от яркого неестественного света коридорах больницы, еще час в палате мамы, которая извинялась за то, что напугала родных. И Макс пропустила время своего рейса. Автобус отъехал со станции с пустым креслом у окна по центру салона. Макс начала думать, что вселенная дает ей знак. Но лишь больше захотела оказаться в Аркадии Бэй, чтоб надрать всей вселенной зад. Деревья уже активно начали менять цвет своих крон. На улицах распускались яркие, нарядные, желто-оранжевые пятна. Дождь и солнце менялись местами по нескольку раз в день, и вообразить себе выход из дома без зонта, не представлялось возможным. Когда ты живешь в Сиэтле, будь добр, бери с собой зонт, даже если прогноз погоды утверждает, что сегодня точно будет солнечно. Особенно, если он так утверждает. Макс пришла к выводу, что раз она ждала так долго, то две недели еще сможет вытерпеть и поедет не просто на день, а на осенние каникулы. Она уже оповестила об этом родителей, которые были не против и даже согласились оплатить ей проезд. На вопросы, где Макс собирается остановиться, она лишь отмахивалась, утверждая, что семья Прайс примет ее, как родную, как само собой разумеющееся. Хотя про себя в такие моменты сомневалась, а примут ли ее так охотно? Вот чета семьи Мэдсен наверняка, а что насчет семьи Прайс? Когда вещи были собраны и как обычно уложены в ставший уже дорожным, серенький рюкзак, Макс поспешила на автобус. В дороге она дремала, слушая музыку из наушников всю ночь напролет. На утро ее телефон был полуживой, как и она сама. Круги под глазами, взъерошенные волосы, неприятный налет на зубах, спутанные мысли после бессонной ночи. Теперь у Макс не было личного уголка в этом городе, и это ощущалось как-то неправильно. Ведь она провела здесь практически всю свою жизнь. Даже проспект Кедра с его новыми пристройками, переделанными после урагана домами, современными заборами и низкими, еще не успевшими толком укорениться, а уже безлистными саженцами деревьев, не выглядел слишком ностальгически. Впрочем, у всего должны быть константы. И дом Хлои был ею. Уголок детства и юности, спрятанный среди других коробок домов. Даже после шторма он все также стоял недокрашенным. Но Макс это нравилось. Это то, что осталось от воспоминаний об Уильяме, это то, что осталось от воспоминаний о часах, проведенных здесь. Тот самый дом, где все начиналось и где закончилось в их последнюю встречу. Каждый раз заходить в него, особенно сейчас, было волнительно и в то же время так по-хозяйски просто. — Есть кто-нибудь дома? — Макс осмотрела дверь, проверяя, вставили ли в нее замок, почему-то вдруг вспомнив, что после урагана его не было. Конечно вставили, не могли же они жить с открытой дверью уже больше полугода. Значит, дом был действительно открыт, и кто-то из обитателей в нем обязательно найдется. Макс не пришлось долго играть в прятки. Джойс нашлась сразу же, она помешивала кипящую воду, растворяя в ней крупинки соли. — Макс, здравствуй! — восторженно вскрикнула Джойс, бросив ложку из нержавейки плавать в кастрюле. — Я не ожидала тебя увидеть, дорогая. Как твои дела? Что-то случилось? — Привет, Джойс. Я в порядке. У меня начались каникулы, и я решила приехать домой, вернее к вам домой, — Макс запиналась, нервно покачиваясь на носочках, держа руки в задних карманах джинсов, вспоминая, что Джойс в курсе об их с Хлоей отношениях. Джойс заметила боязливость и растерянность. — Детка, ты приехала к Хлое? — она смотрела на Макс как будто с сочувствием, и Макс с трудом понимала, чем вызвана именно эта эмоция. — Эм, в общем, да. Правда, она не знает о том, что я здесь. Глупо, — Макс закусывала губу и оперлась головой на межкомнатную арку, которая отделяла кухню от коридора. — Не глупо, но не слишком дальновидно, — с досадой проговорила Джойс, возвращаясь к кастрюле и закидывая в нее длинную пасту. Макс терпеливо ждала, что еще ей скажет светловолосая женщина, которой досталось так много жизненных уроков, что хватило бы на несколько жизней вперед. — Я всегда рада тебе в нашем доме, Макс. Ты можешь оставаться сколько угодно. Вот только Хлоя тут не появляется. — Что? — Макс отлипла от косяка и расширила глаза. Все это время она думала, что Хлоя избегает только ее, а оказалось, что всех близких. — Я не видела ее и ничего о ней не слышала уже неделю. На звонки она не отвечает, Дэвиду грубит, с работы уволилась. Раньше приходила домой за полночь, а утром я не успевала зайти к ней, чтоб увидеть, как ее уже не было. Я понимала, что она была в доме ночью, только по запаху сигарет, — этот разговор явно не доставлял Джойс удовольствия, она грубо мешала спагетти, и капли воды случайно выплеснулись на плиту. — Ты не боишься, что с ней что-то случилось? Как с... — С Рэйчел? Я думаю об этом постоянно. Но ты же знаешь Хлою. Делает, что ей взбредет. Я тут бессильна. Был бы ее отец жив, быстро поставил на место. Макс подумала, что, если бы Уильям остался жив, то Хлоя в принципе выросла бы другим человеком. — Она просто слишком чувствительная, ей сложно переживать все, что на нее навалилось, она вечно уходит от проблем, то прячется в свой панцирь с шипами, то просто сбегает. Джойс, ты же тоже знаешь Хлою, она не даст себя в обиду. Она просто где-то затихарилась, значит, ей нужно время, чтоб все преодолеть, — Макс старательно утешала Джойс, убеждая, что все хорошо. А у самой в голове роились самые ужасные варианты развития событий, ей тут же вспомнились безумные мысли о полете с обрыва, видения Хлои, в которых ее переезжал поезд, склонность к причинению своему организму вреда — начиная от курения сигарет до столь простого, сознательного, совершенного в порыве желания заезда в витрину, в результате которого лишь по счастливой случайности лобовое стекло разбилось так удачно и не покалечило водителя. Макс стало по-настоящему страшно. Она незаметно сжала кисти в кулачки, ее глаза заметались по объектам на кухне, она поняла, что ей нужно бежать, ей нужно искать, спасать. Для Хлои она готова делать это вечно. Снова и снова искать, снова и снова спасать. Потому что лишь одна мысль о том, что Хлою можно потерять, делает Макс мертвой внутри. — Макс, — Джойс смотрела с благодарностью, но видела в глазах напротив такое же сомнение и беспокойство, как и в ее собственных, пожалуй, здесь сейчас со-брались те самые две женщины, что и остались у Хлои, что любят Хлою, что держат Хлою на плаву, им даже не надо было говорить, они понимали друг друга, потому что они чувствовали одинаково. — Макс, найди ее, сделай все, что нужно, скажи ей за меня, что я ее люблю и что, что бы она не вытворяла, это ее дом, и он всегда ее ждет, как и я. — Джойс, я обещаю, что найду. Макс закинула рюкзак на второй этаж в комнату Хлои. Чистая стена, освобожденная Хлоей для Макс, по-прежнему была пустой. Полки в шкафу остались чистыми. Комната в самом деле выглядела так, словно Хлоя здесь перестала появляться. Возможно, кроватью пользовались, но не было привычных грязных вещей, разбросанных по углам, не было стеклянных бутылок, рассованных по всем горизонтальным поверхностям. Макс провела ладонью по подушке, вспоминая, как еще два месяца назад Хлоя буквально вминала Макс в нее, задыхаясь в поцелуях. И где Хлоя теперь? Пикап Хлои стоял на парковочном месте у дома, из-за чего Дэвид не мог загнать свою тачку в гараж и был вынужден каждый день оставлять ее прямо на дороге, чуть съезжая в сторону. Макс это не радовало, Хлоя любила передвигаться на своих четырех колесах. Если уж она оказалась вынуждена бросить пикап, значит, либо она в пределах города, либо что-то случилось. Макс была в замешательстве. Аркадия Бэй, меньше года назад наполовину разрушенная и не до конца отреставрированная, где здесь можно спрятаться? Макс не оставалось ничего лучше, как пойти известными маршрутами. Она снова обошла маяк, пляж, территорию Блэквелла, где как прежде журчал новенький фонтан, а башни из красного кирпича выглядели точь-в-точь как старые. Хлои не было видно. Зато она приметила много знакомых лиц. Алисса сидела на скамейке и читала книгу, ребята со скейтами по-прежнему делали не слишком получавшиеся у них трюки, Макс даже разглядела Уоррена, который шел в сторону парковки. Макс провела здесь не один год, Блэквелл был ей не только школой, но и домом, и местом, где она чаще всего видела Хлою, даже в те времена, когда они не слишком много общались. В коридорах академии Макс по крайней мере могла смотреть на подругу издалека, когда та закидывала что-нибудь в свой шкафчик или демонстративно вскидывала средние пальцы кому-нибудь вслед. Ностальгия не могла сейчас брать верх, и как бы не хотелось поздороваться с бывшими одноклассниками, Макс должна была найти лишь самую важную из них всех. Но Макс не знала, куда еще ей податься, она съездила к их начальной школе, обошла все ларьки с мороженым, заходила в магазин, где Хлоя подрабатывала летом, она спрашивала местных рыбаков неподалеку от «Двух Китов», не видели ли они Хлою, показывая им ее фотографию, но Хлоя словно испарилась. В маленьком прибрежном городке, который был как на ладони, и где многие знали друг друга, яркая девушка с голубыми волосами умудрилась затеряться. И вдруг Макс вспомнила самую важную деталь, которая напрочь вылетела из ее головы. Поезда, железная дорога. Очень давно Хлоя присылала ей СМС, где писала о железной дороге, которая понравилась бы Макс своими видами. А еще Хлоя жила на какой-то свалке у железных путей, когда в прошлый раз сбегала из дома. Макс уже успела отругать себя за то, что сразу не догадалась проверить это место. И даже заулыбалась, ведь это было так просто и логично. На сердце немного отлегло. Еще немного и Макс найдет ее, и все непременно будет хорошо. Карты Гугла показывали лишь одну свалку для машин и техники, у которой даже было название — «Американская ржавчина» и, что очень удивило Макс, рейтинг. Кто вообще станет оценивать свалку? А ведь там было четыре голоса. Люди и правда занимаются подобным. Сомнений не было, место верное. Прямо рядом с железной дорогой. А если пройти дальше, то можно дойти до старой лесопилки, которая все еще отмечена на карте и тоже имеет рейтинг, причем вполне неплохой. Макс было наплевать, что она идет одна по железной дороге, сквозь лес, где сохранилось очень много крепких деревьев после урагана. Ей было наплевать, что ее черно-белые кеды, которые никогда в жизни не натирали ей, за сегодняшний сумасшедший день оставили ей мозоли в разных частях ступней, и каждый шаг причинял ей адскую боль. Она не спала предыдущую ночь, она не ела уже больше суток, с самого отъезда из дома в Сиэтле, она присела лишь пару раз, чтоб доехать на автобусе до маяка, а от него до академии. Макс устала, валилась с ног, хотела пить, но шла так бойко, как будто только что проснулась после сладкого здорового сна. Солнце начало заходить за горизонт, воздух понемногу охлаждался, Макс застегнула свою черную кожаную куртку и еще больше ускорилась. Она часто спотыкалась о булыжники и корни деревьев, прикрытые шуршащими желтыми листьями, старалась идти возле путей, а не по ним, чтоб случайно не попасть под поезд, что в ее утомленном состоянии было вполне возможно. Груда каких-то металлических бочек и старых деревянных катушек от проводов появилась словно из ниоткуда примерно через полчаса. Макс поняла, что добралась. Хлоя где-то здесь. Макс не хотела ее случайно напугать, тем более уже было довольно темно. На ее телефоне чудесным образом осталось еще двенадцать процентов зарядки, хотя утром их всего было девятнадцать, и Макс решила потратить их на фонарик. Подсвечивая себе путь, она обошла ржавые смятые машины, большой школьный автобус, холодильник. Она заглядывала в разные щели, старалась вглядываться в салоны старых автомобилей, вдруг Хлоя спит внутри. Макс обошла поляны поблизости, осмотрела вход, большую моторную лодку. В другой раз да при других обстоятельствах на такой классной лодке они с Хлоей вполне могли бы снова поиграть в пиратов. Оставалось лишь одно место — бетонная комнатушка рядом с путями. Макс остановилась недалеко от самодельного входа, который был обычным листом железа. Она ужаснулась, как тут вообще можно жить, как Хлоя умудрилась проводить тут целые ночи? А еще Макс пугала неизвестность. Внутри могла быть Хлоя, но ведь мог быть и какой-нибудь бездомный или и того хуже, какой-нибудь маньяк. Макс старалась успокоиться, уговаривая себя, что маньяку в этой глуши делать явно нечего, но ей все равно было не по себе от того, что она собиралась сделать. Она прислушалась, старясь уловить хоть какие-то звуки жизни, помимо пронзительно каркающих ворон. На улице стало совсем темно, и Макс, одной на свалке в столь холодный октябрьский вечер, было уже слишком жутко. Взяв всю волю в кулак, она одним рывком отодвинула железный лист, освобождая себе проход внутрь помещения. Макс облегченно вздохнула, посветила фонариком по углам немного обставленной комнатки, которая внутри при свете не выглядела так безнадежно, повертелась на месте и все же оцепенела от ужаса. Нет, здесь не было бездомного, здесь даже не было маньяка, что было гораздо хуже — здесь не было Хлои. И она понятия не имела, где та могла быть.